Воплощение

— Но ты всё равно ешь то, что тут подают, — тихо и бесстрастно констатировала Нанао. Похоже, миниатюрную черноволосую японку наезд на национальную кулинарию и столовые приборы задел сильнее, чем могло показаться.

— Так то в походе, — вздохнула полька. — В походе хоть подмётками питайся, а дело делай. Вот была бы я дома — я бы... эх, доброй пищи сделала...

— Ты умеешь готовить? — сквозь эмоциональные щиты Куро-тян на миг пробилось удивление.

— Да что там уметь? — отмахнулась замечтавшаяся Марила, судя по ярким переживаниям вспоминающая нечто приятное-кулинарное. — Дров нарубить на угли — только не еловых, не тисовых и не осиновых, котелок да пару досок для коптильни. Специи и соль у меня с собой — всегда беру, муки тоже немного есть. Ну и ногу хрякову надо где-то взять, или там рёбрышки. Только не то желе без костей**, что тут на кухню под видом мяса привозят...

[*Вепжина печена (польск.) — жареная свинина. Фляцки (польск.) — суп из потрохов, дословно 'потрошки'.

**Мясо, которое продается в современных супермаркетах, решительно отличается от того, что потребляли люди (которые могли себе позволить есть мясо) в средние века. За столетия селекции мясо сельскохозяйственных животных и птиц стало гораздо мягче и сочнее, а жилы, наоборот, меньше и тоньше. Кроме того, после разделки туш мясную мякоть немедленно обрабатывают промышленными маринадами — специальными составами, которые препятствуют быстрой порче, ещё больше размягчают волокна мышечной ткани и придают продукту красивый цвет, вид и насыщенный вкус. Мы привыкли и не замечаем подобной обработки, а вот 'дикая' Марила — на раз. Если хотите почувствовать примерно то же самое — попросите знакомого охотника привезти вам подстреленную утку или куропатку, либо зайца.]

— Можно купить на рынке 'Китая-два', если нельзя попросить родственников прислать, — всё так же ровным тоном тихо предложила Куроцуки. — Твой холд активно торгует мясом... разным. Найти свиное проблем не будет.

Мирен едва не подавилась — такой резкий всплеск эмоций нахлынул от полячки. Лицо Войде мгновенно заалело, на щеках заиграли желваки. Марила порывисто вскочила, попыталась прожечь меланхоличную японку испепеляющим взглядом — разумеется, не добилась ровным счётом ничего — и, брякнув подносом с остатками еды о стол, практически побежала к выходу из столовой. Фоня в эмпатическом чувстве суккубы яростью и, почему-то, стыдом.

— Я чего-то не знаю? — Иге с любопытством проводила беглянку взглядом, впрочем, всё равно не отрываясь от десерта.

— Холд Войде занимается продажей магически-активных животных, — пожала хрупкими плечами Куро-тян, — и, вроде бы, выращиванием на заказ с нужными свойствами. Ходят слухи, ещё занимаются артефактами. Стараются не афишировать свою деятельность, но все, кому нужно, знают куда обращаться.

— Дельно, — оценила африканка. — Хороший бизнес, да. А почему тогда такая реакция?

— Потому что это крестьянский труд, — вместо Нанао ответила Ми, в голове которой словно куски мозаики сложились ранее услышанные отдельные фразы соседки. — Животноводство и торговля — невместно для шляхтича, для благородного.

— Да? — Нгобе так поразилась, что даже перестала есть, — а у нас — наоборот: если ты вождь или шаман, то и овец и коров у тебя больше. Почётное ремесло, да.

* * *

...я в последний момент успел выскочить на остановке перед универом. Повезло, что обычно автобус идёт утром примерно в одно и то же время — успел привыкнуть и теперь вовремя 'очнулся'. Посмотрел на длинный белый главный корпус альма матер, на голубое небо над головой, по которому ветер гнал рваные тучи и покачал головой: вот же проблемы у... гм, не только людей. Мало обычных — так они себе ещё и дополнительные создают на ровном месте. Слава богу, хоть мы с Ми не такие... я надеюсь. Я очень, очень, очень надеюсь!

4.

— ...Многие из вас до сих пор считают, что деление людей по возможности или невозможности использовать Силу существует столько, сколько существует сам человек. Ещё раз повторю: это — заблуждение. Старое и прочно въевшееся, вросшее в менталитет... Но от этого — не менее мерзкое и опасное. Именно оно позволяет представителям обоих сторон считать самих себя особенными, а остальных — нечистыми, неполноценными, существами второго сорта.

Элеонора Зитс, преподаватель истории и обществознания в академии 'Карасу Тенгу' обвела комнату для занятий тяжёлым взглядом, на некоторых учениках задерживаясь особо. Войде, сидящая через ряд от Ми, на последних словах учительницы еле слышно хмыкнула, но тут же наклонила голову ещё сильнее, не рискуя встречаться с немкой взглядом.

