Седьмая

Этот паззл никак не собирался, сколько бы я ни старалась. В нем, определенно, не хватало нужных деталей, а из разрозненных фрагментов получались странные версии, одна другой интереснее.

Долго размышляла над сказанным накануне Артемом. Он утверждал, что существует некто очень сильный, чьи следы ведут в Западный Ковен. Тот, кто уж очень не хотел, чтобы мы были вместе. Именно он разлучил нас пять лет назад, создав настолько искусную иллюзию, что даже я, Седьмая, в нее поверила! И вот теперь, как новое звено в той же цепи, к событиям пятилетней давности добавилось еще и вчерашнее ограбление.

Но что это за цепь?.. Где ее начало, и куда приведет конец?

Ровно в восемь я снова позвонила Стасу, а затем еще и Маргарите, но их телефоны все еще были отключены. Поисковые навыки — особое, ведьмовское зрение и умение ориентироваться по карте — у меня никогда не были в приоритете, потому что специализировалась я совершенно в другом, но... Стаса в городе я не почувствовала.

Запретив себе паниковать — с ним все в порядке! — оделась и накрасилась. Собрала волосы в тугой пучок, закрепив их для верности парой шпилек. Написала Артему, предложив пообедать центре города в час дня. У меня к нему накопилось много вопросов.

Собиралась позвонить еще Херберту, правой руке Стаса, но не успела. Он позвонил мне первым.

Я как раз застегивала сандалии, выбрав высокие каблуки и переплетение тонких кожаных ремешков. Разогнулась, взглянула на себя в зеркало. Ярко-желтое, шифоновое платье подчеркивало фигуру, навевая мысль о наступавшем лете. К нему неплохо подходили длинные золотистые серьги и бабушкин заговоренный амулет на удачу.

...Которая, несомненно, сегодня мне очень даже пригодится!

Голос заместителя прозвучал встревожено. Спросил, не смогу ли я заехать в офис, так как у него ко мне есть важный разговор. Нет, уж лучше не по телефону!..

— Ты случайно не знаешь, где Стас? — спросила я у Херберта. — Почему-то не могу до него дозвониться.

— Не знаю, — отозвался он растеряно. — Со вчерашнего дня не видел, но у меня есть кое-какие соображения...

— Хорошо. — Я прикинула свое расписание на день. — Расскажешь мне свои соображения, а я поделюсь своими. В двенадцать подойдет?

На час я уже договорилась с Артемом, но офис Ордена находился неподалеку от его гостиницы, так что я как раз успевала.

— С утра у меня еще одна встреча, — сообщил Херберт. — Если что-то поменяется, я тебе перезвоню.

На том и порешили. Мне казалось, что Херберт тоже мается с несовпадающими кусочками паззла, но если мы объединим усилия, то обязательно сможем его собрать.

Возле подъезда меня поджидала пара незнакомых оборотней. Молодые, спортивные, у Степана они все как на подбор! Сидели на лавочке, щурясь на утреннее яркое солнце, попивая кофе из бумажных стаканчиков. Заметили, подскочили. Хорошо хоть честь не отдали! Поздоровавшись, представились, я протянула одному из них ключи от квартиры. Если уж их хозяин рвется мне помочь, то... Так и быть, пусть пришлет кого-нибудь, кто врежет новые замки.

Вспомнив, сообщила оборотням, что мастер может заходить в прихожую и на кухню, а вот дальше идти никому не стоит, если дорога жизнь. Уходя, я поставила на квартиру такое, что ни одна "Скорая" уже не поможет!

— Кофе пить я поеду, — сказала Пашке, сменившему Маркуса. У молодого оборотня была копна белобрысых волос и насмешливый взгляд карих глаз. — В "Поколение".

Еще вчера я решила, что с оборотнями на страже мне куда спокойнее, чем без них.

— А мы уже знаем! — довольным голосом отозвался он. — Вы частенько там завтракаете! Я поеду за вами, а Эдгар присмотрит за квартирой и мастером.

