Мне совершенно не хочется всю жизнь быть привязанной к силе Реки, поэтому это для меня не довод.
Я смотрю на них, таких прекрасных в своей силе, чувствую их внутреннюю свободу, мне нравятся их критерии себя и окружающих, я согласна.
Сегиена улыбается чисто маминой улыбкой — ну вот и прекрасно, сейчас Арди тебя подготовит, а я вот этой ненасытной инструкции дам — и направляется к Эльвире, уже успевшей сглодать 'кабану' руку.
Удивлённо хлопаю глазами, и когда только успела?
Ардиена обнимает меня сзади — давай послушаем.
Непонимающе на неё гляжу.
улыбается чуть загадочно — всегда интересно послушать чужой скандал.
— а разве это прилично?
Взяла меня рукой за подбородок и приподняла лицо. Наши глаза встретились — если хочешь быть одной из нас, забудь о приличиях, есть только целесообразность.
Вздрогнула от пронзительного вопля Эльвиры — в честь чего я должна именно сейчас отправляться в путь, если тут ещё столько не сожранного!?
Голос Сегиены полон удивления — где?
— наставница, не тупи, вот — и хозяйским жестом обводит слегка покачивающуюся тушу искореняющего.
Не выдержав, хихикнула, малость обгрызенного искореняющего. Прикинув, сколько мяса было в его руке, осмотрела землю, к мясу добавила и кости. Глянула на всё такой же плоский живот Эльвиры, не поняла, а куда это она всё это поместила? Даже забыв о скандале, изумленно обернулась к Ардиене.
— Тебя интересует, куда делась пища?
Утвердительно киваю.
-для чего мы едим?
Потрясла головой, мама тоже любила отвечать наводящим вопросом на вопрос.
— чтобы получить энергию.
— так вот, мы получаем энергию намного быстрее.
-это как? Другая система пищеварения?
Пожимает плечами — зачем спрашивать, если и сама всё поняла.
Только собралась сообщить, что далеко не всё, ну и добавить к этому миллион вопросов, как услышала звуки потасовки. Опять открыв рот, гляжу, как Эльвиру втаптывают в землю, в течение семи минут втаптывали. Она, конечно, пыталась сопротивляться, но Сегиена небрежно прерывала все её попытки.
С ужасом смотрю, что с нею сталось, было ринулась помогать, но меня хватает за руку Ардиена — ничего, сейчас очухается.
Признаюсь, не верю своим глазам, похожее было, когда работала с глиной.
Всего десять минут, и весьма довольная собой и окружающими Эльвира как новенькая.
Слушаю её громкое хвастовство; как задала этой мегере, продержавшись на целых три секунды больше прошлого результата и, какая у неё Эльвиры выдающаяся скорость регенерации. И вообще, какая Эльвира вся из себя, несмотря на вставляемые наставницами палки в колёса её Эльвиры совершенствования.
В течение трёх минут слушала, естественно, опять забыв закрыть рот.
Ардиена одобрительно кивнула — и ещё, передай Дэеспэеру, что если он не сможет пригнать сюда свой баллон, то лично вырву его хвастливый язык.
Подпрыгиваю от рыка Сегиены — а теперь, брысь отсюда!
Через три биения сердца она меня поймала и, ласково прижав к себе, зашептала на ушко — солнышко, это я не тебе.
Оглянулась по сторонам и, не увидев Эльвиру, окончательно поняла, кому было велено убираться. Решилась на глупый вопрос — а где она?
Ардиена мне подмигивает — а мы её съели.
— А-а-а-а? — потом дошло, что это шутка, засмеялась.
Сегиена участливо спрашивает — ты не передумала стать одной из нас?
Отрицательно мотаю головой — я не дура отказываться от такой крутизны.
— вот и славненько.
В течение получаса старательно запоминала правила поведения при обращении.
