Белый Клык

Это была самая отвратительная ссора, которая была у них за все месяцы, что они провели вместе в общежитии Бикона. В попытке исправить все, объяснить Блейк свою позицию, она рассказала о том, о чем раньше жаловалась только сестре — о том, что Белый Клык объявил целью не только ее компанию, нет — всех людей, имеющих отношение к руководству корпорации — их семьи, друзей и близких.

А потом случилось то, что разрушило все.

"Хорошо, если бы вы просто послушали нас, когда мы пытались сделать все законно, нам бы не пришлось идти на это!"

Блейк не была просто сочувствующей фавнам, по какой-то причине считавшей, что Белый Клык — просто заблудшие души, нет... она была одной из них. Девушка, которая спала с ней в одной комнате на соседней кровати была террористкой, членом организации, которой ее пугали с тринадцати лет, того самого Белого Клыка, что похитил Лавендера Лайма и казнил его в прямом эфире, а следом и его отца — мистера Лайма, директора по персоналу SDC. Они грабили, убивали, похищали людей и шантажировали их жизнями сотрудников ее компании. И Блейк была с ними.

Прежде, чем она успела отреагировать, прежде, чем даже успела полностью осознать то, что произошло, она сбежала — и ее не было все выходные. В понедельник после занятий ее команда потянула ее искать беглянку в город.

Она не знала, что думать об этом, не знала, что сделает, когда встретит Блейк, но... она все таки была в ее команде — они провели вместе несколько месяцев и за это время она не увидела в партнере Янг даже намека на то, в чем обвиняла Белый Клык и фавнов. Все это не может закончиться так — она заслуживает хотя бы ответов, какого-то... окончания.

Они разделились с Руби, когда Роуз встретила Пенни, отчасти для того, чтобы успеть обойти больше площади, отчасти потому, что рыжая девочка была... странной.

Они искали ее двенадцать часов. Сначала только Блейк, но под вечер, когда Янг не смогла дозвониться своей сестре... Хорошо, просто давайте скажем, что блондинка ОЧЕНЬ любила свою сестру.

Руби вышла на связь уже за полночь, но все, что она сказала по Свитку, был адрес и заверение, что с ними все в порядке, они не в беде, но придется еще немного подождать, пока их не отпустит полиция.

Стоит ли после этого говорить, что они оказались в доках, у складского комплекса SDC так быстро, как это только было возможно, не нарушая законов физики?

Разумеется, Янг тут же бросилась к Руби, принявшись тормошить и выпытывать детали, в то время как Вайс бросила на своего партнера лишь быстрый взгляд и, отметив отсутствие любых видимых повреждений, обратила свое внимание на Блейк. Девушка-фавн (как она раньше не замечала под этим бантом кошачьи уши?!) сидела на каком-то ящике, обняв руками колени и смотрела куда-то в пустоту — казалось, она даже не заметила, что к ним присоединилась остальная часть команды.

— Блейк, — сказала Вайс, присев рядом.

Удивительно, но весь ее гнев растаял, стоило наконец найти Блейк. По дороге сюда она успела связаться с управляющим склада и в общих чертах выяснила, что произошло — Белый Клык снова напал на ее компанию, в то время как Блейк, Руби, Пенни и этот блондин фавн пытались этому помешать. Безуспешно, но...

Оказалось, девушка-фавн действительно ее не заметила. Как иначе объяснить то, что он вздрогнула и едва не свалилась с ящика, пытаясь отскочить?

— Вайс, я... Я больше не с ними! — затараторила она. — Я ушла, потому что...

— Стоп! — Вайс подняла руку, останавливая этот поток слов, достойный Руби. — У меня были выходные и целых двенадцать часов поисков по всему городу, чтобы обдумать это. И знаешь, что я решила?

Блейк, чуть поджав губы, помотала головой.

— Мне... все равно, — выдохнула Вайс. — Ты ведь и правда больше не с ними?

— Да, с тех пор как...