— Я знаю, что не меньше половины из вас тоже придерживаются тех же предрассудков. Что маги и демоны — не люди, и наоборот. Однако, вам так или иначе придётся переменить своё мнение. Чем скорее вы это сделаете, тем будет лучше для вас. Потому что факты свидетельствуют строго об обратном, а самообман и слепая вера в догмы ещё никого до добра не доводила. На занятиях по биологии мистер Тейлор уже донёс до вас биологические доказательства единства вида 'Человек Разумный' вне зависимости как от внешних признаков, так и от способности принимать и перерабатывать Силу. Я же сейчас расскажу, как вообще появилось это деление.

Честно говоря, я 'подключился' к ощущениям Ми для того, чтобы слегка разгрузить голову. Как выяснилось, из-за майских праздников пропадало ещё одно занятие по органической химии, и теперь лектор старалась втиснуть в отведённое время в полтора раза больше и так не особо понятного материала. Послушно переписывая многоэтажные реакции с доски, я добросовестно пытался если не запомнить, то хотя бы разобраться. В результате заработал лёгкую мигрень и ощущение винегрета в голове. Мне даже начало казаться, что я перестал понимать отчасти и то, в чём вроде как разобрался на прошлых занятиях. И вот, 'повезло' — и тут наткнулся на лекцию. Ладно, тут хотя бы не химия...

— Как вы уже знаете из материала первого и второго уроков, задолго до того, как первый племенной шаман взял в руки первый ритуальный предмет, положив начало профессиям колдуна и жреца, магия уже была неотъемлемой частью культуры наших далёких предков. Но неправильно считать магией только манипуляции с Силой: любое действие, результат которого был не до конца предопределён и/или возникал по непонятной причине, считалось магией. Да, да, можете не переглядываться и шептаться — для древних людей магией было всё. Буквально — всё.

Зитс скупо улыбнулась, эмпатией я чувствовал исходящее от неё сдержанное удовлетворение. Как и всегда, ей удалось зацепить обучаемых, заставить раскрыться и эмоционально реагировать, а не равнодушно пропускать мимо ушей. Теперь она будет держать всех в лёгком напряжении, время от времени 'коля' едкими фразами, а под конец урока опять заставит кого-нибудь ввязаться в спор. После чего несокрушимой логикой задавит оппонента, а остальных заставит конкретно так задуматься. Профессионал, любящий свою работу — великая сила.

— В течение многих тысячелетий для человека был только один способ научиться делать что-то новое: случайно найти нужную последовательность действий, приводящую к результату. Затем запомнить, заучить, затвердить многими повторениями и — передать потомкам. Ничего не напоминает? Сотворение волшебником заклинания, например? Вот-вот. Без понимания сути процессов воспроизведение заученных алгоритмов было, по сути, ритуалом. Магическим и религиозным — в древности эти два момента тоже не различали. Воспользовался сакральным знаниями предков, выполнил некие движения и манипуляции и — о чудо! — результат!

Элеонора замолчала, и по классной комнате зашелестели шепотки и шорох. Некоторым школьникам, мягко говоря, не понравился подтекст, вложенный учительницей, а другие, наоборот, слегка выпали в осадок от такого захода. Впрочем, обсуждению историчка разгореться не дала.

— Сакрализация любого действия так крепко въелась в менталитет всех народов мира, что мы даже сейчас повсюду в повседневной жизни встречаем её следы. Суеверия, религиозные праздники, традиции разной степени давности возникновения, да и сами религии — по сути отголоски эры, когда от знания не требовалось понимания, только повторение. Нечто, что не работает, но что люди продолжают повторять — просто, на всякий случай, 'а вдруг?' 'Магия' же. И это в двадцать первом веке! Когда мы уже разобрались в протекании химических реакций, открыли законы физики, летаем в космос. А ещё двести лет назад деревенский сельский кузнец на полном серьёзе считался односельчанами немного колдуном! А что говорили про служителей церкви или, скажем, знахаря-травника... Но к этому интересному вопросу мы вернёмся попозже.

Шум прекратился, как отрезало — теперь Зитс очень внимательно слушали все.

— В выделении из 'магии' понятия магии в современном прочтении сыграли роль два независимых события. Первым таким событием стало выделение в родоплеменных общинах тех, кто решил присвоить себе право дополнять действующие ритуалы и придумывать новые. 'Проводить' умирающего в мир иной, создать процедуру смены социального статуса с ребёнка на взрослого, влиять на решение вождя или совета старейшин, самому оставаясь в стороне. Причём эти и другие очень важные вопросы можно было решать, не покидая обжитой деревни и не занимаясь тяжелейшим физическим трудом, взамен получая высокий социальный статус, минимум ответственности и жизнь за счёт труда остальных членов общины. Разумеется, заявку на особое место среди соотечественников нужно было чем-то подкреплять — и этим чем-то стали тайные знания, позволяющие, например, лечить людей, управлять животными, предсказывать погоду... Однако, по мере накопления общедоступной информации об успешно повторяемых любым человеком ритуалах, зона сакральных знаний, обеспечивающая авторитет колдунов и жрецов, волей-неволей смещалась к тем областям, где для повторения требовались особые способности. Например, способности использовать Силу. А потом произошло второе событие: древнегреческие философы изобрели науку.

