Капитан Магу-3

— Да зовите уже, — улыбнулся Алекс.

Доктор вышел и через некоторое время в дверь бочком протиснулся Драган с винтовкой. Хорошо еще штык примкнуть не догадался. В медицинской миссии себриец чувствовал неловко, а потому, двигался осторожно, стараясь ничего случайно не задеть и производить как можно меньше шума.

— Винтовку к стене поставь, никто ее тут не украдет. И сам садись, не стой столбом. А теперь рассказывай. Все рассказывай. Пушки вывезли? Потери большие? Как я сюда попал? Последнее, что помню — лошадиное копыто над собой, даже гвозди на подкове рассмотрел! Ну, говори, не томи.

Драган поерзал устраиваясь на табурете, и понемногу ситуация начала проясняться.

— Я даже выстрела не слышал, смотрю, а ты падаешь прямо под копыта. Я тебя за ногу схватил, дернул. Едва успел, а тут этот пузатый опять свой револьвер поднимает. Я у него револьвер вырвал и рукояткой ему в лоб.

После такого удара османиец мог и не выжить, а с учетом полученной до этого пули в живот наверняка отправился к гуриям. Но капитана больше интересовало другое.

— Дальше. Что было дальше?

— Чего было... Третий фургон от головы остановился, тебя туда погрузили, там же и перевязали, потом сюда привезли.

— Потери большие?

— Точно не знаю, не видел.

Врет, в глаза не смотрит, значит, большие.

— Ладно, ступай.

Драган поднялся с табурета, потоптался, затем извлек из кармана маленький револьвер. В его лапище оружие казалось детской игрушкой.

— Вот. Пусть у тебя будет, мне ни к чему.

Уж конечно ни к чему, вряд ли его палец в скобу спускового крючка пролезет. Алекс проверил барабан — одна стреляная гильза и пять целых патронов. Калибр мелкий, но патрон центрального боя с блестящей желтой гильзой, а пуля серая, свинец без оболочки. Теперь понятно, почему пуля неглубоко вошла. Не боевое оружие, а так, скорее, пугач.

— Стой! Винтовку покажи!

Драган вынужден был вернуться от самой двери, и с явным нежеланием передать оружие командиру роты. Алекс открыл затвор, спину дернуло болью. Поморщившись, капитан потянул носом.

— Почему не чищена?!

— Так ведь...

— Никаких "ведь" быть не может! Выстрелил — почисти! Десять минут тебе на устранение!

— Будет сделано, командир.

Алекс постарался сохранить на лице выражение самого сурового недовольства, хотя сам едва сдерживал улыбку. Стоило только представить, как разложив посреди больничного коридора детали винтовки, здоровенный чернобородый себриец начнет шуровать в стволе шомполом. То-то врачи порадуются! Жаль только лично наблюдать эту картину нет никакой возможности.

Все бы ничего, но ныла простреленная спина, томила неизвестность, раненые, с которыми удалось поговорить, тоже видели очень немного. А еще, было невероятно скучно. Дважды приходил доктор, приносил утку, интересовался самочувствием. В разговоре с ним Алекс выяснил, что женского персонала в миссии нет, только руоссийские врачи-мужчины и добровольцы-санитары из местных себрийцев. Поначалу капитан даже расстроился, но потом вспомнил, что Драган в палату все равно никого не пускает, кроме Мирлованова, и немного успокоился по этому поводу.

Следующее утро было таким же скучным и лишенным каких-либо новостей, но едва только из-под Алекса вынесли вторую утку, как по коридору загрохотали чьи-то сапоги. Дверь решительно распахнули, на пороге стоял сам Гжешко, сияющий, как новенький медный пятак.

— Ай, молодец! Какое дело сделал! Три! Три пушки привез! И какие! Теперь у нас есть своя артиллерия!

Не пребывай Алекс в горизонтальном положении, переполненный эмоциями себриец непременно накинулся на него с объятиями.

