| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Наконец, когда все "следы преступления" были более-менее заметены, волшебники сгрудились в тесный кружок, и Алексий, заметив, что большинство из них дрожат и подпрыгивают на месте от холода, плавно провел руками вокруг каждого из них, а потом вокруг себя. Воздух, окружавший замерзших магов, потеплел, и их напряженные лица слегка расслабились.
— Ну что? — взял слово Эраст. — У кого какие предложения по текущей проблеме? Иначе говоря, что нам делать с этими ненормальными подростками?
Глава V
Белла Силаева ни разу в жизни не была в Санкт-Петербурге. Ей было года три или четыре, когда она впервые услышала название этого города: она спросила у бабушки, откуда к ней приходят по праздникам мама с папой и тетей Идой, и та рассказала, что все они живут в большом красивом городе, где каждый из них может творить самые настоящие чудеса. Маленькая Беллочка очень удивилась такому ответу и спросила, почему мама не возьмет ее жить к себе, на что бабушка пообещала, что чуть позже, когда Белла немного подрастет, ее обязательно заберут в Петербург, и там она тоже выучится множеству разных волшебных вещей. Девочка запомнила эти слова и с тех пор после каждого своего дня рождения спрашивала родителей или бабушку, достаточно ли она уже выросла, чтобы ее можно было увезти в сказочный город, где она сможет стать волшебницей. Но в ответ она неизменно слышала одно и то же: пока в Петербург ей еще рано, надо еще расти, слушаться бабушку и учиться писать крючки и кружочки в тетради — и если она будет делать это хорошо, ее возьмут в таинственный город. А пока она должна жить с бабушкой в Сочи. Чуть позже условие "как следует писать крючки" сменилось требованием хорошо учиться в школе и слушаться не только бабушку, но и учителей. А еще позже, когда Белле исполнилось десять лет, она прекратила все разговоры о Петербурге — ей почему-то вдруг стало ясно, что родители не хотят брать ее к себе и что все их обещания были просто отговорками, благодаря которым они добились того, что у них выросла тихая и послушная дочь-отличница. Откуда пришло это знание, Белла вряд ли смогла бы объяснить, но в том, что ее догадка верна, у девочки не было никаких сомнений. При этом она не особо огорчилась и даже не ощутила никаких обид на обманувших ее родителей и тетю: Белла любила Сочи и не хотела покидать свой родной город, а кроме того, она привыкла жить с бабушкой и видеться с остальными родственниками только по праздникам, и ей уже не хотелось менять свой образ жизни. Она продолжала внимательно слушать учителей на уроках и старалась как можно лучше выполнять их задания — это тоже стало ее привычкой. Только делалось все это теперь не ради переезда в "сказочный город мечты", а просто так — просто потому, что по-другому Силаева не умела.
Белла знала о том, что ее семья отличается от обычных людей и что это надо скрывать даже от самых близких подруг. Однажды, лет в пять, она разговорилась на прогулке с соседской девочкой и была безмерно удивлена, что та не видит радужного ореола вокруг людей, зеленого свечения, исходящего от деревьев и черной дымки над морем. Силаева долго пыталась доказать подруге, что все это действительно можно увидеть, если правильно скосить глаза, но девочка лишь посмеялась над ней и объявила на весь пляж, что Беллочка — лгунья. Белла пожаловалась бабушке, и та объяснила ей, что ауры видят только волшебники и те, кто может ими стать, и что говорить об этом вслух с чужими людьми нельзя. Тогда Белла мало что поняла из этого объяснения, но запрет на разговоры об аурах с тех пор соблюдала неукоснительно: она привыкла быть послушной.
Зато смотреть на ауры ей никто не запрещал, и вскоре Белла заметила, что у всех ее родственников, а также у некоторых маминых подруг, изредка приезжавших в Сочи вместе с мамой, ауры молочно-белого цвета, у всех остальных людей они состоят из семи полосок разных цветов радуги, а у нее самой — из пяти: белой, красной, черной, желтой и зеленой. Поначалу девочка хотела спросить об этом различии у бабушки, но, вспомнив, как та была недовольна после ее ссоры с соседкой, решила не торопиться с расспросами на эту тему. А потом и вовсе привыкла никого не спрашивать ни о чем, связанном с магией.
