Изоморфы

— Прошу вас, — произнес Антуан, пропуская девушку вперед.

— Не стоило беспокоиться, — смутилась та, но, благодарно взглянув на него, прошла вперед. Потом сделала еще пару шагов и замерла у двери с номером шестьсот четыре. Неуверенно потопталась перед ней и еще менее уверенно постучала. Дюпре приподнял черную бровь: неужели она не хотела идти? Боялась Гая? Он ей был неприятен? Хотя Дюпре с трудом мог вообразить женщину, которой бы не нравился Гай.

Антуан подошел к соседней двери, делая вид, что роется в карманах в поисках карточки-ключа. Саша продолжала стоять перед дверью, а проклятый Гай не торопился ей открывать. Очевидно, визит оказался незапланированным. Неужели она дошла до такого унижения, чтобы таскаться за этой сволочью? — подумал Дюпре и наудачу толкнул дверь. Каково же было его удивление, когда та подалась. Антуан поспешил скрыться из виду, чтобы не вызвать подозрение у девушки. Номер, в котором он очутился, был пуст, и только в центре комнаты стоял передвижной столик с бутылкой шампанского в ведерке и вазой с фруктами. Любимое сочетание Одри. Дюпре постарался отогнать наваждение и вслушаться в звуки снаружи. Как только девушка войдет к Гаю, он сможет выйти. Или же, наоборот, воспользоваться открывшимися возможностями. Дюпре приблизился к смежной с соседним номером стене и стал внимательно ее исследовать. Затем, найдя вентиляционное отверстие, совсем уже было собрался прильнуть к нему ухом, когда услышал посторонний звук с противоположной стороны. Все, что успел Дюпре — это ретироваться к дверям, когда из ванной в комнату вошла женщина, завернутая в банное полотенце. Дюпре встретился с ней взглядом, и его будто обдало жаром, настолько она была хороша. А ноги, выглядывающие из-под полотенца, казались бесконечными и идеальными. Женщина, похоже, была настолько потрясена, что так и не смогла вымолвить ни слова.

— Простите, было открыто, я, видимо, ошибся номером, — заговорил Дюпре, а в ее глазах мелькнуло что-то, чего он так и не смог понять. — Простите, это чистое недоразумение.

— Все в порядке, — проговорила она побледневшими губами.

— Вы уверены? — уточнил Дюпре. — Вам нехорошо? Может, воды? — Он схватил длинный стакан со стола и готов был броситься в ванную.

— Не надо, правда, все уже в порядке, — произнесла она, опускаясь в кресло. Ее руки заметно дрожали.

— Мерт, я вас сильно напугал, — проговорил Антуан, опускаясь перед ней на колени и не зная, как загладить свою вину.

— Все хорошо, правда, — теперь она едва не плакала. Антуан видел, как подрагивают ее губы, и боялся, что если она разрыдается, истерику уже будет никак не остановить. Он схватил бутылку из ведерка и налил шипящий напиток в бокал. Сейчас немного алкоголя барышне явно не помешало бы, чтобы сгладить шок от произошедшего. Наблюдая, как она делает неровные глотки, Антуан с сожалением думал о том, как его план подслушать беседу Гая катится ко всем чертям.

— Я вас задерживаю, — проницательно заметила незнакомка, отставляя стакан в сторону.

— Что вы, я никуда не тороплюсь, — поспешил заверить ее Антуан, но в его голосе прозвучало не слишком много искренности.

— Ты никогда не умел врать, — подумала Летиция, глядя в эти дорогие ей глаза. Сейчас они были почти что безразличны, но он и не мог ее узнать. Как? Ведь она была теперь совершенно другой женщиной, хотя внутренне оставалась все той же. Если бы он только знал, насколько той же. Все эти дрожащие руки, нервные движения — они были не от испуга и не от неожиданности, хотя она и не могла предвидеть его появление, и в первую минуту ей показалось, что она спит, мирно покачиваясь в ванной. Они были от избытка чувств, переполнивших Летицию при виде Антуана. Казалось, вот она только что грезила о нем, и он возник прямо посреди ее номера. Но уже после нескольких минут она знала, что он здесь не ради нее, и по тем взглядам, которые он бросал на стену комнаты, поняла, что Антуан следил за Гаем, как и она сама.

