Бой за дефиле Мораннон

А вдоль шоссе, тем временем, должна была прорваться бригада из Шира, при огневой поддержке от всей гондорской артиллерии, своей артиллерии, и части артиллерии 3-й пехотной дивизии Гондора, которая действовала против 6-й бригады. И видимо, танковый полк 3-й дивизии тоже будет там.

За пять минут до атаки 6-я прислала свою разведсводку, из которой следовало, что дивизионный танковый полк этой дивизии в бой не вводился, а значит, что именно он усилит пехоту недомерков.

Змей не испытывал ни малейших иллюзий относительно хоббитов — дрались эти потомки низкорослых лесных племён пусть и без фанатизма, но упорно, откровенных героев там не обычно было, но и трусы были редкостью, и тот факт, что средний рост пехотинца там всего сто пятьдесят восемь сантиметров, никакого преимущества мордорской пехоте не давал...

... Вражеские ударные самолёты напоролись на сосредоточенный огонь с земли, когда все зенитные автоматы, крупнокалиберные и станковые пулемёты и даже карабины и винтовки бьют по конкретному эшелону, заставляя самолёты перед выходом на цель пролетать через сплошную стену из свинца и стали. Туда же били и оставшиеся тяжёлые зенитки из зенитного дивизиона, и их снаряды оглушительно разрывались на малой высоте, оставляя серые облачка порохового дыма, видимые, в отличие от потока осколков. Это несколько снизило силу нанесённого самолётами удара, и даже заставило часть медленных бомбардировщиков отвернуть, а пять самолётов один за другим врезались в землю.

Впрочем, шквал ракет и бомб в любом случае обрушился на бригаду, загоняя солдат в окопы, и только малое количество сил в выдвинутой передовой позиции перед вторым и первым батальонами не привело к массовым потерям.

Прополов позиции пехоты, бомбардировщики ушли в сторону гор, набирая высоту, а истребители-бомбардировщики сделали вираж, и пошли на второй заход, наплевав на потери от зенитного огня, но к этому моменту, 'химики', приданные стрелковым батальонам уже пустили дымы, и прицеливание для атакующей авиации стало проблемой.

Пока в воздухе были бомбардировщики, делать так было нельзя, наоборот, дым стал бы идеальным ориентиром для прицеливания и массированного сброса бомб, но они свои бомбы уже сбросили, а пилотам маловысотных ударных самолётов надо было видеть цель.

Второй заход опять стоил эльфам потерь, три истребителя-бомбардировщика взорвались, ударившись о твёрдый грунт, но такого же эффекта как первый, это налёт уже не дал, дым помешал пилотам целиться и значительная часть ракет и снарядов ушла в никуда, хотя и не вся.

К досаде Змея, второй заход не только всё-таки привёл к потерям в людях, но и стоил одного безвозвратно потерянного вместе с экипажем танка, поражённого прямым попаданием ракеты.

Израсходовав боекомплект, самолёты на малой высоте потянулись на северо-запад, давая мордорцам передышку в паузе между авиаударом и артиллерийским обстрелом, которые не могли проводиться одновременно.

Но мордорцам никого ждать не надо было, и как только самолёты повернули назад, артиллерия бригады нанесла сильный огневой удар по бригаде из Шира, и тем местам, где по данным разведки сконцентрировались танки. Удар был мощный, но короткий — снаряды необходимо было экономить, и потом гаубицы бригады снова сманеврировали с помощью тягачей-вездеходов, израсходовав последнее, кроме НЗ, топливо на этот манёвр.

А потом началась наземная атака. Артиллерия однозначно нанесла значительный урон атакующим, но, видимо, их наступательные возможности ещё были достаточными.

