Записки средневековой домохозяйки

Зато я подробно расспросила про отношения между мужчинами и женщинами, поскольку это беспокоило меня в первую очередь. Как я и подозревала, отношение к женщине-аристократке было здесь как к бесправной красивой кукле, которой следовало услаждать взор мужа, украшать салон и рожать детей. А к простолюдинке, если она замужем, относились как к собственности мужа, которая должна была при этом работать наравне с ним. За незамужних же девушек нес ответственность отец или братья, но могла и мать, если была вдовой. Самыми свободными и имеющими хоть какие-то права, являлись вдовы. Именно они могли распоряжаться семейными деньгами, если супруг завещал им это и не имелось ближайших родственников мужского пола.

Меж господами и слугами отношения тоже были далеко не идеальными — последние здесь не имели никаких прав. Девушки и парни, находясь в услужении в господском доме, не могли выходить замуж и жениться. А если бы они это сделали, то их тут же ждало увольнение. Однако если супружеская пара поступала на работу по хорошим рекомендациям, то они не должны были заводить детей; а если таковые уже имелись, не разрешалось им оставаться вместе с родителями. У многих слуг дети, конечно же, были, но они проживали в деревне с родственниками, а родители лишь отсылали деньги им на прокорм и могли пару раз в год, взяв выходной, съездить их навестить. В общем, в положении прислуги положительного имелось мало: они работали с утра до ночи, ничего не могли себе позволить, а все поощрения возможны были только по доброте хозяина.

Меган осторожно поведала мне, почему мой титулованный супруг живет в доме своего дяди. Оказалось, его дед был записным ловеласом и отчаянным мотом, спустившим все состояние, нажитое предками, еще до сорока лет. А потом, окончательно погрязнув в долгах, попытался отбить у фортуны последний шанс — решил, что сам будет участвовать наездником в лошадиных скачках. На заезде он сломал себе шею, свалившись с лошади, когда та преодолевала барьер, и оставил супругу — бабку маркиза — с малолетним ребенком на руках. Та, недолго думая, пошла в дом к своему родному брату, отцу теперешнего герцога Коненталя, и тот помог ей в жизни и в воспитании отпрыска — отца Кларенса. Новый маркиз всю жизнь, вопреки наследственности, скопидомничал, пытаясь привести благосостояние рода в порядок. Он даже женился на богатой, но не знатной и совершенно некрасивой женщине, однако это не особо спасло положение, ведь кредиторы, которые как акулы кружили вокруг него всю жизнь, наконец-то начали получать обратно свои деньги, планомерно опустошая едва наполнявшуюся мошну.

В духе жизни в постоянной экономии и в стремлении побыстрее расплатиться с долгами он пытался воспитывать и сына, однако перегнул палку и получил обратный эффект: проснулась плохая кровушка — сын пошел в деда, то есть вырос транжирой и бабником, спускающим все наличные на девиц. Отец, понимая, что ждет род Мейнмор, на смертном одре написал такое завещание, чтобы сын не смог вольно распоряжаться состоянием до свадьбы. А после оной, когда невесту бы одобрил герцог Коненталь, деньгами бы уже распоряжался предприимчивый тесть, потому как Кларенсу нельзя было доверить даже медную монету. Лишь после этого рассказа я окончательно поняла, почему мой супруг решил искать женуподобным образом.

Теперь и в стремлении герцога уговорить меня жить с Кларенсом начал проглядывать совершенно другой подтекст. Неужели он не желал выпускать из рук управление имуществом? Так вроде бы имущество все перезаложено три раза...

Ладно, так или иначе, я постараюсь узнать из разговора с его светлостью, чего же именно он от меня хочет и к чему стремится.

За болтовней с Меган я благополучно пропустила второй завтрак, и незаметно настало время обеда. Позвонил колокол, возвещая об этом.

— Ой! — встрепенулась девушка. — Вы будете спускаться в столовую или вам подавать сюда?

