Император Владимир

'Насмотришься ещё, — поморщился великий князь, ловя себя на том, что одна сама мысль об этой балерине вызывает у него головную боль и зубовный скрежет. Подумать только: Матильде Кшесинской предстоит родить ребёнка от Андрея — младшего сына Владимира Александровича! — Чёрт, 'де факто' она породнится со мной и со всей царской семьёй!'.

— Дядюшка, с тобой всё в порядке? — Николай заметил гримасу на лице брата своего покойного отца, и слегка встревожился. — Здоров ли ты?

— Всё хорошо, Ники, это у меня печень немного пошаливает — переел жирного и копчёного, пока отдыхал в Крыму. Буду рад посмотреть балет, очень по нему скучал, — улыбнулся Владимир Александрович. — Полагаю, ты не против узнать подробности моих бесед с вице-адмиралом Алексеевым... Видишь ли, дорогой племянник, наблюдая за кораблями Черноморского флота, меня заинтересовал вопрос постройки подводных судов у нас, в России, и за границей. Как мне поведал Евгений Иванович, в Северо-Американских Штатах компания некого Филиппа Холланда занимается строительством экспериментальной подводной лодки...

Недолго думая, великий князь красочно и лубочно расписал императору перспективы и возможности подводных лодок. Мол, появление данного класса боевых кораблей перечеркнёт все надежды англичан удержать первенство Британии на море, и помножит на ноль мощь и силу нынешних властелинов морей — крейсеров и эскадренных броненосцев. В-общем, наплёл Николаю с три короба, ни разу не упомянув о том, что до появления первых подлодок, представляющих из себя хоть какую-то боевую ценность, должно пройти десяток лет, не менее.

Как и предполагалось, заинтригованный царь 'развесил уши', и 'проглотил' рассказ, как говорится, даже не поморщившись. Ещё и переспрашивал потом, уточняя предполагаемую стоимость лодки Холланда, и возможность её приобретения для последующего копирования на отечественных верфях.

В ответ Владимир Александрович мог лишь развести руками — вопрос о покупки лодки Холланда обсуждался с Алексеевым лишь теоретически. Старший флагман Черноморской флотской дивизии при всём желании не мог перепрыгнуть через голову ещё одного родного дяди государя-императора — великого князя Алексея Александровича. Последний вряд ли мог по достоинству оценить все перспективы 'жестянок', о возможностях которых не имел ни малейшего понятия.

'Ай-вей, какая милая еврейская девочка! Прямо-таки как моя любовница Циля Либерман из Ашкелона! — как и следовало ожидать, при посещении театра вселенец 'повеселился' на славу. Комментировал всё, что видел, отпуская шуточки в адрес расфуфыренных дам и их гордых собственной значимостью кавалеров. Досталось всем, в т.ч. и Кшесинской. — Не, серьёзно: она мне положительно нравится! Танцует не хуже Плисецкой, не дурна собой, достаточно умна, чтобы... водить дружбу со всеми, не обижая никого из... эээ... высокородных поклонников, вот'.

'Заткнись, — мысленно прошипел Владимир Александрович, внезапно осознавший, что ему опротивели и балет, и театральная обстановка вообще. Зал был до отказа заполнен отпрысками великих фамилий и великосветскими львицами, младший сын императора Александра Второго-Освободителя смотрел на этих живых и веселящихся людей, видя вместо них трупы и призраки. Тяжело жить, когда тебе известно не просто будущее, а будущее всей твоей семьи, будущее всех твоих близких, знакомых, и много чего другого. — Господи, ну за что мне такое наказание?!'.

— Дорогой, тебе не по душе выступление? — а тут ещё и супруга пристала, Мария Павловна, взяла под руку, и не отпускает. Чует своим женским сердцем, что с её мужем что-то не так, вот и пристаёт с расспросами. — С тобой что-то творится, и я не понимаю, что именно... И началось это незадолго до странных визитов этого твоего нового близкого друга — адмирала Алексеева... Что происходит, Владимир?

