Прыжок под венец

— Ага, не смотрел, — хихикнул кто-то совсем рядом. — Только слюнями захлебывался, бедный, пока на кровать не перетащил. Повезло, что еще не споткнулся!

А теперь покраснел Вэйланд, тем самым без слов доказав, что дело обстояло именно так. Я зло засопела и натянула одеяло как можно выше. Ишь, какой нехороший тип! Слюнями он, видите ли, захлебывался. Пусть на свою Генриетту глазеет. И вообще, Вэйланд женат!

Я вспомнила найденный дневник и запись, которая так потрясла на меня. Ох, сейчас я задам этому верховному магу! Пусть знает, что я в курсе его подлых планов.

"Не стоит, — чуть слышно прозвучал глас рассудка. — Анюта, вообще-то, тебе бы лучше затаиться..."

— Ты женат! — гневно вскричала я. Во мне так бурлили эмоции, что я просто не слышала доводы рассудка. — Убийца! Я выведу тебя на чистую воду! Синяя Борода!

Глаза верховного мага мигом стали совершенно круглыми от изумления.

— Вообще-то, я бреюсь, — промямлил он и на всякий случай потер свой гладкий подбородок. — Причем регулярно.

Вот ведь... непонятливый тип! Неужели неясно, что это образное выражение?

"Да откуда же ему знать? — опять робко подал голос мой рассудок. — Вряд ли в этом мире есть такие же сказки и легенды, как в твоем".

— Я не позволю себя убивать! — продолжила я буйствовать. — Я протестую! Учти, я буду сопротивляться!

Пылая яростью, откинула одеяло и вскочила на ноги. Сжала кулаки, как будто приготовилась принять свой последний бой.

Челюсть Вэйланда медленно отвисла. Ага, не ожидал от меня такого напора! Ну, он еще узнает, почем фунт лиха...

— Прикрылась бы ты, деточка, — отечески посоветовал мне кто-то, и с пола медленно и печально взмыло полотенце, которое упало с меня не так давно.

Только сейчас я осознала, что стою перед верховным магом в чем мать родила. То есть, абсолютно голая. И тот, совершенно не стесняясь, смотрит на меня во все глаза.

Что мне оставалось делать? Только завизжать в полную мощь своих легких.

Ох, какой вопль вырвался из самых недр моей души! Такой громкий, отчаянный, преисполненный негодованием, что оконные стекла в унисон задребезжали.

Полотенце опять рухнуло на пол, так и не долетев до меня. Должно быть, тот невидимый, кто пытался подать мне его, поторопился прикрыть уши руками.

Вэйланд, вздрогнув, очнулся от своего ступора. Понятливо зажмурился, ради надежности даже приложив обе ладони к лицу.

— Я не смотрю! — крикнул он, пытаясь перекрыть мой истошный визг. — Анна, во имя Единого — прекрати! У меня сейчас мозг через уши вытечет.

Я одним прыжком преодолела расстояние, отделяющее меня от спасительного полотенца. Торопливо закуталась в него. Затем обернулась к Вэйланду и обвинительно ткнула в него указательным пальцем.

— Это все ты виноват! — чуть не плача, заявила я. — Если бы не ты, то...

Я замялась, не найдя сходу, что предъявить Вэйланду.

По сути, он был виноват абсолютно во всем! Если бы он не нацепил на меня тот дурацкий браслет, то я не угодила бы в эту комнату и не нашла бы этот загадочный дневник. Следовательно, не узнала бы, что он женат...

— Так, милочка, сбавь обороты, — неожиданно сурово проговорил уже знакомый мне скрипучий голос. — Больно ты шустра и бестолкова, как я погляжу. Сначала врываешься в мои покои. Затем роешься в моих вещах. А напоследок обвиняешь моего сына не пойми в чем.

И воздух около меня принялся на глазах густеть, преобразуясь в некое подобие вязкого киселя.

Я попятилась, не отводя взгляда от сего чуда природы. Ой, что это?

