Третий Шанс

Примечание к части

* — такой же модификатор как и "мгновенная смерть", только действующий не сразу, а после определённого периода времени.

>

Глава 7 — Осколок

Я сидел и вертел в руках свой свежесделанный меч. Поскольку лук свой я по глупости оставил в катакомбах, а возвращаться мне туда за ним резона не было, то я решил сделать себе меч. А то какой паладин да без меча? Вот и промучался несколько часов я с ним.

Зачаровать его не составило никакого труда, да и делал я это при помощи круга, но всё равно этот гораздо хуже моего старого. Так, а теперь посмотрим, что у нас вышло...

Меч Небесной Кары

Качество: эпическое.

Редкость: мифический.

Прочность: 3000/3000

Зачарование: прочность; усиленный удар; убийца демонов; поглощение; урон четырёх стихий; элемент Света; призрачный удар;

Описание: Многие века назад таким же клинком Зар-Крог, командир Убийц Демонов, сразил демона-полководца Барбатоса, угрожавшего вымиранием целому миру. Его ковали лучшие оружейники и зачаровывали лучшие маги, а секрет его был утерян в веках, и никто не знает, каков был истинный клинок на самом деле. И, естественно, повторить клинок-демоноборец никому не удавалось... до сих пор.

Отложив клинок на кровать, я с усмешкой стал наблюдать за девушкой, копошащейся на кухне. Асия с недоумением рассматривала пакет пельменей, в тщетных попытках расковырять его, дабы достать из его внутренностей столь желанные вкусняшки.

К слову, мы уже десять дней как свалили из того не очень гостеприимного городка, и сейчас находились в Бийске, городе на юге Сибири (как мне пояснили, ибо в географии Земли я как был полным нулём до своих перерождений, так им и остался), в гостинице. Денег у священника почти что и не было, а Асии дали их лишь на расходы для того, чтобы добраться до церкви, которой заведовал Лукерий. И, следовательно, у неё тоже не осталось оных. Пришлось кое-как выкручиваться...

Да, я не особо силён в трансмутации металлов — больно уж муторно это всё, да и знатный дебаф у меня на неё стоит, но с моим запасом маны проблем особо не возникало. Да, превратить гору в золото, как сделал однажды (от нефиг делать естественно) у меня не получится, да и тогда я почти все силы потратил, плюс сам скилл был на довольно высоком уровне, но превращать в золото мелкие железки или деревяшки, которые затем мы относили в ломбард, у меня получалось без какого-либо труда. Вот если мне машину нужно будет в золото превратить... Это да, тут я уже попотею.

— Дай сюда, — смилостивился я над бедной девушкой и подал руку, в которую перекочевала пачка пельменей, а сама Асия стала смущённо смотреть в пол — видимо, готовила она нечасто. По крайней мере нечто такое, судя по тому, что я вижу. С лёгкостью разорвав пакет, я протянул его обратно. — Вот, держи. Его не по краям надо рвать, а схватившись за вот эти... Ммм... Ну, короче, за вот эти штуки, — указал я на бока пакета. Действительно, я никогда не задумывался, как они вообще называются-то? Ладно, не буду ломать себе этим мозг...

— С-спасибо, — смущённо ответила она, медленно высыпая их в закипевшую воду. — Просто я плохо знакома с русской культурой, и...

— А при чём тут вообще русская культура к пельменям? — удивился я. — Это же просто еда!

— Ну, я умею готовить только японские, китайские и французские блюда, — призналась она. — Потому все эти... пель-ме-ни, — с трудом выговорила она — общались мы на английском, — для меня являются чем-то неизвестным. Ну, тут хотя-бы инструкция есть, уже хорошо...

— Я бы больше удивился не будь её тут, — хмыкнул я. Лукерий давно посапывал на диване, уснувший под мерный шум дождя, льющего за окном. Вообще в последние дни солнечная погода ну аж никак не фигурировала. Под солнцем мы пробыли суммарно около пяти часов (я засекал), а так всё время лил дождь. Иногда моросящий, мелкий и противный, иногда настоящий ливень. Но мы (прошу прощения — я) твёрдо топали к нашей цели. Ну, к моей то бишь. — Кстати, Асия, Лукерий вроде говорил что-то о том, что в окрестностях Берлина находится какая-то штаб-квартира Церкви, не так ли?

— Угу, — кивнула она, не отрываясь от помешивания уже всплывающих пельмешек. — Меня оттуда и послали в тот городок, правда, не особо заботясь о том, чтобы я не заблудилась, — надулась девушка, видимо, вспоминая о том, как её провожали. Я усмехнулся.

— Ну, с нами ты точно не заблудишься. Равно как и не заскучаешь, — хмыкнул я, вспоминая зачистку логова каких-то тварей два дня назад. Не скажу, что было трудно, но мне опять пришлось менять одежду... И вдруг мою грудь пронзила резкая боль, отчего я начал задыхаться и свалился с кровати. Девушка, увидевшая это, испуганно вскрикнула и подбежала ко мне, с Сумеречным Целителем наготове. Я махнул ей рукой, мол, всё нормально, но боль разгоралась всё сильнее.

— Элиас, с тобой точно всё в порядке? — спросила она, помогая мне подняться. Я кивнул.

— Да, всё хорошо. Только мне срочно нужно кое-куда, — посерьёзнел я и схватил с кровати меч, который, предчувствуя битву, тускло засиял всеми своими рунами. Забросив его в ножны, которые я быстро закрепил за спиной, я активировал телепорт. Теперь я наконец знаю, где ещё один осколок... И меня это совсем не радует.

* * *

Странное чувство не покидало Хёдо с того момента, как он проснулся. Впервые его не мучили кошмары, но вместо них он видел какого-то воина с белоснежным клинком, и стоящего напротив него другого воина. Затем их сражение, а после... его смерть. И почему-то эта смерть во сне всегда отзывалась глухой болью в районе солнечного сплетения, но в сравнении с предыдущей болью, которую приносили сны о воине в красных доспехах, эта была просто ничем.

Да и к тому же, раньше, в бытность его извращенцем, которую он вспоминает не без омерзения, девушки боялись даже просто подойти к нему. Но, как только он лишился репутации сиськоманьяка, и обрёл репутацию мрачного антагониста самого себя в прошлом — то есть молчаливый, с затаённой болью и весьма раздражительный, плюс не обращающий на девушек никакого внимания, то его даже пару раз приглашали куда-то. Впрочем, все эти разы он вежливо отказывался, обосновывая это тем, что у него дела в спортзале. И, хоть боль и ушла, сам спортзал он не бросил — слишком уж много его страданий увидели эти стены, и ему было слегка стыдно не приходить туда каждый вечер. Глупо? Возможно. Но сам Хёдо не считал это глупым. Кто-то, к примеру, любит разговаривать со своим велосипедом, называет его другом, заботится о нём так, как не заботится о себе. И Иссей не может упрекать таких людей.

К вящему удивлению Хёдо, в этот самый день его пригласила на свидание одна девушка, которая представилась как Амано Юма. Не имея ни малейшего понятия, как с ней обращаться и что говорить, он просто ходил с ней по городу и старался поддержать разговор. Ну, получалось у него не то чтобы плохо, но особого профессионализма не было — он целый год общался лишь с дощатым полом и стенами в спортзале. И, как он сам себе признался, ему такое общение даже нравилось.

Сейчас они сидели в каком-то кафе и ели мороженое, которое Хёдо купил на свои карманные деньги (а их у него было прилично — за учёбу в школе и старания в спортзале родители частенько давали ему неплохие суммы. Но и тут Иссей умудрился приятно удивить их — тратился он очень редко, и то лишь на самые необходимые вещи, такие как сверхпрочные нитки и механический сшиватель — латать бедные груши, которые он уничтожал в спортзале, поскольку покупать новые — дорого) и Юма то и дело стреляла в него глазками, вовсю намекая на то, что она не против познакомиться поближе. Увы, все её потуги канули в лету — Хёдо не было интересно ничто, кроме крепкого сна, которым он, к его счастью, наконец смог обзавестись. А вот девушка была этим порядком раздражена.

В конце-концов, когда они доели мороженное, она встала и отряхнула свою юбку.

— Эй, Хёдо, не хочешь пройтись в парк? — спросила она. — Там есть один красивый фонтанчик, я хотела бы сфотографироваться с тобой около него! — Парень флегматично пожал плечами, в один присест доедая свою порцию, и, скомкав бумажку, оставшуюся от него, бросил её в мусорный бак, стоящий примерно в сорока метрах от них. И попал, что немаловажно.

Юма подозрительно и даже с некоторой опаской глянула на него, но тут же подавила свои эмоции. 'Ещё не время', подумала она, продолжая улыбаться как ни в чём ни бывало.

Дойдя до парка, они нашли заветный фонтанчик, и Юма достала миниатюрный фотоаппарат. Когда они уселись на бортик, она прислонилась к парню и нажала на кнопку на фотоаппарате. Щёлкнула вспышка, и в памяти устройства появилась фотография: слегка улыбающийся Хёдо и прижимающаяся к нему Юма. Впрочем, как только Хёдо было собрался уходить, девушка остановила его.

Вокруг не было ни души, и потому она решила, что это идеальный момент. Хёдо остановился и повернулся к ней. Та приблизилась и на цыпочках поднесла губы к его уху.

— Ты выслушаешь мою последнюю просьбу? — прошептала она. Иссей слегка удивлённо кивнул, наблюдая за ней. Девушка усмехнулась. — Тогда... Не мог бы ты умереть ради меня? — Вот тут парень удивился всерьёз.

— Это шутка такая? — непонимающе отпрянул он. Девушка лишь мило улыбнулась и завела руки за спину.

— Увы, но нет. С тобой было весело, но, к моему сожалению, тебе придётся умереть, — с всё той же улыбкой поведала она ему. Парень, отступивший на пару шагов, напрягся.

— Почему?

— Будто ты сам не знаешь, — насмешливо сказала она, и вдруг резко преобразилась. Девушка стала выше ростом, её грудь увеличилась на несколько размеров и теперь она была в каком-то БДСМ-костюме, плохо вяжущимся с понятием 'нормальная одежда'. Всё естество парня кричало об опасности, а какой-то маленький пульсирующий шарик внутри него уже вовсю надиктовывал ему что нужно делать. Осколок души Элиаса, неизвестно как попавший в этого парня, всё же оставался Элиасом, и ему никак не хотелось умирать от рук полоумной дуры, в руке у которой сияло копье сотканное из света. Увы, Хёдо стоял как вкопанный, не понимая, что происходит, и принял эти советы за какой-то глюк. Сама же девушка уже замахнулась и бросила это копье в него.

Сам Иссей никогда не дрался, никому зла не делал и не хотел чтобы делали зло ему. Потому он тупо не понимал, зачем кому-то желать ему смерти. И потому летящее в него копьё он воспринимал как нечто выбивающееся из его понятий о мире, а посему — всё это происходит во сне. К его счастью, осколок души обладал хоть и минимальным, но всё же сознанием, а потому быстро перехватил контроль над телом шокированного парня, уводя того из-под удара.

Прыгнувший в сторону Хёдо буквально чудом избежал попадания — в последний момент копье пролетело мимо, едва чиркнув по его кроссовку. Сам Иссей был оттёрт в глубины сознания и отрешённо наблюдал за тем, как его тело с невероятной для человека ловкостью уворачивается от копий — за время, которое осколок провёл в теле Хёдо, он смог слегка перестроить его. Но, увы, для полноценного сражения этого было очень, очень мало, и в конце-концов одно из копий попало в него.

Живот обожгла ужасная боль, а сам парень рухнул на одно колено. Копье исчезло, чтобы появиться вновь уже в руке Юмы. Или это не Юма?

Девушка усмехнулась, смотря на то, как рана постепенно перестаёт кровоточить, а сам Хёдо, пошатываясь, встаёт.

— А ты крепче, чем я ожидала, — облизнула верхнюю губу она. — Но тебе это уже не поможет! — выкрикнула девушка и швырнула копье ещё раз. В этот раз сил у тела Иссея не хватило даже на простой перекат в сторону — копье вонзилось точно в грудь, оставив аккуратную дыру, в которой виднелись кровоточащие края лёгких и дезинтегрированные рёбра, после чего парень рухнул на землю, заливая её кровью. Юма подошла поближе, пнула его пару раз, а затем вздохнула. — Жаль конечно, ты был неплох... Впрочем, тебе стоит винить в своей смерти лишь одного — того, кто даровал тебе Святой Механизм. — За её спиной раскрылись тёмные крылья, такие, как у птиц, и она улетела. Иссей следил за ней находясь во всё том же недоумении — осколок подавлял боль, чтобы парень не умер от болевого шока.

К сожалению, сил осколка души даже такого могущественного мага как Элиас не хватало — помимо души Хёдо в теле находилась ещё одна, и они входили в резонанс, не позволяя осколку окончательно ассимилироваться с парнем.

Постепенно осознание происходящего вернулось в голову парня, но было уже слишком поздно. Он понимал, что умирает. И его последним желанием было...

— Чёрт, как же не хочется умирать вот так... — едва слышно даже для самого себя прошептал он. Хёдо уже и не ожидал спасения, только мысленно поблагодарил осколок, который вовсю старался сохранить жизнь парня и отчаянно сигналил своему хозяину, но не знал, слышит ли он его. И вдруг неподалёку, буквально в паре метров, появился сияющий красным круг, а затем из него вышла девушка. Алые как кровь, что залила всё под парнем, волосы, и столь знакомый силуэт, который он не мог разглядеть — попросту не хватало сил сфокусироваться.

— Тогда, стань моим слугой, и живи ради меня! — воскликнула она. Осколок жутко возмутился подобному собственничеству и стал яростно сигнализировать парню чтобы он послал эту наглую дамочку куда подальше, но сил у Иссея хватило лишь на то, чтобы слегка приподнять уголки губ, имитируя улыбку, но только не на то, чтобы сказать что-либо. Он видел, как она уже опускается рядом, протягивая к нему руку, с зажатым в ней предметом, как откуда-то со стороны раздался громогласный рёв:

— ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ МОЙ ТРУП!!! — Этот крик оглушил не только парня, а и саму девушку которая отпрянула назад, едва не выронив предмет, который она несла, и последнее, что увидел истекающий кровью Хёдо, — как в неё с неразличимой для глаза скоростью влетает какой-то человек в сияющей броне и с крыльями за спиной. Белые, как сам свет...

'Ангел? Меня пришёл спасти ангел!' радостно подумал Хёдо и провалился в мягкую дымку забытья.

* * *

Только бы успеть, только бы успеть, чёрт возьми! Как мой осколок вообще умудрился попасть в человека?! Да ещё и успеть частично ассимилироваться с ним?! Это вообще ни в какие ворота не лезет! Если он помрёт, то с ним и часть моей силы мне ручкой помашет, а это вообще не комильфо!

Вот о чём я думал, прорываясь сквозь долбанные кусты в доспехах, которые мгновенно вызвал прямо по прибытию — афишировать свою личность, а вернее лицо, мне не очень хотелось. Плюс к тому, осколок всё время звал меня, но только при получении критических повреждений он смог послать достаточно сильный сигнал... равно как и болезненный. Но это ничего, гораздо хреновее будет если этот придурок откинет копыта, вот тогда всё будет вообще плохо!

У брони обнаружилось довольно интересное свойство, к слову: она могла дарить мне возможность летать. Ну, то есть у меня вырастали крылья, и я превращался в некое подобие ангела, или как там оно. Короче, белые такие, здоровенные, и целых четыре пары. Без понятия, на кой-чёрт их целых восемь, если для полёта их нужно всего два, но суть та же — я мог летать. Впрочем, кусты были несколько иного мнения, и мне приходилось лететь сквозь них, ориентируясь на свечение осколка как на маяк. И оно с каждой секундой тускнело.