Борджиа: Дорога к Риму

— ...выиграть бой, капитан проиграл немалую сумму.

— И что? — непонимание в голосе Моранцы. — Всё было как всегда.

— 'Как всегда' ты проигрывал, а теперь вдруг взял и победил. Тебе сколько заплатили? Сколько вам обоим заплатили за это?

— Проспись, Пьетро! Или хочешь, чтобы я тебя на поединке мечом проткнул? Я могу, мне это удовольствие доставит.

Злобное сопение... и неожиданно шёпот переходит в довольно громкие слова, не крик. но на полпути к нему.

— Или вы, два урода, возвращаете половину проигранных капитаном денег или... Обоих из кондотты выставят!

— Плакать не буду. И Стефано тоже. Он уже давно думает, чтобы послать к чертям в ад и Галеаццо Проди и таких как ты. А за нами и оставшиеся боевые парни уйдут, оставив вас, выпавших из-под конского хвоста, на рожи друг друга любоваться.

— Они может и уйдут... только самого тебя ни одна кондотта не возьмёт, если я про тебя порасскажу. Думаешь, от всех всё спрятать удалось?

Не люблю подобные сцены. Было заметно, что чем-то этот самый Циприани кинжальщика зацепил. Понимаю, у всех есть свои тайны, открытие некоторых может и впрямь доставить серьёзные неприятности. А вот шантаж собратьев по оружию не переношу давно и капитально.

— Прячут деньги, трупы и ценные документы, — делаю пару шагов вперёд и оказываюсь совсем рядом с этими двумя. — И если вот этот мастер клинка спрятал что-то из перечисленного, то это его дело. А личные тайны на то и личные, чтобы другие люди в них нос не совали. И по поводу найма... Лично я бы нанял такого мастера, у него есть чему научиться, несмотря на юный возраст.

— Да ты кто такой? Наниматель нашёлся!

— Епископ Памплоны Чезаре де Борджиа-и-Катанеи. Думаю, даже у такого обиженного создателем человека как ты достанет разума, чтобы уверовать в мою способность нанять хоть одного человека, хоть целую кондотту.

Циприани побагровел, цвет его лица стал напоминать спелый помидор. Затем вдохнул-выдохнул, плюнул на пол и процедил:

— Забирайте этого... 'сладкого мальчика', епископ. Что с ним делать — вам объяснять не надо, сами разберётесь!

— Это... Я никогда не был содомитом! — взвился Моранца, ухватившись за рукоять кинжала. Ты покойник, Пьетро, я вызы...

Останавливающий жест с моей стороны заставил Бьяджио, этого по сути незнакомого мне человека, поперхнуться собственными словами и замолчать.

— Я как то привык отличать лгунов и клеветников. И дело не в возрасте, дело в окружении. Он, — тычок пальцем в сторону Моранцы, — На вруна не похож. Зато ты идеальный образец. Пьетро ты Пьетро, мелкий лгунишка и клеветник. С такими как ты часто случаются неприятности. Вот, к примеру, выйдет Пьетро на крыльцо, почесать своё яйцо. Сунет руку... нет яйца...

Быстро вынимать нож я давно научился. Точнее научили. А что нож, что кинжал — разница минимальна. Тут главное нанести точный режущий удар... Почему не колющий? Так не с целью убить. Убивать одного из солдат кондотты в таком месте. не будучи одним из них, да к тому же без действительно веской причины... Нет, я стремился лишь унизить.

И это удалось. Удар перерезал тесёмки, которые поддерживали тот самый забавный предмет одежды, гульфиком именуемый. В результате вся нижняя анатомия Циприани вывалилась на всеобщее обозрение. Можно отрезать это сомнительного качества 'фаберже' под самый корень, можно требовать экстренной доставки ядовитых антарктических пингвинов. Нет, чур меня от такой фауны, а то ж я и сам пугаться начну! Ну а первые смешки, переходящие в хохот, уже были слышны. Сам же виновник торжества и не думал шевелиться, понимая, что мой кинжал, он совсем рядом.

— Есть какие-нибудь здравые мысли, Пьетро? — вежливо поинтересовался я. — Или наконец признаешься в том, что оболгал своего собрата по кондотте из-за желания нажиться на нём.

— Признаю, — едва слышно пробурчал тот, кося взглядом вниз, в сторону острия клинка.

— Громче, а то тебя только я и слышу.

— Признаю! Бьяджио Моранцу никто и никогда не видел подставляющим свой зад. У шлюх редко бывает, вот и всё. А они порой шептались, что из него любовник, как из них благородные дамы. Клянусь кондоттой, так всё и было!

Смотрю на этого самого Моранцу, с которого однозначно спало обвинение в содомии, зато по его виду... Мда, покраснел, потупился, словно не боец, а красна девица. Всем сразу стало понятно, что на сей раз Циприани сказал именно то, что имело место в действительности. Сочувствую парню. Ославили импотентом — полным или частичным, не суть как важно — перед всеми людьми, которые его знали и которых знал он. Меньшее зло, чтоб ему пусто было.

— Вот, собственно, и закончилась наша беседа, удовольствия лично мне не доставившая, — процедил я, убирая кинжал от хозяйства Пьетро и делая ему знак убираться. Оставалось лишь с Моранцей разобраться. — Касаемо вас, синьор Моранца. Моё предложение остаётся в силе. Мне действительно не помешает человек. умеющий обращаться с клинком. Оплата... с ней договоримся, но она точно будет не меньше получаемой ранее.

— Я... Нужно подумать.

— Разумеется. Если что, мы за во-он тем столом расположились. Да и мой дом в городе найти легко, достаточно спросить, дорогу за мелкую монету всегда укажут.

Бьяджио кивнул, показывая, что услышал и запомнил. Замечательно. Тут я поневоле усмехнулся, краем глаза видя как Циприани повязывает вокруг бёдер сорванную с себя куртку, не желая показывать всем определённые анатомические детали. Так, а где там кондотьер Винченцо Раталли? Вон он где расположился, уже за своим столом, с приближёнными бойцами кондотты, которых уже не двое, а трое. Подойти что ли к ним, поговорить кой о чём?

Хорошая реакция не раз меня выручала. Вот и сейчас, только услышав возглас Мигеля, ещё не оформившийся в что-то членораздельное, я на инстинктах начала уходить в сторону от возможной угрозы. Откуда она могла появиться? Только из не обозреваемого мной сектора, то бишь со спины. Уход и одновременно разворот с извлечением клинка из ножен. Не меча-шпаги, а кинжала, он более быстро достаётся.

Вижу движение уже промахнувшегося мимо цели врага. Циприани, чтоб ему до центра земли провалиться, кто ж ещё! Решил рассчитаться, пырнув меня кинжалом, зайдя, как и полагается в таких случаях, со спины. И убивать его хочется да колется. Потому за мгновение до нанесения уже своего смертельного удара меняю решение и бью не кинжалом, а ногой под колено. Сбоку-сзади, самый хороший вариант для того, чтобы попавший под такой удар с грохотом свалился на пол.

Свалился ли Пьетро? Как и полагается, со всеми эффектами! Оставалось лишь рвануться к нему, уже упавшему на пол, сперва пнуть по голове, а потом, уже находящегося в сумеречном состоянии, ударить кинжалом. Не в туловище, всего лишь пришпилить руку, в которой он держал уже выроненное оружие, к дощатому полу.

Вопль был громкий. Если к этому моменту кто-то и не обращал внимание на происходящее, то уж сейчас все отвлеклись от прежних своих дел. Теперь поставить ногу на шею Циприани, дабы тот даже не думал рыпнуться. Хватит мне проблем с его стороны!

— Он попытался напасть, — пожал я плечами. — Сзади, со спины. Нет, может ему и привычно со спины к парням заходить, кто ж его пристрастия разберёт. Но мне это не понравилось. А если он хочет что-то возразить, — взгляд на придавленного. — Может требовать поединка. Одна то рука у него свободна. Или вот Бьяджио Моранца способен оказать ему услугу, спровадив из этого мира... Думаю, в рай он вряд ли попадёт. Хотя молитву, так и быть, прочитаю, может хоть она облегчит его грехи тяжкие.

Недолгое молчание. И слова Моранцы:

— Падаль! Ложно обвинять собратьев по кондотте, нападать со спины на епископа, оказавшегося достойным тут находиться. Я бы тебя зарезал, да сталь осквернять не хочу и хорошее место тоже. Только плевка ты и достоин.

Слова с делом не разошлись. Моранца подошёл вплотную и просто плюнул в искажённое ненавистью и страхом лицо, после чего сказал уже мне:

— Я готов к найму. Может не один, будет ещё один-двое. Вы готовы на такое?

— Вполне. Думаю, к тому времени, как будем отсюда уходить, вы уже определитесь, сколько именно вас будет. А пока...

Моранце всё было понятно. Мне же оставалось только вытащить кинжал из пола, тем саамы облегчив грустное положение Циприани. Но поскольку слушать вопли не хотелось, пришлось пнуть его по голове. Дозированно, чтобы отключился, но не очень надолго. Пусть теперь его дружки — а они наверняка остались — его и перевязывают. Мне же хотелось ещё немного пообщаться с Винченцо Раталли. Однако... и идти никуда не пришлось, Винченцо сам шёл в нашу с Мигелем сторону. Ещё несколько шагов и он уже тут.

— Есть разговор, Чезаре.

— За вашим столом или?..

— Или, — слегка помедлив, ответил кондотьер. — Но этих... пусть поскучают в стороне.

— Они столько получили, что могут не скучать, — поневоле улыбнулся я. — Сейчас устроим.

Временно изъять не особо скучавших дам оказалось делом несложным. Проигнорировать печальные взгляды Корельи тоже. Подождёт, однако. Эта служаночка по имени Мария и вовсе готова хоть до утра ждать, тем более так долго разговор точно не продлится.

— Вы правильно поступили, не убив Циприани, Чезаре, — веско произнёс Раталли, когда мы уже сидели за столом, услав девушек погулять. — Вы здесь гость, уж простите за прямоту.

— Я понимаю, — невесело усмехнулся я, жестом остановив дёрнувшегося было Мигеля. — Тут ни принадлежность к семейству Борджиа, ни епископство... да даже кардинальство, будь оно у меня здесь и сейчас, особо много весить не станут. Особый мир. Хотя прирезать этого недоноска мне и впрямь очень хотелось!

— Он и так долго не проживёт. Многим не понравились его сегодняшние слова. Но вас я хочу предостеречь. Не насчёт него, он никто. Есть ещё Галеаццо Проди. Унизив прилюдно Циприани, вы и его влияние уронили в грязную лужу. Пьетро лишь исполнитель, сам он почти ничего не делает по собственной воле.

— Вот оно как. Только сомнительно, что этот ваш Галеаццо попробует взять приступом мой дом.

Кондотьер от души рассмеялся и даже пару раз хлопнул в ладоши, показывая, что оценил шутку.

— Он не самоубийца. Просто будьте осторожны и не появляйтесь без охраны на улицах. Сейчас от Проди уйдут многие, но десяток-полтора останется. Он может и не удержаться от соблазна восстановить пусть своеобразную, но хоть какую-то репутацию.

— Благодарю.

— Пока не за что. Вас ведь интересует возможность найма?

— В достаточной мере. А что, у вас подходит к концу договор? Для меня это было бы хорошим известием.

— Нет, мой найм продлится ещё не один месяц. Зато во Флоренции есть кондотта, которая совсем скоро станет свободной от найма. Её капитан — мой давний знакомый. Как я слышал, сейчас у него около полусотни солдат. Или требуется больше?

Тут я всерьёз призадумался. Не о чём-то абстрактном, а о вполне конкретных финансовых возможностях. К сожалению, прежний хозяин тела не отличался разумным, по моим критериям, отношением к деньгам. А ведь и отец ему немало на расходы выделял, и доходы с епископства поступали за последний год. Однако... что-то около тысячи трёхсот дукатов в наличии имелось. Хватит? Пожалуй, да, если учитывать тот факт, что наиболее важные события будут происходить не позднее пары месяцев.