— Призрак, — пискнула я словно придушенная мышь, когда лицезрела полупрозрачную фигуру седого сгорбленного старичка в длинном темном сюртуке и потертых штанах. — Это же призрак!

— Только визжать не надо! — сморщившись, взмолилось привидение. — Пожалуйста, девочка моя. У меня голова уже раскалывается от того шума, что ты производишь.

Я озадаченно хмыкнула. А разве призраки умеют испытывать боль? Честно говоря, я считала, что это невозможно.

— Даже не думала, — гордо обронила я.

— Я уже могу смотреть? — в этот момент осторожно осведомился Вэйланд, который так и сидел, крепко прижав ладони к лицу.

— Смотри, сынок. — Старикашка премерзко хохотнул и добавил: — Да и вообще, что ты там не видел.

Я покраснела, вспомнив, что у верховного мага уже была масса возможностей в мельчайших подробностях изучить мое тело. Эх, пожалуй, стоит натянуть джинсы и свитер. Они хотя бы не спадают в самый неожиданный момент. Хотя вряд ли они уже высохли.

Вэйланд между тем боязливо растопырил пальцы, не торопясь отнимать ладони от лица. Бросил на меня быстрый взгляд и лишь затем, убедившись, что я прикрыла наготу, убрал ладони от лица.

— Ну и голосина у тебя, — с истинным восхищением вздохнул он. — Как сирена противогарпийной тревоги.

Противогарпийной? В этом мире есть гарпии? Очень интересно!

— А теперь скажи, с чего вдруг ты решила, будто я намерен тебя убить, — продолжил Вэйланд. — И почему у меня должна вырасти синяя борода?

После чего озадаченно потер свой подбородок, словно проверяя, не пробивается ли щетина.

— Синяя борода — это не борода, — пустилась я в долгие путанные объяснения, решив начать с самого легкого.

Правда, тут же замолчала, осознав, насколько нелепо это прозвучало.

— А что же это? — с иронией осведомился Вэйланд. — Даже боюсь предположить, что в вашем мире могут называть бородой. Разве это не волосы, растущие на лице?

— Понимаешь, есть у нас одна детская сказка, в которой рассказывается о герцоге Синей Бороде, — сделала я еще одну попытку. — Его так называли потому, что у него действительно росла синяя борода. А еще у него было шесть жен и все таинственно исчезли. Потом он женился на седьмой и отдал ей ключи от всех комнат в своем замке, правда, строго-настрого запретил заходить в одну из них. А сам уехал. Молодая жена не сумела сдержать любопытства, заглянула туда и обнаружила тела шести своих предшественниц, жестоко убитых.

По мере моего рассказа Вэйланд все выше и выше поднимал брови. Наконец, не выдержал и повелительно вздел указательный палец.

— Подожди, ты сказала, что это детская сказка, — перебил он меня.

— Ну... да, — подтвердила я, не совсем поняв, что именно ему не понравилось.

— И в детской сказке рассказывается про одержимого убийцу? — с сарказмом уточнил Вэйланд. — Любопытные в вашем мире традиции! Я надеюсь, сказка хотя бы без картинок была? А то прямо наглядное пособие получается для начинающих садистов.

— Вообще-то, это сказка является назиданием, — огрызнулась я.

Нет, в словах Вэйланда, безусловно, был свой резон. Но все равно. Не стоило ему насмехаться над моим миром. Подумаешь, сказка жестокой показалась. Между прочим, он еще не объяснил, куда дел свою предыдущую жену.

— Я боюсь показаться навязчивым, — в этот момент проговорил призрак, — но все-таки я не отказался бы услышать окончание истории. Потому что пока я не вижу в ней никакой морали. — Подумал немного и с сомнением добавил: — Ну, кроме той, что нельзя верить небритым незнакомцам. Особенно если они красят волосы.

— По-моему, мужчина, который красит бороду в синий цвет, вообще крайне подозрителен, — согласился с ним Вэйланд. — Сразу возникает вопрос: зачем ему это понадобилось? Неужели не нашел иных способов выделиться из толпы? Тем более герцог...

