Некромантка - 2. Интриги королей и богов

— Теперь будем знать. — Илья улыбнулся одним краешком губ.

— Да уж... — Ярослав фыркнул совсем, как мальчишка.

— Значит, кто-то выследил Рина... Родиона? — Лавр невольно запнулся при произношении правильного имени. Сам обладатель имени поморщился и буркнул что-то про то, чтобы его называли нормально. Яр снова едва не смог сдержать ностальгическую улыбку, но тут же взял себя в руки. В этом мире всё возвращается на круги своя.

— Нет, они просто знают о существовании и что он учится здесь.

— Значит, можно послать кого-нибудь, — Снежа отлепилась от шкафа и подошла к креслу, в котором сидела уже бессчётное количество раз, — зачем рисковать наследником?

— Кровь князя легко распознаётся реликвиями, которые используют в одном из ритуалов. Если прибудет не наследник, это негласное объявление войны, — развёл руками Ярослав. — Поэтому Ринат должен поехать.

— Тогда пускай младший братишка едет, он же готовился к этому, так? — Цвет выдал решение, гениальное, как ему показалось. Лавр покачал головой, с историей Верийского княжества и Словиленда Бессмертников был знаком явно лучше своих одногруппникоков.

— Не всё так просто, — согласился с молчаливым киванием Лавра Ярослав Всеволодович. — Это реликвии, артефакты и в договоре ясно сказано: 'Первый законный наследник'. Ни второй, ни бастард не могут провести церемонию, только Ринат имеет на это право. На подписании сразу станет ясно, если возьмёт не тот наследник. Он сгорит заживо. Прецедент был, войны удалось избежать чудом. И Игнатий знает о таком положении вещей. Чтобы поехать, ему придётся нанять наёмных убийц для неожиданного старшего братца.

— И он наймёт, — добавила Снежа. — Этот может.

— Мда... задачка, — Илья почесал затылок. — Значит придётся ехать.

Тем временем знаменитый своим красноречием и умением выпутываться из различных ситуаций (а так же находить туда вход) с помощью своей болтливости, Ринат сейчас молчал. Он просто стоял. В глаза друзьям не смотрел. Не хотел видеть осуждение или ещё хуже страх, что он на самом деле может с ними сделать. Ринату хватило взгляда лучшего друга и... её грустного взгляда. Она знала. Она поняла уже наверно давно — пифия же, но ничего не рассказала. А он не мог — его сдерживала клятва на собственной крови.

— Тогда если это обязательно должен быть наследник, почему нельзя взять большой вооружённый отряд из личных воинов князя, не говоря уже о телохранителях и магах Великого князя. Зачем мы? — резонно начал рассуждать Лавр.

— Вот от вас, Бессмертников, такого глупого вопроса я не ожидал, — короткий взгляд исподлобья в сторону спросившего. — Большой отряд — недоверие правителю Словиленда. Магов там никогда не любили, это всем известно, а телохранителей тоже много брать нельзя. Защищать наследника должны люди Словиленда. Любой шаг, любая неверная оплошность могут привести к войне. Политика.

— Неужели так обострилась обстановка? Было же всё тихо и мирно, — нахмурилась Снежа. Она подошла к Ринату и погладила его по спине. Несвойственный жест девушки привлёк внимание всех в комнате, хоть и вызвал комментариев.

— В последние месяцы обстановка резко ухудшилась, — покачал головой Яр.

— Тогда почему нет ни объявлений, ни слухов? — Снежана скрестила руки на груди. Девушка мысленно перебирала последние известные факты, сводки путей контрабандистов, что удалось найти на столе Ирия, какие-то записи... те документы, что она пролистала, прежде чем отнесли Забаве. Да-а-а, что-то неопределённое наклёвывалось, но ничего примечательного даже на взгляд опытной некромантки-сыщицы не нашлось. Неужели она переоценила свои силы? Обидно.

— В самой империи Словиленда закручиваются гайки, — протянул Лавр из своего угла. — Я слышал мельком.

— Откуда ты слышал? — ректор резко уставился на парня. Снежа сощурилась. Вот и первая подсказка. Она не совсем ещё старушка и чувствует, образно выражаясь, скрытые скалы около каменистого берега моря интриг.

