— Страшна твоя история — Петр уселся обратно к костру — не хочу в такую верить.
Выглядел он каким то сдувшимся, на меня такая краткая выжимка истории то же произвела очень гнетущее впечатление. Вот если отбросить техническое развитие и прочие наносы всплывут те же опричники и наместники. Грамотность ? поморы то же были поголовно грамотные, а вот послушать подростков моего времени и в их поголовной грамотности усомнишься. Крепостное право ? а как на счет современных способов закабаления долгами. Да и передвижение у нас очень даже ограничивают — мне чтоб выйти в море надо и с пограничниками решать вопрос и с инспекциями. В той же Финляндии ничего такого и близко нет. А о сборе дани на дорогах и с предприятий всеми госучреждениями которым не лень я даже не вспоминаю, это понятное дело кроме официальных налогов, которые то же идут неизвестно на что. Вы видели бесплатное образование и медицину ? а я видел только поборы с родителей в школах и требований денег в мед кабинетах, в противном случае сделают бесплатно, но так, что к врачам я не ходил принципиально. На что потрачены эти прошедшие 300 лет ? На новые способы шить сапоги или на способы из нефти сделать что то съедобное ? И все ? Ну вот напрягусь я и устрою в теперешней России бетонные многоэтажки смывной сортир с горячей водой и автомобиль под окнами — в чем будет разница? На что было потрачена такая прорва времени? Почему людские отношения так и не вышли из уровня феодалов и феодальчиков? И можно ли что либо с этим сделать? Очень похоже что этот же вопрос заинтересовал и некие высшие силы. Только вот почему я? Сюда бы гуманитария грамотного а не технаря! Сбросьте мне сюда десант специалистов, я даже список могу составить, химик и историк будут в нем обязательно, постукайте их там молниями что ли! Даже и не знаю к кому обратиться, ни одной молитвы не знаю. Очень захотелось курить.
Пауза затягивалась, Петр думал о своем я о своем. Достаю сигареты и закуриваю, Петр посмотрев на меня протянул за сигаретами руку. Отдаю ему пачку. Видимо надпись на пачке 'Петр I золотая серия' с двуглавым орлом добивают его окончательно. Он закуривает, посмотрев как курю я и спрашивает у меня отдавая пачку
— Все так и будет ? — и в вопросе его какая та обреченность.
— Нет Петр, так не будет — и сам верю в свои слова — ты теперь знаешь как все было в моей истории способен все поменять!
— от судьбы не уйдешь — от слов Петра веет фатализмом. Точно, они же тут церковью так обучены, что Бог за них все решает. Вот теперь надо осторожнее, на почве веры я ощущаю себя как на минном поле.
— От судьбы наверное нет, но вот сделать судьбу иной вполне по силам человеческим — и пока Петр не припечатал меня какой ни будь еще аксиомой лихорадочно продолжаю — вот узнал человек, что выходя утром с крыльца споткнется и напорется на нож, и поверив что это правда оставит нож дома, или вообще через окно вылезет — с ним и тогда может что то плохое произойти, кирпич там на голову упадет или бык забодает — но это будет уже другая судьба и человек изменил ее своими делами. Так и ты своими делами можешь изменить свою судьбу, не убежать от нее, а сделать ее другой. Взять тех же шведов и англичан, ты не стал добивать шведов опасаясь флота англичан, а теперь есть шанс построить флот сильнее английского, потому что я знаю как его строить. И с турками, то есть с османами то же самое, ты знаешь, что османы поймают тебя огромной армией и либо не пойдешь в те поля совсем либо подготовишься перед походом более основательно. И судьба этих сражений будет иной. Я не говорю, что обязательно будет победа, но все станет по иному. А может в этой измененной судьбе ты уже не погибнешь от болезни а доживешь до глубокой старости. А главное, есть у тебя возможность сделать Россию сильной державой, чтоб не оглядывались мы всю историю на то, как нам иностранцы жить велят. Может это все изменит и в моем времени, и изменит к лучшему, потому что хуже чем было сделать уже сложно. И согласись, не бывает таких совпадений, что высшие силы, а только они способны человека через столетия назад перенести, наши пути просто так пересекли. Значит и высшие силы хотят что бы ты судьбу свою, а с ней и судьбу всей России поменял!
