| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Резко выкрикнув что-то вроде "хэ", китаец уже знакомым шагом-прыжком метнулся навстречу, одновременно "выстрелив" шестом в голову офицеру. Слегка подправив древко парированием в третью позицию, Антон в длинном выпаде скользнул клинком по шесту, одновременно перехватывая его левой рукой. Китаец проворно убрал одну руку с шеста и попробовал разорвать дистанцию, но Строев крепко держал шест. Выходя из позиции выпада, Антон атаковал боковым ударом голову противника. Тот присел, и сильным рывком Строев вырвал у него шест. Раздался гортанный крик Лян Чжэ Ляна. Проигравший ученик отскочил на безопасное расстояние и согнулся в почтительном поклоне.
Лян что-то сказал, обращаясь к Антону.
— Господина Лян пледагать делевянный меч не ланить сильно. — перевёл Ли Мин.
— Ну, деревянный, так деревянный, — согласился Строев.
Подобрав похожий по балансу тренировочный меч он снова вышел на центр площадки.
Действия второго ученика были совершенно не похожи на те, что применял предыдущий.
Несколько раз обернувшись вокруг своей оси, он по широкой дуге пошёл вокруг Антона, угрожающе вертя двумя деревянными мечами, шириной с ладонь каждый. Постепенно увеличивая как скорость вращения, так и быстроту шага, он описал почти полный круг, прежде чем бросился на русского офицера. Словно ленивые толстые шмели завыли в воздухе. Количество разнообразнейших ударов обрушившихся на Антона потрясало воображение. Наконец, один из мечей ударил его в плечо, в то время как второй угодил под колено, сбив Антона на землю. Откатившись на сажень, Антон внимательно посмотрел на противника. Что-то движения оппонента напомнили ему... Но что? Вдруг в голове Антона прояснилось, и откуда-то издалека как будто донеслась призрачная мелодия: "Тарам-тарам пам-пам, тарам-тарам-пам-пам, тарарарам пам-пам-пам-пам"...
И, как только китаец скользящим дуговым шагом начал обходить его, Антон вальсирующим движением двинулся в противоположную сторону. Разворот... Разворот... Разворот... После хлесткого кистевого в левую руку один из деревянных тесаков отлетает в сторону... Ещё разворот... Серия быстрых ударов от "локтя": рука, колено, голова... Китаец уворачиваеться, скрутившись в тугой узел у самой земли...Сильный рубящий сверху... Так, прижать его клинок своим... Чёрт, вывернулся, как мячик откатившись в сторону... Попробуем ещё раз?
И снова гортанный крик мастера Ляна останавливает схватку. Его ученик кланяется и, отойдя в сторону, начинает "баюкать" свою руку. "Хм, это что, я так его приложил?" — мелькает в голове у Антона.
... С этого дня, каждый вечер, если Строев был не занят по службе, то приходил он в дом к Лян Чжэ Ляну, где около часа-полутора посвящал занятиям благородным искусством цюань-фа (искусство кулачного боя) и беседам с господином Ляном. В ответ штабс-ротмистр показывал ученикам Ляна (да и ему самому) приёмы европейского фехтования и даже провёл пару раз уроки по обучению стрельбе из ружья. Однако без самой стрельбы, ибо припасы были дороги, а, как сказал мастер Лян: "Освоивший форму — проникнет и в суть!".
....
Во всех этих хлопотах незаметно пролетело лето. Утром 24 августа Антона вызвал подполковник Рослейн.
— Ну что же, Антон Сергеевич, могу вас и огорчить и обрадовать одновременно...
— А что такое, Сергей Вильямович?
— Отставку Кульчина, наконец, утвердили, так что поздравляю вас — отныне вы командир роты!
— Спасибо, господин подполковник. А огорчение-то в чём заключается?
— В штабе округа изучили наш опыт по борьбе с разбойниками и пришли к заключению, что это начинание полезное и заслуживающее всяческого распространения.
— И что же, теперь все караваны охранять придётся?