— Успокойся, милая, со мной всё в порядке, — вымученно улыбнувшись, великий князь чмокнул супругу в щечку. — Просто голова разболелась... Такое иногда бывает, ты же знаешь.

'Прости, тёзка, что-то меня сегодня заносит... не в ту сторону, блин, — сознавая, что перегнул палку с хохмами и шуточками, Муромцев искренне попросил прощения. — В глубине души я тебя понимаю... Чёрт, даже не знаю, чтобы я делал на твоём месте'.

'Тебе повезло — ты не на моём месте, — мысленно буркнул хозяин тела. — Извинения приняты... Будь добр, иди (цензура) со своим неуместным шутовством и сарказмом'.

На следующий день, хорошенько выспавшись, Владимир Александрович отправился во дворец Алексея на Мойке, дабы тет-а-тет поговорить с тем о морских делах. Генерал-адмирал искренне обрадовался, увидев своего старшего брата, и сразу же потащил его к столу, чтобы поднять бокал за здоровье родного племянника — Кирилла Владимировича.

Пожелав начать службу с самого младшего офицерского чина, мичман Кирилл Романов на днях должен был уйти в дальнее плаванье на борту 'России' — новейшего и крупнейшего крейсера Российского флота. Кораблю предстоял переход на Дальний Восток, туда, где Российской империи вскоре предстояло потерпеть тотальный и унизительный разгром на море.

Самого же великого же князя Кирилла ожидало вынужденное купание в прохладной водичке Жёлтого моря, завершившееся благополучным спасением. В отличие от адмиралов Макарова, Моласа, художника-баталиста Верещагина, и сотен русских моряков из экипажа злополучного броненосца 'Петропавловск'.

— ...Лет через десять Кирилл станет капитаном первого ранга, а там и до контр-адмирала рукой подать, — тем временем Алексей Александрович налил себе и брату по второму бокалу. — Давай, Володя, выпьем за будущего генерал-адмирала русского флота, которому я в старости смогу сдать дела.

— Кстати, о делах... Расскажешь мне об этом новом крейсере, о 'России'? — Владимир Александрович слегка пригубил бокал.

— 'Россия' — наш лучший броненосный крейсер, быстроходный, отлично вооружённый, с большой дальностью плавания, — улыбнувшись, похвастался младший брат. — Скажу тебе по секрету: на Балтийском заводе строится ещё один крейсер океанского класса, так что, скоро нам будет, чем попугать англичан.

— Смотри, как бы они сами нас с тобой не попугали, — хмыкнув, ответил старший брат. — Возьмут, и построят следом за 'Пауэрфуллом' и 'Терриблем' с десяток больших и быстроходных броненосных крейсеров, да ещё столько же бронепалубных им в придачу.

— Эх... Уже строят новую серию крупных бронепалубных, — лёгкая улыбка исчезла с лица Алексея Александровича, и он был вынужден признать очевидное. — К сожалению, нам не выиграть в гонке с британскими верфями — они строят много и быстро.

— Если англичане могут построить больше кораблей, чем мы, то нам следует делать ставку на индивидуальное превосходство в артиллерии и бронировании, — рассудительно заметил Владимир Александрович. — К примеру, та же самая 'Россия' могла бы нести от шести до восьми восьмидюймовок, плюс пару десятков шестидюймовых пушек.

— Хм, что-то не припоминаю, чтобы раньше ты проявлял столь сильный интерес к флотским делам, — генерал-адмирал с минуту задумчиво смотрел на своего старшего брата, словно видел того впервые в жизни. — Восемь восьмидюймовок, говоришь? Интересная мысль... Дай угадаю: ты обсуждал эту идею с Сандро?

— Сандро здесь не причём, я не виделся с ним месяца три, не менее, — ответил старший из великих князей. — Неужели ты считаешь, что я разбираюсь лишь в живописи и французской кухне, и не способен думать самостоятельно?

— Ничего подобного и в мыслях не было, — нахмурился младший из великих князей. — Просто предположил, что у тебя был разговор с Сандро... Погодь, ты переговорил с Кириллом? Как же я сразу не догадался!