Цепи пехоты, в традиционных для хоббитов грязно-зелёных комбинезонах приближались к выдвинутой Змеем вперёд цепочке войск неотвратимо, как смерть, и хотя солдаты двигались вперёд перебежками, залегая и вставая снова, выглядело это как живая волна. Змей знал, что маленьким хоббитам тяжело таскать станковые пулемёты, но они решили этот вопрос, массово пустив на уровень отделения и выше 'ручники' с сороказарядными магазинами, и насытив пехоту снайперами и пистолетами-пулемётами. Змей как-то стрелял из хоббитского ПП — довольно длинный ствол и патрон со сверхзвуковой пулей позволяли точно стрелять на двести-двести пятьдесят метров. А больше было и не надо.

В отличие от мордорских пистолетов-пулемётов, к хоббитскому крепился полноценный штык. Змей был бы рад иметь в бригаде такое оружие, но сейчас им пользовались враги.

За волной недомерков катились гондорские самоходные миномёты и танковые взводы — по четыре машины в каждом, на столько, на сколько дым позволял видеть.

Змей сейчас находился на своей наблюдательной площадке над скальным КП, и не мог отсюда посчитать танки, но понимал, что часть машин тот, кто командует этой атакой, держит в резерве.

По идее, сейчас, после того, как самолёты покинули поле боя, их артиллерия должна начать стрелять, иначе вся эта живая волна превратится в кровавую кашу, вперемешку со жжёной броней, и он ждал этого момента, чтобы снова пустить в ход звукометрические станции и гаубицы.

Его солдаты будут сидеть в окопах до тех пор, пока, вражеская пехота не войдёт в зону действительного огня всего оружия батальона, в том числе стрелкового. Это было против уставов и это было очень опасно, но Змей ждал ракетного удара по своим позициям непосредственно перед броском пехоты к ним, и не хотел, чтобы это удар перебил у него всех солдат, вылезших из укрытий в стрелковые ячейки.

Тем временем, гондорские самоходные миномёты открыли огонь, довольно точно накрывая резервные позиции второго батальона. Цепочку же солдат выдвинутую вперёд не трогали, видимо, авиация не успела довести до наземных войск информацию о выдвинутой вперед позиции.

Тем хуже для них.

Огонь миномётов нарастал — всё новые машины находили ямки и лощинки, в которых можно было бы встать, и начать стрелять с места, и на позициях второго, и теперь уже и первого батальонов становилось всё больше и больше грязно-чёрных облаков от взрывающихся крупнокалиберных мин.

Тем временем, начала работать вражеская артиллерия. Цепь разрывов прошла перед фронтом наступающей пехоты и танков, создавая огневой вал, призванный прикрыть пехоту от вражеского огня и подавить тех, кто собирался её остановить.

До передовой позиции оставалось совсем немного, и скоро огневой вал докатится до неё.

Змей, наблюдавший за полем боя не из укрытия, а как обычно, сверху, в бинокль, сполз в безопасное углубление и взял телефон.

— Дежурный, седьмого.— он опять позвал начальника артиллерии.

— Даю.

— Седьмой это первый, начинай работать по их пушкам, как слышишь?

— Слышу хорошо, не можем, их миномёты сбивают засечку, не слышим где пушки и не видим из-за дыма.

— Они двигают огневой вал на нас, а у меня там не все окопаны как следует, их сметёт, понимаешь?— почти закричал Змей, вдруг поняв как сильно он подставил солдат на передовой позиции.

— Надо задавить миномёты сперва, но мне на них снарядов не хватит, они на бронемашинах и размазаны по фронту, надо сыпать один снаряд в другой, чтобы их достать, потом стрелять будет нечем, да и времени нет на это, это долго! Давай я по пехоте их отработаю, пусть хоть залягут.

— Да без разницы, вал дальше пойдёт всё равно!

— Никак тогда, ничего не могу сделать.

Тем временем, миномёты второго батальона открыли огонь по вражеской пехоте, и с интервалом в полминуты, к ним, уже с позиций второго эшелона, присоединились миномёты третьего. Четвертый, правофланговый отсюда до шоссе не добивал.

