— Хорошо... — в голосе инженера послышалось удовлетворение, он уставился на меня своими глазищами, от этого взгляда стало слегка неуютно. — На позвоночный столб необходима установка внешнего экзоскелета, это позволит разгрузить позвоночник и избежать проблем в будущем.
В воздухе появилась схематичная голограмма человеческого тела, повинуясь движениям рук Кирка, она развернулось к нам спиной, и на наших глазах спину голографической модели покрыло некое подобие сегментированной гусеницы. Полностью закрыв позвоночник своими короткими лапками, она обнимала его, начиная от копчика и упираясь мощным полукруглым щитком в основание черепа.
— Это нужно будет обслуживать? — Конструкция, которую доктора намеривались мне имплантировать, выглядела страшновато.
— Конечно, но с рутинной проверкой внешних узлов справится любой медицинский ремонтный дроид, разве что раз в два года, нужно будет посещать специалиста для полного техобслуживания. Процедура конечно не дешёвая, зато быстрая.
— А без этого никак нельзя обойтись? — Слегка подавленно спросила Асока, надо сказать с того момента, как мы оказались в кабинете, она вела себя необычно тихо.
— Можно. Вот только нормально ходить ваш друг уже не сможет, ну и пользоваться левой рукой. Раны от светового меча всегда тяжёлые, так как кость содержит недостаточно жидкости, то когда лезвие проходит, прожигая кость, она выгорает. Весь мой опыт говорит, что плечевой сустав сохранить не удастся, к тому же придется ампутировать часть лопатки и ключицы.
— Простите... — сконфуженно произнесла Асока, запахивая полы своего серого плаща, как будто стараясь спрятать меч. Грёбанное оружие, другой, более цивилизованной эпохи.
— Трайн Кирк, если вы считаете это необходимым, я согласен... — сказал я, перебивая Асоку, в конце концов, оружие, это только оружие.
— Не ожидал от вас такой покладистости. Тогда я откланяюсь, дорогой мой пациент. Вы не пожалеете об оказанном доверии, — инженер быстро засобирался, и смешно переваливаясь с ноги на ногу, вышел: пришлось приложить изрядные усилия, чтобы не улыбнуться от такого зрелища.
Доктор всем видом показывал, что разговор ещё не окончен.
— Пожалуй, дальше нам лучше побеседовать с глазу на глаз... — начал РиТу и выразительно посмотрел на моих спутников.
— ФК001, Асока, оставьте нас...— коротко приказал я. Асока состроила недовольную рожицу, но все же, вышла без пререканий.
Доктор молчал, и это молчание потихоньку начинало меня беспокоить. Не замечал я за местными специалистами эдакой деликатности. Сейчас же было видно, что врач не знает с чего начать, и это потихоньку начинало меня нервировать.
— Я хотел бы затронуть весьма деликатную тему. Вы же знаете, вы очень сильно обгорели, особенно пострадали ваша спина, ягодицы, живот... — РиТу замолчал, будто собираясь с духом, как-то совсем неожиданно, пришло понимание — врач боится.
— Продолжайте, доктор. Всё в порядке, я знаю, вы сделали все, что было возможно.
— Нам пришлось ампутитировать ваши гениталии... — земля перевернулась... Точнее не совсем земля, это доктора выдернуло из кресла и перевернуло вверх тормашками.
— ЧТО!!! НО КАК ЖЕ! — мой голос, казалось, живёт своей жизнью, лицо заболело от того, что я даже не пытался обуздать эмоции.
— Это функциональный протез, но не волнуйтесь... — РиТу тихо захрипел, схватившись за шею.
— НЕ ВОЛНОВАТЬСЯ! ВЫ МЕНЯ КАСТРИРОВАЛИ! — голос гремел, в висках стучала кровь.
— Это не навсегда... — с трудом выдавил из себя врач. Всё вокруг плыло, кабинет то приближался, то отдалялся. В голове шумело, где-то в глубине стоял лютый мороз. Холод будто бы потёк по моим жилам, принося какое-то странное удовольствие.
