Неприкаянная душа (черновик)

— Сломано одно из звеньев. Но ошейник, похоже, не поврежден. Значит, страж вернется. И меня не волнует, каким образом ты посадишь его обратно на цепь. Или это сделаю я, но тогда ты будешь приманкой.

— Да учитель,— донеслось в ответ.

А парнишка был крепче, чем казалось на первый взгляд. И судя по его реакции, с манерой поведения господина Тоума был давно знаком. Ни жаловаться, ни тем более возмущаться он даже не пытался. Вместо этого, постоял немного у стены, приходя в себя, а потом двинулся к столу. Что он собирался делать, так и осталось загадкой, потому что в пещеру влетел очередной визитер (прямо не логово приспешника тьмы — а проходной двор). И я с удивлением узнал ту самую девчонку, которая сверлила меня ненавидящим взглядом в поселке. Она выглядела растрепанной, и запыхалась так, словно бежала сюда чуть ли не от своей деревни.

А господин Тоум устроился с размахом. И пещера у него есть, и ученик, и осведомительница в деревне. Причем, осведомительница, похоже, еще и жертв для ритуалов поставляла.

— Майра,— произнес приспешник тьмы, и его глаза опасно сузились.

— Господин, вы уже вернулись,— испуганно выдохнула девчонка и упала перед ним на колени,— в деревне беда, господин. Староста нанял служителя. Он нашел тело Тэя.

Даже мне было понятно, что девчонка с каждым произнесенным словом собственноручно копала себе могилу. Тоум и так был на нее зол, а уж после новости об инквизиторе (вот уж не думал, что следопыт на самом деле окажется служителем храма) лже-торговец окончательно вышел из себя. И интуиция подсказывала, что в отличие от мальчишки ученика, деревенская дурочка полетом в стенку не отделается.

— И зная это, ты все равно пришла сюда? Чтобы инквизитор нашел дорогу по твоим следам?— спросил Тоум.

Майра испуганно посмотрела и попыталась оправдаться.

— Но я думала... я хотела, предупредить вас, господин. Ведь служитель...

Он не дал ей договорить:

— Я не разрешал тебе думать, Майра, для этого ты слишком глупа. Ты даже не в состоянии запомнить мои приказы.

— Но господин...— залилась слезами девчонка.

К несчастью для нее, Тоум в принципе не был способен на снисхождение. Слезы девчонки только сильнее злили его.

— Ты помнишь, что я тебе приказал?

Майра опустила голову и сдавленно произнесла:

— Оставаться в деревне и сообщать, если появятся чужаки.

— Вот именно. Оставаться на месте и не привлекать внимания. А сообщать, только если в деревне появятся чужаки. Но, наверное, это слишком сложно для тебя, Майра.

— Простите меня, господин. Я... я не думала, что...

— Сколько раз я повторял тебе — не трогать деревенских? И все равно ты не послушалась.

— Но никто подходящий не появлялся. А ведь для ритуала нужны...

— Я сам решу, что нужно для моего ритуала. А ты,— Тоум бросил презрительный взгляд на девчонку, рыдавшую у его ног,— ты мне больше не нужна.

Девушка дернулась и попыталась от него отползти. Но, повинуясь приказу приспешника тьмы, один из наемников схватил ее за руку и затолкал в клетку по соседству с моей. Майра почти не сопротивлялась (похоже, все еще не отошла от шока). Но, честно говоря, мне было ее совсем не жаль. Связавшийся с приспешниками тьмы, должен быть готов к тому, что сам окажется в клетке. И не играет роли, будет ли это мужчина, или женщина, и сколько ему лет. Потому что тот, кто способен положить чужую жизнь на алтарь ради собственного возвеличивания, не достоин жалости.

— Ученик, начинай приготовления к ритуалу. Из-за этой идиотки нам придется оставить это место и искать новое убежище.

— Да, учитель,— кивнул мальчишка.

Он покосился на пленницу (причем, было не понятно, жалел ли он ее, или наоборот, был доволен, что девчонка попала в такую ситуацию) и начал раскладывать на столе атрибуты для ритуала: свечи, чашу. Жертвенный нож, скорее всего, Тоум носил при себе (с такими вещами жрецы предпочитали не расставаться).

