Архивы фон Шпенглера: Кащей

Те же мысли проскочили и в изящной головке Кадэнс, причем, в отличии от своего наставника и господина, Кадэнс, будучи в душе девушкой простой — сдерживать в себе догадку не стала.

— Лич. Древний, тухлый, гадкий лич.

— Печально, но, похоже, ты права. Особенно насчет древнего. Обрати внимание, след от портала не рассеялся даже за три дня. Мало того — почти не проявляет затухания. Это силища просто эпических масштабов. Боюсь даже представить кто из личей это может быть.

— А ты многих знаешь?

— Ну, прежде всего их вообще весьма не много. Причем все о ком я что-то знаю — не испытывают ни малейшего желания лишний раз общаться со смертными. Лич — не является злом, как таковым. Это скорее маги-фанатики, избравшие еще при жизни своей стезей некромантию и решившие таким вот образом продлить свою "научную активность". С одним из них, кстати, я знаком лично. И, подозреваю, мне просто придется его навестить. Во всяком случае — сомневаюсь, что кто-то, кроме Николя Виллановы сможет дать мне подсказку.

— Ты же сказал, что личи стараются не влезать в дела смертных?

— Стараются. Но Николя — на удивление живой лич. И на удивление любопытный. Да ты сама увидишь, в общем-то. Ладно. Мы тут все, пожалуй. Кадэнс, сделай пожалуйста слепок силы с этого места. Нам надо будет что-то предъявить Николя. И — подумать над тем, что ему можно преподнести в дар, иначе он и разговаривать с нами не захочет...

Выходя из номера, Герхард вынул из внутреннего кармана пиджака небольшую упаковку, смахивающую на блистер пилюль. Выщелкнул одну "пилюлю", темно-бурого цвета, размял в пальцах, бормоча себе под нос заклинание, после чего с силой бросил комочек в пол, в паре метров от себя. К удивлению стороннего наблюдателя, окажись он там в этот момент — пилюля не отскочила от пола, не прилипла к нему, а... исчезла едва коснувшись. Зато, на уровне Тонкого Зрения, из точки где пилюля исчезла — вверх взметнулся золотистый стержень, вибрирующий на частоте мага, поставившего маяк. Еще секундой спустя, душу мага и его спутницы охватило чувство умиротворения, света и тихого счастья. Обоняния коснулся несуществующий в реальности аромат луговых трав и свежескошенного сена. Реальность, там, где горел маяк, пошла волнами, как старое зеркало, после чего из этих волн, выскользнуло прекрасное и неземное создание с босыми ногами, измазанными травяным соком, одетое в длинное снежно-белое платье с золотой рунической оторочкой подола и рукавов. Пол сего чудесного создания определить не представлялось возможным в силу чрезмерно-субтильного телосложения. Лицо же было сложно разобрать под непослушной копной иссиня-черных волос.

— Действительно не было. Верю. Совсем не твой вкус. — не удержалась от шпильки Кадэнс.

— Я все слышу, нефелим! — голос у гостьи (а тембр исключил всяческие сомнения) оказался на удивление глубокий, обволакивающий, невероятно красивый и чарующий — и между прочим, меня моя внешность более чем устраивает. Не всем же нужно соответствовать стандартам порноиндустрии!

— Девочки, брейк! Я тоже очень рад тебя видеть, Пресветлая Жюстин. Ты все так же прекрасна, как и всегда.

— Льстец. Ой, Богиня моя! Да тут древний лич хозяйничал!

Маг с фамильяром переглянулись — им для выявления диагноза потребовалось несколько больше времени.

— Допустим... Мы, в общем-то, к тому же выводу пришли. А что еще можешь нам сказать?

— А что тут говорить? След — похоже, славянский. У наших личей увядание менее выражено. Они изначально дальше от природы. У славян — свой ритуал Перехода. Он более суров, но глубже связан с Природой. И глубже ее ранит, хотя и колдуну дает гораздо больше сил. Тут, к примеру, фон — близок к критическому. Если бы ты не был Интитулатумом, а твоя подружка-фамильяр — пусть и павшим, но ангелом, вы бы уже получили целую кипу проблем со здоровьем. Мне, кстати, еще и отлавливать персонал и постояльцев придется — что бы их подлечить. Герхард, почему с тобой постоянно проблемы?

— Ну, может потому, что я не сижу у себя в "заповедном лесу" а ношусь по миру в поисках тайн, загадок и способов избавиться от Печати?

— Я, между прочим, тоже не сижу. Я ношусь за тобою и лечу дыры в Природе, которые ты, со своими визави оставляешь.