Если честно, я очень сомневалась, что герцог из сказки имел привычку окунать бороду в индиго. Но спорить не решилась. Ладно, пусть будет так. Пусть этот злополучный герцог каждое утро полощет свою растительность на лице в каком-нибудь красящем отваре из трав или каких-либо плодов. Вряд ли в средневековье имелись другие средства.

— Испугавшись, молодая жена уронила ключ в лужу крови, — послушно продолжила я.

Но не успела завершить фразу, как призрак скрипуче рассмеялся, перебив меня.

— Детская сказка! — с восхищением выдохнул он после недолгого приступа веселья. — И лужи крови на полу! Отлично! Твой мир, деточка, нравится мне все больше и больше.

— Папа, — укоризненно протянул Вэйланд, хотя в глубине его ореховых глаз тоже запрыгали лукавые искорки, — не мешай Анне. Иначе она обидится, и мы не узнаем окончания этой захватывающей истории.

— Да все там нормально было, — пробурчала я, потеряв малейшее желание продолжать и предчувствуя новый вихрь насмешек.

— Но я просто сгораю от любопытства! — возмутился въедливый старикашка. — Итак, юная супруга уронила ключ в лужу крови. И что? В этот момент зашел ее супруг и жестоко расправился с несчастной? А откуда тогда люди узнали про убийства?

— Нет, все не так было, — хмуро сказала я. — Она подняла ключ и увидела, что испачкала его в крови. Пыталась оттереть пятно, но оно становилось все ярче и ярче. Ключ ведь волшебный.

В этот момент Вэйланд как-то подозрительно хрюкнул. Я кинула на него гневный взгляд, но маг уже совладал с приступом эмоций и сидел спокойно, усердно сохраняя на лице невозмутимое выражение.

— Девушка поняла, что муж догадается об ее проступке. Сообщила об этом своим братьям, — затараторила я, торопясь изложить окончание сказки прежде, чем меня в очередной раз перебьют. — Вернулся муж. Увидел пятно на ключе, догадался, что жена нарушила его запрет. Стал ее душить. Но тут ворвались братья несчастной и спасли его. А герцога повесили на его бороде.

Призрак, покачивающийся возле меня в полупрозрачном виде, изумленно вздел руки кверху, как будто спрашивал небеса, за что ему такое наказание. Затем отлетел поближе к Вэйланду.

— Я боюсь стоять рядом с этой чудной девушкой, — пробормотал старикашка. — Если у них в мире детям рассказывают такие страсти, что страшно представить, что из них вырастает.

— Да ничего из нас не вырастает, — обиженно фыркнула я. — Я же говорю: это сказка с назиданием.

— Каким же? — нарочито спокойно осведомился Вэйланд, безуспешно пытаясь скрыть в уголках рта лукавую усмешку.

— Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, — ответила я известной присказкой.

Призрак провыл что-то невразумительное, но явно тоскливое. Отлетел еще дальше, спрятавшись за спину Вэйланда, который по-прежнему сидел на кровати. К слову, верховный маг самым наглым образом давился от сдерживаемого из последних сил смеха.

— Нет, я определенно боюсь стоять рядом с этой очаровательной девочкой, — повторил призрак, объясняя свой поступок. — Мало того, что в ее мире принято рассказывать детям какие-то ужасы, так еще, оказывается, там калечат людей из-за невинного проявления настолько понятного человеческого качества, как любознательность!

— Да никого у нас не калечат! — возмутилась я наглой клеветой на мой мир. — Это просто поговорка.

— И что же она означает? — опасливо осведомился призрак, по-прежнему оставаясь за спиной верховного мага.

— Ну... — Я пожала плечами и неохотно ответила: — Не стоит лезть туда, куда тебя не просят. Здоровее будешь.

— О да, и ты свято следуешь этому совету! — оживился Вэйланд и с явным намеком посмотрел на валяющийся на полу дневник.

Я вспыхнула от смущения, без лишних проблем поняв, на что он намекает. Мол, сказки тут назидательные рассказываешь о вреде любопытства, а сама-то...

