Кусторез для терний

* * *

Вокруг первого полёта человека в космос накрутили столько бюрократической волокиты, что... в общем, Королёва и весь "Космос" попытались поставить в позу. Правда, вышло это очень неубедительно — к октябрю сеть Глобал Тв уже вышла на проектную мощность и приносила деньги своему создателю и всему "Космосу". Сотрудники самой элитной отрасли поголовно владели автомобилями, даже уборщицы, перед зданием ОКБ был натуральный парад. Вот только советскую машину ждать никто не хотел, поэтому перед королёвским КБ гостей ждали три сотни иномарок, причём, далеко не бюджетных. Само КБ преобразилось. Обзавелось солидной охраной, да и рабочие ОКБ больше не напоминали сантехников — все в новенькой форме с эмблемой космоса на груди — контур земли и красная ракета по центру. Это не мордастые советские партноменклатурщики, с обрюзгшим от пьянства лицом, и не худощавые кожа-кости интилигентные рабочие, а весьма ухоженные леди и джентльмены.

Поэтому когда партийная номенклатура приехала в ОКБ, чтобы обсудить пилотируемый полёт, а проще говоря — выдать Королёву задание, и заодно показать, где его место, их ждала такая лютая, чистая и яростная до зубовного скрежета злоба, что Сергей Павлович испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. Чинуши теперь уже не имели никакой власти над ним, и этот визит — попытка самоутвердиться и показать ему его место. Наверняка, без Челомея не обошлось.

Селяне, что и говорить, внешние проявления власти и состоятельности для них важнее всего. Им плевать на космос, им важны дорогие машины и прочие демонстративные показатели статуса. Что ж, сейчас, в кругу своих людей, после того, как чинуш протащили через парковку ОКБ как грешников через ад, они были унижены до крайности. Их чайки и ЗИЛы совершенно не смотрелись на фоне БМВ, а уж новенькие, блестящие мерседесы и его личная мазератти 3500GT, стоящий у входа в здание. Так что, Сергей Павлович понимал, почему эти люди пришли к нему, желая тут же покарать виновника и обвинить его во всех смертных грехах, в особенности — в буржуйском образе жизни.

Конфликт вышел с большим политическим скандалом и продолжением — охрана вывела чиновников из комиссии, причём вывела под ручки. Спорить с дюжиной вооружённых мордоворотов не решились, поэтому делегация, приехавшая довлеть и нагибать, сама была согнута в позу пьющего оленя и выведена из здания. И уже на следующий день в ОКБ заявился Хрущёв, лично и без своей золотой орды. Ему увиденное тоже не понравилось, поэтому он коротко сказал:

— Сергей Павлович, нехорошо поступаете. Такая стоянка перед ОКБ — наш ГОН и рядом не валялся. Не стыдно?

— Никита Сергеевич, — Королёв был спокоен, хотя любой другой уже бы застрелился, — покупать себе автомобиль на заработанные честным трудом деньги — не стыдно. Ни капли. И это, заметьте, весь автопарк стал огромным стимулом для рабочих.

— И не хотите пересесть на волги?

— Нет, — Королёв покачал головой, — вы уж простите, я знаю ваш принцип поддержки отечественного, но у меня другой принцип в ходу. Не принуждать.

— Плохой принцип, — Хрущёв нахмурился, голос у него был будь здоров, громкий.

— Наоборот. Принудить можно к чему угодно. Но тогда что будет с отечественным производителем? Автозаводы и так уже обленились в край, совсем забыли, что делают машины для людей. Людей они воспринимают как просителей, а себя — как благодетелей, поэтому откровенное дерьмо на колёсах выпускают и вечно плетутся в хвосте мирового прогресса. Они план делают, а не машины.

— Уверен? — в голосе Хрущёва послышалась угроза.

— Абсолютно, — Королёв был спокоен, — в конце концов, люди сами выбрали, кто лучше. Мы можем только наблюдать и делать выводы.