Пожала плечами — пусть делают как хотят. Ну а то, что знают — так я и не делала из этого секрета! Оказалось, об этом знала не только моя стража. Когда я попыталась рассчитаться за капучино, девушка за барной стойкой денег с меня не взяла. Округлив глаза, заявила, что за все уже давно заплачено.

— Как это — заплачено? — я нервно оглянулась, но того, о ком подумала, поблизости не оказалось.

— На несколько месяцев вперед, — дежурно улыбнулась она, продемонстрировав темную сетку брекетов на зубах.

— А оплатил-то кто? — тоскливо спросила у нее, пряча в сумочку кошелек.

Впрочем, и так уже догадалась.

— Солидный мужчина. Симпатичный, — девушка взглянула на меня с легкой завистью. — Накаченный такой... У него еще татуировка с волком вот здесь! — показала на тыльную сторону левой ладони.

И я вздохнула. Знала я одного такого, с татуировкой, который постоянно нарушал мое личное пространство, собираясь сделать его своим! Думала уже позвонить Степану и потребовать, чтобы он перестал совать нос не в свои дела. Даже достала телефон, но... передумала.

Успею еще, пусть он сперва дверь мне починит!

Неожиданно трубка завибрировала, и я уставилась на незнакомый номер. Номер как номер, звонит кто-то с мобильного... Мало ли, кому я понадобилась? Может, новые поставщики — мы заказали оборудование для тренажерного зала, и грузчики с утра как раз должны были доставить. Или де мне хотят предложить полный пакет кабельного телевидения по невиданно-выгодным ценам...

Но почему так быстро заколотилось сердце?! Ладони моментально вспотели, и маленький белый аппарат чуть не выскользнул из рук на выложенный бело-черной плиткой пол.

До этого момента я не страдала приступами предвидения — заглядывать в собственное будущее ведьмы и колдуны не могут — но в этот момент мне отчетливо показалось, что от незнакомого абонента исходит осязаемая опасность.

Все же ответила. Ведьма я или нет?!

— Доброе утро, вас из полиции беспокоят! — раздался жизнерадостный голос следователя центрального района Андрея Визулиса. — Надеюсь, не разбудил?

Выдохнула растерянно.

Внутри каждого из членов Ордена Древних жила... Скорее всего, это называется генетической памятью. И была она не сказать, что особо радужной. Из поколения в поколение, всю тысячелетнюю историю существования Ордена мы боролись за собственное выживание. Скрывались от людей, пряча от них собственный Дар, потому что нас ненавидели по поводу и без... Хотя бы за то, что мы — другие. Уничтожали из года в год, столетиями... Да что уж там скрывать, тысячелетиями! Охотники за ведьмами, церковники, инквизиция, полиция... Где-то очень глубоко, под коркой головного мозга, любая ведьма знала, что спокойная жизнь может закончится в любую секунду, если не сохранить в тайне свое существование.

Лишь в последнюю сотню лет вздохнули свободнее — но память-то жива, она никуда не делась! И эта память настойчиво мне подсказывала держаться от следователя Андрея Визулиса как можно дальше.

— Доброе! — толкнув двери кафе, я прищурилась на яркое солнце. Утро, очень даже неплохо начавшееся, стремительно портилось. — Нет, я уже давно проснулась!

Замолчала, ожидая продолжения. Подумала... Хорошо бы, если бы это был личный звонок. Пригласил бы меня куда-нибудь — ведь помню же, как он на меня смотрел! — и я бы аккуратно отказала, сославшись на дела.

Не вышло.

— Придется вам сегодня заглянуть в управление, — бодрым голосом произнес следователь. — Можно сказать, теперь уже вы ко мне в гости! Возникли новые обстоятельства в вашем деле, и мне бы хотелось их обсудить.

Я смотрела на проезжающие по широкой дороге машины — яркие, с бликами солнца на полированных боках и крышах — и мне жуть как захотелось — проклятая генетическая память! — чтобы мое дело закрыли раз и навсегда. А еще лучше, чтобы оно сгорело вместе с номером моего телефона и моим адресом.

...Может, сжечь к чертям весь Центральный Участок?!

