Гарри Поттер и испорченный ребенок

Что-то французы проявляют как-то меньше энтузиазма...

СКОРПИУС (улыбаясь): И ведь сработало. В этом весь Людо Бэгмен.

ЛЮДО БЭГМЕН: И вот они здесь! Леди и джентльмены! Юноши и девушки! Перед вами те, из-за кого мы здесь сегодня собрались: ЗАЩИТНИКИ! Дурмстранг представляет — что за брови, что за походка, что за парень, настоящий виртуоз мётлы! — Виктор "Буйный" Крам!

СКОРПИУС и АЛЬБУС (которые уже и на самом деле вжились в роль учеников Дурмстранга): Жми, жми, Буйный Крам! Жми, жми, Буйный Крам!

ЛЮДО БЭГМЕН: От Академии Шармбатон — тысяча чертей, это же Флёр Делакур!

Слышны редкие вежливые аплодисменты.

И от Хогвартса — даже не один, а целых два ученика! Первый из них, от одного взгляда которого у девчонок подгибаются коленки, — это Седрик "Красавчик" Диггори!

Толпа неистовствует.

Теперь другой: вам он известен как Мальчик—Который—Выжил, а мне он известен как мальчик, который не перестаёт нас всех удивлять!

АЛЬБУС: Мой отец!

ЛЮДО БЭГМЕН: Да, это Гарри "Храбрец" Поттер!

Толпа громко приветствует Защитника. С краю стоит и аплодирует в радостном волнении девушка — ГЕРМИОНА-ПОДРОСТОК (её и РОЗУ играет одна и та же актриса). Примечательно, что радостные возгласы и аплодисменты в честь ГАРРИ несколько тише, чем в честь СЕДРИКА.

А теперь — прошу тишины! — первое задание: забрать золотое яйцо! Из гнезда — дамы и господа, юноши и девушки, вы только представьте! — ДРАКОНА! А с драконами у нас управляется... ЧАРЛИ УИЗЛИ!

Толпа устраивает настоящую овацию.

ГЕРМИОНА-ПОДРОСТОК: Если ты и дальше собираешься стоять так близко, хотя бы не пыхти на меня.

СКОРПИУС: Роза?! А ты что здесь делаешь?

ГЕРМИОНА-ПОДРОСТОК: Кто такая Роза? И куда делся твой акцент?

АЛЬБУС (с ужасным акцентом): Пгости, Гегмиона, он тебя кое с кем дгугим спутал.

ГЕРМИОНА-ПОДРОСТОК: Откуда ты знаешь, как меня зовут?

ЛЮДО БЭГМЕН: А теперь не отвлекаемся и смотрим, как с Шведским Короткорылом встречается наш первый Защитник — СЕДРИК ДИГГОРИ!

ГЕРМИОНА-ПОДРОСТОК отвлекается на рёв дракона, и АЛЬБУС вытаскивает палочку.

Седрик Диггори выходит на сцену. Похоже, он готов к испытанию. Чуть напуган, но готов. Уклоняется от дракона... ещё раз уклоняется... и ныряет в укрытие! Одни девушки падают в счастливый обморок, другие дружно вопят: не попортите нашего Диггори, мистер Дракон!

Во взгляде СКОРПИУСА озабоченность.

СКОРПИУС: Альбус, у нас проблема: Маховик времени весь трясётся!

Маховик времени беспрерывно тикает, и в этом тиканье ощущается явная опасность.

ЛЮДО БЭГМЕН: Седрик поворачивает влево, затем ныряет вправо, держа палочку наизготовку — что же этот юный храбрый красавчик достанет из рукава на этот раз?..

АЛЬБУС (протягивая перед собой палочку): Разоружармус!

Палочка СЕДРИКА влетает в руку АЛЬБУСА.

ЛЮДО БЭГМЕН: Но что это?! Тёмная магия или что-то совсем другое? Его палочка летит прочь — Седрик Диггори Разоружён!

СКОРПИУС: Альбус, по-моему, с Маховиком времени что-то не так...

Маховик времени начинает тикать громче.

ЛЮДО БЭГМЕН: Для Диггера всё пошло наперекосяк: этот этап он, пожалуй, провалил. Как он будет выступать дальше — уже неважно.

СКОРПИУС хватается за АЛЬБУСА.

Тиканье становится всё громче, в какой-то момент яркий свет затопляет всё вокруг — и время возвращается на прежнюю отметку, волоча за собой кричащего от боли АЛЬБУСА.

СКОРПИУС: Альбус! Тебе больно? Альбус, ты...

АЛЬБУС: Что случилось?