— Все, сдаюсь, Пресветлая. Твоя взяла.

— Знаешь, иногда я задаюсь вопросом — чего в тебе больше. Вроде — ты стараешься творить добро, но, во-первых, делаешь это не безвозмездно, а всегда преследуя какую-то корысть, а во вторых методы у тебя.... А с другой стороны — за твою голову далеко не один Темный Ковен готов заплатить большие деньги и одарить исполнителя могуществом.

— Ну, это давняя история. Раз в год даже находится очередной камикадзе. Ведьмаки — ничему не учатся: ну какой смысл нападать с магией на человека, который по самой своей природе от магии защищен Печатью?

— Ты их убиваешь?

— Нет, зачем. Вешаю "фантазм", замыкаю его на их собственный поток силы и передаю в таком виде врачам.

— Знаешь, а ведь ты, все же, темный маг. Убить — было бы добрее. И кстати — а откуда столько сил и мастерства? Сколько тебя знаю — ты "троечник". А тут, перенаправление потоков сил, самоподдерживающееся проклятие... Не твой уровень.

— Не мой... Но — у всех есть свои маленькие секреты. Нам пора — а тебя еще ждет уборка, о Пресветлая...

* * *

Выдержка у Ивана оказалась железная. Герхард сразу пояснил, что отчет даст сразу всем заинтересованным лицам, и всю дорогу до резиденции отца Василисы, жених провел молча, хотя и изрядно нервничая.

В кабинете, куда референт привел мага со "свитой", их уже ждал Сумилин, а на столе, перед каждым из гостей дымилось кофе. Кадэнс, которая, с обретением плоти, превратилась в заядлого гурмана — непроизвольно облизнулась.

Хозяин кабинета подождал, пока все рассядутся и отдадут должное напитку, после чего откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди в замок и поинтересовался:

— Есть новости?

— Есть. Но не могу сказать, что особо утешительные. Вашу дочь, действительно, похитила нежить. Но не вампир.

— Это плохо? Насколько я понимаю, вампир бы ее обратил. А что с ней сделает другая нежить, сожрет?

— Эта — нет. "Жрать" и "Лич" несколько несовместимые понятия. Лич — это оживший мертвец, да, но оживший полностью по своей воле. Фактически — он и умер-то ради этого.

— Это как? — Иван подался вперед.

— А вот от вас этот вопрос слышать странно. Мне казалось, что с современными компьютерными играми, для молодежи, термин "лич" должен быть знаком.

— Я... Мало уделял играм внимания. С детства, как-то больше волновала экономика, если честно...

— Вот! А говорят, что игры вредны! А в них, между прочим — куча знаний! Простите, занесло — пытаюсь, знаете ли, обстановку разрядить. Кстати, Кадэнс, лапка, мне кажется, тебе пора развоплотиться. Слишком долго поддерживаешь телесную форму — чревато. К тому же — ты выпила свое кофе и доедаешь уже третье пирожное.

Девушка бросила на мага испепеляющий взгляд, отправила в рот остаток третьей "улитки с изюмом", после чего превратилась в плотные клубы белесого тяжелого дыма — эктоплазмы, которые быстро растворился в пространстве. В углу с мягким звуком осел референт. Оба русских, хотя и сохранили сознание, но пребывали в шоковом состоянии.

— Кхм... Господа? Не волнуйтесь, с моей ассистенткой все просто замечательно. Просто она перешла в нематериальную форму, каковая для нее является более выгодной энергетически. Перезарядиться — и снова сможет дразнить вас своим декольте. Господа! Да придите же вы в себя, в конце-концов!

— Это... Это было сильно... — выдохнул с трудом Сумилин — когда слушаешь отчеты своих людей и доверенных лиц — это одно. Но когда сам видишь, как человек на твоих глазах дематериализуется... Да...

— Она же... Жива? — Иван тоже, так же как и его будущий тесть повел головой, словно воротник рубашки от "армани" внезапно стал ему тесен.

— Знаете, молодой человек, у вас есть своя невеста. И, будем надеяться, нам удастся-таки ее спасти. Но, могу вас утешить, Кадэнс вполне себе жива и здорова. Чего и вам желает. Кадэнс, девочка моя, проявись пожалуйста.

Возникший в затемненном кабинете призрачный слегка светящийся образ девушки — произвел несколько менее разрушительное впечатление, впрочем начавший было приходить в себя референт издал тихое "ох" и снова обмяк. Кадэнс с независимым видом обвела взглядом присутствующих, после чего взмахнула своими лебединными крыльями и, сжавшись до размеров некрупной кошки, спланировала на плечо хозяина. На левое плечо — вопреки всем традициям и правилам.