Цепочки взрывов расцвели посреди массы атакующих, но плотность огня была недостаточной, чтобы их остановить и они продолжили идти вперёд.

И огневой вал взорвался новой цепочкой разрывов, теперь совсем близко от передовой позиции.

'Наверняка артиллеристы стреляют по плану, им никто не говорит по радио перенести огонь на сто метров вперёд, просто пехоте вменяют бежать за взрывами. Если положить пехоту, пушки стрелять не перестанут' — думал Змей, пытаясь найти решение в оставшуюся минуту. Но его не было.

Где-то в лощинах, которых тут было навалом, десятки самоходных миномётов били по окопам батальонов, и они были слишком далеко друг от друга, чтобы уничтожить их одним огневым налётом, а за ними другие построенные на базе бронетранспортёров машины везли им боеприпасы, чтобы обстрел не кончался.

Змей понимал, что в принципе, его артиллерия может начать перепахивать все места, где они могут быть, но тогда все снаряды придётся ввалить именно туда, а подвезти их в течение дня вряд ли получится, пока в небе будет висеть авиация противника.

Он снова позвонил на артиллерийский наблюдательный пункт, который начальник артиллерии сделал своим КП.

— Есть у тебя данные, чтобы по их боевому порядку отработать?

— Пересчитываем раз в минуту, всё есть.

В принципе, Змей такого ответа и ждал.

— Давай огневой налёт, секунд тридцать по их передовым подразделениям, по всему фронту наступления, перед вторым батальоном погуще.

— Принял, выполняю, одна минута.

— Конец связи.

Была ли у солдат на передовой эта минута?

Огневой вал прошёлся по выдвинутым вперёд подразделениям 5-й бригады как смерч, снося солдат, не успевших отрыть себе глубокие окопы, разбивая тягачи в лощинах, раня и убивая расчёты орудий. Змей видел в бинокль как что-то — толи зенитный автомат, толи противотанковая пушка, подлетело вверх, подброшенное ударной волной.

Но тут же солдаты, те, кто уцелел и мог двигаться, кинулись к своему тяжёлому оружию из своих щелей и окопчиков, разворачивая стволы пушек и пулеметов в сторону атакующей пехоты, которой оставалась минута бега до их позиции. Они понимали, что вал прошёл и теперь надо отбить тех, кто шёл следом, прижимаясь к разрывам.

Затрещали пулемёты, затрепетали вспышки зенитных автоматов, обрушивших на хоббитские стрелковые цепи массу огня. Передовая позиция успела сделать то, для чего Змей её создал — задержать пехоту, замедлить её продвижение задолго перед передним краем.

Хоббиты пригибались, падали на землю, и ползли вперёд, прямо под огонь пулемётов, и тут ударила артиллерия. Взрывы пушек смели первые роты солдат, заставив залечь вообще всю пехоту, на всю глубину боевого порядка.

А огневой вал тем временем уже почти подошёл к позициям, которые теперь занимал второй батальон.

И тут яркие вспышки взрывов накрыли эти позиции полностью, а через секунду и левый фланг первого батальона тоже.

'Ракетный удар' — понял Змей. Видимо, артиллерийский огневой налёт и стрельбу передового боевого охранения по наступающей пехоте противник расценил как вступление обороняющейся мордорской пехоты в огневой бой, нанесение удара по ней в этот момент было логично, но ракеты упали не туда, откуда стреляли реально, а на ту цель, о которой ракетчиков заранее предупредили.

Солдаты с передовой позиции тем временем продолжали стрелять по противнику, пользуясь тем, что всё его тяжелое оружие стреляет не туда, поливая залёгшую хоббитскую пехоту пулемётными очередями, полосуя градом сорокамиллиметровых снарядов из зенитных автоматов.

Хоббиты, тем временем начали стрелять в ответ.

