Пять лет

— То есть я могу отменить ужин?

— Вряд ли. Долги священны, — я и не сомневалась, что он так ответит. — Но я очень не хочу на тебя давить. Перенесем на пятницу?

— И это называется "не давить"? — ну конечно, в пятницу будет еще сложнее! Потому что в пятницу нельзя будет сослаться на необходимость рано вставать или срочные дела.

— Ладно, — опять в его голосе та самая, почти забытая, холодность. — Лена, когда захочешь, тогда и назначай. Или отменяй.

— А что ты хочешь на этот самый ужин? — я решила сделать шаг навстречу, потому что не смогла бы себе простить, если бы мы попрощались на такой ноте.

— Точно хочешь услышать мой ответ? — он снова улыбался. Добился, профессиональный манипулятор, чего хотел и сидит там теперь лыбится!

— Я имела в виду, что мне приготовить? — я вернула разговор в правильное русло.

— Макароны с сыром!

— Что?!

— Обожаю макароны с сыром. Правда! Мама всегда их готовила в детстве. Но... я могу обойтись и без сыра. И без макарон, если уж на то пошло.

— Ты опять за свое! — я прекрасно понимала, на что он намекает, но пока не была уверена, что готова вкладывать в слово "ужин" то же значение, что он. — Все, договорились. Я скажу тебе, когда точно! Пока?

— До завтра.

Я отключила вызов, понимая, что если он добавит что-нибудь еще, то наш разговор вообще не закончится... Точнее, очень быстро закончится приглашением прямо сейчас провести ужин. Без сыра и макарон.

* * *

На репетицию я пришла вместе с Игорем. Все ученики уже собрались в актовом зале и бурно обсуждали предстоящее изготовление костюмов. Мы поздоровались со всеми, а Дима меня встретил широкой улыбкой, на которую я не смогла не отозваться точно такой же. Уверена, что от взгляда Игоря и близнецов наше поведение не ускользнуло, но для всех остальных ровным счетом ничего особенного не произошло.

Мы репетировали сцены одну за одной, а моей помощи ребятам и не требовалось. Они выучили слова заранее и играли довольно хорошо. Если вдруг что-то требовало корректировки, например, где лучше встать королю или с какой интонацией произнести фразу принцессе, то до того, как я успевала вставить совет, об этом заявляли "кустики", роль которых в сценарии была довольно пассивной, если не учитывать режиссерский вклад. Загвоздка возникла, когда мы дошли до роли Игоря.

По сюжету злодей встречается с принцессой впервые во время ее конной прогулки. Эля наигранно смущенно предложила Игорю встать на четвереньки. Мой друг, заявив: "У меня идея получше!", легко подхватил ее и усадил к себе на плечи. После чего начал скакать по сцене, придерживая девушку за колени и очень смешно ржать, как заправский коняга. Это выглядело гораздо динамичнее оригинального варианта, но Влад возмутился:

— Так она слишком высоко! Я не то что похитить, даже разглядеть ее толком не могу!

Пока все думали над решением, он сам же и нашел выход:

— Эй, моя вторая половина, иди-ка сюда!

Влад, даже не оборачиваясь на брата, присел, а Слава с разбегу вскочил ему на спину. Этим двоим надо в синхронном плавании выступать с их мгновенным пониманием друг друга! Когда Влад выпрямился, лицо "верхнего" злодея оказалось как раз на уровне Элиного. Теперь злодей должен просто подхватить "лошадь" принцессы под уздцы и увести за кулисы. Все согласились, что так сцена будет выглядеть гораздо лучше и смешнее, в том числе и потому, что у злодея и его коня — одинаковые лица.

— Надеюсь, финальная битва у нас будет без лошадей проходить? — раздался Димин голос, который стоял позади "кустиков", сложив руки на груди. — А то я тут единственный... пешком.

Конь хотел было прийти принцу на выручку, но принцесса зверье быстро приструнила.

