— Лай-он-на, ты умеешь стрелять ласок?
— Я умею стрелять кого угодно, — усмехнулась в ответ та.
— Вот уж никогда бы не подумала... Хотя что тут удивительного... это не более удивительно, чем то, что ты ходишь за водой и дровами... — шаманка отложила подстреленных зверьков и возобновила прерванные хлопоты у очага, желая побыстрее напоить чаем гостью, к ее безграничной радости решившую у нее задержаться.
Дни побежали приятной размеренной чредой. Вставала Лай-он-на еще до рассвета и уходила в горы, а возвращалась уже ближе к обеду в зависимости от нужды или с дровами, или с богатой добычей. После этого шла к ручью за водой, где долго умывалась. Шаманка к тому времени уже ждала ее с горячим обедом, после которого волшебница вместе с ней спускалась в поселок, где помогала местным жителям, прознавшим о ее появлении, избавиться от болезней и прочих недугов. Вечера они проводили за разговорами. Вернее говорила в основном Перея, рассказывая сказки и легенды, которых знала огромное количество, а Лай-он-на молча слушала и улыбалась, изредка кивая головой или подбадривая ее одобрительными замечаниями. Перея нарадоваться не могла на нежданно появившуюся у нее постоялицу и старалась всячески ей угодить и доставить хоть небольшое удовольствие.
Так прошло немалое время, а потом шаманка стала замечать, что волшебница улыбается все реже и реже, почти не говорит, и глаза у нее вновь полны той тоски, которая сквозила в ее облике, когда она была птичкой. Перея догадывалась, в чем причина, но боялась заводить об этом разговор, страшась, что волшебница покинет ее.
Однако с каждым днем та становилась все печальнее и грустней. И, наконец, как-то за обедом, шаманка не выдержала:
— Ты тоскуешь о потерянной семье? — тихо спросила она, глядя на неподвижно сидящую у очага и не сводившую взгляда с языков пламени волшебницу.
— Да, я все время пыталась вспомнить... Надеялась твои сказания помогут мне, как помогли найти мой образ, но похоже, бесполезно все это. Я не сумела отыскать даже маленького клочка воспоминаний, — она печально вздохнула и едва слышно выдохнула: — Мое сердце разрывается от тоски... я чувствую, что кого-то очень любила, но не могу вспомнить кого.
Шаманка помолчала немного, потом решительно взмахнула рукой:
— Тебе надо отправиться на юго-восток, Лай-он-на. Я слыхала, там высоко в горах живет очень могущественный маг, способный и найти любого и лишь мановением руки переместить кого хочешь куда угодно. Он наверняка сможет помочь тебе отыскать твою семью. Его, правда, очень трудно найти, но ты же волшебница. Ты сможешь.
— А ты откуда о нем знаешь? — заинтересованно посмотрела на нее та.
— Тут горные тролли живут... я однажды ногу одному лечила, так вот он рассказал, что двоюродная золовка его троюродной сестры выбрала себе в партнеры тролля из тех мест. Этот маг послал его зачем-то в наши горы... то ли ягод каких достать, то ли еще чего, я уж толком и не помню. Причем переместил сюда за несколько секунд, а еще кольцо дал, чтоб обратно тот вернулся. Так пока тролль его задание выполнял, партнершу здесь себе приглядел, с ней и ушел.
— Так это арка переходов... в том ничего особенного нет, — разочарованно протянула волшебница и снова отвернулась к огню.
— Так тот тролль много чего про него рассказывал. Что все прошлое и будущее предсказать может, что стоит ему в глаза заглянуть, и он уже все-все о любом знает.
— По глазам? Ты уверена? — она вновь обернулась к шаманке.
— Я с тем магом не общалась, как я могу быть уверена? Говорят так про него...
— А ведь это вариант... Может, стоит попробовать? Как ты думаешь? — в ее глазах загорелась надежда, а губы тронула улыбка.
— Думаю, стоит. Ты ведь ничего не теряешь.
— И ты меня отпустишь?