— Ваша ассистентка — ангел? — брови Ивана поднялись уже так высоко, что, казалось, сейчас скроются в волосах.

— Моя ассистентка — это что-то с чем-то. Но, о ее природе, мы, можем поговорить позже, и да, Кадэнс, не надо дуться. Я тебя хотя и не вижу, но как твой хозяин — прекрасно твои настроения чувствую. И язык тоже показывать не обязательно. Так вот, вернемся к личу. Лич — это такой колдун, который еще при жизни выбрал в качестве основной стези — некромантию. Это такой раздел магии, который изучает смерть, взаимодействие с ней, использование некротических излучений, между прочим — один из самых выгодных источников силы, вы удивитесь, но наша планета — это один огромный могильник. В общем — магия как магия, просто с кучей негативных побочных эффектов, вызванных, мягко говоря, неважной совместимостью смерти и ее манифестаций с живым организмом мага и тех, на кого его магия распространяется. Злом, как таковым, некромантия не является. В отличии, от той же классической демонологии — не взывает к Древнему Злу и тому подобным силам... Ну, почти... Но — хорошим соседом некромант тоже не будет. Да и к определенной мизантропии своего адепта располагает. Закономерным итогом, если, конечно, силенок и мозгов мага хватает на то, что бы проникнуть в высочайшие уровни данного искусства — становится ритуал Перехода. Маг, будучи еще живым человеком, готовит специальный артефакт — филактерий. Затем — готовит свое тело. Существует много разных школ, где-то постятся, где-то еще при жизни начинают принимать бальзамирующий состав, где-то вообще занимаются продвинутыми формамии мазохизма, во всяком случае на мой взгляд. Итог — всегда один: пройдя все стадии подготовки, маг создает специальный алхимический состав. Это одновременно яд и средство, намертво связывающее его душу с филактерией, а заодно — поднимающее тело. К слову, лич, со временем, от своего тела полностью отвязывается, получая возможность, свободно переключатся между различными телами. Но сентиментальность, одно из немногих чувств, остающихся у мага после смерти — заставляет донашивать свое оригинальное тело до состояния истлевшего скелета, а то и вовсе — крышки от черепа.

-Ох, Господи... Мерзость-то какая... Зачем же моя дочка понадобилась этому... Этой.... Этому отродью?

— Зря вы так. Большинство личей — в общем неплохие... не злые, так скажем, ребята, в жизнь смертных не лезущие. Меня самого удивляет подобный, наглый и беспардонный шаг. Это очень странно. Я мог бы ожидать такого, при условии, что ваша дочь была компонентом, простите, ингридиентом, сложного заклинания — скажем двадцатипятилетняя девственница... Ага, по красному лицу вашего будущего родственника вижу, что этот вариант исключен. Может быть родство с какой-то из королевских фамилий? Романовы? Габсбурги?

— Тоже нет. Мои предки из рабочих и крестьян. У жены — мелкое дворянство.

— Мне нужна будет вся информация о рождении вашей дочери. Поручите вашему референту когда он соизволит прийти в себя. Это может дать нам подсказку. Я перешлю информацию к старому приятелю — Сержу Харконнену. Он известный астролог и сможет определить аномалии, которые могли привлечь к вашей дочери внимание древнего колдуна. Есть, кстати, еще одна наводка... Но ее надо еще проверить. В общем — нам предстоит одна весьма интересная встреча. С личом. Настоящим. Вы удивитесь, но конкретно этот — весьма дружелюбен... Для лича. В общем, если задобрить его подарком — он на радостях может очень существенно помочь информацией. И да, вас, Иван, я, разумеется, возьму с собой. Туда — можно. Он уже давно переключился с некромантии на классический герметизм. Тоже не подарок, но хотя бы, навестить старика можно, не напяливая магический "хазмат", на все живое в команде. В связи с этим, между прочим, есть один организационный вопрос: вот тут список. Это артефакты появлявшиеся за последнее время в продаже на европейских аукционах. Цены, как вы видите — вполне щадящие. С точки зрения обычных людей — безделушки. Должен сказать — весьма могущественные и опасные, зачастую, безделушки. Если, кстати, паче чаяния, вам придет в голову скупить их все — не пытайтесь их использовать. Во-первых, не поймете как, а во-вторых, если вдруг, получится — можете об этом сильно пожалеть. Лучше складируйте их в защищенное сейфовое хранилище, причем не менее чем в трех метрах друг от друга и желательно в свинцовых ящиках, в идеале обшитых серебряной фольгой. Интерференция магических полей артефактов — штука такая. Откроется у вас в подвале щель в Преисподнюю, например — и поминай как звали все имение. Там, что бы закрыть, придется чуть ли не тактическое ядерное оружие использовать. Ну или призыв высших Архангелов. Что очень дорого обходится, оставляет на месте объекта все ту же выжженную пустыню, что и нюка, да еще и привлекает весьма нездоровое внимание Высших Сфер. В общем — не лучший вариант.

