Дирижабли неторопливо проплыли прямо над моей головой, чётко выдерживая дистанцию между собой. На несколько томительных минут для меня словно бы погас солнечный свет — это нас накрыло тенями исполинских летательных аппаратов. Приложив ладонь ко лбу, я вгляделся в дирижабли повнимательнее.
Стало хорошо понятно, что у аппаратов есть и перед, и зад — это помогли определить шесть огромных винтовентиляторных установок в кольцевых обтекателях, установленных на небольших мотогондолах в одной из оконечностей дирижабля. Ещё какие-то движки, по всей видимости, маневровые — были установлены и в других частях воздушного корабля. Всё-таки даже для дирижабля он был великоват — полезная нагрузка в полторы тысячи тонн! С ума сойти!..
Дирижабли остановились прямо над Ангелом, и из их нижней части к земле устремились десятки и десятки толстых тросов. Сделаны они были наверняка не из стали и даже не из кевлара, а из того же сверхпрочного, но жутко дорогого материала, что и оплётка питающего кабеля Евы. Я вроде бы уже слышал это название, но оно что-то вылетело у меня из головы — помню только, что там что-то связанное с выращиванием каких-то особых нитей при сверхвысокой температуре и огромном давлении. Стоило всё это счастье просто баснословные деньги, но чего не сделаешь ради блага всего человечества-то!..
Тросы из такого материала без проблем выдерживали совершенно фантастические нагрузки — кабель, толщиной с телефонный, мог без труда выдержать средних размеров грузовик, что уж тут говорить о толстенных питающих кабелях Евы... Один хрен, правда, даже этот-чудо материал не спасал от его повреждения. Блин, второй бой и второй раз уже кабель перебивают мне эти долбаные Ангелы!.. Нет, с такой гибельной тенденцией нужно срочно что-то делать — пора уже перед Акаги поставить вопрос ребром. Или они дают мне хоть какой-нибудь резервный движок в дополнение к внутренним водородным батареям, или же мы приходим к выводу, что научный отдел хочет моей смерти...
...Ожидание несколько затянулось. Около Самсиила суетились техники, закрепляя тросы, а учитывая их количество и общий объём работы, кончилось это только минут через сорок. Но я всё это время ни капельки не скучал — всё-таки чертовски интересно воочию увидеть то, о чём только читал в фантастических книгах или видел в фильмах соответствующей тематики.
Хотя, может быть, дело было в том, что у меня под рукой имелся плеер с музыкой, а с ним я никогда не скучал?.. Мисато, вон, тоже было не до скуки — отойдя немного в сторону, кого-то усиленно распекала по мобильнику. Кажется, причиной её недовольства являлось отсутствие какого-то оборудования в распоряжении оперативного отдела...
...Наконец, все приготовления были закончены, и дирижабли стали понемногу подниматься вверх. Как оказалось за время прошедшее после битвы, наши техники-маньяки умудрились пропустить под тушей Самсиила почти самую настоящую сеть из сверхпрочных тросов, которые сейчас как раз и подцепили к двух транспортникам.
Часть винтовентиляторов повернулась вниз, обеспечивая вертикальный взлёт; по землю ударили, поднимая огромные облака пыли, мощные струи воздуха. Медленно, не быстрее идущего человека, дирижабли потащили свою многотысячетонную ношу прочь. Благо, что Самсиил был убит уже почти что на самой окраине города, и риска, что сорвавшаяся туша разрушит еще часть построек почти не было.
Пара сверхтяжёлых транспортников проплыла невдалеке, унося в исполинской сети изрезанное и посеревшее тело мёртвого Ангела прочь, куда-то по ту сторону невысокой горной гряды. Мне стало откровенно не по себе, когда я заметил, что некоторые из тросов лопаются, не выдерживая нагрузки...
— Мисато, а куда это его?..
— Рицко, решила изучать Самсиила вдали от города, — пояснила Кацураги. — На всякий случай. Там, за горами оборудован специальный полевой лагерь и уже готов специальный эллинг для Ангела.