— А как же алтарь?— спросил ученик.

— Придется его уничтожить,— ответил лже-торговец и недовольно поджал губы,— столько усилий, потрачено зря. Алтарь, убежище, страж. Теперь от всего придется избавляться.

Повинуясь его кивку, тот наемник, которого мне удалось ранить, ударил своего напарника в висок. Не ожидавший такой подлости от собственного нанимателя, тот даже не успел сообразить, что произошло. Удар был достаточно сильным (хотя и не настолько, чтобы убить). Поэтому наемник потерял сознания.

— Его тоже в клетку?— поинтересовался раненый, подхватив падающее тело здоровой рукой.

— Клади сразу на алтарь,— ответил Тоум,— не хочу терять время.

А я понял, что вот теперь мне точно не на что было надеяться, потому что приспешник тьмы не собирался откладывать ритуал. Проклятая Мирида снова показала себя во всей красе. Я опять сидел в клетке, а передо мной снова возвышался алтарный камень, испещренный рунами. Правда, в этот раз я не видел магические потоки, окутывавшие его, поэтому зрелище было не таким захватывающим. Но уже от осознания того, что мне предстоит, руки начинали мелко дрожать, и хотелось завыть в голос.

Как же я все-таки ненавидел этот мир.

Глава 7

Жертвоприношение шло по плану Тоума (ну, я думаю, что по плану). Наемника распяли на алтаре, тщательно зафиксировав руки и ноги. Он все еще не пришел в себя, поэтому не сопротивлялся. Не знаю, к счастью для него или к сожалению. Если бы мне дали выбор, лично я предпочел бы не приходить в себя. Не видеть и не чувствовать все эти приготовления, когда твое тело распято на огромно камне, который кажется просто ледяным. Когда веревки врезаются в руки и ноги с такой силой, то нет возможности пошевелиться. Когда хочется кричать от страха, но ты упрямо продолжаешь сжимать зубы, не желая показывать своим мучителям, насколько ты боишься. Но мучительнее физической боли — пытка неизвестностью. Потому что ты не знаешь, что будет дальше (нет, в том, что тебя рано или поздно убьют, ты не сомневаешься), но ведь и смерть бывает разной. Поэтому когда острие ритуального кинжала, наконец, касается твоей кожи, то сначала приходит облегчение оттого, что больше не нужно ждать. И только после этого лавиной накатывает боль. Алтарь и ритуальная магия исправно делают свое дело, поэтому лезвие кинжала жжет кожу раскаленной иглой, полосуя не только плоть, но и душу. А потом это повторяется снова и снова бесчисленное количество раз. И ты больше не кричишь, потому что сорвал голос и из горла вылетает только сип. А перед глазами до сих пор маячат лица твоих палачей. На них читается удовлетворение и немного удивление от того, что ты все еще жив. А проклятый могущественный шутник, который перенес твою душу в это тело, не спешит забрать тебя в другое воплощение. Поэтому даже со смертельными ранениями твое тело продолжает жить, и пытка продолжается.

Незадачливый наемник на самом деле и не догадывался, насколько ему повезло, что на его пути встретился всего лишь господин Тоум. Высокомерный и жестокий приспешник тьмы, еще недостаточно опытный, чтобы использовать все возможности созданного им алтаря. Потому что в его ритуале ему нужна была только жизнь его жертв, а не их мучения.