Миномёты батальонов мешали им нормально целиться и наносили непрерывные потери, но у командира хоббитской пехоты не было выбора — остаться на месте он не мог, его пехоту расстреляли бы, отступать тоже не было возможности — по той же причине, отход по наблюдаемой местности без укрытий означал смерть.

В такой ситуации он принял единственное верное — как ему казалось, и как это было бы в другом месте — решение — атаковать одним броском.

В другом месте, это спасло бы бригаду из Шира, пусть и ценой больших потерь, и позволило бы порваться к настоящему переднему краю противника.

На стороне хоббитов были танки, которые как раз начали стрелять по тонкой цепочке мордорских солдат, и тот факт, что огневой вал уже ушёл вперёд ничего не менял, кроме величины потерь.

Но выбора не было.

Громкий крик огласил складчатую равнину Мораннона, когда несколько тысяч солдат в едином порыве бросились вперёд, в штыки. Танки, уже развернувшиеся в боевой порядок двигались следом, то и дело, останавливаясь, и делая прицельный выстрел. В ответ перепуганные мордорские солдаты стреляли напропалую, уже не пытаясь спрятаться, укрыться или сменить позицию.

Выстрелы танков прореживали и без того жидкую линию обороны, когда четыре сорокамиллиметровки рявкнули в ответ. Один из танков задымился, а остальные остановились, поводив пушками, и дали залп в ответ — близко к пушкам, но не попав.

Эта дуэль должна была закончиться очень быстро, в течение минуты. Но в это момент 5-я бригада выложила козыри на стол.

Подступы к передовой позиции находились на очень пологом подъёме, и начиная с середины этого подъёма, продвигающийся противник попадал в зону видимости артиллерийского истребительно-противотанкового дивизиона, стоявшего позади позиций пехоты второго эшелона, на возвышенности.

Этот дивизион был вооружен 80-мм пушками, которые когда-то были основным 'калибром' мордорской полевой артиллерии, а потом, с появлением 100-мм пушек, перекочевали в противотанковую артиллерию.

Но Змей, с присущей ему хитростью, нашел за пару дней и обманом вывез в расположение бригады старые осколочные снаряды, а начальник артиллерии провёл с противотанкистами занятие по обычному ведению огня осколочными снарядами.

К моменту, когда цепи пехоты на склоне стало видно в мощную оптику с артиллерийских НП, командир дивизиона уже был готов пустить в ход и осколочные снаряды, и бронебойные. Расстояние от склона, оборонявшегося солдатами с передовой позиции, до артдивизиона было около 1900 метров, и это было в зоне действительного огня.

Дивизион стоял за четвёртым правофланговым батальоном, прикрывшись с правого фланга танконедоступной скалистой местностью, резко переходящей потом в скалы, и атакующая ширская пехота находилась слева от него.

Едва закончившийся ракетный обстрел второго батальона создал сильное задымление на левом фланге бригады, но с правого фланга оно почти не препятствовало наблюдению.

Когда атакующая пехота залегла, движущиеся за ней танки выдвинулись вперёд, и дивизион дал залп.

Гондорский танк двигавшийся впереди всех в наступающем строю танков как раз счастливо избежал попадания из сорокамиллиметровки. Наводчик заметил пушку, запросил остановку для прицеливания и через пять секунд уже поймал в прицел взмыленных артиллеристов, судорожно перенацеливавших пушку на его ушедший с линии огня танк. Его палец вдавил кнопку стрельбы, но до конца нажать её он уже не успел.

Яркие вспышки захлестнули атакующие войска — и пехоту и танки. Бронебойные 'болванки' прошивали гондорские танки насквозь, их не останавливала ни основная броня, ни накладная двадцатимиллиметровая плита, ни закреплённые поверх траки, ни почти двухкилометровая дистанция.

Кумулятивный сорокамиллиметровый снаряд мог 'взять' эту защиту с небольшого расстояния, но подкалиберный восьмидесятимиллиметровый снаряд с твёрдым сердечником прошивал на таком расстоянии почти любую броню.