— Нет, караваны — это частности, да и сил у нас не хватит. Начальником округа принято решение об усилении, так сказать, профилактических мер. Планируется создание охотничьих команд, выявление мест дислокации банд, ну и проведение соответствующих мероприятий.
— Так это же хорошо! Не вижу причин ни для каких огорчений!
— А огорчение для вас, Антон Сергеевич в том, что нам приказано всемерно усилить разведывательную деятельность, для обеспечения всех этих мероприятий. И, поскольку вы уже итак занимаетесь этим, а другого командира роты у меня нет, то придётся вам совмещать эти две сферы.
— Слушаюсь!
— Ну, не тянитесь так уж. Кстати, поскольку на проводку караванов у вас времени точно не останется, а дело это, не взирая ни на что, стоящее, кого-нибудь из унтеров порекомендовать можете?
— Сергей Вильямович, я бы рекомендовал Мелихова — опытен, рассудителен, да и со мной не раз хаживал.
— На том и порешим. Да, Антон Сергеевич, если вас не затруднит, отчёт разведывательный через пару-тройку дней в штаб отправить надо будет. И учтите, что скорее всего я вас туда в командировку отправлю денька на два, чтобы вы опытом нашим там поделились.
Глава 7
"Да, а кто такие эти самые ...'И-Хе-Туань'?
'Общество священного кулака'...и на знамени— красном— чёрный кулак...потому их иностранцы и называли — 'боксёрами'...
Якобы тайное общество, занимаются себе боевыми искусствами... и делают удивительные открытия.
Например, от чего длинноносые варвары такие умные? Потому что они увозят китайских детей на погибельный Запад, варят их глаза, делают из варёных детских глаз волшебные пилюли, едят их — и изобретают себе телеграф... а телеграф— это вообще дьявольская выдумка? Видите, красное на проводах? Это не ржавчина, как длинноносые утверждают, это кровь духов китайских предков, которые на провода налетают и ранят себя ...а трамвай — это же вообще ужас! В каждом трамвае злой дух живёт...
Чудесно, да? 1900-тый год, однако..."
В.И. Белоусов "Дорога и жизнь", Москва, 1924
Когда без четверти одиннадцать вечера в понедельник 7 сентября Антон садился в купированный вагон скорого поезда N1, идущего из Порт-Артура на Харбин, и далее в Россию, он и представить себе не мог, что его ждёт впереди. Первая служебная командировка случилась несколько позже, чем говорил подполковник Рослейн. На подготовку документов и написание доклада у Строева ушло около трёх дней, но потом на молодого штабс-ротмистра свалились казённые заботы по приему роты, потом — доверенные люди местных купцов принесли в клювике информацию о новой банде, проникшей в зону ответственности отряда и пришлось в спешном порядке гонять "краснобородых". Так что так... Человек, как известно, предполагает, а начальство (ну и Бог, конечно) располагает.
Кондуктор, само благолепие (Ну ещё бы, защитник наш едет!), вызвался препроводить Строева в купе первого класса. Из-за позднего времени двери почти всех купе были закрыты. Антон, разложив свои немногочисленные пожитки, лёг на уже заправленный, по вечернему времени, диван и практически мгновенно уснул.
В восемь часов утра его разбудил проводник и, поинтересовавшись, чем господин ротмистр будет завтракать, удалился.
Поскольку завтрак, надо было заказывать с вечера, а Антон это сделать забыл, на особые разносолы он и не рассчитывал — так, перекусить чем Бог пошлёт да чаю попить. Хотя, как писал популярный в те времена бытописатель в первом классе на завтрак давали:
"Завтрак заказывали с вечера, а утром, осторожно постучав в дверь, вкатывали покрытую белоснежной скатертью тележку... на которой дымился ароматным дымком чайничек, под закрытой накрахмаленной так, что об неё можно было обрезаться , салфеткой. на плетёной корзиночке лежали исходящие паром круассаны, в стеклянной прозрачно-белой вазочке с крышечкой желтело "Сладкое датское" масло (производство Кострома), исходил слезой Швейцарский сыр (моложского или пошехонского производства ), в фарфоровой мисочке краснел брусничный Джем ,в молочнике плескались густейшие сливки, а в продолговатых металлических тарелочках, закрытых крышечками, томились нежнейший лангет, кулебяка с тёшей, о семи углах, паштет из дичи...то есть горячее блюдо, холодная и горячая закуски."
