Марсианская святая (Нф-детектив)

− Это я-то обманщик? − встрепенулся мужчина и показал на её запястье: − Смотри, крови больше нет. Я же говорил, это неопасно.

Миранда поднесла руку к глазам и, рассматривая место взятия пробы, задумчиво сказала:

− Действительно, и раны нет, и уже не болит. Чудеса.

− И всё равно ты злодей, Беккет! − добавила напарница, нахмурившись и выпятив губы. Всем своим видом она показывала, как сильно обижена.

Но Сэм не обратил внимания на её гримасы − к ним на туерном подносе уже приближалась еда. Официант толкал поднос перед собой, пока тот не заплыл на стол.

− Долговато для яичницы и двух стейков, не находите? − капризно заметила Миранда. − И это при том, что мы единственные посетители вашего заведения.

− Прошу прощения, госпожа, − официант изобразил на лице глубочайшую печаль и почти физические муки раскаянья. − Повара работают, не покладая рук, а всё потому, что в половине второго к нам начнут подходить постоянные клиенты на бизнес-ланч. Топ-менеджеры межпланетных консорциумов, директора корпораций и, самое главное, высшее церковное начальство, − закончил он перечисление с особенно почтительным придыханием.

− Похоже, мы вовремя зашли, − хмыкнул Сэм и спросил официанта. − А, позвольте узнать, протопресвитеры Павлиний Фарсидский и Альборий Элизийский к вам захаживают?

− Вы знаете их высокопреподобия? − удивлённо сморгнул официант.

− Они наши добрые друзья, − плавным жестом Беккет обозначил себя и свою спутницу. − Вот буквально час назад пересеклись с ними на верхнем этаже золотого купола.

− Вынужден сообщить, что, согласно политике приватности нашего заведения, мы не даём информацию о наших клиентах, − заявил официант, успевший отправиться от неожиданного вопроса.

− Спасибо, милейший. Прошу, передайте музыкантам моё почтение, они очень хороши.

− Всенепременно, − откланялся официант.

− Похоже, я попал в точку. Они сюда заходят, − заговорщически прошептал детектив.

− Значит, мы должны убраться отсюда до их прихода, − так же тихо ответила Миранда. − Рисковать не стоит. Если они застукают нас здесь...

− Я понял. Буду следить за временем, − кивнул Сэм, убирая полусферическую крышку со сковороды.

− Это из птичьих яиц? − спросил он смущённо. − А вот эти существа?

− Креветки, − подсказала Миранда. − Они очень полезные и питательные. И куриные яйца тоже. И пармезан.

Сэм начал есть и просто не смог остановиться, пока не очистил свою сковороду. Её тут же унесли, и он открыл вторую − со стейком. С ним он расправлялся значительно дольше − Миранда показала ему, как резать мясо и окунать его в соус.

Когда мужчина наконец-то оторвался от еды и откинулся на спинку стула, чтобы передохнуть, то обнаружил, что его помощница справилась со своими блюдами быстрее его и уже заказывала со своей болталки сок и пирожные.

− Фууух, − выдохнул детектив с трудом. − Это было восхитительно. Божественно. Я объелся. Да что там, просто обожрался.

− Ничего особенного, − безразлично скривила губы собеседница. − Трапеза как трапеза. Самая обычная.

− Значит, ты к такому привычна? − изумился Сэм. − Как-то это не сочетается с монашеской скромностью и воздержанием в пище. Ты ведь в курсе, что обжорство − грех?

− Я знаю, − кивнула Миранда. − И еще я знаю, что ели мы оба, но согрешил только ты один.

− Как это? − вяло возмутился собеседник. − Ты съела столько же и у тебя ещё пирожные впереди!

− Да, я съем в итоге даже больше тебя, но я не согрешу при этом. А ты съел меньше, но ты согрешил.

− Господи, да как такое возможно? − всплеснул руками детектив. − Где логика?

− Сейчас будет тебе логика, − Миранда промокнула губы салфеткой и, положив руки на стол, объяснила: − Грех обжорства − это когда ты съедаешь больше, чем тебе нужно. Все люди разные. Тощему, чтобы наесться, достаточно маленькой миски, а тучному − кастрюли. Бедняк довольствуется корочкой хлеба, а для богатого норма − мясо и вино. Никто, кроме тебя не может определить, сколько тебе надо съесть для удовлетворения физиологических потребностей организма. Ты сказал, что объелся, то есть, съел больше, чем тебе нужно. Следовательно, ты согрешил. Я сказала, что съела, как обычно. Следовательно, я не согрешила. То же самое с грехом сластолюбия. Ты сказал, что «это было восхитительно, божественно». Получается, ты получал удовольствие от пищи. Ты согрешил. Я сказала «ничего особенного». Таким образом, я не получила какого-то особенного удовольствия, поэтому я не грешна. Я всего лишь накормила своё физическое тело.

− Выглядит как какая-то уловка, − усмехнулся Сэм.