Мне так не хотелось идти в эту огромную, помпезно обставленную комнату по длинным и неуютным коридорам, что я на всякий случай решила уточнить:

— А спускаться обязательно?

— Его светлость герцог Коненталь сейчас во дворце, и ваш супруг тоже отсутствует. Так что решать вам.

— Давай сюда, — решила я. — А у тебя когда обед?

Меган замялась.

— Ну?!

— Вообще-то, — нерешительно начала она. — Я... Мой обед прошел, так что... — и замолчала.

— Ясно, — выдохнула я, поджимая губы, и после недолгого размышления решила: — В общем, так. Обед подашь сюда, но при этом скажешь, что госпожа отдыхала и пропустила время второго завтрака, а теперь сильно проголодалась. Принесешь двойную порцию и поешь у меня.

— Миледи, я не могу!.. — начала отнекиваться девушка, округлив глаза не то от испуга, не то от удивления.

— Давай, давай! Не спорь! — повысила я голос, пользуясь господским положением. — Я ж не знала, что ты обед пропускаешь. Хотя бы сказала мне. А то сидишь, как ни в чем не бывало, а я местных распорядков не знаю...

— Спасибо!!!

Меган кинулась ко мне и начала целовать руку.

— Что ты! Что ты! — я отступила назад. — Что ты делаешь?! Не надо!

Девушка отступила.

— Если у вас здесь такие жесткие правила, едва ли не рабство, то это вовсе не значит, что я стану их придерживаться, — начала я строго. — Я тебе уже рассказывала, как бывает в моем мире, как я воспитана... Я понимаю, что в присутствии герцога и других господ тебе придется соблюдать условности, но когда ты наедине со мной — раболепствовать не следует. Поняла?

Девушка просияла и, обронив: 'Я мигом принесу!' — убежала на кухню.

Я, оставшись одна, еще раз невольно вспомнила ее счастливое выражение лица, поняла, что, кажется, нашла в этом мире хотя бы одну благодарную душу и, возможно, друга.

Сказав дяде, что собирается на охоту, на самом деле Кларенс никуда не поехал. Вернее, поехал, но не туда. Встречаться с друзьями, которые собирались провести выходные в загородном именье Армана, маркиза Тровелли, не хотелось. Конечно же, гнать волков по заснеженным полям и перелескам так чудесно, но друзья вряд ли бы поняли, заявись он без молодой супруги, тем более, после того, что он им наговорил. Всеми правдами и неправдами Кларенс уговаривал их согласиться на авантюру в парке. Врал им, что только и мечтает зажить счастливой семейной жизнью с какой-нибудь тихой, милой девушкой. Что ждет не дождется, когда у него будут свои дети, и все в том же духе. И лишь коварный дядька стоит у него на пути, сватая ему Элизу Монтгонер, всем известную занудную девицу-перестарку двадцати семи лет от роду, не вышедшую до сих пор замуж. Может быть, девушку кто-нибудь бы и взял, благо приданное было огромное, если бы не одно большое 'но' — ее папаша, Горран, маркиз Монтгонер, который даже после свадьбы не выпустил бы из рук вожжи управления дочкиными капиталами. В итоге охотников, согласных на такое, среди аристократов не нашлось. А дядюшка в престарелом маркизе как раз приискал удачную кандидатуру для племянника. Только вот отчего-то самого племянника спросить забыл.

Может быть, впоследствии от безысходности Кларенс согласился бы на такую партию, однако на его жизненном пути появилась некая леди, к которой он воспылал страстью. Страстью небывалой, невероятной, поглощающей его, сжигающей изнутри. Эта леди оказалась старшей сводной сестрой его друга, более полгода назад приехавшей в столицу к брату. Она покорила Кларенса своей красотой, дерзкими речами, страстным нравом жительниц Ветона. Она была горяча во всем: огненная копна вьющихся волос, белоснежная кожа, обжигающий взор, пламенный темперамент. Кларенс по ней с ума сходил, бредил ею. Подобные женщины ему до сих пор не попадались. Сдержанные до ледяного безразличия столичные леди, снулые рыбины из соседского Соувена, бесцеремонные жительницы республики Омания, готовые дерзить своим мужьям по делу и без дела... Все они не привлекали маркиза, тогда как Вивьен!.. Она стала его воздухом, его смыслом жизни. Именно к ней он примчался, сбежав от новоявленной супруги.

