Путь Сварога

— Это если очень коротко. Так что, Мистер Малфой, с вами прямо-таки жаждет пообщаться ваш декан, Виктора и Француа ждет та же участь. — все нервно сглотнули. — Это не считая очень благодарных, не выспавшихся студентов всех школ. Ну, а кто тебя ждет, Гришка, ты и сам знаешь.

— Она же меня убьет!

— Ничего страшного, если надо воскрешу тебя... пару раз, а может и нет, если от тебя ничего не останется.

После этого разговора всех провинившихся забрали их деканы, а Гарри с опаской двинулся в сторону своего домика, небезосновательно ожидая теплый прием. Вот и погуляли, — мелькнула шальная мысль, переваривая столь грандиозное веселье, которое запомнилось лишь рывками.

Стараясь не скрипеть дверью, он зашел внутрь, готовясь увидеть укоризненный взгляд. Повернув голову в сторону кровати, Гарри застыл: не такую картину он ожидал увидеть.

На кровати лежали две едва одетые девушки, в одной из них он сразу же узнал Маришку, а вот вторая, кажется, это была как раз та девушка, которая кидалась такими жалящими сгустками огня.

По-хозяйски закинув ногу на его невесту и разместив руку на ее груди, эта девушка сладко спала, прижимая к себе его избранницу. С одной стороны картина завораживала и будила смутные и непонятные желания, с другой стороны эта девушка во сне лапала его жену... но ведь это девушка, и что делать?

Решение он так и не успел принять, Маришка заворочалась и открыла глаза.

— Убери руки, нахал, я тебя ещё не простила. — тут её ещё сонный взгляд зацепился за неправильность, переведя взгляд с мужа на тихо сопящую девушку, она потеряла дар речи, ее взгляд вернулся к Гарри.

— Ты еще спроси меня, кто это, — ответил он на ее невысказанный вопрос. — Откуда мне знать, с кем ты спишь в мое отсутствие. — наличие причины, которая может отвлечь Маришку от его маленького загула, немного притупила инстинкт самосохранения. Бессонная ночь, затем поиски и попытки прибить загулявшего мужа, незнакомка в постели и еще эти сальные намеки... огненный таран вышиб Гарри за дверь в мгновение.

Немного времени спустя.

— Маришка, ну извини, дурака. Ну ляпнул, не подумав, хотел отвлечь тебя.

За неуклюжими попытками извиниться наблюдала всё ещё красная Флер, которая умудрилась вместе со своей новой подругой выложиться так, что сил хватило добраться до постели и уснуть. И вот теперь она осознавала, в каком виде и в какой недвусмысленной ситуации она оказалась.

И вообще... эта парочка на удивление странная. Несмотря на их внешний вид, который больше подошел бы выпускникам, они были не настолько взрослыми, чтобы создать семью, но вопреки всем законам и логике они ею были. А ещё этот незабываемый привкус магии, теплый, манящий, так похожий на ее. Впервые за долгие годы она нашла тех, с кем могла просто общаться, побыть рядом, не ловя на себе сальные и похотливые взгляды, даже тот взгляд, что был мельком брошен на нее, не нес интимной подоплеки, в нем было только мимолетное восхищение. Их делегация вообще выбивалась из общего вида, одно только то, что они носили мантии фактически на голое тело, как это делали в древности, вызывал недоумение. Их маленький, огороженный мирок, кусочек мягкого лета. Вейле (хотя всем говорилось, что она только на четверть, но быть на четверть вейлой это как быть немного беременной...) нравилось здесь, воздух, атмосфера, радушие, и это несмотря на то, что ее никто до этого не знал. Множество эмоций, ощущений и вопросов, а ещё небольшая дрожь от того, что её тянуло к этой магии, хотелось быть с её носителем как можно ближе.

— Прощаю. Но чтобы в следующий раз...

— Ни-ни. Попробовал. Прочувствовал. Не понравилось.

— То-то же. — показная хмурость сменилась весельем. — И вообще, давай ка на выход, вон девушку совсем засмущал. Кыш-кыш отсюда. — помахав рукой, она спровадила парня.