К тринадцати годам Белла была самой обычной "домашней девочкой", не доставлявшей своим родным почти никаких проблем. Самой большой неприятностью для нее было получить в школе четверку вместо пятерки, однако случалось это так редко, что жизнь Силаевой можно было бы назвать абсолютно счастливой. У нее были такие же "домашние" приятельницы, которым она помогала в учебе, она обожала читать, вышивать гладью и вязать крючком, она всегда сама вызывалась помочь бабушке убираться в квартире или готовить, и все, кто знал семью Силаевых, завидовали им черной завистью — даже самые обычные, не хулиганившие и прилично учившиеся дети по сравнению с ней казались чуть ли не малолетними преступниками. Но Белла, если и догадывалась об этой зависти, делала вид, что ничего не замечает — это тоже было ее привычкой.
И так продолжалось до того дня, пока однажды к ним с бабушкой в гости не явилась тетя Ида. Это случилось вечером, когда Белла уже доделала все домашние задания и собирала портфель — на пороге ее комнаты внезапно появилась невысокая широкоплечая фигура в кепке и припорошенном снегом пуховике. Девочка удивленно захлопала глазами. Тетя почти никогда не навещала ее одна, без мамы с папой, а кроме того, все гости из Петербурга, собираясь переместиться в Сочи, обычно не забывали подготовиться к визиту и переодеться в более легкую одежду, особенно, если дело происходило зимой. Ираида же прыгнула в другой город прямо с заснеженной петербургской улицы, как будто бы очень спешила и не подумала о том, что вернуться обратно магическим способом не сможет, а значит, ей придется провести в теплом Сочи хотя бы один день, чтобы взять билеты на самолет.
— Тетя Ида, что случилось? — испуганно спросила Белла. Ираида ответила не сразу — прикрыла глаза и прислонилась к дверному косяку, стаскивая с головы зимнюю кепку и тяжело дыша. На голос Беллы из соседней комнаты прибежала бабушка, при виде неожиданно появившейся дочери возмущенно всплеснувшая руками.
— Ну-ка, сядь! — скомандовала она и, подхватив Иду под руку, подтолкнула ее к Беллиной кровати. — Ты с ума сошла, прямо с улицы сюда перемещаться?! Тебя же плохо сейчас будет!
— Не будет! — Ираида привычно отмахнулась от хлопочущей матери и принялась расстегивать пуховик, а потом подняла глаза на все еще растерянную и ничего не понимающую племянницу. — Собирайся! — велела она. — Мы сегодня же улетаем в Питер!
— Ты что, с ума сошла?! — вновь напустилась на Ираиду бабушка. — Какой Питер, никуда она не полетит! И ты тоже!
— Белла, иди собирать вещи! — еще сильнее повысив голос, приказала тетя Ида. — А мы с бабушкой пока кое о чем поговорим.
— Белла, сиди тут! — мгновенно среагировала на эти слова бабушка.
Младшая Силаева беспомощно завертела головой, не зная, как ей себя повести — она привыкла слушаться всех старших родственников, но они никогда не давали ей противоречащих друг другу указаний. А кого слушаться теперь?
К счастью для девочки, бабушка внезапно переменила свое решение.
— Так, иди-ка ты действительно на кухню, там посиди, — сказала она внучке, и та, обрадовавшись, что может уйти из комнаты, не нарушив ничьих требований, поспешно бросилась к выходу. Ираида, уже скинувшая к тому времени пуховик и оставшаяся в теплом тренировочном костюме, вскочила с кровати и захлопнула за нею дверь. После чего из комнаты послышались их с бабушкой приглушенные голоса: они принялись яростно о чем-то спорить, перебивая друг друга и едва не переходя на крик. Первую фразу тети Иды Белла даже смогла разобрать — та воскликнула: "Мама, все изменилось, мы нашли таких же детей, как Белка!" Но потом девочка отошла от двери на слишком большое расстояние, и ответ бабушки уже не расслышала. А из кухни понять, о чем говорили взрослые, и вовсе было невозможно, как Белла ни напрягала слух.