Мне было очень больно, я пила их кровь, чтобы впитать необходимые навыки, они пили мою, чтобы провести анализ и внести коррективы в развитие, мне не давали потерять сознание. Я чувствовала, как изменяется каждая клеточка моего тела, как в мозгу увеличивается количество связей с внешним миром, как усложняются мои органы чувств.
Как слетает алая пелена ярости, через которую я воспринимала реальность. Я начинала понимать, ради чего стоит жить и к чему стремится. Я становилась одной из них.
Я отдаляю эти звуки
Здесь на лугу бушует жизнь
Жужжат назойливые мухи
Там вдалеке скребётся мышь
И ветер запахи доносит
Ромашка, клевер, василёк
И даже, скромный подорожник
Меня к себе быстрей зовёт
Но мне же, хочется другого
Душа моя в выси поёт
Лучами солнце озаряет
Её чарующий полёт
— ты гляди-ка, как мелкая вампирша блаженствует — по голосу узнаю Ардиену.
Сегиена насмешливо хмыкает — она походу думает, что в сказку попала.
— в таком возрасте редко думают.
Чувствую, что меня кто-то начинает щекотать пальцами ног. Признаться, открывать глаза, а тем более двигаться совершенно неохота. Решила, что пусть за всех отдувается язык.
Еле выдавливаю — а чего это вы меня вампиршей называете?
Сегиена удивлённо интересуется — а как тебя ещё называть?
Морщу лоб, этой самой, как её 'леанши'.
Судя по всхлипываньям, старшие потрясены моими словами.
Через некоторое время Ардиена собравшись с силами, принялась объяснять, что неважно как называть, главное чтобы понятно и знакомо было. Ну, и авторитет нагоняло, ведь, в отличие от неведомой никому Leanhaum-shee, про вампиров все наслышаны. Конечно, если ты, милочка, хочешь прослыть занудой, она не будет препятствовать.
Отрицательно мотаю головой.
— ну, вот и хорошо, а теперь питаться! — и поддаёт ногой мне под рёбра, да так, что мигом прочухалась.
Ветер донёс острый запах пищи, мгновенно оказавшись на ногах, сделала три скользящих размазанных по земле шага к нему. Сегиена показала, где кусать. Я хотела выпить его всего, чтобы избавить мир от его присутствия, но мне не дали, сказав, что его можно использовать более полезным способом.
Принялись творить высшую форму состояния пищи, отделяя от него конечности и удаляя не нужные ему больше внутренности, некогда грузный мужчина стал весить не более сорока килограмм удобных для транспортировки габаритов.
Ардиена взвалила этот груз на командора, и отправилась на плато встречать шедшую следом за ними вторую группу, а мы с Сегиеной двинулись на мою первую охоту.
ГЛАВА 2
1298 год шестого цикла или 314 год ' 2-го М.П.'
Окрестности деревни 'Трясинка' => путь на Плато.
1-е июля
Как только они скрылись из виду, старшая критично меня осмотрев заявила, что вид у меня для путешествия неподходящий.
-почему это? — даже надулась от возмущения, я столько возилась с одеждой, старалась, подгоняла, прикидывала как удобней.
-ну, посмотри на себя, тело полностью закрыто, нет контакта с окружающим, в общем, скидывай с себя весь этот хлам.
-и куда интересно я дену все свои запасы?
— у всякой приличной девушки всегда для этого есть сумочка, а по карманам пусть пацаны распихивают — у неё оказался такой заразительный смех, что тоже рассмеялась, стало немного легче.
В общем, меня быстро избавили от излишеств, стою, переминаюсь голыми ступнями, смотрю, как она делает широкий пояс и крепит к нему подсумки, ощущения интересные, вроде и чувствую прохладный ветерок, а не холодно.
-чтобы замёрзнуть тебе надо на северном полюсе так с пару часиков неподвижно постоять.
Поняла по контексту, что там холодно. Правда, где это пребываю в недоумении, каждый ведь знает, что полюсов шесть они так и называются с первого по шестой и указывают на направление, а не на температуру.
-ну, вот всё готово можешь примерить — и застёгивает пояс у меня на талии.