− Тем не менее, всё обстоит так, как я говорю, − с невозмутимым видом продолжила Миранда. − Запомни мои слова. Всякий раз, когда ты получаешь удовольствие, я даю тебе гарантию в девяносто девять процентов, что ты грешишь. Если ты научишься делать то же самое безо всяких положительных эмоций и удовлетворения, то ты останешься чист. Печально, что мы не стали заказывать эль. Мы могли бы получить ценные микроэлементы, содержащиеся только в пивных дрожжах.

− Какое изощрённое коварство, − возмущённо воскликнул детектив.

− Мои чувства искренни от начала и до конца. Как насчёт ещё кофе? − спросила Миранда примирительно.

− Ну, я даже и не знаю, − потянул Сэм, гладя себя по животу, и тут сработал таймер коробочки с лекарством.

Миранда раскрыла контейнер и достала жёлтую шарообразную таблетку.

− Погоди, не глотай её, − попросил Сэм. − Дай мне.

− Я должна её принять, − стиснула кулачок Миранда. − Иначе я умру.

− Я отковырну совсем чуть-чуть, − пообещал мужчина.

− Ты уже пообещал, что мне будет не больно, − злопамятно заметила женщина.

− Мы должны узнать, что это за лекарство и что это за болезнь такая! − настаивал Сэм.

Миранда вдруг уронила голову на руки.

− Что с тобой? − забеспокоился Сэм.

− Или мне кажется, или с музыкой что-то не так? − слабым голосом спросила сотрапезница.

− В каком это смысле?

− Что-то не так, но я не понимаю, что именно, − сказала Миранда неуверенно. − Они так хорошо играли в начале, но теперь мне кажется, что они немного переигрывают. Как будто они соревнуются друг с другом, кто их них играет лучше, и из-за этого исполнение в целом проигрывает.

− У них всё под контролем, − успокоил её Сэм, бросив взгляд на музыкантов.

− По мне так лучше бы они не выделывались. Только ухо режет. И мне как-то не по себе, − пожаловалась спутница.

− Пожалуйста, дай мне взять пробу твоего лекарства, − пошёл Сэм на второй заход.

− На, − неожиданно легко сдалась женщина и раскрыла кулачок. Жёлтый шарик, подозрительно похожий на простую аскорбинку, покатился к Сэму.

Тот в одно движение раскрыл складной нож и остановил таблетку, прижав её к столу бритвенно-острым пятнадцатисантиметровым лезвием испанской навахи.

− А ты опасный человек, Сэм Беккет, − заметила Миранда.

− Нож не делает человека опасным, − ответил тот и, надавив, располовинил таблетку. Внутри она была молочно-белой с ровной мелкодисперсной фактурой.

− Тогда что делает человека опасным? − спросила собеседница.

− Лазерный пистолет, − ответил Сэм.

− Ты рассматривал вариант, что я могу умереть из-за твоего любопытства? − спросила Миранда, разглядывая повреждённую таблетку.

− Тогда я отнесу твоё бездыханное тело к святой Клементине, и она вдохнёт в него жизнь, − без тени сомнения ответил Сэм.

Осторожно надавив на краешек одной из половинок, он отколол небольшой кусочек и убрал его в капсулу для вещественных доказательств.

Остатки таблетки он вернул Миранде, и она запила их кофе.

Сэм тут же позвонил своему другу:

− Слушай, Грегор, дело сделано. Теперь мне нужно доставить к тебе два образца − биопробу моей напарницы и образец её лекарства.

− Ну так присылай, − предложил Урквин.

− Но как? − спросил Беккет. − Я никогда не был так далеко от тебя. Я обычно сам заезжаю с образцами.

− Раз ты теперь разбогател, воспользуйся «Энивеем», − предложил Грегор. − Сейчас поищу... Вот нашёл. Аналогом микротуерной доставки «Энивей» в северном полушарии является служба высокоскоростной доставки «Поль Убасу». Вот их сайт. Действуй, малыш.

− Сам ты малыш! Спасибо, − буркнул Сэм и забормотал себе под нос, работая с интерфейсом болталки:

− Так, срочная доставка до ста граммов... Определить точку доставки по внутрикупольной системе позиционирования... Всё. Контейнер в дороге. Цены, конечно, бешеные.

− И куда нужно идти, чтобы отдать образцы? − спросила Миранда, но в двери ресторана уже влетал чёрный куб с гранью десять сантиметров. Он направился прямиком к их столику и завис перед Сэмом, не касаясь столешницы.

Сверху на кубе открылась крышка и электронный голос сказал:

− Вложите ваше отправление в меня, господин Беккет, и я передам его господину Урквину. По окончании загрузки просто опустите мою крышку.

Сэм положил оба образца в контейнер, и тут произошло непредвиденное. Перегнувшись через стол, Миранда схватила куб и стала тянуть к себе с такой силой, что стол поехал.

− Летающая коробочка! − восхищённо пропыхтела она, но так и не смогла сдвинуть вожделенный предмет с места хотя бы на миллиметр.

− Она что − приколоченная? − с удивлением предположила женщина. − Но к чему?

− Что ты делаешь? − спросил Беккет строго.

− Пытаюсь посмотреть коробочку, − невинным тоном ответила напарница.