Ругались тетя с бабушкой почти час. Белла сидела за столом, с тоской посматривала на стоящую перед ней вазу с печеньем, которое ей разрешали есть только на десерт после ужина, и усиленно пыталась не заснуть. Ей уже не было любопытно, из-за чего тетя Ида переместилась к ним домой и о чем она спорила с бабушкой — ей просто хотелось, чтобы эта странная и непривычная ситуация закончилась. И когда девочка услышала, наконец, стук двери и приближающиеся бабушкины шаги, она проворно вскочила со стула и метнулась к ней навстречу в надежде, что все разрешилось и сейчас ей скажут ложиться спать. А на следующий день все будет по-прежнему, и ей не придется никуда уезжать из Сочи.
— Пошли укладывать вещи, — каким-то странным голосом, в котором были и радость, и сожаление, и плохо скрываемая тревога, произнесла бабушка. — Одежду я тебе сама подберу, а ты подумай, какие хочешь взять книги и другие вещи. Много не набирай — только самое необходимое. В крайнем случае, тебе все купят в Петербурге.
— Мы все-таки туда поедем? — испугалась Белла. — А как же школа? У нас четверть только началась, а завтра мне надо обязательно по геометрии ответить, чтобы четверку закрыть...
— Будешь учиться в Питере, — ответила вместо бабушки тетя Ида, тоже входя в кухню. — И не только обычным предметам, но и волшебству.
Младшая Силаева смотрела на нее во все глаза и молчала, и это мгновенно вывело из себя нетерпеливую Ираиду.
— Ты что, слабоумная?! — вспыхнула она. — Тебе же сказали — собирай вещи! Ты же всегда хотела попасть в Петербург! Мама, она что у нас, совсем тупая?!
— Беллочка, пошли собираться, — ласково сказала бабушка и, взяв внучку за руку, потянула ее за собой. Белла по-прежнему молча кивнула и зашагала вслед за ней — старшие требовали, чтобы она собрала чемодан и уехала из Сочи, а она привыкла слушаться старших.
Складывать вещи в чемодан оказалось очень непростым делом: младшая Силаева просто-напросто не знала, что ей надо взять с собой. Школьные принадлежности? Но наверняка в Петербурге ее будут учить по другим учебникам и тетради тоже придется заводить новые. Книги? Но вся классика ею уже давно прочитана и она прекрасно ее помнит, а если и захочет что-нибудь перечитать, то можно будет взять книгу в библиотеке. Нитки с крючками и иголками, чтобы вязать или вышивать? Это, пожалуй, имеет смысл!..
— Ну что ты копаешься?! Ну сколько можно возиться?! — бегала взад-вперед по комнате тетя Ида. — Мама, да что ж она у нас тупая такая?! В папашу, не иначе!
— Не кричи на нее, она не привыкла торопиться, — ворчала в ответ бабушка. — Сейчас мы все сделаем!
— Не привыкла она! — еще сильнее возмущалась Ираида. — Подумаешь, барышня кисейная! Кого ты, мать, воспитала, не металлическую магичку, а размазню!!! Мне бы ее на воспитание, я бы из нее быстро настоящую металлистку сделала!
— Так сами же не хотели из нее волшебницу делать, хотели ее здесь от всех спрятать! Сами говорили научить вести себя тихо и не болтать!
— Вот именно, не болтать! А не быть тупой серой мышью! Ну шевелись ты уже, курица вареная!!!
Белла, вздрагивая при каждом тетином вопле, старательно заворачивала в пакеты свое вязание, письменные принадлежности и пачку носовых платков. Руки у нее дрожали, и больше всего она боялась что-нибудь выронить или неаккуратно положить в чемодан, куда бабушка уже покидала почти всю ее теплую одежду. Но и действовать быстрее она при всем желании угодить тетке не могла.