— Но я, пожалуй, не буду вам мешать, — он поднялся, намереваясь уйти. И хотя Летиция сейчас предпочла бы, чтобы он дал ей немного отдышаться и придти в себя, она не могла позволить Дюпре узнать что-то лишнее о Гае. Если уж она согласилась немного подождать, то ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Дюпре совал свой нос в их дела.

— Не могли бы вы еще немного побыть со мной, — жалобным голосом попросила она, вытягивая в кресле длинные голые ноги.

Дюпре зацепился за них взглядом, и то, как расширились его ноздри, подсказало Летиции, что она все-таки производила на него определенное впечатление.

— Если Вы настаиваете, — хрипло проговорил Дюпре.

— Да, я настаиваю, — коварно улыбнулась Летиция, и постучала маленькой ладошкой по соседнему креслу.

— Расскажите мне о себе, раз уж судьба так неожиданно свела нас вместе, — не без иронии произнесла Летиция. — Можете налить себе шампанского.

— Благодарю, но я не люблю пузырьков, — ответил он, расстегивая пиджак и присаживаясь.

— Значит, твои вкусы не изменились, — подумала Летиция, и с трудом удержалась, чтобы по привычке не запустить ногу ему между ног.

— Я в командировке, приехал по делам своей компании, — почти не соврал Дюпре.

— А откуда, если не секрет? — поинтересовалась Летиция.

— Из Амстердама, — честно ответил Дюпре, и Летиция напряглась. Значит, организация всерьез взялась за Гая — это не могло быть совпадением. Они копали на его родине. Ей захотелось прямо сейчас подняться из кресла, пройти в соседний номер и всыпать Гаю по первое число. Что он делал? О чем думал? Неужели не видел, что ставит их всех под удар?

За стеной раздались характерные стоны, и Летиция прикрыла глаза. Антуан же, насколько она могла заметить, наконец, расслабился. Да уж, теперь подслушивать было особенно нечего — такие звуки издавали в любом немецком кино определенной категории.

— Гхм, — смущенно кашлянул Антуан, осознав всю пикантность ситуации, в которой они оказались. Практически обнаженная женщина, в одном полотенце, шампанское и соответствующее звуковое сопровождение. У Антуана слишком давно никого не было — так что окружающая обстановка действовала на него вполне определенным образом. Женщина, сидящая рядом, словно уловила его настроение и закинула ногу на ногу, открывая ему чудесную картину своего обнаженного тела. Неужели она пыталась его соблазнить? Антуану с трудом верилось в такую удачу.

— Наверное, мне стоит уйти, — произнес он, облизывая пересохшие губы.

— Только если Вы этого сами хотите, — верхний край полотенца ослаб и немного сполз вниз, открывая бархатистую кожу ее груди. Антуан застыл на месте, как вкопанный.

— Мадемуазель, — с трудом произнес он, — я надеюсь, Вы сами понимаете, чего хотите.

— Вполне, — отозвалась она, отводя от него взгляд, но он успел уловить скользнувшую в нем боль. Мерт, неужели она думает, что не желанна? Он сам не помнил, как оказался у ее ног.

— Вы прекрасны, — прошептал он, — и мне очень трудно сдерживаться в Вашем присутствии. Так что если Вы не настроены на продолжение, Вам не следует меня удерживать.

— Оставайся, — прошептала она одно единственное слово, и он подхватил ее на руки и перенес на кровать. Что он делает? — скользнуло в его голове, но тут же безумие накрыло Дюпре целиком, и он погрузился в эту дразнящую женщину, отбросив полотенце на пол.

— Антуан, — простонала она, когда он содрогнулся в неистовом наслаждении.

— Что Вы сказали? — Дюпре пытался отдышаться и придти в себя.

— Ничего, — улыбнулась женщина, но он видел разочарование, проскочившее в ее глазах.

— Вы знаете мое имя, — Антуан отстранился от нее, застегнул брюки и стал приводить в порядок одежду.

— Так звали моего последнего любовника, — не солгала Летиция.

— Простите, но я не верю в совпадения, — резко ответил Дюпре, сверля ее взглядом.