− Что ты пытаешься сделать на самом деле? − повторил свой вопрос Сэм.

− Я же сказала − пытаюсь взять коробочку в руки, − стала злиться Миранда.

− Неверно, − возразил Сэм и пояснил: − На самом деле ты пытаешься укатить планету Марс с её орбиты вокруг Солнца.

− Да? − опешила Миранда, но коробочку не отпустила.

− Это гравитационный туер. И ты права, он действительно приколочен к Марсу, как к ближайшему массивному объекту, и тратит энергию только на перемещение в гравитационном поле Марса, но не на само зависание. Ты не можешь сдвинуть Марс. Объяснить тебе, почему?

− Я поняла, − Миранда наконец отпустила куб и тот тут же уплыл к выходу из ресторана. − Откуда ты знаешь про эту коробочку?

− Я потомственный пилот, между прочим, а гравитационный туер, чтоб ты знала, самый плохой вид космического двигателя, − объяснил Сэм. − Его используют исключительно для неспешных межпланетных грузоперевозок, так как работает он только в гравитационном поле массивных объектов − планет или звёзд − и тяга его тем сильнее, чем ближе он к крупному небесному телу. Что до межзвёздного пространства, то в нём он даёт нулевую тягу. Мой дедушка говорил, что если вдруг я опущусь до того, что стану водить туер, то мне лучше сразу убить себя, как неудачника.

− У тебя был очень строгий дед, − сказала Миранда.

− Он растил меня вместо отца, − пожал Сэм плечами.

Миранда не стала спрашивать дальше. Ей принесли пирожные и свежевыжатый сок, но она уже не могла есть.

Женщина едва сидела на стуле. Лицо её стало бледнее снега, а на лбу выступила испарина. Взор Миранды затуманился, и она вцепилась в край стола, судорожно хватая ртом воздух.

− Да что с тобой? − не на шутку забеспокоился Сэм. − Неужели таблетка?

− Нет, − прошептала Миранда. − Это нужно прекратить немедленно. Мне физически плохо от этой музыки. Она просто выносит мне мозг.

− А, − успокоился мужчина. − Это на тебя так действует дистракт. Когда-то я тоже не мог его слушать. Знаешь, он как музыкальный Рагнарёк − сумерки богов для какого-то отдельно выбранного жанра. Когда наш мир падёт и ангелы вострубят о начале Страшного Суда, готов поспорить, трубы будут играть дистракт.

− Почему эта музыка такая противная? − спросила Миранда слабо.

− На самом деле, она математически божественна, − возразил Сэм. − Она берёт самые лучшие, самые оригинальные черты конкретного жанра − в случае джаза это импровизация, свинг и синкопирование − и, усиливая их, доводит до совершенства, но не останавливается и усиливает дальше − по собственным музыкальным законам − до тех пор, пока они не становятся омерзительной, искусственной и бездушной какофонией.

Отпив кофе, Беккет продолжил:

− Всё, что я любил и ценил в джазе, всё что когда-то грело мне душу... Всё сгорело в пожаре дистракта и осело жирным пеплом на трепещущем от боли сердце... В этом есть своё темное удовольствие, но я вижу, ты пока не готова принять его. Я скажу, чтобы они прекратили экзекуцию.

− Наконец-то, а то меня скоро вырвет, − через силу улыбнулась Миранда. Сэм пошёл к музыкантам.

Подойдя к Роберто Бертольди, Беккет положил тому руку на плечо. Джазмен обернулся − на его сосредоточенном лице застыло страдание. Очевидно, человек подходил к своему делу с душой. Сэм дал знак, чтобы музыканты остановились.

− Это было нестерпимо прекрасно, господа. Браво, маэстро. Браво, − воскликнул детектив и захлопал в ладоши.

− Рад, что вам понравилось, − устало сказал Бертольди.

− К несчастью, моя спутница раньше не слушала дистракт. Её начинает подташнивать. Боюсь, вам придётся закончить, − попросил Сэм.

− Только ещё начинает подташнивать? − изумился Роберто. − Тогда у вас очень крепкая спутница. Обычно людей рвёт гораздо раньше.

− Да, вы правы. Похоже, она очень крепкая. Я не возражаю, если вы спишете с моего счёта столько, сколько сочтёте нужным. Я никогда раньше не сталкивался с таким мастерством, поэтому просто не представляю ваших расценок.

− Благодарим от всей души, − повеселел Бертольди. − Передавайте наши извинения вашей даме.

− Непременно передам, − Сэм кивнул музыкантам и вернулся за столик к Миранде.

Та потихоньку оживала.

− Зачем ты так со мной? − спросила она.

− Это была проверка, − сказал Сэм.

− Проверка чего?

− У тебя очень сильная психика. Практически на грани человечески возможностей. Полчаса дистракта без подготовки, а ведь им пытали преступников и шпионов! Теперь я знаю − что бы ни случилось во время нашего расследования, ты сможешь сохранить самообладание и не грохнешься в обморок даже при виде... ну не знаю... горы выпотрошенных трупов.