Наконец, мы приблизились к развязке: поцелуй принца и принцессы на фоне "кустиков", которые вибрирующими руками создают зеленое сердце. Я решила не принимать никакого участия в постановке этой сцены и просто наблюдала снизу за происходящим. По обе стороны от меня встали "злодеи", убитые парой минут раньше. Я посмотрела на них по очереди и убедилась в мысли, что они тут только затем, чтобы оценить мою реакцию. Ухмылка и приподнятая бровь Влада не давали и шанса на сомнение. Но я им такого удовольствия не доставлю! Это постановка, тут играют роли, а я не ревнивая школьница.

Они шагнули навстречу друг другу одновременно. Красивая, с распущенными волосами, тоненькая Эля и мой прекрасный принц. Они соприкоснулись губами и замерли, давая возможность "кустикам" сыграть свою роль. Предполагается, что этот момент будет сопровождаться соответствующей музыкой, и, как я могла сейчас оценить, все выглядело идеально. Мое сердце не разорвалось, я не бросилась в истерический припадок и даже не стала рвать на себе волосы. Я знала, как он может целовать, и что сейчас в нем нет ни капли того, что получала я. Когда все закончилось, Дима мельком посмотрел на меня, а я едва уловимо ему улыбнулась. Как будто он взглядом извинился, а я взглядом же ответила, что не сержусь. Кажется, теперь мы действительно встречаемся...

Но наше настроение испортила все та же Эля, сказав, когда все начали расходиться:

— Прекрасный принц! Теперь ты должен проводить меня домой, а то темно уже!

И вдруг я почти физически уловила, как Дима одними глазами передал мысленное сообщение Владу, а тот Славе, и близнецы тут же подхватили Элю за руки с двух сторон и наперебой затараторили:

— Ну уж нет, милая! Ты наша навеки! В жизни принцессы всегда выбирают злодеев, а не принцев. Провожайся нами до скончания веков!

Благодаря им, прекрасный принц провожал домой меня.

Глава 8

— Есть планы на вечер? — спросил Дима, когда мы уже подходили к моему подъезду.

Посмотрела на часы. 20:37.

— А какие могут быть планы? Сладкий сон. Мне на работу с утра... — промямлила я, надеясь, что он придумает нечто, позволяющее мне провести с ним еще хотя бы полчаса. Сама я это "нечто" озвучить бы не осмелилась.

Дима пристально смотрел на меня, слегка улыбаясь.

— У тебя двадцать минут. Оденься потеплее, обязательно шапку и варежки.

— А как же валенки? — рассмеялась, довольная тем, что сегодняшний вечер еще не окончен.

— У тебя есть валенки? Тогда надевай! — совершенно серьезно ответил Дима и, развернувшись, быстро зашагал прочь, добавив напоследок, не оборачиваясь, — двадцать минут! Я кину вызов, когда подъеду. Потеплее одевайся!

Диктатор! Красивый, смешной, белобрысый диктатор! Не поцеловал даже... И ничего не объяснил.

Я забежала в квартиру и переоделась в утепленные брюки и свитер. Валенок у меня, к счастью или сожалению, не было. Зато была теплая, но очень поношенная дубленка. Я примерила ее, но решила все-таки не рисковать с внешним видом, поэтому надела ту же куртку, в которой ходила на работу. Не знаю, чего мой принц придумал, но я хотела бы в его глазах выглядеть принцессой... несмотря на то, что на улице февраль и уже почти ночь.

Когда телефон подал признаки жизни, оповещая о приезде Димы, я была уже готова и быстро выбежала на улицу. Остановилась в удивлении, увидев рядом с ним Никиту.

— Привет! — поздоровался тот. — Поехали быстрее, остальные уже там.

— Кто? Где? — задала я закономерные вопросы, усаживаясь на переднее сиденье — поближе к водителю.

— На озере, — ответил Дима, — я тебе валенки нашел. И старый пуховик захватил. Замерзнешь — скажи. Наряжу тебя Дедом Морозом.

Что вообще происходит? По всей видимости, мне объяснять не собирались.

— Купаться будем? Я просто ласты забыла взять! — заметила я.

