Снегирь и Волк

Хотел поцеловать в губы, ловя её сбившееся дыхание, но скользнул губами по щеке. Женщина повернулась набок, откатываясь от него. Чувство вины за случившееся долбануло по темечку кузнечным молотом. Полина молча шмыгнула в ванную, даже не глянув на нахмурившегося оборотня.

Грис бесшумно пошёл следом. Женщина мыла лицо.

— Плачешь? Почему? Ведь всё было хорошо. Тебе понравилось.

— Понравилось? — переспросила Полина, выпрямляясь. И Ян понял, что ошибся: она не плакала, просто хотела успокоиться. Женщина нервно хихикнула: — Я тебе больше скажу. За тринадцать лет замужества у меня ни разу такого не было с мужем. Ты рад? Я польстила твоему мужскому эго?

Альфа повернул её к себе, заметив проступившие засосы на груди и шее. Вот ведь неженка!

— Тогда чего ты скисла?

— Я мужу изменила.

Грис не сдержался и выругался. Сколько ещё она будет носиться с этими мыслями?!

— Да нет у тебя больше мужа!

И Полина впервые за всё время почти заплакала. Подбородок задрожал, а глаза наполнились слезами. Мужчина разозлился:

— Наплачешься — возвращайся.

— Уходи!

— Куда? — рявкнул альфа. — Тебя через пару часов опять начнёт плющить от желания.

— О господи! — волчица обречённо опустила голову.

Ян пришёл за Полиной сам через полчаса, устав слушать приглушённые, тяжёлые вздохи. Там же, стоя у стены, занялся с ней любовью. Все сомнения и угрызения совести были смыты волной желания, когда оборотница увидела обнажённого мужчину в дверях. Единственное, что удивило Полину, это то, что он не кончил в неё, выскочил в последний момент. В ответ на изумлённый взгляд Грис подтолкнул женщину к душевой кабине. Молча помыл её, потом сполоснулся сам. И лишь оказавшись в постели, Полина всё-таки не утерпела, кивнула на упаковку презервативов на прикроватной тумбочке:

— Почему?

Оборотень усмехнулся, устало потянувшись:

— Я не хочу, чтобы глядя на нашего волчонка, ты вспоминала, как сопротивлялась мне, как плакала, мучаясь от чувства вины. Детёныш должен быть желанным двумя родителями.

— Спасибо, — выдохнула женщина.

— Надеюсь, к следующей течке ты будешь готова подарить мне сильного, здорового наследника.

Что-то кольнуло после его слов, деловой тон или прагматизм в голосе. Но Полина промолчала, наслаждаясь умиротворением, что-то подсказывало что недолгим. И альфа это подтвердил:

— Поспи, набирайся сил. Ещё четыре-пять дня такого сексуального марафона.

— О господи!

Оборотень улыбнулся, прижимая женщину к себе. Вот его, к слову, всё устраивало!

Глава 7

Чего не предполагал альфа, так это того, что Полина откажется пустить его в его же спальню навсегда. Как только течка закончилась, и вид мужчины больше не сносил мозги, Яну мягко намекнули, что пора бы и честь знать.

Грис разозлился:

— Никуда ты от меня не денешься!

— Даже не планировала, — спокойно ответила женщина обиженному оборотню, — но спать с тобой я не буду.

— Ты уже спала! И не жаловалась, кстати!

— Угу! — кивнула оборотница. — Сколько таких, как я, спали с тобой и не жаловались?

— А то, что я хочу, чтобы именно ты родила мне сына, тебя ни на какие мысли не наводит?

— Наводит, — снова кивнула невозмутимая женщина. — Ты сам любезно просветил, насколько нужна моя "свежая кровь".

Оборотень в сердцах сплюнул:

— Чего ты хочешь?

— Не поверишь! Покоя.

— Вечного?! — съязвил Ян.

— Нет. Пока только отдохнуть от одного сексуально озабоченного альфы, — не осталась в долгу Полина.

Вот так они и жили с тех пор: под одной крышей, деля кров и пищу, но не постель. До того дождливого осеннего дня, когда Нора принесла конверт с витиеватой надписью. Ян прочёл и выругался. Полина заволновалась:

— Что там?

— Приглашение на Самхейн — Ночь Дикой охоты.

Про этот праздник оборотница уже слышала. То, что на Земле называли Хеллоуин, на Гебе с древнейших времён называли Самхейн — смерть лета и приход зимы. Гуляли с размахом: карнавалы, гадания, танцы и прыжки через костёр. Весь посёлок да и город на ушах стояли, готовясь к этому событию. На центральной площади лежала куча поленьев для огромного костра, который назывался Королевский огонь. В каждом доме заготовили свечи. А ещё Нора хвасталась, что договорилась с эльфийскими торговцами и те должны были доставить самые вкусные яблоки, без которых не обходился праздничный стол. Но был ещё один момент в этом празднике, чрезвычайно важный для оборотней — охота! Дикая охота во главе с Волчьим пастырем. Беты с удовольствием рассказали волчице про праздник и про саму охоту, подтвердив предположение Полины, что тот самый Пастырь — Ян Грис, а кто, как не сильнейший волк, мог ещё вести за собой стаю? Молодёжь, впервые допущенная к участию, дрожала в предвкушении. Когда-то Дикая охота шла на живых людей, сейчас только на животных. Значит, кровь всё равно прольётся! Полина не чувствовала былого неприятия к предстоящему. Всё-таки её животная ипостась крепла, и инстинкты давали о себе знать. Но женщина точно знала, что ни на кого охотиться не будет, побегает по ночному лесу и всё. Ей не терпелось попасть на маскарад в городе и увидеть, как веселятся разряженные оборотни. Она и себе уже наряд присмотрела. А тут это письмо.

Волчица отметила, как недовольно хмурится Ян Грис.

— Ты не хочешь ехать? — осторожно поинтересовалась оборотница.

— Проблема не в этом. Читай! — ей протянули тонкий, дорогой лист бумаги.

Полина к этому времени уже довольно бегло изъяснялась на энлайском наречии, сносно читала и писала.

— "Мы имеем честь пригласить вас... — она читала, опуская некоторые фразы. — Также будем рады видеть вашу спутницу — Полину Нт..тле..Нетле...ле.. леби..." Что это за абракадабра?

— "Нтле лебисто" — так называют оборотней-одиночек, которые не входят ни в одну стаю, — сухо пояснил альфа, глядя в окно, и добавил: — Совет оборотней узнал о тебе.

— Это проблема?

— Про свежую кровь помнишь?

— Да.

— Мнение своё не изменила?

— Нет.

— Тогда проблема, — оборотень задумался. — Не поехать ты не можешь, это очевидно. Можно было бы выдать тебя за свою пару, но врать ты толком не умеешь. Тебя расколют на раз-два. Остаётся одно: я представлю тебя как свою подопечную — укушенную оборотницу, за которую Серая стая взяла ответственность.

Грис стремительно поднялся. Полина недоумённо уставилась на него:

— А разве это не так?

Ян уже звонил кому-то.

— Ритуал, Полина. Нужно провести ритуал.

— Что он изменит?

— После него я стану твоим покровителем, приёмным отцом. Инцест, по-моему, и у вас запрещён законом.

— А меня как раз это устраивает.

— Да я уже понял! Но это не всё. Как минимум год ты будешь на испытательном сроке, а потом испытания в Совете. Если ты их проходишь, становишься гаммой.

— Это же здорово! — волчица улыбнулась во весь рот.

Грис нахмурился:

— Полинушка, дорогая моя! Пройти испытания не так просто. Их не выдерживает даже половина.

Женщина улыбаться перестала:

— А что ты собирался со мной делать, Ян?

— Я собирался объявить тебя своей парой — и ты автоматически стала бы альфой. Членом моей стаи, — прямо ответил оборотень и не выдержал: — Может, передумаешь?

