Бывает так. Книга первая. Последняя в Роду

— Нет, это твой наследный замок. Здесь жил твой предок сийар. И теперь он принадлежит тебе. Понятия не имею, что здесь делает Ви, — Дима пожал плечами. — Как только мы очнулись, я просто не понял где нахожусь. После перехода чувствовалась лёгкая дезориентация, поэтому только какое-то время спустя я вообще сообразил, что мы на Сарибэль. Но до поры до времени решил не делать поспешных выводов, пока не поговорю с таинственной Госпожой. Всё встало на свои места, пока я пытался докричаться до тебя. У меня было время подумать и покопаться в собственной памяти. Очень давно меня приводил сюда дед, рассказывая легенду о спасении Дарсариб. С тех пор прошло много времени и детали стёрлись из памяти. Да и по комнатам мне никто не разрешил полазить — дед был занят, и в основное внимание уделил картинной галерее. А слуг я вообще впервые в жизни видел, поэтому...

— А геральдические щиты? — удивилась я. Ого! Так у меня ещё и замок есть. — Мне казалось, что они что-то значат. Неужели ты не понял по ним, чей это замок?

Парень немного смутился и провёл рукой по волосам, в попытке пригладить несуществующую чёлку. Я заметила, что он это делает каждый раз, когда начинает нервничать.

— Ну... я их вообще не рассматривал. Все моё внимание было направлено на дверь. Ты заметила инкрустацию? Это сильнейшее защитное заклинание — переплетение магии эльфари и гнотэм. Я такое видел только раз — оно покрывало карету кого-то из королевского рода людей. И уж точно такого не было у меня дома, поэтому я едва ли не больше тебя удивился, когда "Госпожой" оказалась моя сестра.

— Я не знаток в порталах, но почему было не настроить его на твой собственный замок?

— Я так и сделал.

— Тогда, что мы здесь делаем?

— А это надо узнать у Ви. А также, что она сама тут делает, почему её называют "Госпожой" и какие такие указания она получила твой счёт — не переживай, я всё помню и обязательно спрошу.

— Опять в голове копаешься?! — рассердилась я. — Хватит, а? Бесит, знаешь ли...

— Прости, просто эти вопросы прозвучали особенно громко, — улыбнулся Дима. — Так вот, порталы. Я ещё могу предположить, что тут сыграло роль твоё наследие. Тебе грозила смертельная опасность, в это время активировался портал, и магия родовой крови перебила настройку портала — мало того, что ты — Дарсариб и принадлежишь этому миру, так ещё и давно потерянная наследница. Думаю, что подсознание в момент опасности решило, что безопаснее всего дома, и вот мы тут. Но уточнить у сестры всё же стоит.

Какое у меня, оказывается, подсознание самостоятельное. Ну прям кнопка "SOS", не иначе. Проблема только в том, что мне к общему набору странностей не хватало ещё и начать ходить во сне. А что? Такое как раз и происходит. Когда "подсознание само решает", как ему быть. Боже упаси!

Ладно, о странностях собственного второго "Я" подумаю позже, когда голова не будет пухнуть от переполнивших её вопросов. И я решила сосредоточиться на разговоре.

Что там ещё успела сказать Вика до того, как я выбежала из зала? Кажется, говорила что-то о том, что не удивлена поведением Димы, что "мать была права". Интересно, в чём?

Я поделилась мыслями с Димой, но тот лишь покачал головой.

— Тут, как раз, всё ясно. Дэли, её мать, приходится мне мачехой. Отец женился на ней не так давно, поэтому мы ещё не успели так сказать, привыкнуть друг к другу. Я всегда предпочитал жить отдельно от них. А она и не возражала. Её всегда бесила моя преданность данному слову.

— Какому?