— Если Вам не понравилось, не обязательно меня оскорблять или искать причину для расставания, — холодно отозвалась Летиция. — Вы свободны.

— Мерт, значит, теперь Вы выставляете меня за дверь? — горько усмехнулся он.

— Я не намерена терпеть Ваши безосновательные нападки.

— Хороший спектакль, — Дюпре прошелся по комнате, заглянул в ванную. — Шампанское, фрукты, спадающее полотенце. — Вас консультировала Одри? — глаза его опасно сверкнули.

— Это глупо, — Летиция попыталась встать с кровати, но Антуан не позволил ей этого сделать и навис над ней.

— Что здесь происходит? Отвечай или я не позволю тебе использовать весь ресурс этого тела.

— И что, Антуан? Убьешь меня? — не выдержала Летиция. Было слишком больно: не таким она хотела запомнить его лицо. И секс, и все это было ошибкой.

— Где Одри? — глухо спросил он, словно тоже вспомнил о прошлом.

— Умерла, — с горькой усмешкой произнесла Летиция, и руки Антуана чуть больнее сжали ее запястья.

— Где Одри? — едва не прорычал он.

— Перед тобой, — сдалась Летиция и расслабила руки.

Антуан долго всматривался в нее, потом с отвращением отбросил ее руки прочь.

— Ты не наигралась со мной в прошлый раз? — спросил он. Но Летиция знала, что в нем сейчас говорит боль.

— Я никогда не игралась с тобой, Антуан. — Он не сдержался и вновь взглянул ей в глаза, и Летиция не отвела взгляд. — Я скучала по тебе, также сильно, как и ты.

— Ты понятия не имеешь, что я чувствовал, — взорвался Антуан.

— Прости, ради тебя я навсегда осталась бы Одри, но я не могла. Мне никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой, Антуан.

— Хочешь сказать, что приехала сюда, чтобы разыскать меня? — холодно поинтересовался он. И в этом была проблема: Летиция не могла сказать "да", и потому промолчала.

— Так я и знал. — Антуан поднялся и, больше не произнеся ни слова, вышел из номера.

* * *

— Вот это сюрприз, — Гай открыл дверь, пропуская внутрь Сашу, но от нее не укрылась его напряженность.

— Гай, я не хотела тебя беспокоить так поздно, — начала она.

— Ты знаешь, я всегда тебе рад, — почти искренне перебил он. — Иди сюда, — его руки притянули ее ближе, и так легко было поверить, что он нуждается в ней на самом деле.

— Гай, зачем ты искал меня? — Саша никогда не умела ходить вокруг да около.

— В каком смысле? — спросил Гай, и тут же приложил палец к ее губам, показывая на стену своей комнаты. — Не говори ничего, подожди немного, — прошептал он ей на ухо, и Саша замерла в изумлении.

Гай же прошел к столику, на котором располагалась плазма, взял пульт, пощелкал каналами и, остановившись на канале для взрослых, увеличил звук. Двое мужчин на экране откровенно имели одну женщину, и та издавала характерные звуки.

— Что это за гадость? — обалдела Саша. Чего она не ожидала от Гая — что он заставит ее смотреть порно.

— В соседнем номере реберф, — спокойно произнес он, подойдя к ней вплотную.

— Как? Почему? — Саша была не на шутку напугана. — Ты ведь не сказал им?

— Конечно, нет. — Ответил Гай, поглаживая ее по плечу и успокаивая. — Но тебе лучше какое-то время не показываться. Я обязательно предупредил бы тебя, если бы мне пришло в голову, что ты навестишь меня так скоро, — Гай всмотрелся в ее лицо. — Что-то случилось?

Осознание того, насколько близко она подошла к краю, заставило Сашу пересмотреть многие вопросы, и теперь она уже не настолько была готова обвинять Гая, требовать от него каких-то ответов, когда нестерпимо нуждалась в защите.

— Кто это? — спросила она.

— Летиция, я давно ее знаю.

— Но что ей нужно?

— Полагаю, обычный дружеский визит. Но, конечно, исключать возможность того, что она разнюхивает что-то о тебе, тоже нельзя.

— Но с чего бы ей этим заниматься?

— Может, кому-то еще стало известно, что ты не обыкновенный человеческий отпрыск.

Саша подумала о Косте, но это было совершенно исключено. В последнее время она слишком много металась между мужчиной и парнем, не зная, кому доверять, а печальная истина заключалась в том, что на самом деле, ей нельзя было доверять никому.

— Так что случилось? — спросил Гай.

— Соскучилась, — соврала Саша. Как странно и противоестественно было совершать свои первые шаги на пути обмана.

— Так быстро? — усмехнулся он. — Так мне можно выключить фон?

Это было и приглашение, и испытание одновременно.

— Тебе нравилась Стефф? — вдруг спросила Саша.

Гай пожал плечами:

— Да, у нее была неплохая фигурка.

— И ты запал на нее только ради этого?

— Послушай, Саша, у меня было много женщин, и я этого не скрываю. И ты сама понимаешь, что для нашей жизни это нормально. Ведь мы не можем поддерживать постоянные отношения, время от времени заявляясь к своим любимым в облике совершенно другого человека с радостным "ты не поверишь, но это по-прежнему я".

— Гай, я не об этом, — покачала головой Саша, — зачем я тебе?

— Да, ты дикарка, сначала ты привлекла меня этим, затем судьба свела нас снова. Я не строю планов на будущее, но мне хорошо с тобой сейчас.

Его ответ казался искренним и разочаровывал одновременно. Хотя чего она еще ждала от такого человека, как Гай? Предложения руки и сердца и пышной свадьбы с приемными родителями? Или еще лучше: с блудным отцом Тинни-Винни, простите, матерью, и еще одним неизвестным в роли ее отца.

— Не грусти, — он по-дружески потрепал ее по голове, — не обо всех вещах нужно задумываться всерьез.

— Что у тебя за дела здесь, в России? — спросила Саша. — Ты тут уже вторую неделю.

— Я тебе надоел? — улыбнулся Гай, и его приятное лицо и мягкая улыбка заставили Сашу усомниться в ее подозрениях.

— Расскажи мне больше об этой приезжей, реберфе, — кивнула она в сторону соседнего номера.

— Боюсь, не успею, — с сожалением произнес Гай, указывая на плазму. Там уже бежали титры, фильм закончился.

— Разве мы с тобой можем заниматься только этим?

— Нет, — покачал он головой, — но я не хочу, чтобы нас услышали.

— Хорошо, — Саша коснулась губами его щеки и направилась к дверям.

— Постой, — он догнал ее, крепко прижал к себе и впился в ее губы, выпивая до дна все, что она решила утаить. Саша глядела сквозь полуопущенные ресницы на его лоб, скулы, глаза, и так невыносимо хотелось довериться, расслабиться, сдаться на чью-то нежную милость.

— Гай, — прошептала она ему в губы.

— Я позвоню тебе, как только опасность минует, — отозвался он, легко подталкивая ее к выходу.

Саша не помнила, как спустилась вниз: перед ее мысленным взором стояло лицо Гая. Может быть, он на самом деле любил ее? Только ему сложно было в этом сознаться даже самому себе? Ведь он фактически тоже решил укрыть ее от системы, нарушая правила, разве нет? Гай заботился о ней, оберегал, неистовствовал в постели... Двери лифта раскрылись, пропуская девушку внутрь, и вереница прекрасных мыслей растаяла сразу же, как только Саша увидела перед собой высокую сухую женщину в черно-белой юбке и блузке в розочку.

Гай был прав: она видела ее не только тогда, когда находилась в чужом теле. Мать Гая приветливо ей улыбнулась, как старой знакомой, и потянулась в ее сторону. Она вновь протягивала к ней немолодые руки, как и там, в Бельгии, и Саша в ужасе отшатнулась от нее еще на один шаг назад. Но дальше отступать было некуда — там была задняя стенка лифта. В тот момент, когда Саше показалось, что женщина вот-вот дотронется до нее, и произойдет нечто, от чего она заранее внутренне содрогалась, грузный мужчина вошел в двери лифта, затаскивая следом массивный чемодан. Его тело прошло сквозь призрак матери Гая, и она бесследно растворилась. Саша взглянула на незнакомца с благодарностью и, извинившись, протиснулась мимо него на выход.