Петр посидел еще, потом встал, постоял глядя на меня и сказал
— Слова твои и радуют и ранят. Не ведаю как верно будет. Будем с Афонасием говорить, буду мыслить так или иначе. Больно скручено все, молиться буду, может господь путь укажет. Завтра договорим — и Петр пошел от лагеря к катамарану, как обычно не прощаясь, постоял глядя на него, крикнул — Алексашка, где ты там бродишь ! — и пошел в сторону рейда. Через пару минут на рысях прибежал Александр, без дров кстати, спросил
— Как у государя настроение ? — он уже видимо включил меня в государево окружение, так как обращался как то по свойски, схватил кружку и допил коньяк.
— Сказал много думать будет — не буду я пока ничего Александру рассказывать — несколько минут назад ушел, ты его еще догонишь.
Александр кивнул и так же на рысях сорвался по берегу вслед Петру.
Что то не задалось у меня с празднованиями. Планы были совсем иные, посидеть как люди, поговорить о судах и способах их вождения, набиться на работу и выпить весь запас спиртного, сбрасывая накопившийся стресс. А в результате, даже пол литра не допили, а стресс теперь зашкаливает. Кстати о недопитом — наливаю себе чуть ли не полную кружку остатков коньяка и начинаю его цедить. Сижу вот теперь и думаю, о чем там Петр с господом посовещается. Может надо сворачивать лихорадочно лагерь и сваливать пока куча народу возглавляемая священниками не пришла сжигать демона в моем лице. Потягиваю еще коньяку, ну вот свинчу я и куда дальше? Особенно если на меня и мой приметный катамаран охоту объявят. А засветился я дальше некуда. А с сорок четвертой стороны распинался тут, что мы хозяева своей судьбы — а сам сижу и тупо жду погромщиков. Нет, пора завязывать. Как говорят на бога надейся а сам не плошай. Начну ка я лагерь собирать и катамаран упаковывать, лучше уж я одну ночь на рейде проведу чем на мне показательное сжигание отработают, а там видно будет.
Лагерь собрал даже быстрее обычного, без особой спешки, но и не задерживаясь. Подтащил катамаран ближе к воде, закрепил все вещи по штормовому, проверил, смогу ли столкнуть груженый катамаран в воду. И уселся на камнях бывшей стоянки, обдумывая как быть дальше. Уйду на рейд, Петр может обидеться и отношения сильно испортятся, не уйду сейчас, могу и не успеть уйти от берега, если решат что я демон искуситель. С другой стороны, могут ведь, при плохом раскладе, и на рейде взять, догнать не догонят но сонным взять со шлюпок могут вполне. Так что ночь мне не спать по любому, а раз так, стоит попытаться сохранить доверительные отношения и сделать вид что я просто собрался, чтоб никого не задерживать если Петр решит отчаливать. Буду чинно и благородно сидеть на стоянке в ожидании решения, готовый в случае чего свинтить как можно скорее. Принятое решение несколько ослабило мандраж неизвестности. Подкинул дров в костер и принялся ждать утра, оглядывая внимательно темный берег на фоне светлого неба, надеясь все же разглядеть опасность раньше того, как она станет фатальной.
* * *
Ночь прошла спокойно, под шум прибоя спать хотелось зверски. Погода существенно улучшилась, день обещает быть хоть и ветреным но солнечным. Волна должна стихнуть до крупной зыби, может идти и не очень комфортно но уже вполне можно. Вопрос только куда идти. Теперь все зависит от решений Петра, а торопить его мне не кажется хорошей идеей, остается сидеть и ждать. Что я и делаю. Залез на катамаран вытащил из кухонной гермы один кан и пачку чая с сахаром. В случае чего придется ими пожертвовать бросив на стоянке. Вскипятил себе чая, опять сижу и жду.