— Когда дед впервые рассказал мне о Дарсариб, то взял с меня клятву, что я любой ценой буду защищать представителя Рода, если когда-нибудь встречу. Или же передам все знания и клятву детям, — он улыбнулся. — А Дэли всегда ненавидела эту "одержимость легендой", как она говорила, во мне и в моём отце. Но, тем не менее, это ей не помешало вникнуть в суть вопроса и докопаться до истины. Так что да, она в курсе, настоящей истории твоей семьи. А после его смерти вообще готова была убить любого, кто хотя бы подумает в её присутствии о Роде, — и видя моё недоумение, пояснил: — Мой отец был убит около двухсот лет назад в вашем мире. Он часто туда переходил, искал хоть какие-то сведения о Дарсариб. Хотел просто найти вас и убедиться в вашей безопасности, так, по крайней мере, он мне говорил. Никто не понимал этой его мании. До того, как на мою мать наслали проклятье, он был самым обычным дворянином со своими делами и заботами. Держал клятву и был готов помочь любому Дарсариб, если бы тот появился на Сарибэль, но не более того. Но потом словно свихнулся — годами пропадал на Земле. И даже когда женился на Дэлии, не смог оставить поиски. И когда все в семье удивлялись причинам, побудившим его к таким маниакальным поискам, она лишь презрительно улыбалась. Мачеха любила моего отца, я точно знаю, но так и не простила ему, что он предпочёл поиски ей.

Во время разговора Дима поднялся и начал расхаживать из стороны в сторону. Похоже, он не понимал, что тоже в какой-то степени обижен на отца. Не понимал, какие сильные эмоции вызывали в нём эти воспоминания. И видя это, я просто не решалась спросить, как именно это произошло. Но, видимо, я опять слишком громко думала, или парню просто надо было выговориться, потому что он внезапно сказал:

— Отца убили на войне с французами. С вашим Наполеоном, кажется. Подробностей я не знаю, могу лишь с уверенностью сказать, что если бы он пил кровь, то остался бы жив.

— Тогда, почему он этого не делал?

Дима лишь раздосадовано пожал плечами, отворачиваясь к окну и с задумчивым видом проводя пальцем по краю разбитого стекла.

— Ты не представляешь, сколько раз я задавал себе этот вопрос. Ведь, по сути, ограничений в вашем мире нет — он мог питаться сколько хотел, но, почему-то, не делал этого. Я думал, может всё дело в крови? Может она не подходит нашему виду? Чем-то отличается от той, к которой мы привыкли здесь. Но нет. Ещё я думал, что это может быть как-то связано с тем, как он совершил переход. В последний раз произошёл какой-то сбой и его выкинуло в ваш мир без привязки ко времени, то есть, точка назначения на Земле не имела временного параметра. Мы тогда подрядили на поиски всех, кого только могли. Искали больше года. Но в итоге всё равно...

Парень замолчал, окончательно погрузившись в свои мысли. Меня удивляло то, как откровенно он отвечает на все мои вопросы. Ведь никто его не заставляет обнажать передо мной душу. Но Дима рассказывает всё так, будто от этого зависит его жизнь, будто, если я всего не узнаю и не пойму, случится нечто непоправимое.

— Дим, мне неловко, но...

— Ты хочешь узнать о моей матери? — хмыкнул он. — Не переживай, мысли не читаю, просто догадался, что ты поинтересуешься.

— Если не хочешь или не можешь, то не рассказывай, — тут же внесла я поправку в свою просьбу, в конце концов, как-нибудь обойдусь и без этого знания.

— Нет, всё нормально, — покачал головой он. — Я у родителей был единственным ребёнком, так уж вышло. А мать всегда мечтала о большой семье. И поэтому не оставляла попыток найти целителей и знахарей, колдуний и прочих существ, способных дать ей желаемое. И вот однажды, она вышла на одну ведьму, которая пообещала ей забеременеть. Для этого нужно было достать особый ингредиент... — он замолчал. — И она его достала. А потом выяснилось, что старуха соврала и на самом деле это нужно было ей самой. По следам матери пустили погоню и вышли на избушку как раз в тот момент, когда она передавала... это ведьме. Вина её была на лицо, но в отличие от той ведьмы, ей оставили жизнь. Правда, своеобразно. Её прокляли сильнейшим смертельным проклятьем, тем самым как бы даровав возможность попрощаться с близкими.

— А что это был за ингредиент? — шёпотом спросила я.

— Сердце младенца, умершего не более одного дня назад.

— О, Господи! — воскликнула я, закрыв рот ладонями.

Просто ужасно! С одной стороны, её можно понять в стремлении иметь ещё детей, да и сердце-то было уже у умершего младенца, зато с другой стороны — это отвратительно! И каково родителям знать, что у крохи, которого они все так ждали и любили, вырезали сердце... А уж в магическом мире это наверняка имеет какое-то последствие или значение.

— Её прокляла мать малыша, — подтвердил мою догадку Дима. — Знаешь, мне сложно судить её, ведь она была моей матерью, но это её помешательство. Особенно остро я почувствовал обиду на мать за то, что она нас бросила, когда попал впервые на Землю. Для людей там было вполне естественно иметь только одного ребёнка и безумно радоваться этому. А порой, если детей было слишком много, что их не могли прокормить, то старших продавали или в рабство, или ещё куда...

— Мне так жаль...

— Мне тоже, но прошлого не вернёшь, увы. Не для меня и не в этом мире. Обидно, да? И смешно — уметь манипулировать временем, но не иметь возможности применить способность ради себя. Отец, очевидно, страдал так же.

Чтобы немного отвлечь его, я повторила вопрос, с которого, собственно, и начались его погружения в омут памяти:

— Так в чём же Дэли была права?

Парень повернулся ко мне, моргнул, словно пробуждаясь от гипноза, и ответил:

— В том, что я стану на твою защиту, — подумав немного, он вновь подошёл, пододвинул своё кресло ближе ко мне и сел. Потом опять взял мои руки и сказал: — Я искал тебя почти сорок лет. Ты даже представить себе не можешь, что я почувствовал, когда понял кто ты.

— Только не говори, что следил за мной с самого рождения. Или ещё раньше... Сорок лет, — я попыталась сложить два плюс два, как он мне советовал немного раньше. Это что же получается?.. — Если твой отец умер во времена войны с Наполеоном, то тебе, по меньшей мере, двести с лишним лет. Плюс ещё столько же, если учитывать твой рассказ о семье и тех печальных событиях, постигших вас. Господи, да ты выглядишь лет на двадцать шесть не больше. Признаться, я до сих пор не могу до конца осознать, что разговариваю с в... сийаром.

— Мне семьсот двадцать три года.

— О! Почти угадала... А тебе жить не скучно? — вырвалось у меня прежде, чем я успела закрыть рот. — Прости, прости! Я не хотела. Это жуткая бестактность с моей стороны.

Мне было так стыдно! Но, чёрт возьми, этот вопрос всегда волновал меня, когда я читала книги и смотрела фильмы. Как можно жить столько лет и не свихнуться от скуки? Я бы точно не смогла. Хотя, это в нашем мире, а на Сарибэль тут все такие, так что, может, никто даже и не задумывается о возрасте.

— Ничего, — он засмеялся. — Я переживу и даже отвечу — нет, не скучно. В мире слишком много интересного, чтобы на это хватило одной человеческой жизни. Наоборот, меня всегда удивляло, как люди успевают насладиться жизнью за столь короткий срок? Как могут почувствовать себя счастливыми или, например, понять, что влюблены? Взять хотя бы Аню и Вову. Он понял, что она та самая через год после их знакомства и сразу же сделал предложение.

— Жизнь коротка, — просто ответила я. Так все отвечают, оправдывая свою поспешность. — А мне не понятно, как можно жить иначе. Ведь, если любишь, то чувствуешь это сразу.

— А если не уверен во взаимности?

— Спроси.

— А если откажет?

— Мужественно стерпи и живи дальше, — усмехнулась я. — Что я тебя учу, как маленького? Тебе вон, семь сотен лет! Дедок дряхлый, а всё вопросы глупые задаёшь! Неужели за всю твою долгую жизнь, ты ни разу не влюблялся?

Заметив его сконфуженный вид, я даже улыбаться перестала. Вот так номер... Однако развивать данную тему не решилась — мне тоже нужно было подумать как следует. А Дима, тем временем, ушёл от темы.

— Кстати, о вопросах. Другим лучше не задавай подобных — о возрасте и о скуке, — предупредил меня товарищ.

— Хорошо. Так что? Как долго ты уже присматриваешься ко мне?

— Нет, я познакомился с тобой только в вашей танцевальной студии. До этого никогда не видел и, уже тем более, не знал, что ты Дарсариб, — Дима пожал плечами и улыбнулся. — На сто процентов я понял это, когда во время тренировки увидел знак. А подозрения появились, когда ты шарахнула меня мыслительным потоком, тогда, перед входом в зал. Это было не просто течение мыслей, а скорее ураган чувств, ощущений, и магии. Ты знала, что я где-то рядом, хотя никак не могла видеть. Все твои инстинкты отреагировали на присутствие сийара — хищника. Но, вместо того, чтобы убежать или защищаться, ты просто стояла и изо всех сил старалась справиться с чувствами. Такое ощущение, что ты либо знала, что я ничего тебе не сделаю, либо у тебя отсутствует инстинкт самосохранения.

— Очень мило! — пробурчала я. — Нет, я просто вообще не поняла, что мне говорили мои ощущения. Я думала лишь о том, как заглушить в себе эти волны.

— Мне это, кстати, непонятно. Зачем бороться со своей сущностью, если намного проще принять её и получать от выгодного тандема пользу? — недоумённо спросил Дима.

— Я не умею контролировать дар, — кисло отозвалась я. — Да и никто не учил меня развивать его. Бабушка всегда говорила, что каждый родился с той его долей, которую способен был нести. Она сильнее меня, намного. Хотя я сильнее своей мамы. Но, мне и в голову не приходило, что его можно принять и развивать. Это всегда происходило спонтанно — если кто-то из моих друзей мог оказаться в беде, моё шестое чувство вопило об этом, заставляя мучиться от неприятных ощущений. Я никогда не ошибалась, всегда что-то случалось. Проблема была лишь в том, что я не знала с кем именно, и это приводило меня в бешенство. Знать, что что-то плохое должно случиться с моим другом и не иметь возможности помочь, потому что ты не знаешь, кому... Это ужасно. Я всегда ненавидела этот "секрет", как ты сказал чуть раньше.

— А здесь? Ты не заметила в себе никаких изменений? — немного взволновано спросил Дима.

— Заметила. Теперь это ощущение вообще меня не покидает. Нет, не беды, а просто... — я осеклась и смирилась с неизбежным, — "знания". Меня не покидает ощущение "знания". Оно ниточками пронизывает всё моё тело и душу, связывая меня ими с окружающими предметами и людьми. Вот, например, сейчас, я знаю, что все мои слова приводят тебя одновременно в ужас и восторг. Что это? Первые признаки эмпатии, которой я никогда не обладала или разыгравшееся воображение? Восторг от того, что ты, наконец, встретил того, кого так долго искал. А ужас — от мысли, что я могу отвергнуть и этот мир, и саму силу. И сразу отвечу на твой вопрос — я не знаю. Мне всё ещё непривычно и это чувство, и то, что я оказалась в другом мире. И мне чертовски страшно — что, если на самом деле всё это, — я обвела рукой комнату, — всего лишь галлюцинации? Что, если мне всё это кажется? Но вот проблема: когда я пытаюсь сильнее сосредоточиться на тебе и узнать ответ на какой-нибудь вопрос, то сразу... как бы это сказать? В общем, чем ближе я подбираюсь к тебе в поисках ответа, тем дальше я от тебя оказываюсь. И опять-таки, я знаю, что это означает — мою силу никогда нельзя использовать в личных целях и так отчаянно требовать "знаний". Ты говорил, что представители Рода появляются лишь тогда, когда они нужнее всего. Вот сила и есть Дарсариб, а не тело, в котором она заключена. Она проявляет себя лишь тогда, когда нужна, а не по желанию человека. И это ещё одна вещь, которая пугает меня. Я не хочу, чтобы меня контролировала какая-то сила. Я как будто больше себе не принадлежу...