— Ладно, оставим это, — Хрущёв поморщился, сел, — что у тебя с Востоком и почему людей обижаешь? Там на тебя чуть ли не доносы строчат.

— А, — Сергей Павлович улыбнулся, — приехали вчера. Губа вперёд, хвост пистолетом, с порога начали требовать и приказывать, показывать, что я тут никто, а они — наше всё. Я их послушал, — Сергей Павлович хитро посмотрел на Хрущёва, который слушал внимательно, — начали бузить, грозить, дебоширить, как Ежовцы на выезде, грозить всем вокруг карами. Вот охрана из комитета их и вывела из здания. Вроде бы даже пинка дали, для ускорения в нужном направлении.

Хрущёв усмехнулся:

— Правильно сделали. Я так и приказал. Правда, поиздевался ты над ними знатно. Итак, что у нас с пилотируемым кораблём?

Сергей Павлович согласно кивнул, меняя тему:

— Теоретически — всё готово. Корабль испытан, ракета готова, кандидатов уже отобрали. Старт планируем весной.

— Американцы не опередят?

— Они даже близко не подобрались, — хмыкнул Королёв, — так что первые мы, а их тут не стояло. На зиму у нас запланировано восемь стартов Р-7 со спутниками Глобал-ТВ.

— Сколько? — удивился Хрущёв, — восемь?

— Восемь, — невозмутимо ответил Сергей Павлович, — и за каждый из них нам платят по пять миллионов долларов. Почти половину придётся отдать наземной команде, заводам.

— А не жирно? — Хрущёв удивился.

— Нет, работа тяжёлая и крайне ответственная, — качнул головой конструктор, — Какой-нибудь оболтус не довернёт гайку — и вся ракета взорвётся, поэтому приходится кнут делать больнее, а пряник слаще. Иначе с нас ещё возьмут за уничтоженный спутник, а это по два миллиона долларов за штуку. Сейчас уже все поняли, чьи деньги и за что они получают, поэтому команда старается особенно тщательно.

Хрущёв не решился нагрузить Королёва ещё сильнее — в конце концов, тот показал обещанный результат, да и практическая нагрузка на бюджет от его проектов снизилась почти втрое против обычного. Поэтому даже участливо спросил:

— Может, нужно чем-то посодействовать? У нас ещё военные просят спутники связи вывести.

— Выведем, — пожал плечами Королёв, — почему нет. Только расписание стартов на зиму уже есть и менять его невозможно. Уплочено. А вот в мае-июне будет свободное время, тогда и посмотрим.

* * *

Сколько нужно советскому человеку места, чтобы умыться? Сколько — чтобы раздеться? Сколько советской женщине нужно нижнего белья?

В общем и целом, прочитав про высчитывание всяческих прожиточных минимумов, я пришёл в неописуемый... ужас. Ужасно то, что квартиры строили и рассчитывали тоже по-мнимуму. Теперь понятно, почему хрущёбы так активно распространились по стране — архитекторы обладали ничтожно малыми ресурсами строительства. Фактически, у них не было ни массовой строительной техники, ни квалифицированных рабочих. Это только в кино студент шурик подрабатывал на стройке, а тут вполне часто использовали труд местных дебоширов.

Поэтому у меня даже вышел небольшой скандал с советским чиновничеством, которые зарубили на корню мою идею построить жильё для королёвцев. Это сочли шуткой, глупостью, фантазёрством и идиотизмом, они просто не поняли, что мне нахрен не сдались их рабочие и материалы — землю бы выделили в городе, и сами всё построим. Вот тут уже стена — люди просто не понимали, что значит сами? Как это?

Пришлось армии моих юристов дойти до местного начальства, а проект жилья для рабочих предприятия "Космос" оказалось притчей во языцех и городской легендой, которую друг другу пересказывали, просто не веря в то, что мы действительно будем строить большие и объёмистые ЖК.