Только к середине дня на тропе появился человек. Один. Надеюсь известия будут хорошими.
Узнаю в подходящем человеке Петровского кормчего, одного его вряд ли пошлют меня арестовывать, значит будет приглашение, а вот что они там со мной делать соберутся, кормчему конечно же не сказали.
— Здрав будь кормщик Антон — говорю я вставая навстречу, за руку тут вроде не принято здороваться — какие вести принес ?
— И тебе поздорову кормщик Александр. Прислал меня Петр Алексеич с наказом к тебе, сворачивать лагерь и переходить на рейд к его яхте. Ждет он тебя.
— Садись Антон, лагерь я уже собрал, так что есть у нас время посидеть, поговорить и чаю попить. Расскажи, что вчера было, как сегодня государь тебе наказ передавал, все подробно расскажи. Важно для меня это очень, каждая мелочь важна.
— Да уж вижу. Задал ты задачку. Как вчера не лодке своей по волнам полетал, да государя привез — только о тебе все пересуды и были. Государь от тебя смурной возвернулся, говорят всю ночь с его высокопреосвященством в каюте яхты разговоры вели, а у той каюты все окружение его крутилось. Так ли это, мне не ведомо, утром призвал меня государь и повелел за тобой идти. А сам злой, глаза красные, но говорил спокойно, думаю не на тебя его злоба. Точнее сказать не могу, не ведаю более.
— Хорошо, а об окружении государя что сказать можешь ?
Антон явно замялся, в принципе понять его можно, приходит чужой человек, возможно подосланный, и начинает выспрашивать.
— Антон, да ты не тушуйся так, расскажи просто кто есть кто.
Такая задачка показалась кормчему решаемой, и он выдал краткий перечень фамилий с еще более кратким описанием. В свите Петра оказались две Архангельские шишки, архиепископ Афанасий и воевода Архангельский Федор Апраксин и несколько шишек Московских, тут был и Меньшиков и князь Борис Голицын и несколько фамилий не вызвавших у меня никаких ассоциаций. Наверняка народу в свите было больше, но на маленькую яхту много не пихнуть, особенно если учесть, что и охрана какая то быть должна. То что Петр бегает без оружия и охраны не показатель, он вроде как на своей земле. Теперь прикинем что этот консенсус мог насоветовать. Афанасий уже старый, так что он скорее всего за традиции и любые сдвиги ему не интересны. Меньшиков и Апраксин молодые и жадные, им еще воли дать не должны, их одуряющее казнокрадство должно быть еще впереди, так что такие должны заинтересоваться чем то свеженьким. Боярин Борис Голицын будучи зрелым сорокалетним человеком по логике не должен принимать скоропалительных решений а будучи воспитателем Петра наверняка привык потакать его причудам. Ну и сам Петр надеюсь двумя руками за флот нового типа должен уцепиться. Петр еще молод, кстати видимо по этому я его не узнал, ничего общего с портретами более позднего времени, так что о шпионах он еще задумываться не должен, думаю он будет за меня — а это может перевесить все остальное. Можно попробовать рискнуть и поехать на встречу.
— Антон, благодарю тебя за столь подробный рассказ о людях, к которым меня пригласили. А то будет неудобно придти никого не зная. Отправлюсь прямо сейчас. Ты со мной пойдешь или обратно пешком ?
— Если дозволишь, с тобой и есть у меня просьба нижайшая, дозволь за кормилом постоять хоть чуть. — ну такие пожелания от людей умеющих ходить на яхтах вполне понятны, всегда интересно попробовать новый тип под рукой. Странно что Петр не лез в кормщики, видимо сильно напугала его штормование яхты.
— Дозволю конечно — улыбаюсь я Антону — только руль у меня очень легкий и чуткий, а ветер сильный, так что слушай внимательно что тебе скажу. — мы медленно шли к катамарану и я подробно инструктировал Антона как отрабатывать волну и приводиться к ветру на порывах, а так же об особенностях катамарана, особо акцентируя его внимание на том, что если кильнемся, обратно уже не встанем. Антон похоже проникся, можно попробовать дать ему порулить.