— У меня свои источники, — улыбнулся ученик на строгий взгляд преподавателя. Внутри Снежи зазвенел звоночек. Бессмертников являлся выходцем из сиротского приюта, но о его прошлом толком никто ничего не знал. Снежа не интересовалась, так как считала, что лучший подарок другу — не копаться в его скелетах и шкафах. Начинающая сыщица взяла за правило решение: без надобности в прошлое лучше не лезть. Особенно в прошлое своих друзей.

— Незаконные? Кто это был? — тон Ярослава Всеволодовича говорил сам за себя. Лавр сейчас сказал что-то очень важное.

— Те, кто обычно не болтают, — Лавр отвернулся и посмотрел в окно. Снежа проследила за ним взглядом и тихо выругалась, она опаздывала, причём сильно. Когда же они закончат мусолить проблему. И так всё ясно. Ринат — наследник, им — его сопровождать. Осталось выяснить когда. Отношение к Ринатику у Снежи не изменилось, как нестранно. Не ощущала она даже горечи — всё прекрасно понимала. Нерушимая клятва на то и нерушимой и называется. Да и знала она этого парня уже два года. Вместе спали на лекциях, вместе списывали с Софи и Лавра и продолжат сие благородное студенческое дело. Ринат свой, а своих не бросают.

— Лавр, хватит строить из себя крутого. Либо говори, зачем вякнул, либо не говори, — Цвет как всегда высказался достаточно категорично.

— Нас всех повяжут, как только пересечём границу, — Бессмертников пожал плечами. — Это достаточная причина для 'вяканья'? — обычно тихий парень сейчас почему-то начинал злиться. — Они давно 'закручивают гайки', а костры горят там ещё раньше, но до границы добрались только сейчас... — в серых, практически стального оттенка глазах мелькнуло что-то болезненное и страшное. Кошмар, забытый на краю сознания, вязкий, противный. Не нужно было быть великим, чтобы понять больше Лавр ничего не расскажет, но ничего рассказывать Снеже и не надо было.

— С тех пор, как пришёл к власти отец Изабелл? — нахмурился Ярослав.

— Да, — голос парня не дрогнул. — Магия там под запретом, княже, кроме той, что угодна короне. Школы принимают только детей верных императорской семье. И только аристократов.

— Откуда тебе это известно? — Ярослава опередил Илья. — Я слышал совсем другое, они срывают это, зачем? Зачем крики про терпимое отношение к магам?

— Затем, что нужно, политика, — Снежа пожала плечами. — Сути это не меняет. Мы отправляемся завтра или послезавтра?

— В смысле? — немного пришибленный Ринат не мог мыслить здраво. Машка вообще не реагировала не беседу. Её стеклянный взгляд фиолетовых глаз прекрасно показывал почему.

— В прямом, когда собираемся?

— Снежана...

— Снежана опаздывает на очень важную встречу, это раз, — наглая зеленоглазая девица начала загибать пальцы, как бы считая, — Снежане нужно проверить, что она сегодня узнала — это два. Особенно, почему даже на уровне слухов не слышно о бедных магах и 'ведьмах' Словиленда. — Снежа пожала плечами. — Так когда выезжаем?

— Завеса Исчезающей снова поднята, — тихо прошептала Могила. Её стеклянный взгляд на мгновение приобрёл не голубой, а карий оттенок, а перед внутренним взором пифии пронеслись страшные картины. Завеса... снова... открыта. Но никто не услышал предсказательницу, кроме неё самой. И хорошо. Может ещё обойдётся.

— Никогда, — одновременно с Машей заговорил, наконец, пришедший в себя Ринат. Что-то в его голосе заставило народ в комнате напрячься. — Хватит и обычной охраны, я не настолько беспомощен... — короткий взгляд куда-то в сторону (в сторону Яротемниковой, хоть и не сразу это заметно). — И сам смогу справиться.

— Потом поиграешь в героя, ещё представиться время, — отмахнулся Илья. — Я прекрасно тебя знаю. Неделю без драки прожить не можешь.

— А она вообще и дня, — как-то по-особому ухмыльнулся будущий князь, кивая в сторону постукивающей от нетерпения ногой. К друзьям возвращался их любимый, непоседливый друг. — И что?

— Ты ради нас жизнью рисковал? Рисковал, — Снежа фыркнула на обвинение.

— Когда он рисковал? — Ярослав, молча следивший за перепалкой, быстро вставил нужный вопрос. Снежа тут же поморщилась.