— Не навсегда? — я повернулся к РиТУ, который беззвучно открывал и закрывал рот. Оказалось, что я не только встал, но и уже несколько минут сомнамбулой расхаживаю по кабинету. Точнее, как расхаживаю, переваливаюсь, с одной металлической лапы на другую, чёрт подери, а меня ещё смешила походка инженера!
— Да... — прохрипел доктор...
Приложив всё своё самообладание, я осторожно перевернул доктора в нормальное положение и опустил обратно в кресло. Чёрт, это оказалось неожиданно сложно, врач упорно не хотел опускаться. Не знаю, какую такую астральную мышцу я задействую, но она словно бы начала зудеть.
— Мы поместили ваши гениталии в регенеративную камеру, конечно, урон ваши органы получили очень значительный, но графики процесса восстановления показывают, что через год-два, при сохранении текущего темпа восстановления, можно будет произвести реимплантацию. — осторожно потирая шею ответил РиТу, всё ещё с опаской на меня поглядывая.
Что же, об утренней проверке систем, на как минимум год, можно забыть, а Император, в буквальном смысле, держит меня за яйца.
* * *
В большом, обычно шумном тренировочном зале, было относительно тихо. Множество футуристического вида тренажёров, впервые за многое время, отдыхали. Обычно тут шли занятия для выздоравливающих солдат. Сейчас это просторное помещение выделили нам с Асокой для тренировок.
Точнее, готовилась к тренировке непосредственно одна торгута, я же сидел на небольшом стуле и вновь делал вид, что медитирую. Пока всем моим успехом на поприще медитации был вполне здоровый сон. Надо сказать, с этим делом у меня был полный порядок. Я мог спать в любом положении, в любой ситуации, стоило только начать медитировать.
Асока сидела на коленях в центре зала, её глаза были закрыты, грудная клетка мерно вздымалась и опускалась, казалось, она выбивает какой-то ритм. Торгута слегка покачивалась из стороны в сторону, движения были плавными и размеренными, это завораживало.
Когда-то в далёком детстве я был в цирке и видел укротителя змей, так вот, кобры, поднимаясь из его мешка, двигались точно так же. В их завораживающей грации чувствовалась смертельная опасность ядовитого хищника.
Момента, когда Асока оказалась на ногах, я не увидел, она словно бы перетекла из одного положения в другое. Серый плащ остался лежать на полу. Асока застыла на одном месте, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
Её напряжённые мышцы контрастно выступали по всему телу. Торгута оказалась весьма мускулистой девушкой. Сильные руки, мощные плечи, ноги в облегающих штанах. Это была стать профессионального гимнаста или скалолаза. Обычно это не бросалось в глаза, но сейчас, по ней можно было строить анатомический атлас.
И вот, Асока, наконец, сделала шаг, отростки на её голове разлетелись в стороны, полупируэт, уход в строну, серия коротких ударов руками. Её движения были больше похожи на танец, чем на бой. С тихим гудением в её руках появились мечи, я не успел заметить, когда она сняла их с пояса.
Зеленые мечи творили в воздухе замысловатые дуги, пока Асока кружилась в эпицентре вороха из зелёных огненных колец. Мечи двигались быстро, ноги девушки двигались ещё быстрее. Никаких прыжков — всегда хотя бы одной ногой она касалась пола, отчего складывалась ощущение, что она парит над ним.
Я выпал из реальности, увидев расплывчатую серую тень, с которой сейчас отчаянно сражалась торгута, и надо сказать, она проигрывала. С каждым шагом, с каждым взмахом светового меча, тень одерживала победу. Она теснила Асоку, заставляя ту отступать, кружить, тень же наносила свои удары, не сходя с места. Тень была сильней.
Два коротких удара, один сверху, второй снизу, и всё закончилось... Однако, девушка даже не запыхалась после этой стремительной пляски. Всё же одарённые — монстры.
— Как тебе, Учитель? — Спросила меня Асока, подбирая с пола плащ. Она явно красовалась, всё ещё двигаясь, как перегревшаяся на солнце кошка.