Дождавшись, пока за избранником закроется дверь, Маришка вновь развалилась на кровати, бросив взгляд на свою подругу, у которой, казалось, скоро пойдет пар из ушей.

— Как ребенок, и ведь не получается даже рассердиться на него. А ты чего такая красная? Ну подумаешь, увидел тебя немого неодетой? Вот если бы этот нахал пролез между нами, вот тогда бы было чему смущаться... хотя я, скорее всего, его бы прибила. — со смешком закончила девушка. — Ты такая милая, когда смущаешься. У нас уже все привыкли к моим шуткам и не реагируют, а тут...

— Стыдно то как. — прошептала Флер. — Мадам Максим меня точно прибьет, а ещё родителям напишет.

— Да ладно тебе. Ну уснула ты в одной кровати с девушкой, дальше-то что? Разве это запрещено?

— Не в этом дело.

— А в чем тогда? Скажешь, что засиделась, не уследила за временем и уснула.

— Мариш, ты ведь знаешь, кто такие вейлы?

— Ну-у-у-у, что-то такое слышала. Знаю, что парням бьете по мозгам и гормонам сильно, ну и считаетесь самыми красивыми девушками, хотя это можно списать на очарование. Еще, кажется, можете перекидываться в огненных птиц и кидаться огнем. Так?

— Мы не люди, на этом островке нас вообще считают за магических бесправных животных, поэтому здесь, кстати, не обитает ни одна община. Мариш, вот у вас, если незамужняя девушка проведет ночь с парнем, как на это отреагируют окружающие, даже если между ними ничего не было?

— Как как. Если девка чиста осталась, то хворостиной от отца или матери, а парень зуботычин от братьев. Ежели что-то было, то все то же, плюс жениться придётся, у нас такие законы. А ты это сейчас к чему спрашиваешь?

— Для вейлы пол партнера не имеет значения и я... — тут Флер стянула одеяло, показывая небольшое красное пятно на кровати, — кажется не смогу доказать, что между нами ничего не было. — уже убитым голосом закончила девушка.

* * *

Пятнадцать минут спустя.

Полностью одетые девушки стояли перед знахаркой, которая уже пять минут не могла унять хохот, рвущийся из нее. Стоило ей поднять глаза на девушек, как смех вспыхивал с новой силой. Кое как отсмеявшей и смахнув рукой выступившие слезы, она всё же нашла в себе силы ответить.

— Да. Давно я так не смеялась. Каждый раз ты, Маришка, умудряешься удивить меня. А тут такое. — на несколько минут помещение снова наполнился смехом. — Так, глаза в пол, не смотреть на меня. В пол, я сказала, ей богу, котята, у которых молоко отобрали, хи-хи. Так, я спокойна, я полностью спокойна. Маришка, золотце ты мое красноколосое, ты каким местом слушала, когда я тебе в прошлый раз все объясняла? Я ведь тебе, котенку-переростку, ведь описала все симптомы и что может происходить во время сбора сил. Говорила?

— Ну не вспоминала я, а тут Флер с ее откровением. Что я должна была подумать?

— Ну да, ну да, определить девочка ты или нет, совсем сложно. Хорошо, что хватило ума ко мне прийти сразу, ух, зато посмеялась от души. Хи-хи, хотя я бы посмотрела на то, как вы с Гришкой объяснялись бы, или с Кощеем... — последнее слово потонуло в новом взрыве хохота.

— И что же они мне должны были объяснять? — со стороны двери раздался приятный голос, от которого Маришка покрылась холодным потом.

— О-о-о-о, Кащеюшка, заходи. Вообще перестал на меня обращать внимание, даже на чай не заходишь, как раньше. Слушай, что это зазноба со своей подругой успели начудить...

Пять минут спустя.

Две красные от стыда девушки не знали, куда девать глаза от пронзительного взгляда древнего мага, который смотрел на них с снисходительной улыбкой.