— Не спеши радоваться, — капитан попытался хоть немного охладить пыл представителя "Свободной Себрии", — думайте, кто расчеты для них будет готовить, и где для них боеприпасы брать. А они, ох какие недешевые!

— Нет, — ухмыльнулся Гжешко, — это теперь и твоя забота тоже.

— Это еще почему? — Алекс не смог сдержать своего изумления.

— А потому, что вчера...

В голосе себрийца звучал весьма торжественно. Только сейчас капитан обратил внимание на его одежду. Гжешко избавился от своих шаровар и револьверов за поясом, сейчас на нем был вполне приличный костюм-тройка, криво сидевший из-за спрятанного под ним оружия.

— На заседании комитета "Свободной Себрии" было принято решение назначить главнокомандующим капитана Барти и присвоить ему чин полковника! Поздравляю!

— Да вы... Вы...

Словарный запас капитана внезапно оказался абсолютно недостаточным, чтобы выразить его мнение по данному вопросу.

— Да вы с ума сошли! Какой из меня, к черту, командующий?! Какой полковник?! Я больше, чем на батальон не рассчитывал!

Он бы еще долго бушевал, но у Гжешко не было никакого желания слушать столь эмоциональное выступление, а глотка у него была не менее луженой.

— Прекрати истерику! Ты — офицер, а не кисейная барышня! Лежи и лечись пока. И думай. Вылечишься — примешь командование, откажешься — никто тебя заставлять не будет, катись на все четыре стороны!

И ушел, хлопнув дверью. Вот и поговорили. Так ведь ничего толком и не узнал, ни о потерях, ни о дальнейшей судьбе своей роты. Алекс по совету себрийца попробовал успокоиться и принять взвешенное решение. Такое предложение только один раз в жизни делают, но и ответственность огромная, а опыта командования такой массой войск нет, как и знаний теории. И тут в палату произошло новое вторжение.

— Что за шум, а драки нет?

Похоже, доктор был не на шутку обеспокоен едва не разгоревшимся скандалом. Но появился он весьма кстати, как раз потребовалось прояснить некоторые моменты относительно собственного здоровья.

— Успокойтесь, доктор, все уже завершилось и дальнейших боевых действий на территории вашей миссии не ожидается. Скажите, лучше, долго мне еще здесь лежать?

— Нет, не долго. Рана у вас не очень серьезная, помощь вам оказали вовремя, поэтому, осложнений не предвижу. Думаю, через недельку уже сможете вставать, а через месяц мы вас отсюда выпишем. Только постарайтесь первое время избегать физических нагрузок, а лучше съездите куда-нибудь отдохнуть.

— На отдых съездить?

— Да, на морское побережье или на воды. Заодно и нервы подлечите.

— Спасибо за совет, я непременно его обдумаю.

Три дня душу Алекса терзали сомнения, на четвертый, доктор Мирлованов застал своего пациента на ногах.

— Что вы делаете? Вы с ума сошли, — возмутился медик, — рана может открыться!

— Вы же сами сегодня на перевязке сказали, что рана чистая, воспаления нет.

— А вы делаете все, чтобы оно было! Швы могут разойтись! Немедленно марш в постель!

Пришлось подчиниться. Но едва голова его коснулась подушки, как Алекс тут же поинтересовался.

— И долго мне еще лежать?

— Три дня минимум!

Эти три дня показались капитану вечностью. Он заранее затребовал, чтобы ему привезли запасной мундир взамен простреленного и залитого на спине кровью. Поскольку влезть на лошадь с примотанной к туловищу правой рукой не было никакой возможности, пришлось заранее позаботиться о коляске.

— Я бы настоятельно не советовал вам покидать сейчас нашу миссию...

— Спасибо за заботу, доктор. Надеюсь, больше к вам не попадать.

К удивлению Алекса, Драган категорически отказался ехать вместе с ним в коляске и взобрался на козлы к кучеру. Войчетут — городишко небольшой. Пять минут езды по узким и кривым улочкам, и коляска остановилась у одного из ничем не приметных домов. "Свободная Себрия" занимала половину первого этажа. Честно говоря, внутри капитан ожидал увидеть бурную деятельность, действительность же больше напоминала неспешность провинциальной канцелярии. Правда, здесь его уже ждали.

— Судя по тому, что ты из госпиталя досрочно сбежал, наше предложение принято?

— Да, — решительно кивнул Алекс.

— В таком случае, пошли, представлю тебя остальным членам комитета, заодно и с заместителем своим познакомишься.

Комитет "Свободной Себрии" произвел, скорее, негативное впечатление. Председатель, упитанный, розовощекий, с большими залысинами говорил долго и с большим пафосом. Алекс решил, что он из бывших адвокатов. Впоследствии оказалось, не из бывших, а из действующих. Председательство в комитете "Свободной Себрии" он успешно совмещал с адвокатской практикой в Войчетуте. Не очень хорошо понимавший себрийский Алекс пользовался моментом, рассматривая остальных членов комитета.

Первым его внимание привлек седенький сухонький старичок в весьма почтенном возрасте. Сей персонаж был обряжен в старомодный, но, несомненно, военный мундир с темными пятнами на плечах, оставшимися на месте споротых эполет. Отставной вояка, до сих пор не утративший строевой выправки, весьма пристально, не стесняясь, рассматривал новоиспеченного командующего. Алекс в свою очередь бесцеремонно уставился на отставника, тот вызова не принял, отвел взгляд.

Еще три члена коллегиального руководящего органа "Свободной Себрии" интереса не вызвали — типичная интеллигенция ни на что, кроме болтовни не способная. Приятной наружности молодой человек в неважно сшитом коричневом костюме что-то интенсивно записывал, не иначе, речь председателя. А вот последний из присутствующих...

Одет цивильно, но на голове традиционная себрийская шапка, которую он не снял даже в помещении. Поперек живота толстая золотая цепь, исчезающая в оттопыренном кармашке для часов. "Не иначе, он там золотой будильник спрятал, для такой цепи он будет в самый раз". Если именно эта сволочь занимается снабжением продовольствием, то есть все основания повесить его за шею и за паршивую кормежку на этой самой цепи. Председатель, наконец-то, закруглился и направился к Алексу.

— Поздравляю вас, полковник Барти, с вступлением в новую должность! Надеюсь, мы в ближайшее время услышим ваш план предстоящей кампании.

— Пренепременно, господин председатель, — пообещал полковник, — как только приму дела. Кстати, кто из членов комитета сейчас занимается военными делами?

Как и ожидалось, тот самый старикан.

— Генерального штаба подполковник Мартош! В отставке.

А взгляд у отставника неприятный, колючий.

— Ка... Э-э-э... Полковник Барти.

Чужая фамилия, да и новое звание какое-то ненастоящее. И все происходящее сильно напоминает плохое опереточное действо с паршивыми, безголосыми актерами, фальшиво поющими свои роли за мизерное жалованье. Со стороны все смотрится жалко и скучно, и все действующие лица это отлично знают, но делают вид, что все идет, как надо. И тебе надо доиграть свою роль до самого конца, только надо постараться, чтобы крови по ходу игры было пролито, как можно меньше.

— Прошу прощения, господа, но нам с подполковником Мартошем необходимо обсудить некоторые вопросы наедине.

Рабочее место отставного подполковника располагалось буквально за соседней дверью. В комнате присутствовал еще один персонаж в цивильном, поднявшийся при появлении офицеров.

— Крайчек, выйди, — бросил Мартош.

Он подошел к большому столу, хотел было опуститься в стоявшее за ним кресло, но передумал и остался стоять.

— Садитесь, господин подполковник, садитесь. Разговор нам предстоит долгий.

Поскольку других стульев в комнате не было, Алекс сел на стул вышедшего за дверь Крайчека.

— Вы в каком генеральном штабе имели честь служить?

— Астро-Угорском. И предупреждая ваш следующий вопрос, сразу поясняю, по матери я — себриец.

— Отлично. Отслужили вы в Астро-Угорской армии верой и правдой, вышли в отставку, а затем вдруг решили пыль стряхнуть со своего мундира?

— Вы на что намекаете, господин... полковник?

— Я намекаю? — фальшиво возмутился Алекс. — Да я прямо говорю, что как только под боком у Астро-Угорской империи появилась потенциально враждебная сила, как тут же вы вспомнили о своих себрийских корнях! Ну, что вы молчите?! Скажите, что я не прав, что я ошибаюсь!

Алекс действовал по наитию, но он чувствовал, что попал в нужную точку и продолжил давить на нее, пока противник не пришел в себя.

— У вас есть сыновья?

— Один сын.

— Где он сейчас? Служит? В какой армии? В Астро-Угорской? Отвечайте!

— Да, черт бы вас побрал, в Астро-Угорской! Но это я, я создавал эту армию, искал людей, оружие, места расквартирования, пока ты с револьвером по горам бегал!

Можно ли считать эмоциональный взрыв отставного подполковника признанием в шпионаже в пользу Астро-Угорской империи? Наверно, да. Но что делать дальше? Отдать Мартоша под трибунал или просто выгнать с позором? И лишиться единственного опытного штабного офицера, хоть и шпиона. А другого где взять? И тот тоже наверняка шпионом окажется. Вопросы, вопросы...

— Браво, господин подполковник, браво! Какая экспрессия! Думаю, мы с вами сработаемся. Но, если у меня возникнет хоть малейшее подозрение, что ваша деятельность идет вразрез с интересами Себрии...

— Вы меня расстреляете.

— Нет, повешу. Шпионов, знаете ли, казнят через повешение. Если такие условия вас устраивают, можете остаться, нет — убирайтесь ко всем чертям!

Никуда он не денется. Уехать сейчас — провалить миссию. Пока Мартош здесь, он на службе числится, сыночку протекцию какую-никакую может оказать, а в Угории его ничего, кроме грошовой пенсии и старой жены не ожидает. К тому же, уедет этот шпион, пришлют другого, а его еще попробуй, вычисли. Но за деятельностью господина отставного подполковника придется смотреть в оба.

— Я остаюсь.

— Вот и отлично. А этот ваш Крайчек чей шпион?

— Не знаю, кто ему доплачивает за то, чтобы он тут сидел, но на жалованье от "Свободной Себрии" хорошего делопроизводителя найти нельзя, даже здесь.

То, что Крайчек хороший делопроизводитель, видно невооруженным взглядом. Бумаги на столах разложены аккуратно, папки в шкафах пронумерованы, подписаны и расставлены в полном порядке.

— Попадется на шпионаже, повешу его рядом с вами, — принял решение Алекс. — Зовите его, господин подполковник, будем дела принимать.

А дела оказались не самыми худшими. Подполковник Мартош и его делопроизводитель потрудились на славу. По бумагам в армии "Свободной Себрии" числилось почти четыре с половиной тысячи штыков и две сотни сабель, в составе двадцати девяти пехотных рот и двух кавалерийских эскадронов. На карте эти подразделения выглядели россыпью точек, явно образующих два оперативных направления. Одно прямо на Крешов, второе через Алзан на Каму. Причем, несколько рот располагались на территории соседнего княжества Ясновского.

— ... теперь, благодаря вашим стараниям, у нас появилась полковая полубатарея. Но у нас нет ни подготовленных расчетов, ни снарядов, кроме тех, что остались в зарядных ящиках. Сейчас ищем офицера-артиллериста, которому можно поручить командование.

— А сами пушки где?

— Там же, где и были, в расположении вашей бывшей роты. Этот ваш Смирко заявил, что никому их не отдаст без вашего дозволения.

— С этим я разберусь, — пообещал Алекс. — А что у нас с саперами?

— Ничего, — пожал плечами Мартош, — их просто нет. Никто не хочет копать землю и строить укрепления, всем только стрелять хочется. Саперных офицеров, кто мог бы заняться этим делом, у нас нет ни одного.