Лангета Строеву не досталось, но паштет и в правду оказался нежнейшим, яйца сварены идеальным мешочком, а пошехонско-швейцарский сыр был выше всяческих похвал.
После завтрака проводник, убиравший посуду поинтересовался у Антона
— Вы, ваше благородие как, против попутчиков не возражаете?
— Пожалуй, что нет. Так веселее.
— В соседнем купе едут две дамы, они просили пригласить вас к ним в купэ. Из самого Артура едут — заскучали-с в дороге.
Войдя в купэ, штабс-ротмистр увидел даму средних лет, явно принадлежавшую высшим слоям общества и... ЕЁ! Когда она повернулась от окна на звук его голоса, Антону показалось, что мастер Лян провёл свой коронный прямой в солнечное сплетение. Замерев, боясь неосторожным вздохом спугнуть это чудо, он смотрел на эти карие глаза, изящно очерченный подбородок, лёгкую неправильность губ... Спустя целую, как показалось ему, вечность, он понял, что старшая дама обращается к нему:
— ... проходите капитан, располагайтесь... Я надеюсь, что вам удастся скрасить скуку путешествия. Вы куда едете? Надо признать местные пейзажи весьма однообразны и скучны. Так куда вы едете?
— МамА, вы не даете господину офицеру и рта раскрыть! Здравствуйте, господин штабс-капитан! Давайте знакомиться! Меня зовут Анна Леонидовна, а это — моя мамА, Мария Владимировна...
Пришлось Строеву, оторвавшись от созерцания, щёлкнуть каблуками, и представиться:
— Штабс-ротмистр Строев. Антон Сергеевич. Следую до Харбина.
— Вот и чудно! Правда, мама?
В этот момент в купэ заглянул кондуктор и сообщил что поезд отправится ровно через пять минут, а также осведомился, не желают ли чего уважаемые пассажиры. Антон попросил его принести чайку зелёного "на местный манер".
Когда заказ был принесён, дамы стали с интересом следить за манипуляции, производимые Антоном с большой пиалой и чайником. Наконец, Юля, не выдержав, спросила:
— Антон Сергеевич, ("Как жаль, что не просто Антон!" — подумал Строев) это что, какой-то местный обычай?
— Не обычай, Анна Леонидовна, а правильный способ чай пить!
— Но ведь у нас в России чай совершенно по другому приготовляют!
— Так ведь чай пить, Анна Леонидовна ("Ох, как хочется, сказать "Анечка"!" — снова встряла шальная мысль), китайцы как раз и придумали. А они чай именно так и заваривают!
— Как интересно! А вы, получается, давно здесь служите, если так обычаями местными прониклись?
— Нет, я в Маньчжурии недавно, с полгода, как приехал. А хорошему отчегоже не научиться. Если хотите, я и для вас чай заварю?
— Мама, мама, давайте попробуем!
— Нет, я, пожалуй, не буду. — ответила Мария Владимировна.
Крутанув ручку и вызвав кондуктора, и попросив принести ещё одну чашку, Антон заварил ароматный "улун", и, с лёгким, шутливым поклоном протянул пиалу Анне. Когда она взяла чашку, Антон пристально посмотрел ей в глаза, но, смутившись, отвёл взгляд. "Да что же это такое!" — мысленно возопил он. "Как гимназист сопливый веду себя!" Последний раз столь неловко при общении с женским полом он ощущал себя, когда в возрасте двенадцати лет он с братом и родителями поехали на ёлку к дальним родственникам и там его, долговязого и костлявого гимназиста окружила стайка кузин и их многочисленных подружек.