— Да, везет же нам на чудеса. Это же надо, огненную птицу, пускай и спящую, и Сварога свести в одном месте, немудрено, что у них даже мыслей разобраться не возникло.

— Огненную птицу?

— Что значит немудрено?

Раздалось сразу же от обеих девушек.

— Таких как ты, дитя, — Кощей указал на Флер, — у нас называли огненными девами или птицами, за вторую форму. Ох, вы были настоящим проклятьем и даром Сварогов. Создания огня и жизни, вас всегда тянуло друг к другу. Вся ваша сила смешивается, даже сейчас. Раньше мужи или же девки, ежели выбирали себе спутника из огненных птиц, были самыми счастливыми и в тоже время самыми несчастными на всём свете. Полная совместимость, как говорится, душа в душу, и в тоже время огонь нельзя приручить, он обжигает, жалит, а ежели его запереть, тухнет. Нет ничего зазорного, что тебе хочется находиться рядом с ними. Твоя сущность, даже спящая, ищет любые пути для того, чтобы привязать их к себе неосознанно. Вот именно из-за этой черты с вами и было так тяжело, вам мало одного партнера, а Сварог в большинстве своем однолюбы.

— Не правда! Я даже не думала о таком. — в душе Флёр поднялась обида. Как может этот маг так легко рассуждать об этом, откуда он может знать, что такое быть изгоем среди большинства и одной из среди таких же, как она?

— Да? Тогда посмотри на свою руку.

Опустив взгляд, Флер застыла. Она даже не заметила тот момент, когда взяла в свою руку ладонь девушки, неосознанно ища поддержки.

— Я не говорю, что это зазорно. Все же вы уже забыли об этом, считай с тех самых пор как покинули нас. Темная была история, среди нас встречаются всякие, считай из-за вашей тяги к огню вы и ушли, сбежали, испугавшись открывшейся истины.

— Вы так говорите, как будто лично видели все это.

— Как ты думаешь дитя, сколько мне лет? Не отвечай, я сам уже не знаю ответа на этот вопрос. Было время, когда я считал века, потом бросил, с последнего моего отсчета прошло уже считай девять веков. Я много что видел и много чего знаю, даже сейчас, я пришел не от праздного любопытства, я хочу передать через тебя весть, сама знаешь куда и кому: "Кудесники Руси уходят, безвозвратно. Мы всё ещё ждем ответа". Передашь?

— Передам, великий. — смотря в глаза магу, Флёр буквально физически заставляла себя остаться на месте и не отвести взгляд. Легенды об этом маге были самыми страшными и кровавыми. Ведь если верить им, именно это существо когда-то прокляло ее народ, и у них прекратили рождаться мальчики, что заставило Вейл искать спасения среди других видов. — Я могу задать вопрос?

— Задавай.

— За что? — если она не ошиблась, и все так, как она поняла, он даст ответ.

— Гордыня. Тщеславие. Вам мало было чего-то одного, вы хотели всего, чтобы вам подчинились. А огонь нельзя подчинить или запереть. Чрезмерная гордость и надменность, вы считали себя выше других. Я принял решение, тяжелое, некрасивое, но правильное. И сейчас, глядя на тебя, дитя огня, я убеждаюсь ещё раз, что оно было правильным.

— Спасибо... — Флер стрелой вылетела из терема, стремясь скорей достичь своей кареты, где она сможет дать волю слезам. Каждая Вейла знала ту историю без прикрас и недомолвок. Это был жестокий урок для всех них, который, кажется, сегодня закончился. Огонь нельзя приручить или подчинить, но возле него всегда можно отогреться и не дать ему затухнуть....

От загула, устроенного участниками турнира, отходили долго, то один то другой студент порывался высказать свою точку зрения на произошедшее непосредственным участникам с занесением в грудную клетку. Больше всех выделился Снейп, который в частном порядке вызвал всех четверых охламонов на дуэль, без увечий и смертного исхода. Три из них благополучно выиграл, четвертая дуэль со Сварогом закончилась почти сразу же, как оказалось молодой маг просто на всего не знал достаточно слабых чар для дуэли, все его атаки были либо убойными на поражение, либо массовыми.