— Думаю, этого вполне достаточно. Расскажете немного об этом вашем знакомце?

Тут кондотьера уговаривать не пришлось. Он охотно поведал про самого Сальваторе Эспинозу, его способности командовать отрядом, про сильные стороны последнего. Что ж, звучит неплохо. У половины отряда имеется огнестрельное оружие — фитильные аркебузы, но другого пока ни у кого и не водится — доспехи и хорошее холодное оружие также присутствует. Подготовка, по словам Раталли, на весьма высоком уровне. Что же касаемо верности нанимателю...

— Пока вы платите, они будут сражаться. Нет... сами понимаете. И если случится какая-то схватка, не забудьте выделить им долю трофеев. Это запоминается.

Само собой. Хотя очевидно, что псы войны и без того успеют урвать себе что-то ценное с тех поверженного врага. Удивляться этому не стоило, нравы эпохи довольно специфические.

— Думаю, меня это интересует. Насчёт стоимости найма буду договариваться с капитаном кондотты.

— Сальваторе любит торговаться, — подмигнул мне Раталли. И вновь перескочил на другую тему. — А что Моранцу взяли, это вы не пожалеете. Ему лучше уехать на какое-то время из Пизы. После сегодняшнего... заклюют. Всех на поединок не вызвать, а Пьетро успел много наговорить.

— Так пусть он его на поединке прикончит.

— Поздно. Юноша не умеет скрывать эмоции, у него всё на лице. Про содомита и так бы никто не поверил, но другое... Мужская сила у нас тоже ценится. В общем... пусть в других местах погуляет, пока тут всё забудется. А кое-кого из солдат Проди я себе возьму. Тех, кто этого стоит.

Вот кто бы сомневался! Кондотьер Винченцо Раталли с самого начала показался мне тем ещё продуманным хитрованом. И впечатление явно оказалось истинным.

Собственно, основная тема подошла к концу, но я не мог не повыпытывать у опытного вояки кое-какие полезные мелочи. Меня интересовало многое: тактические уловки кондотт, манера ведения боя, дальность дневных переходов, разделение пехоты и конницы. Моя память была загружена знаниями далёкого будущего, а доставшаяся от Чезаре зияла неслабыми пробелами в этой области. Нет, кое-что 'донор' знал, но я понимал, что этого явно недостаточно. Чую, будет чему поучиться у того, кого планируя нанять!

Уверен, что Раталли обрадовался, когда нашу с ним беседу — где я спрашивал, а он отвечал — прервал приход Бьяджио Моранцы в компании ещё двух солдат. Решился, значит. Хорошо.

— Втроём, получается, наниматься будете, — констатировал я очевидное. — Что умеют твои друзья, Бьяджио? И какова плата?

— Джузеппе Гамбини и Микеле Греко. Пикинёр и арбалетчик, но владеют и другим оружием, как и все солдаты нормальной кондотты. Про меня вы уже всё знаете. Плата... девять дукатов в месяц каждому.

Девять дукатов. Хм, вполне себе на уровне. Столько платят действительно хорошим наёмникам, не середнячкам. Но учитывая тот факт, что я видел как сражается Моранца, то и приведённые им люди, за кого он как бы ручается, должны оказаться вполне себе на уровне.

— Годится. Плату за месяц получите, когда окажемся у меня дома. И вот ещё... Через день-два отправляемся во Флоренцию, потому если остались дела в Пизе, завтра завершите их. Всё устраивает?

— Да, — ответил за всю троицу Моранца. — Договор. Мы будем ждать вас и сопроводим куда скажете.

Событие, как ни крути. Вот и угораздило меня нанять первых бойцов в этом старом-новом мире. Пригодятся ли они? Бесспорно, потому как без пусть малого, но сопровождения по италийским дорогам передвигаться не стоило. Разбойнички, они тут завсегда пошаливать любили. А пока... Посидим тут ещё немного, а потом можно и домой. Сдаётся мне, что в сопровождении не только троицы свеженанятых солдат, но и парочки девиц. Мигель своего в таких делах никогда не упустит. Собственно, я его останавливать даже не собираюсь, у самого настроение более чем неплохое.