СКОРПИУС: Наверное, есть какой-то предел — у Маховика времени должен быть какой-то временной предел...

АЛЬБУС: Думаешь, у нас получилось? Думаешь, мы всё изменили?

Внезапно на сцену выбегают со всех сторон ГАРРИ, РОН (с боковым пробором в волосах и в гораздо более консервативной, чем обычно, одежде), ДЖИННИ и ДРАКО. СКОРПИУС смотрит на них и незаметно прячет Маховик времени в карман. АЛЬБУС безучастно разглядывает окружающих — боль терзает его немилосердно.

РОН: А я говорил тебе! Я говорил, что видел их!

СКОРПИУС: По-моему, как раз сейчас это и выяснится.

АЛЬБУС: Привет, пап. Что-то случилось?

ГАРРИ неверяще глядит на сына.

ГАРРИ: Да. Можно сказать и так.

АЛЬБУС в изнеможении валится на пол. ГАРРИ и ДЖИННИ бросаются к нему.

АКТ ВТОРОЙ, СЦЕНА ВОСЬМАЯ

ХОГВАРТС, БОЛЬНИЧНОЕ КРЫЛО

АЛЬБУС спит на больничной койке, встревоженный ГАРРИ сидит рядом с ним. Над ними — портрет человека с добрым озабоченным лицом. ГАРРИ трёт глаза, встаёт и начинает ходить по палате, потягиваясь, чтобы размять спину.

В какой-то момент он встречается глазами с изображением на картине; человек на портрете замечает, что его обнаружили, и изумляется — как и сам ГАРРИ.

ГАРРИ: Здравствуйте, профессор Дамблдор.

ДАМБЛДОР: Добрый вечер, Гарри.

ГАРРИ: Я скучал по вам. В последнее время, как ни забегу к директрисе, ваша рама пуста.

ДАМБЛДОР: А, ну, я люблю время от времени заскакивать в другие свои портреты... (Смотрит на АЛЬБУСА.) С ним всё будет в порядке?

ГАРРИ: Он был без сознания двадцать четыре часа. В целом он в порядке, так что мадам Помфри смогла выправить ему руку. Она сказала, что это очень странный случай: похоже на то, что рука была сломана лет двадцать назад и зафиксирована в самом невероятном положении. Говорит, всё у него наладится.

ДАМБЛДОР: Представляю, как нелегко видеть, как твоему ребёнку больно...

ГАРРИ смотрит вверх на ДАМБЛДОРА, затем переводит взгляд вниз на АЛЬБУСА.

ГАРРИ: Никогда вас не спрашивал, как вы отнеслись к тому, что я назвал его в вашу честь...

ДАМБЛДОР: Я тебе честно скажу, Гарри: ты тем самым на бедного мальчика возложил просто непосильную тяжесть.

ГАРРИ: Мне нужна ваша помощь. Мне нужен ваш совет. Бэйн говорит, что Альбус в опасности. Как мне защитить сына, Дамблдор?

ДАМБЛДОР: Это ты меня спрашиваешь, как защитить мальчика, жизнь которого находится под страшной угрозой? Мы не можем уберечь молодое поколение от разных бед. Им не избежать боли, и они должны научиться её терпеть.

ГАРРИ: То есть я должен стоять и смотреть?

ДАМБЛДОР: Нет. Ты должен научить его принимать жизнь такой, как она есть.

ГАРРИ: Как мне это сделать? Он не будет меня слушать!

ДАМБЛДОР: Может, он просто ждет, когда ты его лучше узнаешь.

ГАРРИ хмурится, пытаясь переварить услышанное.

(эмоционально) Это одновременно и проклятие, и благо — слышать... много чего. И в школе, и в Министерстве я слышу, как люди говорят друг с другом...

ГАРРИ: А что за сплетня обо мне и сыне?

ДАМБЛДОР: Это не сплетня; скорее, обеспокоенность. Насчет того, что вы с ним грызётесь. Насчет того, что он — непростой ребёнок. Насчет того, что он на тебя злится. У меня сложилось впечатление, что ты, вполне возможно, ослеплён своей любовью к нему.

ГАРРИ: Ослеплён?

ДАМБЛДОР: Ты должен принимать его таким, как он есть, Гарри. Ты должен учиться определять то, что может его задеть.

ГАРРИ: Разве я не принимаю его таким, как он есть? И что же может задеть моего сына? (Размышляет.) Или кто может?..

АЛЬБУС (бормочет во сне): Папа...

ГАРРИ: Чёрное облако — это кто-то, ведь так? Не что-то?