Опробовала застёжку, металлическая, крепкая, сделана по принципу зубчиков, вот только вопрос, откуда она её взяла?
-Ну что, инициированная, потопали.
— и-ни-ци-и-ро-ва-нна-я по слогам произнесла и в недоумении похлопала глазами, это как?
-не, ну вот ведь бестолочь необученная, тебе в голову впихано помимо всего прочего куча всякой информации вот и разбирайся — и своей рукой так ласково по моим рыженьким волосам проводит.
-рыжие! Почему мои волосы рыжие! — подношу к глазам, чуть не плачу — они же русые были.
-тоже мне трагедия, в нашей расе все девчонки рыжие — а сама так величественно встряхивает своими серебристыми волосами.
Отметив мой уличающий взгляд, чуть улыбается — это всего лишь указывает на мою исключительность и неземную красоту.
Сказан было с таким пафосом, что невольно рассмеявшись, прижалась к ней как когда-то к маме. Как хорошо век бы так стояла.
Чуть меня отстранив, добавила — кстати, рыжий тебе очень даже идет, да и оттенок у тебя весьма редкий.
Подняла на неё глаза — правда?
-ну конечно правда, разве можно в таких вещах обманывать? — и легонько дует мне в нос.
Опять счастливо смеюсь.
Километрах в пяти от деревни вышли к речке. Песчаный пляж, местные тут редко бывают, как раз на границе двух деревень находится. Вот не пойму, чего бодаются. Единственно, что на ум приходит, жён берут со стороны, так что законный повод с тёщами не видится.
Наставница, оценив место, довольно кивнула — надо малость перекусить, ты иди, лови, а я о костре позабочусь.
В недоумении — как? у меня же ни удочки, ни сачка нету.
-а вот так! — разворачивает к реке и придаёт ускорение.
. Малость обескуражено побултыхавшись, подобно утопающей кошке рванула на мелководье. Потирая ушибленное место, стою по колено в воде смотрю на наставницу, откуда-то из глубинных слоёв души поднимается злость, переходящая в грозный рык. Воспылав от смущения, поспешно зажимаю рот рукой.
Поражена весьма довольной реакцией Сегиены — ну вот так-то лучше, ничего, скоро совсем обнаглеешь.
Опять в недоумении, мама постоянно твердила, что надо держаться скромно — это почему?
— все наглеют, когда понимают, что если не убивает то делает сильнее. Это нонсенс, скромная вампиресса и вообще хватит мне зубы заговаривать, приступай к ловле.
Легко сказать, а как это сделать? Вон что-то промелькнуло, пытаюсь схватить рукой, к моему удивлению получилось, чувствую под пальцами сминающуюся плоть, вытащила, довольно крупный, весьма повреждённый окунь, повела носом, осторожно лизнула его кровь, вкусно, впилась в спинку зубами.
-обязательно съешь голову, там больше всего фосфора.
Кошусь на старшую, она уже развела костёр, вот только не понимаю, что там горит.
Голова тоже вкусная, особенно приятен звук хрустящей на зубах черепушки.
-да и сильно не увлекайся, оставь место для ухи.
Ну что же, практика великое дело. Пятую рыбину взяла быстро, но нежно и бросила целенькой на берег. На седьмой вошла в азарт. На пятнадцатой услышала, что этих пока хватит, надо ловить ершей, как ни странно, ни на одном не накололась.
— Всё, беги сюда.
Довольная собой выскочила на берег, не поняла, а откуда взялся этот большой котёл литров на двадцать? Сбегала в лес за парочкой мухоморов и прочими специями. Разглядела, что горит сам песок — это как?
Подмигивает — гореть может всё что угодно, надо просто создать необходимые условия.
С интересом наблюдаю, как она готовит, сначала напихала ершей целиком даже с потрохами, затем прочую рыбу, мухоморы, капнула из моих склянок по капельке, потянуло ядом.
Молчу, смотрю, ведь не отравить же меня собирается.