Дима пожал плечами, не отрывая взгляда от дороги.

— Не исключаю. Я-то боялся, что ты будешь переживать, успеешь ли на работу, а тебя волнуют только ласты.

— Что?! Успею ли на работу? — я изумленно вытаращила глаза.

Дима засмеялся, а Никита, сидевший на заднем месте, продолжал с кем-то говорить по телефону: "Да, да, везем! Минут через тридцать только... Да там... ждали одну девушку... У нас один есть...".

Это меня они ждали? А что Дима был вместе со мной на репетиции, не считается?

За полчаса поездки Дима меня немного подготовил к предстоящему. Поэтому, когда мы подъехали, я испытала чуть сниженный по силе шок. На озере собралась уже целая толпа, и я сразу же рассмотрела Костю, Настю и Андрея среди других. Наша машина стала седьмой, вставшей в большой круг из автомобилей, направивших фары к центру. Получилась импровизированная освещенная поляна, часть которой располагалась прямо на льду. Наш приезд встретили восторженным криком: "Музыка приехала!", после чего Дима с Никитой стали вытаскивать из багажника колонки и устанавливать их прямо на капоте. Я ошеломленно озиралась вокруг, наблюдая за свалками из человеческих тел на льду, смеющихся, бросающих друг в друга снежками. Настя помахала мне, когда я снова нашла ее глазами. Перед одной из машин стояли ящики со спиртным, возле которых собралась самая многочисленная группа. Похоже, я зря выпендривалась с одеждой. Все остальные были одеты как попало, очевидно, предпочитая комфорт красоте.

Внезапно ударило звуковой волной. Это Никита наконец-то подключил музыку. Народ отозвался счастливым улюлюканьем. Ко мне подошел Дима, снял с меня мою шапочку и нахлобучил на голову ушанку. Серьезно! Самую настоящую меховую шапку с опущенными вниз ушами! После этого я получила поцелуй в нос, заставивший остановить попытки возмущения.

— И часто тут такое? — спросила, когда мы, держась за руки, направились к сгущению толпы.

— Ты спрашиваешь, часто ли я приходил на твои уроки с похмелья и ни минуты не спавший? Бывало, — смеялся Дима. — Сейчас начнем кататься!

Одна машина начала медленно выезжать вперед, за рулем сидел Костя. К его автомобилю веревкой была привязана шина. Люди со смехом убегали с ледяной арены. Первым добровольцем оказался один из парней. Он уселся на остановившуюся шину и задрал ноги кверху. Костя вел плавно, без рывков, по кругу, а шина легко скользила по заснеженному льду, неся на себе и восторженно орущего пассажира. Желающих прокатиться таким образом оказалось много. Даже Настя умудрилась с визгом проехать один круг.

— Давай, теперь ты! — сказал Дима, когда машина закончила очередной виток и остановилась недалеко от нас.

— Ты что? Я не поеду, боюсь! — я замахала руками.

Но Дима, кажется, меня и не слышал, кричал водителю:

— Кость! Стой! Можно я?

Костя тут же вышел, позволяя Диме занять его место. Он будет за рулем? Ну, может, мне стоит хотя бы попробовать? Если станет слишком страшно, заору что есть мочи. Увидев его ободряющий кивок и сопровождаемая криками поддержки остальных, я села на шину. Правильнее сказать, в шину, потому что пятой точкой я тут же почти провалилась в круг. Очень боялась удариться ногами, поэтому подняла их повыше, не позволяя касаться земли. И поехала. Сначала медленно — и это было совсем не страшно, но когда меня занесло на первом повороте в сторону, не сдержалась и завизжала. Машина двигалась все быстрее, а мне казалось, что с такой скоростью никого до меня не возили! Наверняка только казалось. Дух захватывало от одновременного страха и восторга, но я все усилия сосредоточила на том, чтобы не опустить ноги. Дима сделал всего один круг и остановился, я облегченно вывалилась из шины набок, задыхаясь от эмоций. Он подбежал и помог подняться, но мы тут же, поскользнувшись, снова рухнули на лед и засмеялись, откатываясь от центра поляны, где уже начинался новый вираж шинной карусели.