— Слишком велик контраст между этими двумя предложениями, — заметила оборотница. — Первое, которое с Советом, — такое мрачное, жуткое, пятьдесят на пятьдесят: выживу не выживу. Бр-р-р!!! А второе — такое простое: ляг в мою постель, роди волчонка — и проблемы решены. Все тебя любят, холят и лелеют... Что-то не то, Ян!

Грис раздражённо мотнул головой:

— Думаешь, я тебе вру?

— Думаю, ты не говоришь всю правду, — поправила волчица. — Мы поедем на этот праздник.

Ян Грис не стал откладывать ритуал, в конце концов, обряд удочерения обратим, и как только они избавятся от пристального внимания Совета, он вернётся к своим первоначальным планам. На следующий вечер они с Чёрной волчицей уже бежали по тёмному лесу к древнему месту поклонения главному божеству оборотней — Первородному Силифиусу. В глухой, непроходимой чаще, куда никто, кроме оборотней, и попасть не мог, находилась идеально круглая площадка чёрной земли. Посередине высился старый валун с почти ровной поверхностью — алтарь. Небо закрывали густые кроны высоких деревьев, похожих на сосны. Капище получилось скрытым со всех сторон, даже сверху.

Альфу и новую волчицу уже ждали. Вполне предсказуемо стояли беты: Алес Преславский и Сибор Лафери, с ними рядом несколько незнакомых оборотней и служитель Первородного. Полина во все глаза разглядывала волхва в церимониальных одеждах: обычные рубаха и штаны, скорее всего ручной работы. Такая же рубаха, только длиннее, была и на ней. Об особом предназначении одежды говорили разве что древние символы, вышитые по краю. Верховный служитель Силифиуса, прибывший в Маоту из Танри — древнего города на берегу Таэльского моря — приветственно кивнул им. Обычный на вид мужчина лет сорока. Светлые, скорее всего, серые глаза. Длинные, ниже пояса, волосы струились по спине. Волхв мягко улыбнулся, заметив любопытный взгляд женщины. И Полина смущённо потупилась.

На алтаре в широкой чаше тихонько шевелился огонь, разливая вокруг приятный запах мяты. Стояло пять конусовидных свечей разного цвета. Грис приветствовал собравшихся и коротко велел:

— Начинайте!

Служитель Силифиуса взмахнул рукой — свечи вспыхнули. Полина едва сдержала восхищённый вздох. А Ян шепнул замеревшей спутнице:

— Умерь восторг: это холодный огонь, — и тихонько подсказал: — Отдай свечу.

Полина послушно кивнула и протянула длинную белую свечу, которую сделала сама под чутким руководством местного волхва. Повинуясь служителю, они с альфой стали напротив друг друга, разделённые алтарём с дрожащими огоньками и чашей с благовониями. Волхв читал заклинания на древнем языке тингог, Полина не понимала ни слова, и странная тревога заползала в сердце. Окружающий мир превратился в дрожащую картинку. Вот они все стоят на чёрной поляне, идёт ритуал, оборотни сосредоточены и напряжены. И вдруг словно наслаивается новое изображение: та же поляна, тот же камень, только никого из волков нет, лишь тени, недовольные, встревоженные. Волчица испуганно сглотнула, оглядываясь по сторонам, перехватила спокойный взгляд Гриса, и её немного отпустило. Служитель монотонно читал свою непонятную "заупокойную службу", а Полина медленно-медленно выдохнула, успокаиваясь и выравнивая дыхание. Казалось, ничего страшного не происходило: все стояли умиротворённо, думая о чём-то важном и вечном, тихий голос волхва, треск горящих свечей и отрезвляющий запах мяты. Но оборотница внезапно напряглась, чувствуя, как сгущается воздух на святилище, как появляется стойкое чувство, что рядом появился кто-то ещё...

Служитель долго смотрел на неё, потом сказал:

— Предки здесь! — повернулся к Яну: — Не передумал?

— Нет!

И они заговорили на непонятном языке. Полина не понимала ни слова, но чувствовала, что разговор серьёзный и, более того, неприятный. А ещё знакомые тени, от которых мороз по коже. Что им так не нравится, этим предкам?! Верховный волхв махнул рукой в сторону женщины, в чём-то убеждая Яна. Альфа отрицательно качнул головой. И служитель согласно кивнул, переходя на энлайский:

— Тогда говори слова.