Закончив привязывать так и не пришедшего в себя напарника, второй наемник кивнул Тоуму и вышел из пещеры. То ли он должен был охранять хозяина во время проведения ритуала, то ли просто не хотел присутствовать при нем. А лже-торговец с учеником серьезно взялись за приготовления. Сначала на жертве разрезали одежду, вернее, верхнюю ее часть. Потом с помощью специально заготовленных кисти и краски (а может и не краски) на груди жертвы Тоум изобразил несколько символов. Каких именно, мне не удалось рассмотреть, но вырисовывал он их очень тщательно. В это время его ученик расставлял вокруг алтаря свечи. В расстановке угадывалась определенная последовательность, поэтому они, скорее всего, тоже были частью ритуала. Закончив с художествами, Тоум решил проверить работу ученика. С недовольным видом передвинул несколько свечей и взглядом пообещал мальчишке большие неприятности, но отчитывать не стал. Когда с приготовлениями было покончено, приспешник тьмы достал книгу и ритуальный кинжал, и положил в специальное углубление на боковой поверхности алтаря. Все это он проделал как-то привычно и без всякой торжественности. Словно готовился не к ритуалу жертвоприношения, а выполнял рутинную работу, которая за долгие годы успела уже приесться и надоесть. Зато ученик Тоума явно все делал через силу. Это не бросалось в глаза, но я то не зря наблюдал за этими двоими, поэтому не мог не заметить взгляды, которые мальчишка изредка бросал на своего учителя (конечно, так чтобы их не заметил сам Тоум). Далеко не дружелюбные взгляды.

— Все готово?— наконец поинтересовался приспешник тьмы.

— Да, учитель,— ответил мальчишка.

— Тогда будем начинать.

Но начать они не успели, по крайней мере, в этот раз. Потому что в пещеру неожиданно вернулся наемник, который должен был охранять вход. А на плече у него безвольной тушкой висел... висела Кая, темный ее забери. Я то надеялся, что девчонка уже на полпути к эльфийскому лесу, а эта идиотка, похоже, проследила за Тоумом. Решила в спасительницу поиграть или ей просто интересно стало, что со мной сделают? Понадеялась на способности оборотня выслеживать добычу и заметать следы? В любом случае это была не просто большая, а огромная глупость с ее стороны. Учитывая готовый алтарь — смертельно опасная. Но хуже всего было то, что я как последний дурак (то есть герой) ее спасал. Уже почти пожертвовал жизнью (как выбраться из этой передряги, к сожалению, так и не придумал). А она взяла и сама явилась прямо в логово приспешника тьмы.

Тоум с интересом рассматривал девчонку, которую наемник бросил на землю у его ног.

— Откуда она взялась?— спросил он.

— Крутилась возле пещеры. Явно, что-то высматривала.

— Она была одна?

— Да, с ней больше никого не было,— кивнул наемник.

— Хорошо, оставь ее здесь. А сам смотри в оба. Не хватало, чтобы сюда еще кто-нибудь заявился.

— Да, господин.

Наемник снова вышел из пещеры, а служитель темного склонился над Каей рассматривая ее. О том, что она не человек, он догадался сразу (наверное, видел оборотней и не раз). Иначе, зачем бы Тоум стал рвать ее куртку (на правом плече оборотни носили специальные татуировки принадлежности к тому или иному клану). Обычно их делали в раннем детстве, поэтому у Каи она уже была. Рассмотрев рисунок, Тоум довольно прищурился и приказал ученику:

— Свяжи девчонку покрепче. Она сильнее, чем выглядит.

— Вы хотите использовать ее для ритуала?

— Нет, она мне еще пригодится. Ее одной хватит, чтобы создать новый алтарь. А для сегодняшнего ритуала у нас и так достаточно материала.

Приспешник тьмы коротко взглянул на клетки. Я невольно поежился под его взглядом, а деревенская девчонка в соседней клетке приглушенно заскулила. Похоже, она только теперь сообразила, что именно собирался с ней сделать ее господин.

Через пару минут Кая оказалась крепко связана (веревок на нее мальчишка явно не пожалел). А потом эти двое, наконец, начали ритуал. Я все еще не видел магических потоков, поэтому для меня все выглядело очень блекло. Тоум стоял у алтаря и нараспев читал заклинания, изредка наклоняясь над жертвой и касаясь груди наемника кончиком ритуального кинжала. Несчастный на алтаре не нашел лучшего времени, чтобы прийти в себя. Поэтому монотонное гудение приспешника тьмы то и дело заглушали проклятия и крики жертвы. Но Тоум не обращал на него внимания и ни разу не сбился во время речитатива. Его ученик застыл неподвижной статуей у алтаря, и по лицу мальчишки трудно было что-либо прочитать. Но восторга от происходящего он явно не испытывал. Кая лежала неподвижно и, похоже, все еще не пришла в себя. Девчонка в соседней клетке беззвучно плакала, не отрывая глаз от жертвы на алтаре и Тоума. А мной завладело какое-то странное безразличие. Сам не знал, что со мной происходило. Но я смотрел на развивающее действо, и мне было совершенно все равно, что будет дальше. Ни наемника, ни деревенскую дурочку мне не было жаль — они сами выбрали свою судьбу. Кая тоже фактически сама напросились, и на ее счет моя совесть оставалась совершенно спокойной. Немного совестно было только перед Мареком, чьим телом я распорядился так бездарно. Но видно судьба у него была такая — сгинуть не известно где. А мне оставалась только пережить в этом теле еще полчаса (вряд ли ритуал продлится дольше).