* * *

Шпильман устало потёр виски. Проблем у него всегда было много, а сейчас — очень много. Да плюс тут ещё в добавок — проблема торговли. Давид, как водится, нередко относил ненужные или просто не нравящиеся ему, но купленные вещи в местный комиссионный магазин. За неделю он оттащил туда новый катушечный магнитофон "Сони", моднявые нынче, но не подошедшие ему джинсы, тостер, коллекцию пластинок c местной музыкой, а так же фотоаппарат "Кодак", которым он всё-таки пытался научиться фотографировать, пока окончательно не убедился в бесперспективности плёночной фотографии.

Постепенно установилась такая ситуация в комиссионном магазине, единственном в городе, что некоторые даже дежурство устраивали перед магазином. Ведь туда свозили некоторые товары и остальные люди, и итальянские джинсы тут уже были верхом мечты, не говоря уже про американские. А настоящие, не палёные, пластинки?

Приехав на своём БМВ к комиссионному магазину, Давид обнаружил, что его, магазин, облепили люди — несколько человек ждали на периферии, кто-то держался поближе к двери... Курили, спорили, играли в карты — всего человек десять, может чуть больше. Давид вышел из машины, опасаясь, что это хулиганы, но не пришлось — едва он подъехал, все дела мгновенно прекратились. Надо отметить, что Шпильман не жалел советских людей и прилично одевался, в отличие от своего шефа, который носил только варианты формы, Давид мог похвастаться прекрасными известными и не очень брендами в одежде, обуви и аксессуарах. Поэтому вид у него был вполне нормальный для состоятельного европейского еврея. Машина тоже.

Едва он зашёл в магазин, остальные ринулись следом и попытались переговорить с Давидом лично, но не получилось. Он только недовольно ответил, что никакой фарцой не занимается и заниматься не будет.

Зашёл, забрал деньги за свои товары — без малого двадцать тысяч рублей, и ушёл с ними же. Естественно, Давид прекрасно знал, что за ним наверняка идёт слежка, только не знал, со скольких сторон одновременно. И был бы разочарован, если бы за ним приглядывал только шеф.

Не успел он отъехать, как его остановил милиционер, свистнув в свисток. Пришлось тормозить. Давид даже был немного удивлён — мало кто решался остановить большой чёрный элитный БМВ. Милиционер представился по форме и попросил документы. Однако, нехорошее чувство предупредило Давида о возможных надвигающихся проблемах.

* * *

Местное партийное руководство пришлось сменить полностью. Порядки у нас строгие, и преимущественно — законные. Закон это основа основ, а они привыкли к тому, что есть правильное и неправильное, хорошее и плохое, и если хочется, то можно. В частности, как выглядел Давид в глазах обычного советского партийного чиновника? Однозначно, неблагонадёжный элемент. А дальше по накатанной — устроили целую спецоперацию по захвату и раскулачиванию Шпильмана, которая закончилась поднятием тревожной команды и штурмом горкома, с раздачей слонов всем, кто хоть как-то сопротивлялся. Первый местечковый секретарь полетел с должности в тот же день, а потом и его заместители, вторые, третьи, пятые-десятые секретари... и закончилось это всё назначением к нам новой команды из партии. Оскандалиться как прошлые они не хотели, поэтому буквально за неделю всячески показали то, что они за нас всеми руками и ногами. Проблемы строительства решались на лету.