Ян уверенно говорил на языке древних, не сводя глаз с оборотницы напротив. Полина боялась: что-то с обрядом пошло не так. Сердце билось в груди, от волнения дрожали руки. Женщина облизала пересохшие губы, тут же почувствовала, как пальцы Яна ободряюще сжали её ладони.

Служитель разъединил их руки и заставил Полину отступить от алтаря. Она осталась одна, даже тени метались на другой стороне, за спинами оборотней. Верховный подошёл к краю церемониального круга и громко спросил:

— Чей это детёныш?

— Мой! — голос альфы звучал твёрдо.

— Чей это детёныш? — повторил вопрос Алес.

— Мой!

— Чей это детёныш? — спросил один из незнакомцев.

— Мой!

С последним словом Грис подошёл к бледной женщине и подпоясал её длинным поясом, украшенным тем же узором из символов.

— Всё хорошо? — выдохнула она.

Он едва заметно кивнул и встал за спиной. Ритуал был завершён. Полина стала названной дочерью альфы. С другой стороны поляны подмигнул Преславский, довольно кивнул Лафери — и волчица облегчённо улыбнулась. А вот Ян Грис нахмурил брови, недовольный вынужденным "отцовством".

Сколько потом ни выспрашивала Полина, что случилось в тот вечер на поляне, Ян так и не признался.

Глава 8

Пустыня Лехоата

Логово альфы Рыжих волков производило сильное впечатление. На фоне бесконечных золотистых песков с редкими зелёными вкраплениями оазисов на юге и размытыми очертаниями гор на севере оно казалось сказочным замком из арабских сказок. В памяти невольно всплывало популярное на Востоке сравнение с жемчужиной. Величественный, с белыми стенами дворец, резные бордюры из светлого мрамора, аккуратные арки и башенки. А вокруг благоухающий зелёный сад с идеально правильными, геометрически выверенными клумбами и дорожками. По одной из них гости из королевства Ласанга двигались по направлению к главному входу, где их встречали вышколенные слуги.

Полина отчаянно трусила: знала, что все собравшиеся будут смотреть на неё. Поэтому, готовясь к полёту, отказалась от понравившегося яркого, жёлтого наряда, остановившись на тёмно-синем. Длинное, в пол, платье приталенного силуэта, декольте было прикрыто прозрачной тканью, расшитой камнями. Мелкие белые и синие стразы складывались в изящный, неповторимый узор. Такой же узор был на поясе вокруг тонкой талии женщины. Чёрные волосы отросли, и теперь их немного подвили и уложили на затылке. В ушах сияли длинные серьги с сапфирами. Когда Полине назвали приблизительную стоимость этого украшения, она их чуть не сняла. И это волчица ещё не знала, что камни, украшающие платье, отнюдь не стразы. Образ получился выдержанный и элегантный, что соответствовало Полине. И в то же время очень нежный и хрупкий, что тревожило Гриса. Он видел, что в Полине нет животного магнетизма, так часто встречающегося у рождённых оборотниц. Не было в ней и сексуальной раскрепощённости самки, познавшей близость с волком и готовой к ней. Зрелая волчица и в тоже время такая невинная и недосягаемая. Это интриговало и вызывало интерес.

Что ж, ему придётся нелегко. Грис положил руку женщины на свой локоть:

— Вперёд?

Та кивнула. Оборотень ободряюще сжал тонкие пальчики:

— Постарайся не отходить от меня ни на шаг. Если что, будь с Алесом.

Полина оглянулась на бету, идущего позади. Тот по-дружески подмигнул. Сибор Лафери тоже был с ними, но вместе со своей парой, как требовал протокол. Уже у самых дверей, предупредительно распахнутых перед гостями, Ян предостерёг женщину:

— И ради наших предков, ни на что не соглашайся, даже на самые безобидные, на первый взгляд, предложения.

— Почему?

— Потому что оборотни при желании уболтают кого угодно. Поэтому среди нас так много юристов.