— Да Темные пустоши с этим дневником! — вмешался призрачный старикашка. — Давно надо было сжечь эту пыльную рухлядь. Все равно ничего интересного там не написано. Но подожди, сынок. Мне любопытно другое. А добрые сказки у тебя в мире есть?

— Есть! — уверенно заявила я. Затараторила, желая исправить негативное впечатление, сложившееся у призрака о моем мире: — У нас множество добрых сказок! Например... — Почесала кончик носа и выпалила первое пришедшее на ум: — Красная шапочка, например.

— О, расскажи мне о ней! — оживился старик. — Звучит, по крайней мере, интересно.

— Мама отправила маленькую дочку проведать заболевшую бабушку, — начала я пересказ.

Призрак умиротворенно сложил на животе руки, явно удовлетворенный началом.

— Путь девочки пролегал через темный страшный лес, — чуть менее уверенно продолжила я.

Вэйланд кашлянул. Открыл было рот, но в последний момент удержался от каких-либо замечаний. А призрак в немом изумлении высоко поднял седые кустистые брови.

— Там ей повстречался волк, — еще тише проговорила я.

Говоря откровенно, сказка получалась так себе. Я уже предчувствовала те вопросы, которые непременно обрушит на меня въедливый старикан.

Мол, что это за мать такая, которая отправляет маленького ребенка одного через лес, в котором водятся дикие звери.

— Но все закончилось хорошо, — торопливо завершила я, мудро решив выкинуть всю середину сказки. Торжествующе выкрикнула: — Девочка и бабушка спаслись, а дровосеки вскрыли живот волку топорами!

Вэйланд подавился от неожиданности, да так, что закашлялся до слез.

— Я бы постучал тебя по спине, сынок, но уж извини, — виновато вздохнул призрак. Даже попробовал осуществить это, но его рука невесомо прошла через спину верховного мага.

— Пожалуй, хватит на этом детских сказок, — наконец, сипло проговорил Вэйланд. — Что-то я сыт ими по горло. Знаешь что, Анна, укладывать наших детей спать буду я. Это решено раз и навсегда.

Я некрасиво раззявила рот. Что? Каких детей?

— Ты ведь моя будущая жена, — напомнил Вэйланд, глядя на меня с мягкой иронией.

— Вот еще! — взвилась я чуть ли не до потолка. Припомнила, с чего, собственно, начался наш несколько затянувшийся экскурс в историю сказок. Высокомерно произнесла: — Я замуж за многоженца не собираюсь!

— Ну, теперь я хотя бы не жестокий убийца, расправляющийся со своими женами. — Вэйланд лишь улыбнулся в ответ на мое замечание, ни капли не обидевшись. С нескрываемым интересом спросил: — А с чего, собственно, ты вообще решила, что у меня много жен?

— Ну... — пробормотала я и покосилась на дневник, мирно лежащий у стола.

Странно, что настолько очевидные вещи ему надлежит объяснять. Он мог бы догадаться, что я в курсе его темного прошлого, потому что прочитала записи.

Хотя...

Я буквально услышала, с каким ржавым натруженным скрипом в моей голове проворачиваются шестеренки. Призрак упорно именовал Вэйланда своим сыном. И он не раз упомянул о том, что дневник принадлежит ему. Это что же получается? На самом деле, нет у Вэйланда никакой бывшей жены? Просто отца и сына назвали одним именем, как это зачастую бывает и в нашем мире. А я уж навоображала себе всяческих ужасов.

— А, кажется, я догадываюсь, — насмешливо протянул Вэйланд. Оглянулся на старичка, который мирно покачивался в воздухе за его спиной полупрозрачным облачком, и попросил: — Папа, представься, пожалуйста.

— Вообще-то, сын мой, это ты должен представлять меня сей барышне, — сварливо проговорил старик. — И вообще, смею сказать, что она крайне невоспитанная особа. Вломилась в мою комнату, хозяйничала тут, телесами своими голыми потрясала...