Никто бы не назвал нашего героя ловеласом, хотя, конечно, и монахом он не был. Но ни мимолётные юношеские влюблённости, ни обыденные гарнизонные романы не были похожи на происходившее с ним сейчас.
Анна, видимо что-то почувствовав, изредка кидала на молодого офицера лукавые взгляды. А вот, её мать, похоже, ничего не заметив, продолжала чинную беседу.
-... двоюродный дядя Анны, Дмитрий Леонидович, пригласил нас не надолго погостить у него в Харбине. Путешествия по экзотическим странам сейчас весьма популярны в столице. Так что, представляете, капитан, мы проплыли вокруг всей Азии — от Петербурга до Порт-Артура...
Словно заноза какая зацепила мысли Антона... "Дмитрий Леонидович? В Харбине? О чёрт!"
Между тем, Анечка распробовала приготовленный Строевым чаёк и принялась рассказывать матери, насколько необычный и приятный вкус у этого напитка. "Неужели? Племянница его превосходительства генерал-майора Хорвата,управляющего всей Дороги! Высоковато вы, ваше благородие, глаза подняли!" Ну да, как в народе говорят: "Сердцу не прикажешь!"
Занятый такими размышлениями, Антон, тем не менее, не забывал поддерживать светскую беседу:
— И как вам понравился Артур?
— Совершенно ничего выдающегося. С тем же успехом он мог бы располагаться где-нибудь в Херсонской губернии, а не на другом конце света. Сиам или Цейлон куда как завлекательнее...
— Так не даром Манчжурию уже кое-кто Желтороссией называет. Обживаем потихоньку... — в задумчивости ответил Строев.
— А китайцы, что будут как малоросы по-вашему?
— Что? Ах нет, конечно же нет, они весьма неохотно воспринимают чужую культуру, но как народ вполне заслуживают уважения.
— Но ведь они же совершеннейшие дикари!
— Позволю себе не согласиться... Да, многие их обычаи и обряды могут показаться странными, но на мой взгляд ничуть не более обычая пить чай ровно в пять по полудни. — усмехнулся Антон.
— Антон Сергеевич, как же вы можете сравнивать вековые традиции одной из культурнейших наций Европы и какое-то дикарство? — изумилась Мария Владимировна, а Анна посмотрела на Строева с некоторым лукавством: "дескать, как выкручиваться будете, господин офицер".
— Насчёт того, у кого традиции более древние, тут и поспорить можно. Причём я бы поставил на китайцев. Чай пить — ведь это они придумали. Две тысячи лет назад.
— Ой, Антон Сергеевич, а вы то откуда это всё знаете? — восхитилась Анечка.
— Книги, Анна Леонидовна. Да и по должности про народец местный мне знать положено.
— А кто вы по должности? — невинно хлопая ресницами, спросила Анна.
— Командую ротой, которая как раз этот участок дороги охраняет.
— От кого же охраняете, Антон Сергеевич?
— От разбойников местных, их здесь "хунхузами" называют. Про то, как Североамериканских Штатах с индейцами воевали вы слышали?
— Нет.
— Бывает налетает ватага человек в двести на деревню какую-нибудь или городок и грабят. Или поезд остановят и пассажиров ограбят...
— Так это за океанами в Америке...
— Нет, это — здесь. Потому и охраняем.
— Антон Сергеевич, признайтесь, вы нас мистифицируете — вступила в разговор Мария Владимировна.
— Отнюдь. Всякое случается... За последний год, правда, мы их поприжали. Так что на дороге поспокойней стало.
— Ну а вы, Антон Сергеевич, разбойников сами видели? — взволновано спросила Анна.
— Пару раз видел.
— Страшные они?
— Кому как. По мне, так разбойники как разбойники. Шумные и храбростью особой не отличаются...
В этот момент поезд начал тормозить, да так резко, что пассажиры чуть не попадали с диванов, а пиалы со звоном посыпались со столика. Хорошо хоть чайник не упал
— Прошу меня извинить, я должен выяснить, что там случилось. — сказал Антон, ставя на столик поднятую с пола чашку.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