— Неважно, — быстро махнула ручкой его дочь. Яр сильнее нахмурился. — Наша очередь тебя спасать, так что... когда выезжаем?

— На следующей неделе. Официально.

— А по-настоящему?

— Послезавтра. Вам нужно успеть в столицу, Снежана...

— Хорошо, тогда пока!

Ярослав не успел договорить, как его любимая дочка улыбнулась ему и резко развернулась спиной. Она успела кивнуть ребятам и выбежать из кабинета ректора, быстрее, чем народ вообще успел сообразить, что происходит.

— Что это было? — в полной тишине спросил Цвет.

— Она опаздывает, — пожал плечами Ринат. — А она не любит опаздывать.

Все посмотрели на парня. Нет, Снежана была не права. За те несколько минут, что Ринат молчал, он изменился. Возможно он понял, что детство кончилось и ему придётся вернуться на пусть истинный, а может быть, действие клятвы начало спадать, так как стали соблюдаться одно за другим её условия исполнения? Неизвестно. Родион задумчиво посмотрел вслед лучшей подруге и обернулся к ребятам. Сегодня будет трудный вечер.

* * *

Боль становилась сильнее и сильнее. Тяжело было дышать. Она почти не слышала разговора. Да и плевать! Какая жуткая боль... как давно её дар не приносил ей таких изощрённых мучений. Почему? Ну почему?!!! Не-е-ет, как тяжело. Она скоро сойдёт с ума. Главное, стиснуть зубы и молчать. Никто не должен понять, как же это бо-оль-н-о-о!

Тяжёлый вздох, но не слишком громкий. Могила ни за что не покажет ему слабости. Она никому не показывает слабости, а ночью... ночью Снежана не проболтается. Она никогда не пробалтывается. А этот моровский приспешник пусть не надеется. Как же больно!... Ну почему именно он! Ну почему?!

Девушка снова вздохнула и быстро взглянула на парня, стоявшего в окружении друзей. Она всегда знала, что ведения о нём приносят боль, отнимают все силы, всю её магию. Сначала неясные, неправильные, едва заметные, но прокатывались по краю сознания, оставляя слегка заметный след, а затем всё сильнее и сильнее разрушая покой, начали давить на сознание девушки. Сейчас в голове всё переворачивалось от сильнейших вспышек. И вот Марина поняла, почему же ей стало так больно...

Вспомнились слова матери, давние, тёплые, полные страха. Тогда она, совсем малышка внимала этим словам, но поняла их смысл лишь сейчас.

— Мы, пифии, можем видеть будущее кого угодно в этом мире. Разные варианты, чем сильнее пифия, тем больше она может увидеть вариантов развития событий. Ты сама уже знаешь, но не говори никому о своём даре, кроме того, кому это действительно нужно, Машенька, обещаешь? — мама улыбнулась. Она всегда так светло улыбалась. Могила помнила эту улыбку при любых обстоятельствах: запертая в чулане, слушающая ругательства от своего отца, терпящая издевательства братьев, даже сходя с ума от боли и потери сил тогда, два года назад Мария помнила улыбку мамы. А тогда в тот день, она улыбнулась ей в ответ и прошептала:

— Обещаю, — кареглазая маленькая девочка. Она тогда ещё была кареглазой. Не существовало фиолетовых волос, грустных фиалкового оттенка глаз, тоскливой улыбки, ничего этого не было. Она была маминой Машенькой.

— Умница, — прошептала мама, улыбаясь ярче, — запомни тогда ещё одно правило. Запомнишь?

— Да, мама, конечно, — она обнимает маму крепко-крепко. Мама прижимает её к себе в ответ.

— Запомни, малышка, пифиям нельзя заглядывать в будущее правителей, на них очень сильные чары. Вернее на их крови. Сама попытка пройти сквозь 'завесу времени' может повлечь за собой страшнейшее наказание. Будущее королей этого мира скрыто от всех Богами. Древними Богами. С их волей не шутят. Ты ведь не пойдёшь против их воли? Обещаешь?

— Обещаю... — кивает маленькая Маша, мама ласково гладит её по головке и крепче прижимает к себе, — но мама... а что это за 'завеса', вдруг... я... не пойму... нечаянно загляну...что тогда будет?