Но те дикие времена, когда нас преследовали и уничтожали, закончились, и, несмотря на внутренний голос, советовавший бежать — бежать как можно дальше! — я сказала Андрею, что приеду.

Да, в ближайший час. Как раз свободна, так что скоро буду.

Завела машину, удостоверившись, что серебристый "Гольф" с караулившим меня оборотнем двинулся следом. До Центрального Участка — несколько перекрестков по залитому солнцем утреннему городу. Припарковалась на обочине напротив мрачного здания из желтого кирпича с решетками на окнах, поднялась на второй этаж по обшарпанным ступеням, сторонясь людей в форме. С проходной позвонила Андрею. Он пришел за мной — веселый, по-утреннему свежий, в джинсах и белой майке, обхватывающей широкие плечи. Провел по длинным коридорам до своего кабинета. Встреченные им коллеги окидывали меня одобрительными взглядами, после чего завидовали ему громко и очень даже вслух.

Наконец, завел в захламленную комнату на втором этаже, предложив расхлябанный стул. Я же уставилась на деревянный стол с потрепанными краями, заваленный бумагами, под которым угадывался остов старого как мир принтера. Наверное, именно там и лежит мое дело... Или же оно стоит среди разномастных папок в стенном шкафу?

...Быть может, все-таки сжечь?

Вздохнула. Расправила плечи, прогоняя глупые мысли. Бояться мне было совершенно нечего! Стоит лишь быть чуть более осторожной с сыщиком, который смотрит на меня слишком внимательно.

Оценил и желтое платье, и каблуки, и высокую прическу. Кивнул одобрительно.

Я же отвернулась, уставившись на лежавшие на дальней полке завернутые в желтую бумагу куски арматуры. Они меня тревожили, потому что от них шла тяжелая, некротическая энергия. Орудия убийства?! Немного зависла, но "посмотреть" так и не рискнула. Еще вчера мне показалось, что Андрей — обычный человек, без какого-либо признака Дара — странным образом чувствовал, когда я пользуюсь тем самым Даром.

Поэтому села на предложенный стул, сложив руки на коленях. Ждала, когда он расскажет о новых обстоятельствах в моем деле, и его закроют раз и навсегда. Вместо этого Андрей предложил мне кофе. Покачала головой, но он меня не послушал.

Вскоре засопел, зафыркал серый электрический чайник на подоконнике с потрескавшейся краской, сосед развесистого, шипастого алое. Вскипел на удивление быстро — Андрей едва успел засыпать пару ложек кофе в разномастные кружки.

— Спасибо! — взяла из его рук кружку с голубыми цветочками, в очередной раз наказав себе быть с полицейским приветливой и вежливой.

...Чтобы тебя подняло и подкинуло! — как любила приговаривать моя бабушка. Вот же привязался!

— Молоко?

Кивнула, после чего спросила:

— Так какие же новые обстоятельства в моем деле? Разве его не закрыли еще вчера? Или вы допросили грабителя?

— Допросить его на данный момент проблематично, — весело отозвался следователь. — Жаль, конфет у меня нет! — Вместо молока подсыпал мне в кружку гадкие искусственные сливки. Размешал своей ложкой, затем бросил ее на подоконник, чуток промахнувшись мимо горшка с алое. — Даже даму угостить нечем! — произнес в сердцах. — Не несут нам подарки благодарные граждане! Надо было идти учиться на доктора.

— Почему? — спросила я.

— Почему не стал доктором? Матушка моя, царствие ей небесное...

— Почему его проблематично допросить?

— Так скончался он этой ночью! — с легким изумлением заявил Андрей, словно я должна знать. — Был, был, а затем весь вышел! А трупы, так уж заведено, хранят молчание, несмотря мой богатый опыт ведения допросов.

— Умер? — выдохнула растерянно. — Но как?! Почему? Ведь я... — прикусила язык, чуть было не ляпнув, что сняла с него проклятие.

— Острая коронарная недостаточность, — невозмутимо произнес следователь. — Вчера еще шел на поправку, но потом резко передумал. Раз, и отправился к праотцам!