— Мда... нехорошая перспективка. А вы смогли бы испльзовать эти артефакты?

— Часть — да. Но, думаю, не в данной конкретной операции. Для спасения вашей дочери из этого списка не подойдет ни один. Точнее любой — просто в качестве подарка для существа, которое, скорее всего, сможет навести нас на след. Впрочем.... Вот эта индийская сабля "Короля Ракшасов"... она, конечно, ни какого отношения к Ракшасам не имеет, но удар этой саблей, освященной в свое время дэвами — для нежити крайне неприятен. Низшая рассыпется сразу, высшая почувствует себя весьма хреново. Вампира, к примеру, вполне реально зарубить, и никакая сверхсила и регенерация ему не поможет. Раны от этого оружия просто не будут заживать.

— Вячеслав Игоревич, саблю куплю я. В университете я фехтовал, вы знаете. Думаю, что справлюсь и с индийским "кладенцом".

— А все остальное — я действительно скуплю. В мире, как я понимаю, много всякой тьмы и нечисти... Я достаточно в жизни грешил — возможно, то, что сейчас происходит это наказание. Ну, послужу доброму делу: и дрянь всю эту, мистическую с рынка уберу и, глядишь, вам что-то из этого когда-то понадобится, что бы кого-то еще спасти. Не волнуйтесь — хранилище для всей этой пакости сделаю ровно так, как вы сказали. В любом случае — подскажите, что из этого я смогу приобрести максимально быстро?

— Думаю — вот это. В Страсбурге, в частной коллекции, посох настоятеля францисканского аббатства. Весьма полезный целительный артефакт с неприятным побочным эффектом. При использовании — исцеляет любые раны и болезни, причиняя равноценный урон жизни целителя. Нынешний хозяин не знает этого, равно как не знает о том, что это артефакт вообще. Выставлял его на торги пару месяцев назад, так и не купили. Думаю что тысяч 30 евро — его более чем удовлетворит.

— Сдается мне, что настоятели в том монастыре — менялись часто.

— Аббатстве. Не особо — настоятель получил данный посох от ангела Господня, в качестве проверки на самоотрешение. Проверку, очевидно, не прошел. Замуровал посох в стену кельи. Легенда, кстати, гласит, что если бы он решился применить посох для спасения людей, то после первого же серьезного, с угрозой для жизни самого аббата, исцеления, посох утратил бы негативную часть своего дара, а аббат — стал бы святым, который искоренил бы Черную Смерть, буйствовавшую в Европе в те годы. Ну — как обычно. Из-за одного лишенного альтруизма гада — полегли миллионы человек. Сам аббат, между прочим, согласно той же легенде, дожил до старости.

— Хорошо. Посох будет у вас к завтрашнему утру. Я предлагаю вам воспользоваться моим гостеприимством, а завтра на моем самолете — вылетите туда, куда вам будет необходимо.

— Думаю, обойдемся машиной — наш путь лежит в Альпы, на границу со Швейцарией.

— Альпы?

— Холод полезен для немертвого тела, знаете ли.

— Ну, так тому и быть. Я сейчас же пошлю за артефактом. Отправляйтесь по готовности и верните мне дочку живой.

— Я сделаю все, что в моих силах, Вячеслав Игоревич. Но учитывайте, что я — не всесилен.

— Сделайте все что можете и сверх того. Я верю, что у вас получится. Иван — собирайся.

* * *

...К деревянному ложу, сделанному, похоже, из цельного, полированного, продольного среза ствола, Василиса была привязана кожаными ремнями. Прикована, так, что в принципе имела достаточно степеней свободы, что бы осмотреться, но недостаточно, для того, что бы дотянуться до браслетов и освободиться. Впрочем — даже если бы это у нее и вышло, судя по всему, толку было бы мало — браслеты не имели видимых застежек. Придя к выводу, что пока, вырваться не получится, Вася попыталась успокоиться, и хотя бы, понять, куда ее занесло. К сожалению, помещение было освещено крайне плохо — причудливые и пугающие светильники в виде плошек с маслом, удерживаемых в руках человеческими скелетами — вымораживали. Вообще — в помещении было крайне прохладно, к тому же — девушку знобило от страха.