— Нет, нечаянно не получиться.... — грустно усмехается мама, — 'завесу' ни с чём не спутать.... Но есть легенда, моя дорогая, о том, как перед одной пифией 'завеса' отступила, но она дорого за это заплатила, — голос мамы как-то странно звучит, когда она смотрит на свою маленькую дочку. Девочка не понимает, а взгляд мамы, слегка отстранённый, с всполохами фиалкового оттенка становится всё более отчаянным. Одинокая слеза затаилась в уголке правого глаза. Мама слишком много знает для простой пифии-целительницы. Слишком много...

— Расскажи! — Маша дёргает маму за рукав, отвлекая от безрадостных картин будущего. Машенька всегда любила легенды, радостная и счастливая в своём детстве, она не заметила в тот день, как дрожит голос мамы. Спустя годы она будет вспоминать тот дрожащий голос и легенду, что предсказывала мама.

— Маша-Маша, это очень грустная история.

— И что? Расскажи! Ты же так хорошо рассказываешь!

— Ох..., Машенька, садись вот сюда, — мама усаживает её на кроватку, ведь девочке уже давно пора ложиться спать, а сама садится на край постели. В тёмных глазах матери сквозит явная, добрая грусть. Бледное лицо кажется девочке очень красивым. Для Маши мама вообще самая красивая на свете — она же её мама! Блестящие локоны каштанового цвета отсвечивают странным сиянием при свете пары лучин. Где взять в деревне маго-светильники? Бедно обставленная комната самой обычной избушки невзрачной целительницы захолустной деревеньки, стиранная, аккуратно заштопанная одежда, но уже порядочно изношенная, из еды только пустые щи, которые уже успели съесть. Вот, что окружает пифий. В деревеньке даже до храма идти нужно полдня в соседнюю более большую деревню, а о школе и говорить нечего. Светлый Лес как будто наступает с трёх сторон, урожаи скудные, продавать почти нечего, только поделки пары умельцев на ярмарке в ещё более далёкой деревне, чем та, в которой храм. Зачем мама сюда приехала? Здесь же её не любят? И Машу тоже. Но мама говорит, что она счастлива, а её дочка и подавно. Им нравиться тут жить. Почти в лесу, среди лешего, непоседливых фей и многих других интересных существ, которые давно уже приютили маленькую озорницу.

— Мама-а-а, ну расскажи! — снова начинает канючить малышка, глядя своими большими глазищами, возвращая задумавшуюся мать в реальный мир.

— Ох... но запомни эту легенду, хорошо? Запомни её на всю жизнь! Поняла меня? Обещаешь?!

— Обещаю! Конечно! Твои истории самые лучшие, мама!

Женщина улыбается и начинает рассказывать красивым, тихим голосом сказку, когда-то бывшую былью:

— В одном королевстве, уже давно стёртом с лица земель Шерриана, однажды молодой королевич встретил юную пифию. Тогда предсказательниц называли не так, как сейчас, нет..., их называли гадалками. Древним и таким невероятным словом.

— А почему теперь так не называют? — тут же перебивает маму малышка.

— Теперь есть другие слова, — улыбается мама. — И не перебивай меня, а то рассказывать не буду, — и шутливо щёлкает по носу дочку. — Так вот...Королевич прогуливался по городской площади, сбежав от своих же слуг. Отец велел ему этого не делать, но молодой королевич был всегда непоседливым молодым юношей, какими бывают молодые люди в его возрасте. Красота, обаяние, молодость, горячая голова — верные спутники неприятностей и приключений. Да-да, моя родная, ты тоже страдаешь от таких черт, не морщись. И вот, гуляя по площади, юноша встретил кареглазую девушку. Она стояла около стены дома и смотрела куда-то отрешённым взглядом. На парня она не обратила никакого внимания. Королевичу это не понравилось. Он привык, что в ответ на его улыбки девушки краснеют, смущённо смеются, а затем... м-м-м. Эх, чего-чего а очарования королевичу было не занимать. Он подошёл к странной девушке и попробовал завязать разговор. По цветастой одежде, браслетам и большим серёжкам (именно так раньше одевались гадалки) юноша догадался о происхождении и профессии юной красавицы. Девушка не захотела с ним говорить, а на шутливую просьбу погадать, резко подняла голову и гордо ответила, что не ровня будущему королю и его будущее предсказывать даже в шутку не собирается.