Подвинул ступ ближе. Сел напротив, отхлебнул кофе, вновь уставился на меня с явным удовольствием.

— Это и есть то новое обстоятельство, из-за которого вы меня сюда... пригласили?

— У нашего с вами общего мертвого друга нашлась одна презабавная вещь.

Поднялся, порылся среди бумаг, выловил откуда-то из недр стола фотографию. Сперва я подумала, что нашелся мой псковский снимок, с которым я уже успела попрощаться. Но на нем оказалась вовсе не Маша с Аней.

Моя фотография!

На ней я — в пестром сарафане, улыбаюсь фотографу, и жаркий испанский ветер раздувает мои темные волосы. Стою на холме, а за моей спиной виднеются очертания древнего города Авилы. Снимку было лет так... Почти шесть, точно! Тем летом мы ездили с Артемом и его отцом в Испанию — Мстислав всегда был одержим историей, а мы с Артемом — друг другом. Особенно его интересовал ярый противник Ордена Древних Тормас Торквемада, Великий испанский Инквизитор, похороненный в той самой Авиле, поэтому Мстислав и протащил нас по "местам боевой славы".

Кофе показался совсем уж горьким, несмотря две с горкой ложки искусственных сливок.

— Обнаружили вещах покойного, — следователь немного помолчал, давая мне время свыкнуться с услышанным. — Он знал, куда шел. Кто-то дал ему наводку, после чего он, подозреваю, за вами следил, а затем уже полез в квартиру.

Уставился на меня. Сверлил взглядом, словно ожидал, что я ему сейчас все-все расскажу. И про Артема, и про Мстислава, и про фотографию псковских девочек, а потом заложу весь Орден Древних с потрохами, после чего меня увезут на машине с мигалками в психиатрическую больницу.

Пожала плечами.

— Ошибочка вышла! — сказала ему, стараясь, чтобы мой голос прозвучал как можно более безмятежно. — Это фотография из моей квартиры, она стояла в моем альбоме. Наверное, грабитель нашел ее и решил прихватить с собой.

— И зачем же ему это делать? — полюбопытствовал следователь.

— Может, приглянулась я ему, — кокетливо захлопала ресницами. — Мало ли, псих законченный? Любит разглядывать фотографии девушек... в темноте и одиночестве.

Я никогда не любила фотографироваться. Артем говорил, что это все мои ведьмовские заморочки. Тогда, в Испании, подловил меня неожиданно, затем сказал, что снимок оставит себе. Никому его не отдаст.

Выходило, отдал! Но следователю знать об этом вовсе не обязательно.

— Приглянулась, — подмигнул мне Андрей. — И не ему одному. Только вот в квартире не было альбомов... — Смотрел на меня и смотрел. Не отрываясь. — Может, есть еще какие-то соображения?

— Альбом стоял под телевизором, — возразила ему. От пронзительного взгляда, что постоянно задерживался на моих губах, волосах и груди давно было не по себе, а внутренний голос превратился в заунывный траурный вой. — Снимку уже несколько лет. Может, я забыла его в книге, вот он и...

— Я знаю отличную вещь, которая неплохо освежает память.

Отобрал кружку, поставил на стол. Взял недоумевающую меня за руку, заставляя подняться. Даже на каблуках, невзирая на свой довольно высокий рост, я смотрела на него снизу-вверх. Смотрела заворожено, не в силах протестовать. Смотрела, как он меня обнимал, положив руки на мою талию. Затем его ладони скользнули на бедра. Не сопротивлялась, когда он прижал меня к своему телу, ничуть не стесняясь того, что через тонкую ткань платья я отлично чувствовала охватившее его желание.

Словно удав Каа и бедные, загипнотизированные бандерлоги!

Запах мужского парфюма — резкий и свежий, а вкус его губ — горьковатый, кофейный... Пыталась отстраниться, но почему-то не смогла — его близость вызвала у меня полное оцепенение. Еще вчера я реагировала на Андрея слишком уж странно, а теперь эта странность перешла все границы!