Отошли без проблем, посадил Антона за румпель практически сразу как на глубину вышли и были опущены плавники. Дошли до якоря по тросу, и подняв якорь развернув стаксель продолжили отход от берега. Пока Антон держал курс можно было не торопясь поднять грот на первую полку рифов. Ветерок ослаб да и катамаран загружен по походному, если крупных ошибок рулевой не допустит все будет путем.
Развернулись в галфинд левого галса и пошли к яхте Петра, надо будет спросить как она называется. Шли бодро, я сидел на шкотах, Антон рулил, управлялся он в принципе неплохо, такого годик натаскать и будет приличный гонщик, а пока много лишнего мельтешения, да и волне каждой кланяться не обязательно, надо выбирать опасные. До рейда добрались без происшествий, не так щустро как с Петром, но минут за 8-10 дошли. Могли бы и быстрее, просто я перестраховывался на парусах сбрасывая ветер, пока сам за руль не сяду выжимать скорость опасаюсь. Причаливать к яхте надолго я посчитал рискованным, встал на якоря рядом с ней и собрался распаковывать свою мелкую надувнушку, которой я пользовался очень редко. Однако от яхты отвалил тузик с гребцами и пришлось лихорадочно упаковывать надувнушку обратно. Пока до нас добирался тузик Антон расхваливал мою лодку а я благодушно поддакивал, точно точно и легкая на руле и скорость невообразимая ну прям идеал чистой воды.
— А как называется твоя лодка Александр ?
— Катран — и заметив недоумение в глазах кормчего поясняю — есть такая акула в Черном море.
— Да, так и есть акула ! быстрая, ловкая и сильная. Ты Александр в самую точку с именем попал. — мне осталось только со всем соглашаться.
— Антон, а твоя яхта как называется ?
— Это новоманерная яхта 'Святой Петр' Холмогорской постройки по голландским чертежам, о том году на воду спущена, аккурат к прошлогоднему приезду государя.
Запрыгиваю на яхту с доставившего нас тузика, осматриваюсь. Несколько необычная для меня концепция постройки, с высокой кормовой надстройкой. Говорят такие надстройки делали не столько для увеличения обитаемости сколько для обеспечения движения яхты носом против шторма, мол большая боковая площадь надстройки разворачивает яхту как флюгер носом к волне и ветру. Может конечно и так, но до чего же большим становиться лобовое сопротивление! хорошо что от этой идеи постепенно отказались. Яхта небольшая, метров 6 в ширину и 15-17 метров длинну. Одна мачта с латинским и прямым парусами и пара летучих стакселей на круто задранном вверх бушприте. Висящие по бортам огромные щиты шверцев портили яхте весь вид, но без них она лавировать не могла. Небольшая палуба, кроме центральной надстройки была загромождена еще двенадцатью пушечками, которые тут стояли скорее для виду. Большая каюта в кормовой надстройке на вид метров пятнадцать-двадцать квадратных. Собственно там меня и ждут, ибо больше негде. Игнорирую множество народа на палубе яхты и стучу в дверь каюты.
Дверь открывает здоровенный мужик, осматривает меня с прищуром. Судя по тому, что мне захотелось распахнуть куртку, продемонстрировать содержимое карманов и пройти контроль на металодетекторе — профессия мужика не оставляла сомнений. Мужик молча посторонился, захожу в небольшую, сильно прокуренную каюту с овальным столом посередине. И так небольшая каюта разделена еще перегородкой, за которой видимо спальня, так как в этой части коек не видно. Во главе стола на стуле с высокой резной спинкой сидит Петр, вокруг стола сидит его ближнее окружение. Рассматривая их пытаюсь сопоставить личностей с характеристиками выданными кормчим. По стеночке стоят еще несколько человек, часть точно охрана а остальные видимо из класса подай-принеси. Если тут ежедневно на десятке квадратных метров по дюжине человек, то я Петру искренне сочувствую. Петр отрывается от разговора и указывая на меня мундштуком трубки говорит:
