— Роза!
К обочине подрулил автомобиль, из окна высунул голову Дмитрий, и я чуть не рухнула от облегчения. Ну, не рухнула, конечно. На самом деле, не тратя впустую ни секунды, я бросилась к машине и забралась на пассажирское сиденье. Без единого слова он нажал на газ и отъехал от кинотеатра на главную улицу.
Поначалу мы молчали. Он был заметно взвинчен и вел машину так быстро, как это было возможно, не привлекая внимания полиции. Одновременно он все время поглядывал в зеркало заднего обзора.
— Кто-нибудь нас преследует? — спросила я наконец, когда он выехал на шоссе.
— Не похоже. Уйдет какое-то время, прежде чем они вычислят, в каком автомобиле мы уехали.
Сначала я не обратила внимания, но теперь разглядела, что мы сидели в "хонде-аккорд", тоже выглядевшей весьма заурядно. Ключей в замке зажигания не было.
— Ты накоротко замкнул провода? — спросила я, но тут же перефразировала вопрос: — Ты что, угнал машину?
— Интересные у тебя представления о морали. Сбежать из тюрьмы — это нормально. Но стоит угнать машину, и ты возмущаешься.
— Не столько возмущаюсь, сколько удивлена. — Я откинулась на сиденье. — Я боялась... понимаешь, был момент, когда я боялась, что ты не появишься. Что они схватили тебя или еще что-нибудь произошло.
— Нет. Большая часть времени ушла на то, чтобы незаметно найти подходящую машину.
Последовала пауза.
— Ты не спрашиваешь, что произошло со мной, — с оттенком раздражения заметила я.
— Зачем? Ты здесь. Вот что важно.
— Мне пришлось драться.
— Вижу. У тебя рукав порван.
Я оглядела себя. Черт, и впрямь порван. И еще я лишилась бейсболки. Ну, невелика потеря.
— Тебя не интересуют подробности?
Его взгляд был неотрывно прикован к дороге.
— Я и так знаю. Ты одолела своего врага, сделав это быстро и правильно. Потому что ты в этом мастер.
Я задумалась над его словами. Они прозвучали сухо, по-деловому... и тем не менее улыбка тронула мои губы.
— Ладно. И что теперь, генерал? Тебе не кажется, что они изучат отчеты об украденных машинах и вычислят наш номерной знак?
— Скорее всего. Но к этому времени мы уже обзаведемся новым автомобилем... о котором им ничего не будет известно.
— Откуда тебе знать?
— Через несколько часов мы кое с кем встречаемся.
— Проклятье! Я и впрямь ненавижу узнавать обо всем последней.
"Несколько часов" привели нас в Роанок, штат Виргиния. В пути обошлось без приключений. Когда в поле зрения появился город, я заметила, что Дмитрий вглядывается в указатели съездов с магистрали. Найдя тот, который искал, он свернул на боковую дорогу, проверил, нет ли хвоста, но ничего не обнаружил. Мы снова выехали на улицу с торговыми заведениями по сторонам, и он подрулил к "Макдоналдсу", стоящему чуть в стороне от остальных зданий.
— Вряд ли это просто перерыв на обед?
— Это, — ответил он, — место, откуда начнется следующая часть нашего пути.
Он поехал вокруг парковки ресторана, взглядом выискивая что-то, хотя поначалу я не понимала, что именно. Я заметила ее на мгновение раньше его. В дальнем углу парковки, прислонившись к желтовато-коричневому внедорожнику, спиной к нам стояла женщина. Я разглядела лишь темную рубашку и взъерошенные светлые волосы до плеч.
Дмитрий подъехал к месту рядом с ее машиной, нажал на тормоза, и я выскочила из машины. Я узнала ее еще до того, как она повернулась.
— Сидни?
Это прозвучало как вопрос, хотя я не сомневалась, что это она.
Она повернула голову, и я увидела знакомое — человеческое — лицо с карими глазами, которые на солнце приобретали желтоватый оттенок, и еле заметной золотистой татуировкой на щеке.