Дело решил Блэк, который, использовав право замены, разделал зельевара в очень короткое время, подтверждая всем присутствующим, что Блэки это темный род, не боящийся использовать запретные в этой стране чары. Пытавшиеся вякнуть что-то представители министерства, были посланы лесом, и не запретным, а темным, который был в разы опасней и смертоносней, что имелся на территории Хогвартса. После памятной дуэли, когда Снейпа выхаживала знахарка делегации Китежа (просто в отличии от больничного крыла, куда зельевара хотели отправить, ее терем оказался в разы ближе) отношение к нему как-то неуловимо поменялось, Блэк стал смотреть не взглядом полным обещания мучительной смерти, а задумчивым, оценивающим, да и ученики как-то поняли, что их преподаватель далеко не безобидный ужас подземелий, который только балы снять и может.

Ретроспектива.

— Ну что, Нюниус, допрыгался? Это тебе не детей пытать проклятиями и не маглов резать. — скалящийся Блэк сидел на крепко сбитом табурете, стараясь не сильно шевелить мышцами спины, порезы на которых ему сейчас латали.

— Иди к черту, псина блохастая. Хотя в кои-то веки дрался лицом к лицу, а не из-за спины и вчетвером. — язвительно ответил декан Слизерина. — Растешь над собой, поздравляю. Еще немного, и не стыдно будет на людях показать.

— Вижу, мало я тебя отделал, ты, если что, обращайся, всегда рад добавить. Наверное, уже жалеешь, что не отравил меня тогда до конца? По глазам вижу, что жалеешь. А вот хрен тебе, подстилка директорская, я еще на твоих похоронах спляшу!

— Блэк. Ты как-то заклятья не головой отбивал, что бы так резко поглупеть, хотя было бы чему там глупеть.

— Да я тебя, тварь пожирательская...

— Тихо оба! — молчавший до этого Кощей шикнул на обоих спорящих, которые, судя по виду, были готовы вцепиться друг другу в глотки. — Не мешайте целителю работать, а то не посмотрю, что царапины на вас, обоих прогоню через полный первый комплекс. — от последних слов Сириус явно побледнел, ведь неполный комплекс его мучи...учителя состоял из забористой полосы препятствий со всевозможными тварями, как поднятыми, так и призванными. Как говорится, учение в реальных условиях, когда незачет это смерть.

Вообще Сириус откровенно боялся и в тоже время восхищался своим учителем, который во время учебы забывал, что такое жалость и сострадание, не раз и не два его собирали почти по частям, когда очередная призванная тварь отрывала ему конечности, и Блэку на последних силах удавалось победить. А как древний маг выбивал из него, как тот выразился, кобелиную сущность? Это вообще отдельная история...буркнув себе под нос, что клин клином вышибают, Кощей построил магическую ловушку и призвал двоих...Суккуб, которые получили блудного мага в свое полное распоряжение на две недели с взятой клятвой не убивать. После этого одного упоминания о них весь запал Сириуса как-то пропадал, а еще после парочки таких же наказаний, Блэк вообще стал испытывать отвращение от легкодоступных женщин.

Снейп, не зная всей подоплеки, но впечатленный видом старого недруга, так же заткнулся, что-то внутри него кричало, что этому магу лучше повиноваться добровольно, иначе...что именно иначе он не знал и не хотел знать.

— Узнать хочу я вот что. Те настои и зелья, что я мог выявить в своем нерадивом ученике, твоя работа? Молчишь? — весь вид зельевара показывал, что он вообще не в курсе, о чем разговор. — Не хочешь говорить или неволит кто?

— Вам какое дело? Жива эта шавка подзаборная, так пускай радуется.

— Что значит, жив еще? Ты думаешь, я не узнал тебя ни разу, да твой поганый запах я до конца жизни запомню. Нашел себе подопытную свинку, сволочь, я тебе только за это глотку перегрызть готов!