Однако любимая не была рада его видеть. Она приняла его в гостиной и поприветствовала довольно прохладно.

— Ви?! — весьма удивленный этим, вскинул брови Кларенс.

— Ты вчера женился, а уже сегодня примчался ко мне, — пояснила женщина свое поведение, неспешно вставая и опершись о каминную полку.

— И что?! — вновь не понял маркиз. — Мы же вместе с тобой придумали выход из ситуации, в которую меня поставило отцовское завещание. Это ты вспомнила про старинную легенду, рассказала мне о ней... Это же полностью твоя идея, чтобы я женился!

Женщина прикусила губу в замешательстве.

'Не вышло! — в смятении подумалось ей. — А как чудесно все должно было получиться!'

Она надеялась, что, заполучив новую игрушку, Кларенс на время отстанет от нее, перестав сковывать своей болезненной страстью по рукам и ногам. Он так мешал ей, так препятствовал. Поначалу, едва она прибыла ко двору и познакомилась с ним, он казался ей решением всех проблем, но по прошествии полугода она поняла, что жестоко ошиблась. И вот уже пару месяцев маркиз и вовсе стал обузой. Она даже умудрилась втравить его в опасную авантюру, но, как назло, вмешался его всемогущий родственник. Видимо, ей придется еще что-нибудь предпринять, дабы Кларенс отдалился от нее, а пока... пока придется терпеть. В противном случае он может запросто все разрушить.

Пока она размышляла, маркиз, усевшись в изящное кресло, с видимым удовольствием разглагольствовал:

— ...И я придумал шикарную идею. А почему, подумалось мне, я должен жить с этой молью всю жизнь?! Дорогая, ведь я уже говорил тебе, что женился на чрезвычайно невыразительной девице? Она и внешностью, и характером совершеннейшая моль. Серость невероятная. Не чета тебе! Ты у меня огонь, пламя...

— Да, да, я помню, ты именно так ее и назвал, — поспешила уверить его Вивьен, пока голова окончательно не разболелась от нудных объяснений. Он уже несколько минут твердил, что понял, насколько ошибся, когда разглядел супругу при свете дня. — Однако для окружающих вы молодожены, как бы ты к ней ни относился. Давай хотя бы для приличия ты первое время сделаешь вид, что проводишь время с ней. Ты представляешь, какие обвинения могут посыпаться, если ты уже на следующий день оставил ее ради меня? Кларенс, ты же знаешь, что последнее время при дворе клеветники так и норовят обвинить меня во всех смертных грехах...

— Дорогая, не волнуйся! Поэтому я тебе и говорю, что мне в голову пришла шикарная идея! Я, упирая на слабое здоровье супруги, отправлю ее в разрушенное именье. Там она быстро подорвет здоровье окончательно, и после ее скорой смерти мы с тобой уже законно сможем быть вместе. И вообще, Ви, давай оставим эту идиотскую тему о моей супруге! Она мне нужна была лишь для того, чтобы получить доступ к деньгам. Ты лучше посмотри, что я тебе принес!

С этими словами маркиз достал из кармана большой, примерно в длину ладони, квадратный футляр и, раскрыв, протянул женщине. Там на шелковой подкладке лежало невероятной красоты и, естественно, стоимости рубиновое колье с парой изящных серег к нему.

Вивьен мгновенно смилостивилась и одарила мужчину обворожительной улыбкой, а затем и страстным поцелуем. После того как она стала для своей семьи отрезанным ломтем, деньги ей всегда были нужны. И драгоценностями от любовников она не брезговала тоже.

Увидев меня перед ужином, его светлость герцог Коненталь воскликнул:

— О Аннель! Ты чудо как хороша! Выглядишь как истинная леди!