— Нет, Алексей, ты не угадал, — Владимир Александрович отрицательно качнул головой, и внёс ясность в возникший вопрос. — Когда я отдыхал в Крыму, мне случайно повстречался вице-адмирал Алексеев, который любезно согласился составить компанию в дегустации крымских вин. Я много расспрашивал его и о том и сём, и он прочитал целую лекцию о британском флоте.

— Как там поживает наш Евгений Иванович? — осмыслив информацию, после небольшой паузы поинтересовался Алексей Александрович. — Давненько я с ним не общался.

— Честно служит нашему родному государю-императору всероссийскому, — улыбнулся старший из великих князей. — Ладно, расскажешь меня о том, что у нас планируют строить, какие идеи витают в Морском ведомстве?

— Какие идеи витают в Морском ведомстве? — младший из великих князей бросил на брата подозрительный взгляд. — А давай-ка я покажу тебе эскизные чертежи 'Князя Потёмкина-Таврического' — восьмого броненосца для Чёрного моря.

— Любопытно, любопытно, с удовольствием посмотрю, чем вы там понапридумывали в Эм-Тэ-Ка, — улыбнулся Владимир Александрович.

Генерал-адмирал слишком поздно осознал свою ошибку. Едва глянув на ватманы, старший брат принялся задавать крайне неудобные вопросы, никак не вязавшиеся с его прежним уровнем знаний в морских делах. Алексей Александрович был сбит с толку и изумлён настолько, что позабыл об обеде и даже об откупоренной бутылке французского коньяка.

Битый час великие князья жарко спорили о водотрубных котлах, перспективных взрывчатых веществах, схемах бронирования и свойствах новой крупповской брони. Генерал-адмирал чувствовал себя не в своей тарелке, т.к. попадал впросак почти в каждом вопросе. Хмурясь, ссылался то на Тыртова-старшего, то на Авелана с Казнаковым, то на Макарова со Скрыдловым, то на Асланбекова и Пилкина.

Под конец, когда разговор зашёл о минном оружии, Владимир Александрович не выдержал, и, плюнув на последствия, набросал на скорую руку схему ПТЗ с двумя-тремя вертикальными переборками, простирающимися между двойным дном и броневой палубой. Этот рисунок окончательно добил младшего брата: Алексей Александрович минут пять пялился на лист ватмана, после чего выбросил белый флаг.

— Володя, я не знаю, кто тебя консультировал там, в Крыму, но одно знаю точно — это был не Алексеев. Евгений просто не знает того, что известно тебе. А ты... Ты рассуждаешь так, словно речь идёт не о теориях и новациях, а об уже опробованных на практике вещах, — пригласив, наконец, гостя отобедать, генерал-адмирал некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Затем выдал длинную фразу, пристально глядя брату в глаза. — Откуда ты получил информацию о новых технологиях? Из Англии, или Франции?

'Это провал, тёзка, тебя 'раскололи', — мысленно прокомментировал крайне недовольный Муромцев. — Говорил же тебе: не умничай с первым встречным — нарвёшься'.

— Поверишь, если я скажу, что на отдыхе на меня снизошло божественное откровение? — на полном серьёзе вопросом на вопрос ответил Владимир Александрович. Мысленный комментарий вселенца великий князь проигнорировал — пусть обижается, коли его приспичило побрюзжать.

— Не хочешь — не говори, — Алексей Александрович надулся, одним махом опустошил бокал, и принялся терзать ножом и вилкой поданное жаркое.

— Слушай меня внимательно: ты расслаблен, ты спокоен, тебе хорошо, ты находишься в безопасности, — голос гостя неожиданно зазвучал в совершенно иной тональности. Младший братец замер с вилкой в руке, не донеся до рта кусок телятины, с удивлением глядя на своего старшего брата. — Я говорю тебе правду, и только правду, и ты это знаешь... Что я тебе говорю?

— Ты говоришь правду, и только правду, и я это знаю, — словно робот произнёс генерал-адмирал.