Тоум, наконец, дочитал свой речитатив и недрогнувшей рукой вонзил кинжал в сердце жертвы. Наемник закричал в последний раз и безвольно обмяк в своих путах, а у алтаря стала сгущаться магия (хорошо хоть не истинная тьма — слабоват оказался лже-торговец). Приспешник тьмы не успевал поглощать поток хлынувшей на него силы, и ее избыток растворялся в воздухе, освещая пространство пещеры короткими вспышками и искрами. Из-за чего со стороны казалось, что алтарь и фигура мага объяты магическим пламенем, которое горит, но не сжигает.

Прошло несколько минут, и сияние стало постепенно затихать. А Тоум повернулся к клеткам и посмотрел на меня — он выбрал следующую жертву. В это мгновение он был похож на сытого паука, который вдосталь напился крови, но не прочь получить в свои сети еще одну добычу. Я знал, что будет дальше. Он подойдет к моей клетке и заставит занять место умершего наемника на алтаре. Теперь, когда вокруг него скопилось столько магии оставшейся после ритуала, влияние Асского болота было минимальным, и он спокойно мог использовать свой дар. А у меня при всем желании не получилось бы ему сопротивляться. Я смотрел на него, и понимал, что мне совершенно все равно, как он поступит.

Но потом неожиданно произошло очень много разных вещей. И мне волей неволей пришлось прийти в себя и снова начать действовать. Но это было потом. А сначала раздался чей-то приглушенный крик, и в пещеру ворвалось нечто огромное и очень недовольное.

Я не поверил собственным глазам, но это была самая настоящая горгулья. Ни в одном из миров я никогда не встречал этих существ. Только читал о них или слышал в разговоре их описание (так сразу и не вспомню). Но в том, что это была именно горгулья, я не сомневался. Жутковатая морда с клыкастой пастью и широким носом. Вытянутые к затылку уши и горящие алым огнем глаза. Мощные лапы с впечатляющим набором когтей и крылья, напоминавшие крылья летучей мыши. Но все это я рассмотрел уже потом. Потому что в первый момент мне показалось, что в пещеру ворвался огромный живой клубок, состоящий из одних клыков и когтей. И вся эта смертоносная махина неслась прямо на Тоума.

Монстр был совсем не маленький, поэтому, протиснувшись через вход в пещеру и расправив крылья, он занял больше половину свободного пространства. И все равно ему не хватало места. Гибкий хвост хлыстом прошелся по клеткам, но решетки выдержали этот удар. Зато когда Тоум выставил щит и отбросил горгулью в сторону (к несчастью, прямо на клетки), прутья не выдержали и прогнулись. Мне повезло (или не повезло) больше. В моей клетке пострадала только передняя дверца. Зато та, в которой была заперта девчонка из деревни, оказалась смята. Каким-то чудом пленница почти не пострадала. Она свернулась в клубок в дальнем углу клетки и не шевелилась, огромными от страха глазами уставившись на обломки прутьев, которые словно пики теперь были направлены на нее. Будь удар Тоума немного сильнее, и девчонку просто нанизало бы на них. Ей повезло, в отличие от ученика приспешника тьмы. Горгулья не успела до него добраться, зато собственный учитель, похоже, совсем не беспокоился о безопасности мальчишки. Того отбросило магической волной к противоположной стене пещеры, и он сполз на пол рядом с Каей, которая все еще не пришла в себя (или делал вид, что не пришла в себя — глаза у нее были закрыты, но положение тела изменилось).