Я, скромно опустив глаза в пол, присела в книксене и замерла. Герцог подошел ко мне и, взяв за руку, помог встать.

— Дорогая моя, я был уверен, что в одеждах, достойных истинной леди, ты будешь невероятно хороша!

Его светлость сиял, как начищенная медная лампа.

— Я убежден: после того как Кларенс увидит тебя вновь, он изменит свое решение.

Сердце у меня екнуло, а в желудке образовался ледяной ком. С трудом подбирая слова, я выговорила:

— Ваша светлость, благодарю за столь лестную оценку. Однако все же меня снедают опасения...

Но он так и не дал мне выразить сомнения.

— Глупости, моя дорогая! Глупости! Все твои опасения напрасны. Едва Кларенс увидит, насколько мила его супруга, он и думать забудет, что пытался отправить тебя в далекое имение!

Герцог, подхватив меня под руку, повел в столовую.

— Теперь я убежден, что там, в парке, Кларенс встретил свою судьбу!

Его светлость вел себя неестественно, я даже украдкой потерла глаза, чтобы скинуть наваждение, но на его лице был написан такой восторг, что я поняла — мне не кажется. В его голосе отчетливо слышались такая наигранность и чрезмерная бравада, что я поняла: герцог спит и видит, как бы подложить меня под Кларенса. Вот только зачем? Почему он так хочет, чтобы я и маркиз были вместе?

Мы сели за стол. Как и в прошлый раз, нас было трое: непрестанно говорящий мне комплименты герцог, я — объект его дифирамбов и его молчаливый сын, который лишь пару раз удостоил меня равнодушным, но чрезвычайно внимательным взглядом.

Когда подали третью перемену блюд — жаркое из гуся с картофельной запеканкой, его светлость, всплеснув руками еще жизнерадостней, хотя казалось, что дальше уже некуда — уж очень он отличался от того старика, что беседовал со мной вчера в кабинете, — довольно возвестил:

— Решено! По поводу вашего бракосочетания и заодно, чтобы ввести тебя в высший свет, через неделю я устрою пышный бал, на который приглашу премьер министра. Это будет такое торжество, по сравнению с которым прочие приемы померкнут!

— Отец, ты прекрасно знаешь, что не стоит афишировать появление... — попытался вставить слово Себастьян, но герцог тут же раздраженно замахал руками:

— Нет! Нет! Решено, я все сделаю так, как задумал. И не спорь со мной!

— Отец, ты же знаешь положение дел. Не нужно... — попытался еще раз возразить отцу тот, но герцог цыкнул на сына, на этот раз куда более грозно.

По той горячности, с которой его светлость осадил Себастьяна, я окончательно уверилась — дело нечисто. Герцог что-то затеял и с моей невольной помощью собирается это провернуть. Но вот что? Ломать голову было бесполезно, однако я прекрасно понимала, что мне как в поговорке — то ли пытаются подложить свинью, то ли подпихнуть кота в мешке.

— Аннель, — меж тем его светлость вновь обратился ко мне. — Тебе необходимо блистать на приеме, затмить всех присутствующих на нем леди. Мисс Регер уже доложила мне, что тебе шьется новое платье. Так вот я распоряжусь, чтобы тебе заказали еще пять. Ты довольна?

— Ваша светлость?!. — я едва не подавилась кусочком мяса.

— Ну, ну... Не стоит благодарить меня, — не давая вставить и слова, отмахнулся герцог. — Я же вижу, что ты, как и любая другая женщина, расцветаешь, когда дарят подарки.

— Но к чему такие траты?! — наконец смогла произнести я, сделав пару глотков вина, чтобы протолкнуть злополучный кусок, так некстати завязший на зубах. — Супруг приказал мне через две недели отправиться в Адольдаг, и я намереваюсь выполнить его повеление.

— Аннель, к чему ты вспоминаешь такие глупости?! — всплеснул руками герцог, однако возмущение вышло весьма наигранным. — Едва Кларенс увидит тебя, он забудет обо всем.