— Ну и правильно, — заметил я. — Мы сейчас, кстати, куда едем?
— А как раз туда и едем — Рицко что-то хотела мне рассказать и показать, причём срочно.
— Вот и здорово, у меня тоже как раз к ней есть пара вопросов...
— Небось опять по своим стреляющим-убивающим железкам... — вздохнула Кацураги.
— Как ты догадалась, Мисато?! — ненатурально, но очень громко удивился я.
— Синдзи, тут даже и гадать не нужно, — ехидно улыбнулась капитан. — Ты очень предсказуем.
— Ну-ну, надейся, товарищ командир...
* * *
Ещё примерно минут сорок ушло на улаживание моим командиром каких-то своих дел, так что мне пришлось всё это время немного послоняться без дела. Рабочие с интересом поглядывали на меня — видимо, догадывались, что я тот самый Пилот Икари, но близко не подходили. Скорее всего, из-за каких-то серьёзных парней в общенервовской форме, которые всё время держались на некотором расстоянии от меня. По всей видимости, они представляли "наружку", постоянно следящую за мной в целях моей же безопасностью. Чтобы такой ценный кадр и оставался без присмотра? Да ни в жизнь! Это в сериале Младший мог без проблем прыгнуть в электричку и свалить в каком-то неизвестном направлении так, чтобы всемогущий НЕРВ его потерял, а мне такое явно не светит. Да и куда я на хрен денусь с подводной лодки? Бежать куда-то, понимаешь ли... А зачем? "Нас и тут неплохо кормят..."
Между тем, мой командир в это время разбиралась со своей рутиной, выражающуйся в подписании каких-то бумаг, переговорах по телефону и вживую со всякими личностями, начиная от старших бригадиров ремонтно-восстановительных отрядов и заканчивая военными и чиновниками. После всего этого Мисато в несвойственной ей манере очень долго ворчала насчёт того, что оперативный отдел не должен заниматься всем подряд на свете, а должен воевать. И пускай со всеми эти чинушами договаривается отдел по связям с общественностью, а её пускай снова засунут в военную учебку и будут опять гонять, как проклятую. И что лучше она опять будет бегать по Синьцзяну с автоматом, чем выслушивать это бесконечное нытьё гражданских, которые всю заваруху начала века отсиживались не пойми где, а теперь дрожат и хныкают от нападения какого-то дебильного Ангела...
Ворчала Мисато просто невероятно долго — минут десять, но за это время сумела вогнать меня в состояние глубочайшего ступора. Нет, то, что она очень не любила такую волокиту, это я уже успел понять достаточно давно. Другое дело, что свою работу Кацураги всегда делала только на "отлично", хотя и амплуа жёсткого и профессионального солдата ей подходило меньше всего.
Нужно сказать, что я так до сих пор и не понимал, как на должности начальника оперативного отдела НЕРВ оказалась Мисато. Она молодая, красивая, умная, весёлая, но на первый взгляд не производит впечатление опытного бойца, хотя... Иногда из Кацураги всё-таки прорывается кое-что — жёсткость, холодность, ярость, настоящие чувства, копящиеся внутри. Ведь я почти ничего не знаю о её прошлом — в сериале-то об этом почти и не говорилось ведт. Детство в интернате, потом экспедиция вместе с отцом в Антарктиду из которой живой вернулось только она одна. Кома, потом долгое лечение и восстановительная терапия, а затем капитан поступает в колледж, но вот закончила она его или нет, я уже не знал. Одно мне удалось выяснить теперь совершенно точно — после всего этого Мисато поступила в Высшую военную Академию ООН, закончила её, испытав все прелести солдатской жизни, и за несколько лет сделала головокружительную карьеру. Причём, похоже, что ей пришлось повоевать, не только сидя на командном центре управления войсками...
Правда, про себя Кацураги рассказывать не очень-то и любила, разве что на уровне баек, но не более того. Вообще, настоящая, не сериальная Мисато оказалась совершенно иной — более непосредственной и весёлой в обычной жизни, но и более серьёзная на службе. Отличия, везде отличия... Вместо "Рено" — "Тойота Супра", вместо странной короткой форменной куртки с нашивками — обычная неуставная кожанка без знаков различия. Даже столь хорошо знакомый по сериалу большой металлический крестик капитан на виду никогда не носила, всегда пряча его под блузку или платье...
Так, стоп. Нашивки.
— Мисато, а лычки лейтенантские мне когда дадут-то? — поинтересовался я у уже пришедшей в обычное радушное настроение капитана, что-то немузыкально напевающей себе под нос.
— А я тебе что, их ещё не отдала? — поинтересовалась Кацураги, не отрывая взгляда от извилистой дороги, проложенной между сопками. — В бардачке глянь — чёрный металлический пенал с нервовским гербом... Только не перепутай, там должно быть написано Икари, а то там и мой тоже лежит.
— Эээ... Твой что? Тебе тоже что-то навесили?
— Угу, — кивнула девушка. — Оперативный отдел разворачивают по штатам военного времени и капитану командовать им теперь не солидно. Да ещё успешно проведённая операция по уничтожению Чётвёртого Ангела тоже зачлась... Так что теперь я — майор, только лычки пока что цеплять лень...
— О, поздравляю! С повышением! Обмоем всё это дело? — оживился я. Традиции нужно же соблюдать...
— Обмоем? В смысле?
— В России у военных есть такой обычай, — начал объяснять я. — Когда получают новое звание, звёздочки для погон нужно кинуть в стакан с алкоголем — обмыть, а потом этот самый алкоголь выпить.
— Хм... — новоиспечённый майор хитро прикрыла один глаз. — И это я слышу от извечного противника алкоголя — Икари Синдзи...
— Так ведь традиция же!
— Так уж и быть, я так сделаю, но на свой счёт можешь даже и не рассчитывать.
— Газировкой обмывать не буду, — замотал я головой. — Нельзя так. Лычки боевые и обмывать их нужно по-настоящему.
— Тебе сколько лет-то, блюститель традиций? — ехидно поинтересовалась Мисато. — Двадцати ещё нет? Значит, никакого алкоголя.
Япония, блин... Тут всё строго — как у нас кому угодно в магазине сигареты и пиво с водкой продавать наверняка не будут...
— Ну, хотя бы бокал шампанского — большого вреда не будет...
— ...Но на твоём дне рождения, чтобы два раза не пить.
— Жадина.
— Не жадина, а опекун! — со значением подняла палец Кацураги.
Я что-то невнятно промычал в ответ и полез в бардачок. Нашёл искомый металлический пенал, убедился, что на нём моё имя и потряс его в руке, приложив к уху. Не дождавшись шума, я подцепил ногтями тугую крышку и открыл пенал...
Внутри оказалось неожиданного много всего.
Я озадаченно почесал затылок.
В затянутом изнутри чёрным бархатом футляре в специальных выемках спокойно покоилась пара новых лычек — на смену старым серебристым треугольникам пришла пара точно таких же, но с тонкой V-образной планкой снизу. В крышке, заткнутая за резинку, обнаружилась моя новая ИД-карточка, теперь уже на имя ЛЕЙТЕНАНТА Синдзи Икари. Вроде бы всё, что мне полагалось...
Но нет.
Пенал оказался забит под завязку и прочими регалиями.
Рядом с треугольниками обнаружились две прямоугольные планочки, похожие на те, что цепляют вместо медалей — тёмно-болотного цвета с продольной красной полосой. А ещё рядом спокойно так себе лежали два небольших простых серебристых креста, дизайном похожие на Железные Кресты фашисткой Германии, украшенных парными скрещенными мечами и бело-голубые колодки к ним.
— Мисато, а... Это точно для меня? А то тут какие-то награды ещё лежат... — неуверенно протянул я. — Перепутали там в штабе, наверное, что-то...
Кацураги бросила быстрый взгляд в мою сторону.
— Нет, это всё твоё, герой, — усмехнулась майор. — Планки — это нашивки за ранение, носятся на правой стороне мундира. А эти фиговины — Кресты ООН, новая специальная награда для солдат Объединённых Наций.
— А почему два креста и две нашивки?
— Так задним числом за Сакиила выписали, — пояснила Мисато.
— Охренеть... — потрясённо пробормотал я, оглядывая всё это богатство. — И это всё мне?.. Блииин...
— Кто-то, кажется, хотел наград? — ухмыльнулась майор. — Ну, так получи и распишись, лейтенант!..
Звание. Отпуск. Ордена и нашивки.
Слишком хорошо — так не бывает, должно соблюдаться равновесие. Так что, наверное, стоит в скором времени ждать беды...
Или быть может как раз все эти "плюшки" — подарок от идущих на противоходе Весов Равновесия, за ту адскую работу, что я делаю?..
* * *
Спустя примерно ещё час, мы наконец-то добрались к укрытому по ту сторону гор исследовательскому лагерю. НЕРВ как и всегда сработал чётко и с размахом — прямо у подножия одной из сопок была расчищена огромная, в несколько футбольных полей размером, площадка. Установленные на скорую руку полукруглые тоннели армейских палаток, гаражи, ангары, мобильные электрогенераторы и комплексы связи — здесь имелось практически всё необходимое. Тут и там торчали мачты освещения и электростолбы, по территории баз туда-сюда сновали лёгкие электромобили учёных.
И, конечно же, всё это счастье по периметру было огорожено металлической сеткой и колючей проволокой, повсюду были оборудованы пулемётные гнёзда и позиции ракетных комплексов. Окопы, капониры для зенитных турелей и бронетехники, бетонные блоки на въезде, наблюдательные вышки — похоже, что нервовцы на полном серьёзе собирались отбиваться от какого-то неизвестного противника.
Несмотря на то, что мы с Мисато были лицами достаточно известными, при въезде на базу нас неплохо помурыжили, проверяя пропуска и связываясь с вышестоящим командованием.
Всё это время, пока Кацураги беззаботно заговаривала зубы старшему караула, я меланхолично смотрел на два станковых "Браунинга" и десяток солдат с японскими винтовками Тип-89 в руках, держащих нас на прицеле. Ощущение, нужно признать, было не слишком приятным, хотя и нельзя было сказать, чтобы это меня так уж напрягало.
После того, как в тебя палил своим главным калибром инопланетный стометровый жучара, право слово, такие мелочи уже очень мало пугают... Всего бояться — никаких нервов не хватит.
..."Супру" пришлось оставить на спецстоянке и двигаться дальше уже в пешем порядке. Нашей с Кацураги целью сейчас был огромный эллинг, в который было помещено тело убитого Ангела. Ювелирную операцию по его погрузке на этот пятачок транспортные дирижабли закончили относительно недавно — на горизонте всё ещё можно было разглядеть два огромных летающих диска, а в данный момент краны заканчивали установку крыши на исследовательский ангар.
На входе в эллинг нас остановили уже не японские, а нервовские солдаты, вновь потребовавшие адреса, пароли и явки, то есть пропуска. Хотя нужно признать, что без особого энтузиазма — вид двоих уже достаточно хорошо известных офицеров оперативного отдела приводил обычных нервовцев в некоторый трепет. Особенно учитывая, что один из этих самых офицеров был начальником оперативного отдела, а второй — единственным на текущий момент боевым Пилотом-орденоносцем (за время, проведённое в дороге, я не поленился и прикрутил все положенные мне регалии к мундиру, и теперь щеголял ими, словно туземец, дорвавшийся до бус).
Удостоверившись, что мы — это действительно мы, а не замаскированный враг, наше посещение занесли в компьютерную базу данных и выдали положенные по технике безопасности белые защитные каски.