ДАМБЛДОР: Ну что ты, в самом деле... Разве моё мнение теперь может что-то значить? Я — рисунок и воспоминание, Гарри, рисунок и воспоминание — и больше ничего. И у меня никогда не было сына.

ГАРРИ: Но мне нужен ваш совет!

АЛЬБУС: Папа?

ГАРРИ переводит взгляд с ДАМБЛДОРА на АЛЬБУСА, затем обратно на ДАМБЛДОРА. Но ДАМБЛДОРА уже нет на прежнем месте.

ГАРРИ: Ну зачем?! Куда же вы?..

АЛЬБУС: Мы... в больничном крыле?

ГАРРИ переключает внимание обратно на АЛЬБУСА.

ГАРРИ (смущённо): Ага. Ты... с тобой всё будет хорошо. Мадам Помфри не была уверена, что именно тебе прописать для поправки, и в конце концов сказала, чтобы ты ел шоколад. Как можно больше. Слушай, как бы ты воспринял, если бы я... Я должен тебе сказать кое-что, но не уверен, что ты нормально к этому отнесёшься.

АЛЬБУС смотрит на отца — что же тот скажет? Решает не торопить.

АЛЬБУС: Ничего, зато я уверен.

ГАРРИ вытаскивает шоколадку и откусывает большой кусок. АЛЬБУС глядит на отца с недоумением.

Лучше?

ГАРРИ: Лучше.

Протягивает шоколадку сыну. АЛЬБУС отламывает кусочек. Отец и сын жуют вместе.

Как рука?

АЛЬБУС сгибает руку.

АЛЬБУС: Отлично.

ГАРРИ (мягко): Куда ты подевался, Альбус? Я тебе передать не могу, как мы переживали. Мама вся извелась...

АЛЬБУС поднимает глаза вверх, думая про принцип "меньше скажешь — меньше соврёшь".

АЛЬБУС: Мы решили, что больше не хотим ходить в школу. Думали, что сможем начать всё заново — в мире магглов. Потом поняли, что ошибались. Мы как раз возвращались в Хогвартс, когда вы нас нашли.

ГАРРИ: В мантиях Дурмстранга?

АЛЬБУС: Мантии — это... Ну, мы со Скорпиусом всего не продумали...

ГАРРИ: Но почему?! Почему ты сбежал? Из-за меня? Из-за того, что я сказал?

АЛЬБУС: Не знаю. Хогвартс на самом деле не такое уж и приятное место, если ты для него не подходишь.

ГАРРИ: А Скорпиус... это он подстрекал тебя уйти?

АЛЬБУС: Скорпиус? Нет, конечно!

ГАРРИ смотрит на АЛЬБУСА так, словно пытается разглядеть ауру вокруг него, и напряжённо размышляет.

ГАРРИ: Я хочу, чтобы ты держался подальше от Скорпиуса Малфоя.

АЛЬБУС: Что?! От Скорпиуса?

ГАРРИ: Если уж на то пошло, не знаю, как вы вообще стали друзьями, но сейчас я хочу, чтобы ты...

АЛЬБУС: От моего друга? От моего единственного друга?

ГАРРИ: Он опасен!

АЛЬБУС: Скорпиус? Опасен? Ты его хоть раз видел? Отец, если ты и вправду думаешь, что он — сын Волан-де-Морта...

ГАРРИ: Я не знаю, чей он сын, я просто знаю, что тебе нужно держаться от него подальше! Бэйн сказал мне...

АЛЬБУС: Кто такой Бэйн?

ГАРРИ: Кентавр, большой специалист по Прорицанию. Он сказал, что вокруг тебя — чёрное облако и что...

АЛЬБУС: Чёрное облако?

ГАРРИ: У меня есть все основания считать, что Тёмная магия возрождается. И мне надо уберечь тебя от неё. Уберечь от него. Уберечь от Скорпиуса.

АЛЬБУС какое-то мгновение колеблется, затем его лицо становится жёстче.

АЛЬБУС: А если я не буду? В смысле, держаться от него подальше?

ГАРРИ смотрит на сына, пытаясь быстро придумать ответ.

ГАРРИ: Есть одна карта. Её обычно используют для отслеживания тех, от кого добра не жди. Сейчас мы собираемся её использовать для того, чтобы за тобой присматривать — постоянно присматривать. Профессор МакГонагалл будет следить за каждым твоим движением. Как только вас увидят вместе — она пришлёт сову; как только ты попытаешься покинуть пределы Хогвартса — она пришлёт сову. Надеюсь, что ты будешь ходить на уроки — и ни один из них не будет пересекаться с уроками Скорпиуса, а на переменах ты будешь находиться в общей комнате Гриффиндора.