— Не надо. Это все, что я должна знать. Но Блейк есть еще два вопроса, которые мы должны уладить.

— Да, Вайс?

— Две вещи: во-первых, я приношу извинения за то, что я сказала о фавнах — всех фавнах. Я имею в виду, Белый Клык все еще мне не нравится, но действительно немного несправедливость переносить мою злость на всю расу. И второе: если есть что-то, что я... что все мы действительно должны знать, ты расскажешь нам это. Ты обратишься за помощью к своей команде, а не к кому-то... — она бросила неприязненный взгляд на фавна-обезьяну, сидевшего на соседнем ящике. — Я еще не решила, что о тебе думать. Договорились?

Из Блейк будто выдернули стержень. Сгорбившись и спрятав лицо в ладонях, она тихо сказала — так, что Вайс с трудом ее расслышала:

— Да, Вайс. Действительно есть еще кое-что, что вы должны знать, — она с явным усилием выпрямилась. — Руби, Янг, Пен... где Пенни?

Оглянувшись, Вайс действительно не обнаружила рядом странной рыжеволосой девушки.

— Это... грубо, — наконец сказала она. — Уйти не прощаясь.

— Неважно, — покачала головой Блейк. — Так даже лучше. Вайс, Янг — вы уже знаете, что здесь произошло?

— В общих чертах, — кивнула блондинка, наконец отпуская Руби. — Белый Клык напал на склад, вы попытались остановить их...

— А потом нам надрали зад, — нетипично мрачно закончила Руби сиплым голосом и тут же схватилась за затылок. -Ай! Янг!

— Следи за языком, сестричка. Ты знаешь правила.

— Но это правда, — кисло подтвердил Сан. — Это было... это был разгром. Кто, черт возьми, вообще этот парень?!

— Я не была одна в Белом Клыке, — просто ответила Блейк, глядя в сторону. — У меня была команда, были партнеры.

-...Ты знаешь его? — удивился Сан.

— Да... он был моим партнером, моим... другом.

— Ну и друзья у тебя, — передернул плечами фавн-обезьяна.

— Не надо, Сан, — отрезала Блейк.

Вайс удивленно сощурила глаза. Было в ее тоне что-то...

— Он просто отчаялся, просто не видит другого пути, иного способа добиться справедливости, — медленно и веско продолжила Блейк, будто забивала гвозди, тоном утверждения истины, полной окончательности мнения. — Он делает это неправильно, он многое сделал за эти годы, но его намерения чисты.

Она перевела взгляд на свою команду... нет, она смотрела в упор на Вайс, и та с удивлением заметила слезы, текущие по ее лицу:

— И я прошу вас, ребята... помогите мне спасти его. Он очень важен для меня...

Вайс нерешительно переглянулась со своей командой. Принять Блейк это одно, но подставлять шею ради совершенно незнакомого фавна, который, судя по словам Сана и Руби, еще и далеко вне их лиги в бою...

— Я понимаю... — потухшим голосом сказала Блейк, совершенно правильно поняв их сомнения. — Я могу сделать это сама.

— Нет, Блейк, — решительно отрубила Янг, делая шаг к своему партнеру и сжав ее плечо. — Ты не будешь делать это одна. Я — твой партнер: если мы делаем сумасшедшие вещи вроде попытки вернуть на сторону хороших парней заблудшего террориста... то мы делаем это вместе.

Она перевела требовательный взгляд на свою сестру. Та рефлекторно коснулась горла, но решительно кивнула и сделала шаг вперед, взяв фавна-кошку за руку:

— Если ты говоришь, что он не плохой человек... Я поверю тебе, Блейк. Я с вами, девочки.

Они перевели взгляд на Вайс, на что та только закатила глаза.

— Отлично! — всплеснув руками, сдалась наследница, делая шаг к остальным и быстро прижавшись к ним в неловком объятии. — Это — обещание.

— О, и меня впишите! — подскочил Сан, но быстро завял под четырьмя хмурыми взглядами.