Историчка со значением обвела учеников взглядом.

— Важность данного события очень сложно переоценить. Идея, что любое происходящее явление можно объяснить, в буквальном смысле перевернула весь мир. О, не сразу — потребовалось двадцать пять веков, чтобы абстрактные понятия превратились в современный научный подход, обеспечивший научно-техническую революцию и создавший мир, в котором мы сейчас живём. Но, разумеется, влияние на общество философские концепции эллинов начали оказывать гораздо раньше — практически сразу после их распространения*. Принципиальная познаваемость мира многократно ускорила процесс накопления знаний, а развитие надплеменных объединений — государств — сделало процесс обмена информацией более простым и быстрым. В итоге, область применения навыков магов и священнослужителей ещё сильнее ужалась, и среди них — носителей тайных знаний — возникла конкуренция. В противостояние постепенно стали привлекаться посторонние — в качестве поддержки той или иной стороны. К чему это привело — вы сами знаете: две тысячи лет назад возникло христианство, и конфликт до предела обострился. Всё более жестокие и кровопролитные столкновения между 'обычными' и одарёнными людьми прекратились только с изобретением заклятия создания холда.

[*Зитс в своем рассказе всё сильно упрощает, выпускает из повествования массу деталей и до некоторой степени передёргивает. Очевидно, что идеи Платона, Демокрита и других философов просто дошли до нас в виде письменных источников, в отличие от более ранних философских работ. Кроме того, Элеонора излагает, что называется, 'западную' точку зрения — в Китае, например, к тем же выводам местные мудрецы пришли совершенно самостоятельно.]

Зитс опять взяла небольшую паузу, и веско резюмировала:

— Таким образом, представлениям о кардинальных различиях между магами, демонами и людьми самое большее две тысячи лет. Ещё в Древнем Египте жрецы и маги составляли единую касту, а древние греки и римляне вполне спокойно относились к наличию среди людей 'полубогов'. Да и сама суть конфликта 'маги-простецы' не в наличии возможности колдовать — а в банальной борьбе за власть над людьми. Которую мы, одарённые, чего уж скрывать — тогда проиграли.

* * *

— ...Мне надо бежать. Дим, отмажешь меня со следующей пары, как всегда?

Я только головой кивнул, всё ещё находясь под впечатлением от лекции Зитс. Новаторское прочтение глобальных исторических событий, очерченное историчкой буквально несколькими фразами-штрихами, придавливало своей масштабностью и, одновременно, правдоподобностью. Тысячи лет медленного, еле движущегося прогресса, одна философская концепция — и стремительный рывок вперёд, во время которого 'за бортом' оказался целый пласт древней культуры и древней цивилизации. Сдуло встречным потоком перемен, как плохо закреплённый груз при быстром разгоне. Была магия — и нет магии. По иронии судьбы, больше всего свидетельств существования оной рядом с нами осталось как раз в церковных книгах, вроде хождения по воде и других упоминаемых чудес. Ж-жесть!

— Алёна, а ты нормально посещать занятия вместо прогулов не хочешь попробовать? — вдруг спросила Инга, не отрываясь от электронной книги, на которую был загружен прошлогодний конспект лекций по биологии.

— Обязательно попробую! Вот только сессию сдам — и сразу же, — преувеличенно-воодушевлённо посулила сокурсница.

— Если будешь продолжать в том же духе — ты её не сдашь. Даже допуск к зачётам не получишь, — Настя цедила из пластикового стаканчика чай, заваренный из 'майского' пакетика, с таким видом, будто как минимум находится на приёме у английской королевы, и в руках у неё чашка из костяного китайского фарфора.

— Всё под контролем, — заверила всех Лена, закидывая на спину яркий рюкзачок. — Ещё месяц впереди, успею все хвосты закрыть. Народ, с вами очень приятно болтать, но мне и правда...

— Ты успеешь всё досдать только если староста продолжит тебя на каждом занятии 'прикрывать', а мы — снабжать тебя конспектами, — жёстко закончила свою мысль Анастасия. — Кстати, я припоминаю, что мы вроде бы договаривались все по-очереди готовить материалы, нет?

— Я готовила...

— В последний раз полтора месяца назад, — Инга наконец оторвалась от чтения и остро взглянула на собеседницу. — С тех пор ты ни одной лекции не посетила полностью и пропустила ровно половину семинаров. Появляешься обычно только для того, чтобы сказать 'Дим, отмажь меня' — и пропадаешь.

— Но...

— А последнюю оцифровку ты переслала мне в таком виде, что мне легче было набрать её со своей тетради заново. По крайней мере, когда я записывала, я понимала, о чём именно пишу.

Повисла нехорошая пауза, даже Макс оторвался от своей 'Высшей Математики', учебник по которой теперь таскал с собой каждый день. Подруги сверлили взглядами Алену, та, уже готовая бежать по своим делам, теперь мялась у нашего стола, не решаясь отойти.

— Ну, я позапрошлогодние конспекты по химии принесла...