В конце концов, Ираида, бормоча ругательства и проклиная нерасторопную племянницу, выхватила у нее последний пакет, захлопнула крышку чемодана и, надавив на нее посильнее, застегнула молнию.
— Если что-нибудь забыла — наплевать, в Питере купим! — прикрикнула она на девочку и, схватив чемодан, поволокла его к выходу. — Все, уходим, нам еще до аэропорта добираться!
Белла оглядела в последний раз свою комнату, шагнула было к окну, на котором росли ее любимые белые фиалки, но Ираида поймала ее свободной рукой за локоть, с легкостью развернула к двери и потащила за собой:
— Идем уже, вот ведь тормоз, а не девчонка!
Бабушка успела лишь быстро прижать к себе Беллу и поцеловать ее в макушку, после чего Ираида, схватив одной рукой чемодан, а другой — свою зимнюю куртку, поспешно выскочила за дверь. Беллочка выбежала следом.
По улице Ираила Силаева тоже шла очень быстро, резкими и широкими шагами и чуть ли не размахивая тяжелым чемоданом. Племянница шла за ней, стараясь не отставать, но через каждые несколько метров переходила на бег, чтобы догнать тетю. Ей вновь хотелось оглядеться по сторонам, посмотреть на серебристое в свете низкой луны море и усыпанное звездами черное южное небо, попрощаться со всеми своими любимыми местами, где она так привыкла гулять в свободное от уроков время, но Ираида не оставила ей ни секунды передышки. Белла смогла лишь мелком полюбоваться своей улицей, а потом они с теткой вышли на проспект, и та, встав на самый краешек тротуара, принялась махать курткой проезжающим мимо редким машинам.
Несколько водителей не захотели везти их в адлеровский аэропорт, несмотря на то, что Ираида предлагала за это очень приличную сумму: времени было уже почти час ночи, все ехали домой. Ида ругалась, обзывала водителей "тупыми мужланами" и еще какими-то неизвестными Белле словами и с возмущением заявляла, что они "никогда не выберутся из этой дыры". Но, в конце концов, шофер одного из остановленных ею автомобилей согласно кивнул, и Ираида, с легкостью забросив в багажник чемодан, затолкала на заднее сиденье племянницу и плюхнулась рядом с ней сама.
— Теперь бы еще рейсы на Питер были! Или хотя бы на Москву! — простонала она умоляющим голосом, когда машина тронулась.
Белла молчала, сжавшись в комок на краю сиденья. Ей было уже все равно, быстро они доедут до аэропорта или медленно, долго им придется ждать рейса на Петербург или они смогут улететь сразу — больше волноваться девочка уже не могла. Ей безумно хотелось спать — в это время она всегда уже лежала в кровати — но поначалу она боялась, что если заснет, тетя снова рассердится, и старалась смотреть на мелькающие за окном фонари. Но спустя некоторое время ей стало наплевать даже на возможную тетину ругань: усталость взяла свое, и девочка задремала.
Разбудил ее по-прежнему резкий, но теперь уже немного радостный голос тетки:
— Просыпайся, приехали!
Некоторое время Белла хлопала глазами, пытаясь понять, где находится, и вспомнить, что произошло, но Ираида уже вытаскивала ее прочь из машины. Через несколько минут они были в аэропорту, и там девочка, наконец, получила возможность спокойно посидеть на чемодане и окончательно прийти в себя: тетя Ида, велев ей никуда не уходить, побежала брать билеты. Ее не было довольно долго, и за это время Беллочка успела не только примириться с внезапным переездом, но даже с любопытством рассмотреть огромный зал ожидания, в котором ее оставили. Она никогда не была в аэропорту и не летала на самолетах — ее вообще ни разу не вывозили из сочи — и теперь ей было интересно все: табло со временем отлета и прилета, громкие и не очень разборчивые объявления, суетящиеся пассажиры с чемоданами и огромными сумками... Правда, из угла, где ее оставила тетя, было видно не так уж много, но Белле и в голову не пришло отойти от чемодана даже на шаг. Она лишь надеялась, что потом они пойдут куда-нибудь дальше по залу и тогда она сможет разглядеть его во всех подробностях.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