— Привет, Роза. — Она грустно улыбнулась мне, демонстрируя пакет от "Макдоналдса". — Я подумала, вы проголодаетесь.
ШЕСТЬ
На самом деле, если хорошенько подумать, появление Сидни выглядело не более странно, чем половина того, что происходит со мной регулярно. Сидни — алхимик, мы повстречались с ней в России, когда я разыскивала Дмитрия, чтобы убить его. Она моя ровесница и была ужасно недовольна, что ее направили работать туда, хотя мне ее помощь очень пригодилась. Как Дмитрий заметил раньше, алхимики наверняка захотят помочь мороям найти и схватить меня. Тем не менее, судя по тому, как напряжены были оба в машине, стало очевидно, что она содействует нашему бегству.
С невероятным усилием я на некоторое время воздержалась от вопросов. Мы по-прежнему оставались беглецами, и, без сомнения, нас по-прежнему преследовали. У Сидни была новенькая, с иголочки, машина марки "Хонда CRV" с луизианскими номерами и прокатным стикером.
— Какого черта? — спросила я. — Что, наш дерзкий побег спонсирует фирма "Хонда"? — Ответа не последовало, и я задала следующий, напрашивающийся сам собой вопрос: — Мы едем в Новый Орлеан?
Это было новое место работы Сидни. В данный момент осмотр достопримечательностей интересовал меня меньше всего, но, даже убегая, можно наткнуться на что-то хорошее.
— Нет, — ответила она, задним ходом выезжая с места парковки. — Мы едем в Западную Виргинию.
Я оглянулась на Дмитрия, сидящего сзади, в надежде, что он опровергнет ее слова; он этого не сделал.
— Надо полагать, говоря "Западная Виргиния", ты на самом деле имеешь в виду Гавайи, — сказала я. — Или еще что-нибудь столь же волнующее.
— Честно говоря, по-моему, тебе сейчас лучше избегать волнений, — заметила Сидни. Автомобильный навигатор направил ее к следующему повороту, а оттуда снова на шоссе 81. Она слегка нахмурилась. — И Западная Виргиния — это совсем неплохо.
Насколько я помнила, она была родом из Юты и, скорее всего, мало где бывала кроме родного штата. Уже давно смирившись с тем, что в этом заговоре побега мое слово ничего не значит, я перешла к следующей серии вопросов.
— Почему ты нам помогаешь?
Она состроила гримасу.
— А как ты думаешь?
— Эйб.
Она вздохнула.
— Я начинаю задаваться вопросом, стоит ли этого Новый Орлеан.
Совсем недавно я узнала, что, пользуясь своим непостижимым, практически неограниченным влиянием, именно Эйб помог ей покинуть Россию. Как он это сделал, понятия не имею. А известно мне вот что: в результате она оказалась в неоплатном долгу перед ним, и он использовал это обстоятельство, прося ее о разных услугах. Иногда я спрашивала себя — что, если эта сделка включала в себя нечто большее, чем перевод из России, может, он сделал для нее что-то еще, о чем они мне не рассказывали? Как бы то ни было, я снова начала ругать ее за то, что этого следовало ожидать, раз она заключила сделку с дьяволом. Правда, я быстро прикусила язык. Поскольку за нами гналась уйма стражей, не слишком умно было дразнить того, кто нам помогает. Я переключилась на другую тему.
— Ладно. Ну и почему мы едем в Западную Виргинию?
Сидни открыла рот, собираясь ответить, но Дмитрий опередил ее:
— Еще не пора.
Я обернулась и вперила в него яростный взгляд.
— Я по горло сыта всем этим! Мы в бегах уже шесть часов, а я по-прежнему не знаю никаких деталей. Ясное дело, наша задача — оторваться от стражей, но неужели мы всерьез собираемся в Западную Виргинию? И там превратим какую-то хижину в свой оперативный штаб? Вероятно, на том склоне горы, где нет водопровода?
Сидни испустила свой фирменный раздраженный вздох.
— Что ты знаешь о Западной Виргинии?
Мне ужасно не нравилось, что они с Дмитрием объединились в своем желании держать меня в неведении. Что касается Сидни, ее замкнутость могла быть вызвана тысячей причин. Может, таков приказ Эйба. Или у нее просто нет желания разговаривать со мной. Большинство алхимиков рассматривают дампиров и вампиров как порождение тьмы и поэтому обычно не слишком дружелюбны с нами. Время, проведенное со мной в Сибири, немного изменило эту ее точку зрения. Так я надеялась. Иногда возникало ощущение, что она просто не слишком общительна.
— Ты знаешь, что нас подставили? — спросила я ее. — На самом деле мы ничего не совершали. Они утверждают, будто я убила королеву, но...
— Знаю, — прервала меня Сидни. — Слышала. Все алхимики только об этом и говорят. Вы двое первые в списке тех, кого мы разыскиваем.
Она пыталась придерживаться делового тона, но в полной мере не смогла скрыть неловкость. Возникло чувство, будто Дмитрий нервирует ее больше, чем я; ничего удивительного — он заставлял нервничать даже некоторых дампиров.
— Я не делала этого, — стояла я на своем.
Почему-то для меня было важно, чтобы она понимала это.
Сидни проигнорировала мое замечание.
— Тебе нужно поесть, — заявила она, — не то еда остынет. Нам предстоит ехать чуть более трех часов, останавливаясь только для дозаправки.
Она говорила тоном, не допускающим дальнейшего обсуждения. Ну что тут поделаешь? В пакете я обнаружила огромную порцию картошки фри и три чизбургера. По-видимому, она еще не забыла моих вкусов. Я с трудом удержалась от того, чтобы набить рот картошкой, и предложила чизбургер Дмитрию:
— Хочешь? Чтобы поддержать силы.
Поколебавшись, он взял его и принялся разглядывать с видом некоторого удивления; до меня дошло, что обычная еда все еще внове для него — после того, чем он питался последние месяцы. Стригои поддерживают свое существование только кровью. Я дала ему также немного картошки и жадно накинулась на остальное. Сидни я ничего предлагать не стала — она всегда отличалась плохим аппетитом, а если и хотела поесть, то наверняка сделала это, дожидаясь нас.
— Думаю, это для тебя.
Дмитрий протянул мне маленький рюкзак. Я открыла его и обнаружила две смены одежды и кое-какие туалетные принадлежности. Я дважды проглядела одежду.
— Шорты, рубашки и платье. В такой одежде сражаться нельзя. Мне нужны джинсы.
Платье, надо сказать, было симпатичное: длинное, без рукавов, просвечивающее, мягких акварельных оттенков черного, белого и серого. Но совершенно непрактичное.
— Вот она, твоя благодарность, — откликнулась Сидни. — Все происходило очень быстро, я только это и успела собрать.
Оглянувшись, я увидела, что Дмитрий распаковывает свою сумку. Там тоже была одежда и в том числе...
— Пыльник? — воскликнула я, глядя, как он достает длинный кожаный плащ. Даже непонятно, как он вообще туда втиснулся. — Ты сумела раздобыть для него пыльник, но не смогла найти для меня джинсы?
Сидни, казалось, не волновало мое возмущение.
— Эйб сказал, что это существенно. Кроме того, если все пойдет как задумано, сражаться тебе не придется.
Мне это не понравилось: вдали и в безопасности.
Зная, что мои спутники самые неболтливые люди в мире, я не рассчитывала ни на какой серьезный разговор в ближайшие три часа. Это и к лучшему: у меня появилась возможность проверить, как там Лисса. Я по-прежнему была вся на нервах из-за своего бегства, поэтому особо вникать не стала, просто произвела быструю оценку обстановки при дворе.
Как и предсказывал Дмитрий, стражи быстро восстановили порядок. Свободное передвижение по двору запрещалось, все, имеющие хоть какое-то отношение ко мне, подверглись серьезному допросу. Но они имели алиби. Всех моих друзей видели на похоронах — или, в случае Эйба, думали, что видели. Две девушки поклялись, что были с Адрианом, — к ним, видимо, тоже применили принуждение. Разочарование стражей росло, и благодаря нашей связи я чувствовала удовлетворение Лиссы.
Даже не зная точно, когда я смогу проникнуть в ее сознание, она послала мне сообщение через нашу связь: "Не волнуйся, Роза. Я позабочусь обо всем. Твое доброе имя будет восстановлено".
Я откинулась на спинку сиденья, не зная, что и думать. Всю свою жизнь я заботилась о ней, старалась защищать от любой опасности. Теперь мы поменялись ролями. Ради меня она сделала все от нее зависящее, чтобы спасти Дмитрия, а что касается этого бегства, я полностью оказалась в ее руках — и в руках тех, кто помогал ей. Вся моя натура восставала против этого. Я не привыкла, чтобы меня защищали другие, и прежде всего она.
Допросы все еще продолжались, и до Лиссы дело пока не дошло, но что-то подсказывало мне, что мои друзья продумали, как выкрутиться. Им не придется расплачиваться за мое бегство, и в данный момент реальная опасность угрожала мне одной — что было для меня предпочтительнее.
Может, Западная Виргиния и прекрасна, как утверждала Сидни, но собственного мнения составить я не могла, поскольку мы приехали туда в середине ночи. Ощущение было такое, что мы едем по горам — бесконечные туннели, подъемы и спуски напоминали американские горки. Спустя почти три часа мы въехали в маленький захолустный городок с одним-единственным светофором и рестораном, просто и без затей называющимся "Закусочная". Однако на протяжении часа на дороге отсутствовало всякое движение, и на самом деле это было важнее всего: значит, нас не преследовали.
Сидни подъехала к зданию с вывеской "Мотель". По-видимому, если речь шла о названиях, в городке предпочитали обойтись без изысков. Я не удивилась бы, если бы он так и назывался: "Городок". Когда мы шли через парковку, я почувствовала, как затекли ноги. Все тело болело, сама идея сна казалась фантастикой. С начала нашей авантюры прошло уже больше половины суток.
Сидни зарегистрировала нас под вымышленными именами, сонный портье не задал ни единого вопроса. Мы двинулись по коридору, не то чтобы грязному в полном смысле слова, но королевские особы к нему и близко не подошли бы. К стене была прислонена тележка уборщика, как будто кому-то надоело этим заниматься и он просто бросил ее. Сидни остановилась перед дверью номера и вручила нам ключ; видимо, сама она собиралась остановиться в другом номере.
— Мы будем не вместе? — спросила я.
— Если вас схватят, я не хочу оказаться рядом, — ответила она с улыбкой. И конечно, она не хотела спать в одном помещении со "злыми созданиями ночи". — Я буду поблизости. Поговорим утром.
Тут до меня дошло кое-что еще. Я с интересом посмотрела на Дмитрия:
— Мы будем в одном номере?
— Так легче защищаться, — ответила Сидни.
И в типичной для нее резкой манере покинула нас. Мы с Дмитрием поглядели друг на друга, прежде чем войти в номер. Как и все в этом мотеле, номер совсем простенький. Ковер потертый, но целый; я оценила робкую попытку приукрасить обстановку с помощью скверной картины, на которой были изображены груши. Маленькое окошко навевало грусть. Постель была одна.
Дмитрий запер дверь на засов и цепочку, после чего опустился в единственное кресло, деревянное, с прямой спинкой; однако Дмитрий, казалось, воспринимал его как самую удобную вещь на свете. Он, как обычно, выглядел настороженным, но я заметила в его лице признаки усталости. Для него это тоже была долгая ночь.
Я села на край постели.
— И что теперь?
— Будем ждать.
— Чего?
— Пока Лисса и остальные выяснят, кто убил королеву, и обелят тебя.
Я ждала дальнейших объяснений, но их не последовало. В душе нарастало недоверие. Все время я проявляла чудеса терпения, надеясь, что Дмитрий ведет меня к какой-то таинственной цели, которая поможет разгадать загадку этого убийства. Говоря, что мы будем ждать, не имел же он в виду, что мы будем просто... ждать?