— Красиво, но ты проиграла... — ответил я.
— Вы заметили!? Удивительно, но ведь увидеть теневого противника можно только... — торгута замолчала и как-то смущённо посмотрела на меня своими синими глазами, её щёчки немного побледнели, и я неожиданно понял, что она так смущается. Странно, она не стеснялась своего весьма откровенного облегающего одеяния под плащом, а сейчас что изменилось?
— Не важно... Как ваша тренировка?
Я пожал плечами, и, не говоря ни слова, поднял в воздух один из тренажёров, оставляя его неспешно плыть. К сожалению, это был пока мой единственный успех. Телекинез получался у меня легко и непринуждённо, чего нельзя было сказать о скорости. Предметы плыли в пространстве удивительно медленно, плавно, и даже немного печально.
— Как ни увижу, не перестаю удивляться... — прошептала себе под нос Асока. Не понимаю, что здесь такого. Удивительной была тут только она: танцевала добрый час с мечами, и даже не вспотела.
— Силовой толчок у меня всё так же не получается — попытался пожать плечами я, это тоже получилось не очень. Я испытывал некоторый скепсис по отношению к этому умению. Нет, возможность оттолкнуть от себя противника, это здорово. Однако, в моём случае, это меня никак не спасёт.
Толчок, который получает жертва, должен быть мощным и резким, чтобы заставить одарённого хотя бы отступить. В моем исполнении этот приём был скорее похож на постепенное, постоянно усиливающееся, давление. Асока говорила, что это словно идти против ветра.
— Ничего, мастер, зато у тебя получаются другие удивительные вещи. Знаешь, способность навсегда подвесить предмет в воздухе в Ордене считается утерянным!
— Какое счастье, то-то враги удивляться!
— Какие враги? — слегка удивилась и насторожилась Асока.
— Ты, правда, ничего не понимаешь? — я не на шутку удивился. Ну, не может же она быть настолько наивной, или может?
— Война закончилась. Ситхи нам больше не враги, Торговая федерация полностью и безоговорочно капитулировала... — пожала плечами торгута, состроив умилительную рожицу.
Я прикрыл глаза, размышляя, одновременно с некоторым усилием возвращая тренажёр на его законное место. Стоит ли ей рассказать обо всех тех выводах, к которым пришел. О том, что мирных дней у нас не будет?
Она ведь не понимает, даже сейчас, несмотря на то, что знает, с чем нам предстоит бороться. Не понимает, что эта борьба, возможно, будет пострашнее той войны, на которой этому ребёнку непосчастливилось вырасти. Да, она выросла на этой войне, её навыки на ней отточились, но там, хотя бы, был враг, против которого можно было сражаться, у нас же не будет такого счастья.
Пусть ещё немного побудет в неведенье, принял я решение, глядя, как торгута, направив руку на тренажёр, поднимает его в воздух, и как с оглушительным грохотом он падает обратно, стоит ей отвести ладошку в сторону. Асока забавно хмурится, но при этом не перестает улыбаться. Что же с ней такого случилось, что она предпочитает проводить время в компании калеки?
Торгута посмотрела на дверь, затем та отъехала в сторону, и в помещение в своей новенькой, отглаженной чёрной форме, вошёл ФК001. Адъютант ухмыльнулся Асоке, та поспешила отвернуться; до сих пор не перестаю удивляться, насколько выразительное на эмоции у неё лицо.
— Разрешите обратиться, сэр.
— Говори. И я повторяю тебе: без посторонних можно обойтись без уставщины... Капрал посмотрел на меня с явным недовольством.
— Отчёт, что вы затребовали, готов. Каковы дальнейшие указания? — и выразительно посмотрел на Асоку.
— Брось ФК001, какая она посторонняя!
— При всём уважении, сэр, но лейтенант-коммандер Тано всё ещё не восстановлена в звании на действительной флотской службе. — Вот же Имперский крючкотвор! С другой стороны, эта его въедливость, действительно открыла мне серьёзную проблему, о решении которой нужно позаботиться.