— Итак, раз уж момент разрушен, — протянула Вайс, бросив еще один, профилактический, ледяной взгляд на белокурого фавна с дурным вкусом в одежде. — Как мы это сделаем?

Они все посмотрели на Блейк, которая внезапно занервничала и отвела взгляд.

— Я понятия не имею...

— Великолепно... — хором протянула остальная часть RWBY.

Глава 8. О пользе конспирации

Дернувшись, Браун в который уже раз за сегодняшний день почувствовал, как его Проявление выскальзывает из под контроля, как втягивается в кожу серовато-стальная аура, превращая его по прочностным характеристикам в памятник, целиком отлитый из танковой брони.

— Глупое, глупое Проявление, — пробормотал он себе под нос, вновь пытаясь взять под контроль свою силу.

Его Проявление во многом было очень удобной штукой в бою: оно работало постоянно, так что его нельзя было застать врасплох; оно не расходовалось при атаках, так что он стоять под пулями хоть весь день; оно одним махом записало его в нижние строчки Высшей лиги Ремнанта, но... у него были и недостатки.

Его Проявление лишало его ауры — она превращалась в прочность и силу. Он не мог усилить ею свое оружие, поэтому сражался кулаками — все остальное просто ломалось, стоило ударить посильнее. Он не мог использовать многие из приемов манипуляций аурой, которыми владели остальные Охотники — ни сейчас, ни через сто лет он не сможет запустить то энергетическое лезвие, которым достала его Блейк. И хуже всего: его Проявление просто усиливало его мышцы и упрочняло тело — в строго определенное количество раз, которое тоже не изменится никогда.

Блейк была права — пройдут годы, и она станет сильнее. Он — навсегда останется таким, как сейчас. Разве что опыта прибавится.

Браун много думал о том, что это говорило о нем, особенно в последние месяцы. Действительно ли он — ограничен? Действительно ли зациклен на одном единственном пути, одном способе достичь цели настолько, что упускает из виду все остальные?

...Была ли права Блейк? Ошибался ли Адам?

А еще, Проявление для своей работы постоянно тянуло энергию из его ауры. Браун обладал большими запасами и восстанавливались они довольно быстро — но все же медленнее, чем тратились. Поэтому каждый раз после получения серьезной раны, для исцеления которой ему приходилось запираться в темной звукоизолированной комнате на день, или примерно раз в три недели, когда его резерв подходил к концу, он заканчивал тем, что был вынужден провести день или два взаперти, постоянно сражаясь с собственной силой, чтобы восстановить запасы энергии души.

Хонг называл это "время месяца".

Сосредоточится снова Брауну не дал громкий щелчок замка, разорвавший тишину погруженной во мрак комнату. Сощурив глаза от яркого света, он мгновение рассматривал темную фигуру, а затем неприветливо спросил:

— Чего тебе надо, Роман?

— Извини, что прерываю твои месячные, — без капли раскаяния ответил преступник, закрывая за собой дверь и не обращая никакого внимания на глухое рычание, вырвавшееся из горла Брауна. — Но есть разговор.

Нашарив на стене выключатель, он подошел ближе к сидевшему у стены фавну, зацепив тростью стул, придвинул его поближе и уселся напротив, сложив локти на спинке.

— Что случилось, Браун? — прямо спросил он.

— Это что, типа дружеский разговор? — недоверчиво уточнил Моррон.

Кажется, это был вообще в первый раз, когда Торчвик отбросил свое вечное вызывающе позерское поведение, натянув маску серьезности на лицо.

— Ни в коем случае. Мы близки к цели — осталось совсем чуть-чуть и нужное моему нанимателю количество Праха будет в наших руках. Но это — только первый этап плана. Я не знаю, что будет дальше, но мы определенно не будем раздаривать его бедным и водить хороводы дружбы с властями. Впереди еще много работы, много боев и риска. А самый упрямый медведь в мире, навязанный мне нашими партнерами в со-боссы, после последней операции будто мешком по голове стукнутый. ...Ты не забил на все, Браун, но что-то тебя отвлекает — и это становится заметно. Я не хочу оправдываться за провал, потому что ты витал в облаках.