* * *

Глобал ТВ была единственной телесетью, вещавшей на территории СССР, и расчёт в ней был сделан очень точным. Иностранные каналы на фоне советских... нет, на взгляд людей из другого времени разница была невелика, но для местного населения — колоссальна. Это единственная возможность увидеть мир без монтажа цензурой и картинка, которую показывали по телевизору не просто отличалась от привычной, она абсолютно отличалась. Америка, Европа, Азия... жизнь в разных странах тоже не была лёгкой, но тут уже произошёл сильный сдвиг в советской пропагандистской машине, в масло которой сыпанули абразив. Машина работала, повреждая себя тем самым — чем больше она кричала про загнивающий и разрушающийся запад, тем больше затягивала удавку на собственной шее. Подобное можно было встретить везде. Информацию преподавали в крайне искажённом ключе, и постепенно это вылезало наружу, так как телевизоры Неотек были практически у всех крупных чиновников, а общая аудитория в союзе в среднем — по пять человек на телевизор. То есть — уже больше трёх миллионов человек, от Москвы до самых окраин. Жизнь за пределами союза не была безоблачной, как могли бы подумать оппозиционеры-дисиденты, но всё-таки, она была и была вполне приличной. Передачи, словно из другой вселенной, совсем не похожие на пропахшие нафталином советские говорящие головы, работали в полную силу. Репортажи о бунтующих студентах во Франции и американские политические программы... всё это очень, очень серьёзно подрывало упоротый в край стиль пропаганды. Тот, который вещал со всех телеэкранов про голодающую Америку и живущих в картонных коробках англичан.

Беда советской пропаганды в том, что она не вбивала людям правильную точку зрения, а действовала по принципу котла, где граждане должны были вариться в информационном соку, но если в этом котле есть брешь, то всё шло насмарку. Так и случилось позже, когда вместо святой ненависти к западу, в советском союзе установилась любовь, почитание и едва ли не ползанье на коленях перед американскими порядками, товарами, культурой. Яростное отрицание породило столь же яростную любовь. Точки равновесия не удалось достичь никогда.

Спутниковое ТВ, конечно, произвело тихую и небольшую культурную революцию внутри самого союза, и уже никто, даже люди, ни разу не смотревшие Глобал, не воспринимали рассказы о нищих разлагающихся американцах всерьёз. Советские телеканалы на Глобале вызывали недоумение — они были вполне приличными и на порядок лучше и интересней того, что шло в эфир обычных телеканалов.

Однако, наружу это пока не выплёскивалось и потихоньку бурлило внутри культурной среды союза. Молодёжь часами ждала концертов западных исполнителей, чтобы записать музыку, а телевизор и спутниковая тарелка стали непременным атрибутом советского крутого чиновника, так как это было престижно, модно, да и информация была крайне... свежей.

* * *

Мы с Сергеем Павловичем сели думать, как и куда потратить деньги, вырученные через глобал-тв. Королёв уже недоумённо развёл руками:

— Ну ты и спросил, здесь тратить их просто негде и некуда.

— Всегда должен быть выход, — не согласился я, — сами подумайте, что нам нужно?

— Самообеспечение нам нужно. Но мы не можем покупать материалы в СССР за доллары — официальный курс слишком нереалистичен, а капиталисты нам нужное не продают.

Вопрос серьёзный. Можно сказать — злободневный, это большое количество денег, лежащих мёртвым грузом. Сергей Павлович вытянул ноги и прищурившись, сказал:

— Мы уже потратили сорок миллионов на космонавтов. В основном это снабжение, всякий ширпотреб. Машины, мебель, техника, продовольствие, а вот с рублями у нас затык.

— С рублями тоже неплохо, — я качнул головой, — с продажи телевизоров выручка большая. Очень, вот только толку в них... за наличность только граждан отоваривают, и то это не валюта, а карточки. Универсальные.

— Знаю, — Королёв задумался, — твои идеи?

— Предлагаю... — я задумался, — предлагаю нанимать специалистов за бугром. Знаете, советские спецы во многих вопросах, мягко говоря, посредственные работники. Я вон нанял строительную фирму для строительства ЖК, и ничего, работают. У нас главная проблема при реализации любого проекта — это одобрение сверху, чиновничество и так далее. Работает всё только через госаппарат.

— Ты предлагаешь решать эти проблемы деньгами? — удивился Королёв.