— Здорово? — спросил Дима, когда нам все-таки удалось подняться на ноги.

— Да, — честно ответила, после чего позволила увести себя к машине. Дима прямо сверху куртки на меня надел какой-то огромный пуховик. А мои чуть промокшие от снега варежки заменил на другие, которые оказались тоже слишком большими. Мне и до этого не было холодно, адреналин выгнал мороз из крови, но Дима остановил протесты:

— Потом замерзнешь! Сейчас все накатаются и начнутся танцы на льду. А падать лучше в старой одежде. И в валенках.

Я рассмеялась, но переобулась. Валенки мне были велики размера на четыре, а я чувствовала себя неповоротливым толстым медведем-капустой. Дима всеми силами пытался унять смех от моего внешнего вида, но потом не выдержал, достал телефон и, отойдя на два шага, сфотографировал.

— Ты чего творишь? — возмутилась я, сама будучи не в силах сдержать хохот.

— Шантажировать теперь буду!

Танцевать на льду в таком прикиде было очень сложно, но слишком весело. Никита врубил какую-то зажигательную латинскую песню, под которую все вышли на "танцпол". Кто-то постоянно поскальзывался, валился на лед, а на него валились и все те, кто находился рядом. Благодаря моей одежде каждое падение было максимально амортизировано, а как избежали травм те, кто был одет не как медведь-капуста, загадка. От смеха уже болел живот.

А потом мы играли в вышибалы снежками. Меня вышибли первой, но в этом эпик-фэйле я виню только валенки. Дима продержался почти до самого конца, но победителем стала, как это ни странно, девушка. Она закричала радостное "Ура!", когда осталась последней на месте побоища и... почему-то бросилась на шею к моему Диме, который не успел еще отойти далеко. А он обнял ее в ответ так, что даже оторвал от земли, поздравляя с победой. Она звонко поцеловала его в щеку, а потом ее кто-то со стороны позвал по имени. Катюша. Я уже слышала это имя.

Настроение куда-то улетучилось. И вдруг очень захотелось выпить того крепленого вина, которым согревались все замерзающие, поэтому просто зашагала в направлении ящиков и людей, пивших из пластмассовых стаканчиков. Но налетевший сзади ураган подхватил меня и чуть не повалил снова на снег.

— Меня с собой возьмешь? — весело спросил растрепанный после игры и Катюшиных объятий Дима.

— Пошли, — равнодушно ответила я.

— Эй! — голос его был удивленным, а руки уже разворачивали лицом к себе. — Что случилось?

— Ничего, — я сама себе была противна в этот момент, но не могла ничего поделать.

Губы напротив расплылись в широченной улыбке, а глаза сощурились.

— Лен! — сказал он и замолчал.

Я не выдержала паузы:

— Что?

— Лен! — повторил он и улыбнулся еще шире.

— Ну что?! — выдала я раздражение.

— Лена-а, — растянул он. — Ревнуем?

— Дима-а, — передразнила я. — Мечтаем?

Он все же опрокинул меня на спину, а сам навалился сверху, не давая возможности вырваться.

— Скажи хоть раз честно — ревнуешь? Если признаешься, я объясню, что у тебя нет повода, — смеясь, заявил он.

Я вдруг поняла, что мне не нужны объяснения, поняла, какие глупые эмоции испытывала всего минуту назад, поняла, что меня бы тут не было, если бы он этого не хотел. Поэтому я просто молча потянулась к его губам, а он будто только этого и ждал.

Веселье продолжалось почти до четырех часов утра, а я вспомнила о времени, только когда первая машина поехала в сторону города. Домой мы возвращались вдвоем — Никита сел в машину к брату. И только сняв Димин пуховик и пригревшись на переднем сиденье, ощутила, до какой степени устала и голодна. До работы оставалось совсем немного времени и укладываться сейчас спать резона уже не было, поэтому я, решившись, сказала: