| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Только не чахни надо мной, — невозмутимо отмахнулась от него фея. — Спорим, что я обгоню тебя на стометровке? Джи, не игнорируй имбирно-пряничных человечков, я вчера сама их испекла. Есть пожелания на ужин? Будет ростбиф под брусничным соусом.
— У меня есть рецепт семейного эгг-нога "Сандерс стайл". Он, конечно, жутко алкогольный, но я сделаю специально для тебя еще один кувшин безалкогольного. В подвале же есть ром? ...в крайнем случае — виски. Но с ромом — лучше.
— Это как "Хиросима"? — уточнил Мика.
— Хуже, — я протянула ему верхнюю половину имбирного Пряни, личико которого была разрисовано как кошачья мордочка.
— ...в этот раз гриль надежно привинчен к земле, — невозмутимо вставил словцо Аарон — я тут же театрально закрыла лицо руками, а Блондин коварно хохотнул, откусывая пряничную голову. — Все запасы рома твои, Джейсон.
— Мне пора срочно сделать что-то адское, чтобы все перестали вспоминать этот несчастный гриль, — обреченно вздохнула я, не убирая рук от лица. — Это уже не смешно. Аарон, между прочим, я была не единственным героем. Не напомните мне, чья вообще была идея подвинуть его?
Аарон молча показал пальцем на собственную жену, Джес показала ему средний палец, невозмутимо потягивая сок через трубочку. Я опустила руки к кружке с недопитым кофе, зацепилась взглядом за кольцо на пальце — все еще непривычно, все еще странно, и как оно еще не прожгло мне кожу? Оно смотрится странно, чуждо, потому что оно не мое, совсем не мое, и его невозможно носить на левой руке, черт возьми. Я машинально прокручиваю его большим пальцем, отвлекаюсь от беседы на доли секунды, а Каллахены уже весело обсуждают что-то совсем нейтральное.
Боже, я и правда так скучала по этой атмосфере, только теперь и притворяться уже не надо.
— Вы понимаете, что ваши подарки уже должны быть в Миссури? И, кстати, вы уже зарезервировали место для проведения церемонии?
Ох.
Или не скучала.
Господь.
— ...еще нет, — Мика покачал головой, неопределенно пожал плечами и даже наиграно вздохнул. — У нас Великий Спор, и пока мы не можем прийти к общему мнению.
— А какие есть варианты? Покажи мне, и я помогу определиться с выбором, — Джес развела руки. — Когда мы планировали свадьбу, я столько мест пересмотрела, что теперь могу быть негласным экспертом. Покажи мне все варианты завтра, и я сокращу ваш список до пары мест. Надо бронировать сейчас, иначе кто-то может вас опередить.
— Хорошо-хорошо, без проблем, — тут же закивал Блондин.
— А цвета оформления...
— ...Джес, я тебя люблю, но сегодня — Рождество. Все остальное — завтра!
Беременная фея корчит рожицу, показывает пасынку язык и издает звук, похожий на фырканье. Я прячу улыбку за глотком кофе, но Мика замечает мое отчасти неосознанное веселье, толкает меня коленом, а я в ответ пытаюсь состроить невинную мордашку, но видимо получается плохо. У меня странная реакция, да, но видеть как Джес атакует капитана — бесценно.
— Ты. Не. Помогаешь, — возмущенно шепчет он.
— Обожаю твою семейку.
— Джейсон.
Я допиваю кофе одним глотком, улыбаюсь, звучно целую капитана в щеку, придержав за подбородок, и встаю из-за стола:
— Мне нужно в душ и зарядить телефон...
— ...провести кровавый ритуал и начертить две пентаграммы на потолке, — кивает Мика. — Не смею отвлекать.
Когда я выхожу из душа, Джес хохочет из кухни, а я, расслабленная горячей водой и ароматным гелем, планирую пару минут просто поваляться на нашей огромной кровати в комнате: вытягиваюсь на капитанской половине поверх одеяла, пролистывая ленту сообщений телефона, моргаю — и проваливаюсь в сон.
Мика будит меня спустя какое-то время, говорит, что уже почти половина второго и пора ехать в город за впечатлениями. Он смешной и взъерошенный — говорит, что Джес сводит его с ума, что она очаровательна в своей беременности и что она успела обидеться на него раз десять, и столько же раз великодушно простить.
— Она — просто как ты в месячные, — посмеивается он, пока я одеваюсь.
Я бью его подушкой.
Долго.
Козлина.
— В следующий мой цикл будешь спать в лифте!
— Отмечу в календаре красным одиннадцатое число, — ерничает Мика. — Не переживай за меня.
— Пф.
Мы едем в город в какой-то совсем дикой атмосфере веселья, Аарон за рулем, а Джес ставит рождественский плейлист и говорит, что даже малышка в животе подтанцовывает.
Мы гуляем по центру, в окружении огоньков, всеобщего веселья и музыки — я даже вспомнить не могу, как проходило мое прошлое Рождество. Кажется, я работала в "Саванне" двойную смену. Возможно, я была со Сьюз и Мисси. Но определенно это Рождество — волшебное. Настоящее.
Когда я покупаю себе пряничный латте, бариста видит кольцо, улыбается мне и Мике, который просит имбирный чай для Джес, — и делает его просто так, потому что "вы очень красивые, поздравляю!", и даже подмигивает капитану, желает хорошего Рождества.
А на ужин нас ждет ростбиф, свитера и Аарон, рассказывающий истории из жизни.
Я просыпаюсь в уютное рождественское утро, в тигриных объятиях — все как всегда, все на своих местах. Теплый, еще спящий капитан, обнимающий меня со спины, его руки на животе, миндальный аромат: и просыпаться так каждый день — то самое желание, которое я впервые поймала в этой самой комнате. Я смотрю на воздушные шторы, на голубое небо, что видно с кровати из окна, и я дышать не могу — это как приступ, как паническая атака, только другое. Это опять те самые пенопластовые бабочки, которые хотят разорвать тебе ребра, крутятся как ураган, маленькое торнадо, сталкиваются, разлетаются во все стороны.
Кручусь в капитанских объятиях, насколько это вообще возможно, высвобождаю руки, обнимаю его за шею, улыбаюсь и целую в губы — Мика сонно вздыхает, не открывая глаз:
— ...Джи?
— Я так тебя люблю, — шепчу я, и из-за этих проклятых бабочек я едва ли не задыхаюсь от эмоций. Как дышать, когда этот сонный баритон уже часть твоей души, твоего мира?
— Я тоже тебя люблю.
Он обнимает меня одной рукой, пальцы скользят по обнаженной спине:
— Все в порядке?
— Лучше и быть не может.
— Славно.
Мика сладко зевает, приоткрывает один глаз: он смешно морщит нос, тянет одеяло на голову, накрывая нас обоих от этого дня, совсем не хочет просыпаться, и это понятно.
— Люблю каждый день с тобой, засыпать и просыпаться, — почти мурлычу я. — Боюсь представить, какие странные будут эти дни в Нью-Йорке.
— ...смотрите-ка, кто зовет меня погостить в Большое Яблоко, — усмехается капитан, а я фыркаю в ответ и толкаю его локтем. Мика закидывает на меня ногу, прижимает к себе, зарывается носом в волосы. Это очередной миллионный момент интимности, комфорта и уюта, когда я ловлю себя на мысли о том, что мне все равно, где просыпаться, главное — чтобы вот так. Да, не каждый день, потому что учеба и работа, но сам факт. — Когда-нибудь мы проснемся в Париже, и у нас будет окно с видом на Монмартр, — вздыхает он мне в макушку. — Или в Лондоне, где-нибудь в Сохо. Может быть даже в Токио, с кучей ярких вывесок Акихабары.
— Куда бы ты хотел в первую очередь?
— А ты?
— ...Диснейленд, — шепчу я по буквам.
— Орландо?
— Орландо, — улыбаюсь я, мои ладони скользят по его плечам. Если мне дать лист бумаги, я с закрытыми глазами могу нарисовать его — и я рисую, черт возьми, правда рисую, и эти листы — то самое, что спрятано на самом нижнем ящике в ванной, то, что я конечно не стала с собой брать, и отдам, когда вернемся домой. Карандаш и белый лист блокнота, лаконично и просто. Все как есть.
Он носит мой браслет — почти не снимая — и это тоже лаконично и просто.
Носит мои рубашки.
И да, он наконец-то перестал издеваться над моим "Жуком".
И доверяет мне свой "Астон Мартин", насколько это вообще возможно.
А я — к своему ужасу — доверяю ему себя. Потому что он делает меня лучше. Решительнее. Импульсивнее.
Такой воодушевленной.
Красивой.
Творческой.
Боже.
Его кожа под моими пальцами теплая и как будто бархатная, а еще он боится щекотки, мышцы напрягаются под моей ладонью, когда я пробегаюсь подушечками по границе последнего ребра. Могучий Мика Каллахен, который дрожит от щекотки. О да.
— Если ты выиграешь конкурс, то поедем в Орландо.
— Эй.
— Ладно, понижаю планку до тройки лучших, — посмеивается он мне в макушку. Его рука оглаживает мою шею, большой палец очерчивает линию челюсти, и я жду, когда он дойдет до моего рта, чтобы коварно прикусить его. — Тройка лучших, это же не проблема, эй, — я чувствую его улыбку в волосах, честное слово. — Орландо ждет.
— Я постараюсь.
— ...тогда тебя ждет самая горячая версия меня, ты знаешь?
— А есть еще горячее?
— Думаю, из меня выйдет очень творческий Дьявол, как думаешь, юная Грешница? — выдыхает он. Несколько уютных минут он молчит, и я даже как будто слышу, как он фантазирует об этом, но совсем чуточку, примеряет на себя образ — оглаживает пальцем мою нижнюю губу, и я поддразниваю его языком. Совсем чуточку. Так, чтобы он стал... немного заинтересован.
— Как я пахну для тебя?
— Уммм, как мидии, — мычит он, и потом посмеивается. Я кусаю его за палец, и тот бодает меня пяткой в ответ. — Ладно-ладно. Не как мидии. Честное слово. Но я не знаю, чем, вот правда, ему нет названия.
— Как нет? Так не бывает.
— Еще как бывает.
Я изворачиваюсь в его руках, прижимаюсь губами к подбородку — капитан совсем чуточку щетинистый, и это особо не чувствуется, интересно, когда-нибудь он решится на легкую небритость в образе? Я цепляю его кожу зубами, и сладкая усмешка вибрирует где-то там в горле, миндальными сгустками.
— Похоже на абрикос, но не он. Немного корицы, но это из-за кофе. Цитрус, как будто апельсиновая цедра, но опять что-то рядом... — Мика перебирает варианты вслух, делает задумчивые паузы между предложениями, потом пожимает плечами и беззаботно добавляет, что это все не важно. Он ловит мои губы, мягко целует и бодает меня лбом. — С Рождеством. Как думаешь, что тебе принес Санта?
— Мозги?
— Очень остроумно.
— Ну, ты у меня уже есть. Единственный, неповторимый и переворачивающий все с ног на голову.
— В хорошем смысле?
— В хорошем смысле, — хохотнула я в ответ, прижимаясь к нему губами. — Конечно же. Никогда не меняйся, ладно? Потому что в таком перевернутом состоянии я вижу все ярче. Спасибо, что даешь увидеть и узнать себя со всех сторон. Что превращаешь все в "наше", даришь столько отличных воспоминаний, и ...ох, ты отвлекаешь.
— Она сама легла мне в ладонь. Я не виноват. Я говорил тебе, что они идеальны?
— Ты отвлекаешь.
— Ты же знаешь, что этой мой способ сказать "спасибо".
— Для того, чтобы это сделать, нормальные люди используют рот.
— Так бы сразу и...
— ...чтобы говорить, а не... Мика!
Мы спускаемся распаковывать подарки в тех же смешных свитерах, что были на нас вчера за ужином. Мои подарки просты и лаконичны — у меня рубашка для Аарона и в таком же стиле рубашка для Джес, и все вечера, когда я ими занималась, капитан пыхтел над ухом о том, что ему нужно еще парочку тоже. Учитывая, что у него их уже не меньше десятка, честное слово.
Уезжая на Барбадос, мы оставили подарки друг для друга под елкой дома — и мы распакуем их, уже когда вернемся в Миссури, но и в этом был какой-то кайф. И теперь уже — вместе с подарками от остальных, потому что даже Стивен и Марк прислали какие-то подозрительные коробки: они обе были обернуты желтым скотчем на манер того, каким места преступлений ограждают. Хотя на деле там наверняка что-то в стиле диска "Звездных войн". Знаю я этих младших.
Аарон посмеивается, что их подарок нам определенно понравится, дразнит фотографией двух коробок, но при этом дарит мне небольшие и аккуратные серьги от Тиффани, а сыну — запонки и галстук. Когда он успел купить их еще вчера — загадка. Но интернет-доставку тоже можно было взять в расчет.
Мы пьем вкусный горячий глинтвейн в гостиной, и это позднее утро такое домашнее и семейное, что хочется так и сидеть под пледами, болтать и смотреть "Один дома" по телевизору.
Что мы все и делаем, собственно.
Когда я просыпаюсь наутро, Мики уже нет в комнате. Я сонно перекатилась по кровати, растянулась во всю ее длину, понежилась еще долгие десятки минут, прежде чем потянулась за телефоном под подушкой, чтобы посмотреть который час. Было около девяти утра, и на немой вопрос куда же упыря понесло в такую рань, дало ответ уже висящее как полчаса сообщение:
> "Джес попросила свозить ее в клинику на консультацию, потому что Аарон сегодня работает. Скоро вернемся!"
> "Технически мы даже вернемся раньше, чем ты откроешь правый глаз"
> "Или левый, я не в курсе твоей инопланетной физиологии"
Я отправила ему сердечко в ответ, сладко зевнула и вылезла из-под одеяла.
Когда я спустилась вниз, на кухню, в шортах и огромной капитанской футболке, босиком и с телефоном в руке, — застала за завтраком главу семьи. Аарон, в моей подаренной на Рождество рубашке, в брюках и с пиджаком, висящим на вешалке на одном из кухонных шкафов, завтракал в компании кофе и брускетты с лососем.
— Оопс, доброе утро! — поздоровалась я, сворачивая прямиком к кофемашине. — Работать в праздники — нечестно.
— Доброе утро. И не говори, — закивал тот. — Можешь налить мне еще кофе?
— Конечно.
Я подсела к нему за стол и, пока мой кофе остывал до необходимой температуры, чистила манго ножом. На столе было огромное блюдо с фруктами, которое Джес наверняка выставила пару часов назад, и такой вкусный и полезный завтрак был мне весьма кстати. Обычно по утрам мы завтракаем более сытно, иначе уже к полудню упыриный король начинал страдать, кряхтеть, писать миллион занудных сообщений — и потом сбегал в столовую еще до большого перерыва. Период с сообщениями был самым адским, потому что телефон вибрировал не переставая — Мика писал об этом мало того, что мне, так еще и во все общие чаты, к счастью для меня я была с ним только в одном, общем на нашу небольшую тусовочную компанию.
Телефон завибрировал на столе — это Кайл прислал в карибский чат фотографию заснеженных домов: у него единственного семья живет на севере, и там просто сугробы и настоящая зимняя сказка. Ему тотчас ответил Нэйт смайликом с сердечками в глазах и написал, что яростно завидует. Кайл в ответ прислал ему фото с пятью снеговиками, которых слепил сам и это были наши мини-копии. У Криса была кепка, у Мисси — явно выделяющаяся большая грудь и сигарета, у Нэйтана — кусок пиццы, у Мики — нарисованный пресс, а у меня — кружка с кофе. Нэйтан прислал в ответ свое же фото с огромной пиццей, посмеялся над телепатией друга и спустя секунду коварно дописал, что тот забыл приделать его снеговику большой член.
Я даже вклиниваться в это все не стала, отложила телефон в сторону и вернулась к сладкому манго.
— Можем поговорить сейчас с глазу на глаз? — спросил Аарон тут же. Он лениво разрезал брускетту ножом, бросил на меня быстрый взгляд, и все бы ничего, но это же Аарон, черт возьми, и он хитрый как койот.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