— ФК001, ты не мог бы подготовить необходимые документы? И ещё, капрал, может быть тебя называть как-то иначе, просто ФК001 каждый раз — не слишком удобно...
— При всём уважении, сэр, можно я буду называть вас Сковородкой? — подняв бровь, спросил капрал. Асока тихонько прыснула в кулачёк. И прошептала себе под нос: — Ну, я же говорила...
— Просто мне будет так удобнее, сэр, нет, вы конечно можете мне приказать, вот только ФК001 — это моё имя, данное мне при рождении. Сэр!
— Прости ФК001, был не прав...
— Ничего ско... сэр, я пойду готовить документы, думаю, к вечеру закончу, — капрал развернулся на пятках и спешно покинул помещение.
— Мастер Сковородка, как тебе это вообще в голову взбрело... — бесшабашно рассмеялась торгута.
— Да, неудобно получилось...
* * *
— Давай за Йоду... — Асока направила ложку в мой рот, она веселилась, похоже это её нормальное состояние. Меня же радовало, что я, наконец, могу есть что-то относительно твёрдое. При этом сам! Процедура, когда тебе в рот вставляют трубку и подают через неё, прямо в желудок, питательную субстанцию, не слишком хороша.
Странная оранжевая субстанция была удивительно вкусной. Можно сказать, что ничего вкуснее в жизни до этого я не ел. Хотя, если учесть что это был мой первый самостоятельный приём пищи, в этом теле, то это было недалеко от правды. Не знаю каким образом докторам удалось устранить ожоги полости рта и носа, но я был за это им очень благодарен.
— Эй — воскликнул я, когда Асока проигнорировала мой уже открытый рот.
— Вкусно же... — перевернув ложку, она смачно облизала её с другой стороны, длинным гибким языком, закатив глаза от вполне видимого удовольствия. Сластёна.
— Я знаю, что вкусно, но это моё! — лёгкое усилие, и тарелка вылетает из рук торгуты и повисает под потолком.
— Не будь жадиной, мастер... — погрозила мне ложкой Асока и попыталась тем же способом опустить тарелку, и ничего у неё не получилось.
— Эм, странно... — в голосе девушки послышались нотки удивления, она закрыла глаза, направив на тарелку руку. Сосредоточилась, и вновь у неё ничего не получилось.
— Не получа-а-ается... — как-то совсем обижено протянула Асока, ложка заплясала в воздухе над её ладошкой, будто бы она хотела убедиться, что Сила всё ещё подчиняется ей.
— Так-то! Будешь знать, как красть чужую еду! Но так уж и быть, я поделюсь, — улыбнулся я, направляя своё внимание на злосчастную тарелку. Но меня тоже ждал конфуз, я не смог опустить её обратно на бренную землю.
Тихо посмеиваясь, торгута по-кошачьи взгромоздилась на кровать, сгруппировалась, подпрыгнула, и, уцепившись за тарелку, повисла на ней. Для меня, как и для Асоки это оказалось полной неожиданностью. Несчастный судок даже не шелохнулся, когда как торгута начала извиваться в попытке его раскачать.
С тихим вздохом, я отлевитировал к себе коммуникатор, внутреннее надеясь на то, что он так же не залипнет в воздухе.
— ФК001... — проговорил я, выбрав нужного адресата.
— ФК001 слушает... — раздался спокойный голос.
— Хотелось бы попросить добавки к завтраку... — озвучил я свою просьбу.
— Добавки... — удивлённо раздалось в комме, а потом, на грани слышимости... -там же почти три тысячи килокалорий... Хорошо, сэр, будет исполнено.
Когда в палату зашла медсестра с подносом, я ощутил себя набедокурившим школьником. А как она посмотрела на зависшую над моей кроватью тарелку. Мне оставалось лишь виновато улыбаться, благо РиТУ разрешил. Как жаль, что отражающаяся в зеркальной стене улыбка, больше напоминала оскал.