— Ты расслаблен, ты спокоен, тебе хорошо, ты находишься в безопасности, — продолжал вещать высокородный гипнотизёр. — Тебе хорошо, ты засыпаешь, ты спишь...

На противоположной стороне стола послышался тихий всхрап — Алексей Александрович так и уснул со столовым прибором в руке. Владимир Александрович, в свою очередь, в этот самый момент осознал открывшиеся перед ним горизонты и перспективы. Одновременно с этим ощутил, что Муромцев искренне гордится и восхищается талантами своего учеником.

— ... Сейчас я начну считать, на счёт 'десять' ты проснёшься, и ничего не вспомнишь, — сеанс гипноза успешно завершался. — Раз, два, три... десять!

— А, что... Извини, задумался, — генерал-адмирал встрепенулся, воззрился на кусочек жаркое на собственной вилке, и осторожно отправил его в рот. Телятина уже успела остыть, и на лице Алексея застыло удивлённое выражение. — Что ты сейчас сказал?

— Спросил, что в нашем Адмиралтействе думают о новейшем германском броненосном крейсере 'Фюрст Бисмарк', — Владимир Александрович с интересом наблюдал за поведением братца. Последний с подозрением косился то на тарелку с телятиной, то на свою собственную вилку, словно подозревал посуду в каком-то тайном заговоре. — Его, как я слышал, недавно спустили на воду.

— Да, что они там, в Адмиралтействе, вообще могут думать? — невольно вырвалось из уст Алексея Александровича. Сообразив, что сказанул чего-то не то, генерал-адмирал попытался уточнить свою мысль. — Кхм, в смысле ничего не думают без моей воли и моего ведома... Думают по приказу... Володя, что-то ты меня совсем запутал со всеми этими крейсерами.

— Хорошо, давай поговорим о броненосцах, — пожал плечами высокородный гипнотизёр. — На сколько миллионов рублей в год должен быть увеличен бюджет Морского ведомства, чтобы ты приказал адмиралам строить броненосцы водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн, и более?

— Хм... Ты планируешь обсудить с нашим племянником финансирование флота? — на минуту за столом воцарилась мёртвая тишина — генерал-адмирал осмысливал услышанное, глядя брату прямо в глаза. — Если хочешь предложить Ники увеличить морской бюджет, то ты выбрал очень удачный момент для разговора о деньгах. Этим летом желтомордые япошки пополнили состав своего флота парочкой великолепных броненосцев, а мы — из-за недостатка средств, разумеется — отстаём с постройкой и вводом в строй 'Полтавы' и двух её систершипов.

'Воровать надо меньше, да на балеринок бабло спускать, — моментально отреагировал вселенец. — Братишка твой врёт, и даже не краснеет'.

'Неудивительно: он прилично выпил ещё до моего прихода, потом добавлял по ходу действия бокал за бокалом, — хмыкнул в ответ хозяин тела, затем всё же признал очевидное. — Ладно, ты прав — заливает Алёша красиво... Чёрт, он даже не подозревает, что японцев следует воспринимать всерьёз!'.

'Вот и помоги ему — загрузи в мозги нужные файлы, — предложил Муромцев. — Сила у тебя имеется, главное — не спеши, и не распыляйся на несколько целей'.

— Хорошо, я поговорю с Ники, и всё ему разъясню, — произнёс Владимир Александрович. — А ты поговоришь с Витте, и запросишь у него денег на тридцать два процента больше, чем это нужно в действительности.

— На тридцать два процента больше? — с удивлением в голосе переспросил Алексей Александрович, и спустя пару секунд улыбнулся. — А, понимаю... У тебя появился личный интерес в делах флота.

— Да, на тридцать два процента больше, — подтвердил старший брат. — Ты же знаешь, что я говорю правду, и только правду.

— Ты говоришь правду, и только правду, — заученно согласился генерал-адмирал, наливая себе очередной бокал. — Слушай, Володя, а поехали со мной после Рождества в Париж... Отдохнём, повеселимся, я познакомлю тебя с Лаганем, и ты сможешь донимать его своими вопросами, сколько душе угодно... Ха-ха-ха!