АЛЬБУС: Ты не сможешь заставить меня перевестись в Гриффиндор! Я слизеринец!

ГАРРИ: Игры кончились, Альбус: ты прекрасно знаешь, из какого ты колледжа. Если МакГонагалл увидит тебя рядом со Скорпиусом, я наложу на тебя заклятие, которое позволит мне следить за каждым твоим движение, слышать каждое твоё слово! А в моём отделе сейчас начнут разбираться, что же он на самом деле унаследовал от родителей.

АЛЬБУС (со слезами на глазах): Но, отец, ты... ты не можешь... это просто не...

ГАРРИ: Я долгое время думал, что был тебе недостаточно хорошим отцом, потому что ты меня не любил. Только сейчас я понял, что мне не нужно, чтобы ты меня любил: мне нужно, чтобы ты мне подчинялся, потому что я твой отец и я лучше знаю, что для тебя лучше, а что — хуже. Прости, Альбус. Всё должно быть именно так.

АКТ ВТОРОЙ, СЦЕНА ДЕВЯТАЯ

ХОГВАРТС, ЛЕСТНИЦЫ

АЛЬБУС идёт по сцене за ГАРРИ.

АЛЬБУС: А что если я сбегу? А я сбегу.

ГАРРИ: Альбус, возвращайся в кровать.

АЛЬБУС: Я опять сбегу!

ГАРРИ: Нет. Не сбежишь.

АЛЬБУС: Обязательно. И на этот раз я позабочусь о том, чтобы Рон не смог нас отыскать.

РОН: Кто-то меня упомянул?

РОН ступает на лестничный марш. Теперь у него боковой пробор выглядит чрезвычайно агрессивно, его мантия чуть коротковата, а одежда впечатляет своим консервативным стилем.

АЛЬБУС: Дядя Рон! Слава Дамблдору! Если нам когда и нужны были твои приколы, то именно сейчас.

Обескураженный РОН недовольно хмурится.

РОН: Приколы? Не знаю никаких приколов.

АЛЬБУС: Да знаешь, конечно же. У тебя целый магазин приколов.

РОН (смущённый донельзя): Магазин приколов? Ну... В любом случае я рад, что тебя здесь застал. Я собирался принести каких-нибудь гостинцев — ну, там, типа, чтоб выздоравливал, но, э-э... Падма всё-таки решила — она в таких вещах понимает намного больше, чем я, так она решила, что для тебя будет лучше получить что-нибудь полезное для школы. Поэтому мы принесли тебе... э-э... набор перьев. Да. Да! Именно так! Ты только посмотри на этого гадкого недовольного мальчишку — это же первосортный товар!

АЛЬБУС: Кто такая Падма?

ГАРРИ смотрит на АЛЬБУСА, недовольно сдвинув брови.

ГАРРИ: Твоя тетя.

АЛЬБУС: У меня есть тетя Падма?

РОН (обращаясь к ГАРРИ): На него Конфундус наложили, что ли? (обращаясь к АЛЬБУСУ) Моя жена, Падма. Ты же наверняка помнишь. Когда разговаривает с тобой, становится чуть ближе, чем полагается, от неё немного пахнет мятой. (Слегка наклоняется вперёд.) Падма, мать Панджу! (обращаясь к ГАРРИ) Собственно, именно из-за него я и пришёл, из-за Панджу. У него опять проблемы. Я хотел просто послать Вопилку, но Падма настояла, чтобы я пришёл лично. Не знаю, зачем. Он надо мной только смеётся.

АЛЬБУС: Но... но ты женат на Гермионе!

АЛЬБУС в замешательстве. РОН ничего не понимает.

РОН: Гермиона... Ну нет. Не-е-е-ет.... Клянусь бородой Мерлина...

ГАРРИ: Альбус также забыл, что его распределили в Гриффиндор. Очень удобная забывчивость.

РОН: Ну да, старина, извини, но ты — гриффиндорец.

АЛЬБУС: Но как же меня распределили в Гриффиндор?

РОН: Так ты же убедил Сортировочную Шляпу, неужели не помнишь? Панджу поспорил с тобой, что ты не сможешь попасть в Гриффиндор, даже если это будет вопрос жизни и смерти, поэтому ты и выбрал Гриффиндор, чтобы ему досадить. Я тебя не виню, (с иронией) каждый из нас любит при удобном случае стереть с чьего-нибудь лица ухмылку, правда? (в ужасе) Только прошу тебя, не говори Падме, что я всё это рассказал!