Браун молчал.

— Это произошло в доках. Ты вернулся с раной, легкой ссадиной на руке и парой бледных синяков на груди.

— Приблудившиеся студенты из Бикона, я же говорил. Ничего, с чем я не мог бы справиться.

— Да, ты говорил, — кивнул Торчвик. — И мне стало интересно.

В ответ Моррон лишь чуть прищурил глаза, пытаясь скрыть свое напряжение.

Запустив руку за отворот пальто, Роман выудил тоненькую папку с гербом полицейского департамента Вейл.

— Мне стало любопытно, — повторил преступник, бросив папку на колени фавну. — Всегда полезно иметь информацию о потенциальном противнике. Ребята явно имеют большое шило в жопе, если полезли на тебя, и на кое-что годны в бою — раз вообще смогли тебя поцарапать. Мы вполне можем столкнуться с ними снова.

— О, и что ты узнал? — спросил Браун.

— Посмотри, — предложил Роман.

"О, Блейк, ради Праха, скажи мне, что ты изменила имя! Или хотя бы фамилию!" — мысленно взмолился фавн, не спеша просматривая отчет. Наконец, он нашел то, что искал. — "Черт тебя побери, Блейк! Если ты теперь не в Белом Клыке, это не значит, что надо забивать на конспирацию!"

— Блейк Белладонна, — медленно, словно катая ее имя на языке, подтвердил Роман. — Дочь Гиры Белладонна, правителя Менаджери, бывшая девушка Адама Торуса, бывший член команды ABM... дезертир, оставившая Белый Клык. Теперь, очевидно, к этому стоит прибавить — студентка Бикона. Это ведь она оставила рану на твоем лице, не так ли, Браун?

— Чего ты хочешь, Торчвик? — прямо спросил Моррон. — Денег?

В ответ преступник лишь пожал плечами и заговорил совсем о другом:

— Знаешь, я встречал таких людей как ты, Браун. Жизнь сложная штука, и иногда даже вот такое чудо случается: благородное сердце, скрытое под брутальным фасадом, доброта под маской звериной свирепости, человек с принципами и моралью, оказывается в среде преступников. У таких, обычно, есть всего два пути: они либо ломаются, становясь неотличимы от остальных, либо умирают. Но ты... ты, учитывая твое Проявление, слишком силен для любого из этих вариантов.

— Ты ненадежен, Браун. Адам может этого не видеть, ослепленный вашим общим прошлым, но я старше и видел больше — ты сомневаешься, ты колеблешься. Она, — он кивнул на папку, все еще лежащую на коленях фавна. — Мешает тебе. Как ты думаешь... что сделает Адам, если узнает, что Блейк объявила личную вендетту против Белого Клыка? Что сделает Ивори Хак, ваш главнокомандующий, когда услышит о дезертире, что пытается помешать одной из самых крупных операций Белого Клыка за последние несколько лет? Как использует ее против Гиры Белладонны, чье отрицание нового пути постоянно вставляет вам палки в колеса, раз уж она все равно теперь предательница и за ней больше не стоит Адам?

— Я могу просто убить тебя, прямо здесь и сейчас.

— Можешь, — пожал плечами Роман, совершенно не выглядевший испуганным. — Ты хренов монстр, а я — на расстоянии вытянутой руки. Но Нео знает, а поймать ее у тебя не выйдет. Информация у копов все еще осталась, а если заинтересовался я, заинтересуется и кто-нибудь еще... если, конечно, я не попрошу своих людей "потерять" ее.

— Чего ты хочешь, Торчвик? — прорычал Браун, сжимая кулаки.

— Я хочу узнать, что ты готов сделать, чтобы защитить девушку, которая предпочла другого, а после предала все, за что за что ты сражался?

На что?.. Это был чертовски правильный вопрос для Романа. Потому что ответом будет...

...Все.

— Ты мерзкий ублюдок, Торчвик.