Обалдеть, как вкусно, черпаю огромной ложкой, которую наставница прямо на моих глазах сотворила из песка. Поначалу конечно осторожничала, ведь котёл на огне стоит и в нём булькает, даже попыталась подуть.
Но получила объяснение, что это снижает вкусовые ощущения.
Понаблюдав как она, урча от удовольствия, ложку за ложкой в рот отправляет, тоже попробовала, вот тогда в восторге и закричала — обалдеть! — тут же прикусила язычок, мама всегда ругала за такие слова.
А мне объясняет — слова несут не только информацию, но и энергетику, поэтому сдерживать себя не стоит, иначе в организме может образоваться застой. И тогда — корчит смешную рожу — станешь страшной засушливой воблой.
Пока радостно хихикала, ухи уже меньше половины осталось.
Это что же получается, мне зубы специально заговаривает?
Не поняла, с чего бы это у меня такие непочтительные мысли, но раздумывать некогда, надо навёрстывать.
Выхлебав почти треть котла, покосилась на пузо, раздуто меньше чем ожидалось. Слышала бы меня мама, наверняка сказала бы, что такие слова неприлично произносить.
— Не беспокойся, от обжорства наши не умирают.
Старательно вспоминаю, что я слышала о вампирах, сведений удручающе мало, главным образом из сказок которые рассказывала мама, в них вампиры сплошь злобные мужчины, которых убивают осиновым колом в сердце, задала вопрос.
-какой интересный способ, сейчас проверим — протягивает руку и берёт прямо из воздуха толстый сук (еле заметила, как он из леса мелькнул) — такой кол подойдёт? — один конец становится острым, киваю, всё ещё не понимая, что она собирается сделать.
Ой, мамочки! Она втыкает его себе в сердце, вон из спины даже вылез.
-ну что визжишь? Ничего особенного — вытягивает его и бросает в огонь — видишь, не действует, получается мы не такие как в сказках.
Радостно киваю и бросаюсь обниматься, когда отлипла, рана уже затянулась.
-и ты скоро так сможешь, а пока начнём с малого — ломает мне пальчик.
Опять визжу, пусть мизинчик, а жалко.
— хватит орать, давай залечивайся — и располагается поудобнее, дабы понаблюдать.
А, правда, что это я воздух сотрясаю, больно, но терпимо, начинаю рассматривать повреждение. Странно, нет кровоподтека, и косточка сломана аккуратно, осколков нету. Вправляю как было, вспоминаю всё что знаю про регенерацию, мама меня этому не учила, говоря что ещё рано. Здорово, от вложенных знаний пришла подсказка, направляю на повреждённый участок энергию и начинаю восстанавливать клетки.
Энергии потратила уйму, даже живот перестал вздуваться, вроде всё, подвигав мизинчиком, подняла глаза на старшую.
-впечатляет, не зря тебя обратили без консультации с остальными классами.
Ага, есть ещё и другие — а они хуже, чем мы?
— никогда ничего не сравнивай в контексте самоутверждения, чревато, могу сказать одно, целительницы будут очень расстроены тем обстоятельством, что ты не попала к ним.
Сразу возник образ кого-то беззащитного, скривилась.
-ты не права, целительницы весьма важный и почитаемый класс и вполне могут надрать задницу какой-нибудь возомнившей о себе вампирше.
Вытаращила глаза, старшая употребляет такие слова, мама бы покраснела.
-ничего, привыкнешь — и выдала целый комплект — необученная мелкота с инфантильным куцым рассудком, не видящая дальше своего носа, живущая нежизнеспособными стереотипами, совершенно не соответствующими действительности — и так в течение пяти минут. Слушала как музыку, раскрыв рот — ну вот видишь, тебе уже нравится, всё вспомнить и повторить.
Закрыла и открыла рот — это как? Нет бы, сначала предупредить, а потом ругаться.
-человек запоминает всё, так что у тебя лёгкая задачка найти в своей голове эту информацию.
Сижу, злобствую, вспоминаю, кошусь на весьма довольную наставницу.