— Я? — шаманка в недоумении прижала руки к груди. — Как я могу держать тебя? Тебе не надо спрашивать меня о таком.
— И все же я хочу спросить.
— Я не прощу себе, если ради меня ты будешь мучиться от тоски. Твоя улыбка очаровательна. Ты подарила мне много радости, и теперь мне хочется отплатить тебе тем же. Я хочу, чтобы ты была счастлива, Лай-он-на.
Шаманка встала и осенила ее охранным знаком:
— Пусть сопутствует тебе удача, и боги будут милостивы к тебе.
— Благодарю тебя! — улыбнулась в ответ та и, обернувшись маленькой зорянкой, вылетела прочь из пещерки.
Норлан сидел в кабинете своего горного убежища и читал, когда почувствовал чье-то присутствие. Он резко повернулся. На пороге стояла Веста. Обычно она не смела заходить сюда, и Норлан решил поинтересоваться, что ее заставило нарушить данное правило:
— Что-то случилось?
— Тебя разыскивает девушка.
— Меня многие разыскивают, но это не повод отвлекать меня, — Норлан раздраженно поморщился. — Ты ведь знаешь, что я не люблю, когда мне мешают?
— Да. Я знаю, — кивнула Веста, по-прежнему стоя в дверях.
— Что-то еще?
— Я, конечно, сказала ей, что ты здесь бываешь редко и давно уже не навещал нас...
— Замечательно. Это все?
— Нет, — Веста нервно сглотнула, — она сказала, что я лгу, и просила передать тебе, что будет ждать тебя у родника на восточном склоне ближайшие три дня.
— Теперь ты передала, молодец. Все?
— Нет, — снова повторила Веста и потупилась.
— Ну договаривай, что еще.
— Она дала мне это, — она протянула ему мешочек, — и сказала, еще даст тебе, если ты придешь. Сказала, что не отнимет у тебя много времени, ей надо лишь спросить тебя. Теперь все.
Норлан встал, подошел к ней, взял из рук бархатный мешочек и, шагнув к столу, высыпал его содержимое. По столешнице раскатилась россыпь отборных бриллиантов и рубинов, а потом выпал небольшой слиток золота.
— Ничего себе... — в замешательстве проговорил он и повернулся к Весте: — И это она дала тебе всего лишь за то, что ты передашь мне ее просьбу?
— Да, — кивнула та.
— Ладно, иди к себе.
— Ты сделаешь мне из этого колье? — Веста просительно заглянула ему в глаза, и Норлан, поняв, кто натолкнул ее на такую мысль, не смог скрыть усмешки.
Неизвестная просительница все точно рассчитала. И то, что в этом случае ее просьба будет точно передана, и то, что золото и драгоценности, единственное, что может прельстить мага, и то, что за трехдневный срок почти любого к ней приведет обычное любопытство. Даже того, кто поначалу воспримет ее просьбу враждебно.
— Да, сделаю, — кивнул он, и Веста со счастливой улыбкой тут же удалилась.
Поняв, что ищущая с ним встречи девушка по меньшей мере мудра, Норлан решил не испытывать ее терпение и, открыв арку, вышел из нее у родника.
Девушка сидела на камне спиной к нему, но при его появлении сразу обернулась и встала. Вечерний сумрак еще не успел полностью вступить в свои права, позволяя разглядеть просительницу во всей красе. Одетая в снежно-белого меха расшитую красными замысловатыми узорами душегрейку, какие носят только на севере, и такие же сапожки. Невысокая, примерно ему по плечо. С волосами серебристыми, как лунный свет, черными, как смоль бровями и бездонными синими глазами. Ее глаза на мгновение напомнили ему Къяру, и сердце, несмотря на годы проведенные без нее, вновь болезненно сжалось.
— Здравствуй в веках, — на губах девушки заиграла лучезарная улыбка. — Я так счастлива, что ты не отказал в мой просьбе. Вот прими мой скромный дар, — она протянула мешочек раз в пять объемнее, чем тот, который ему отдала Веста.
— Я еще ничем не помог тебе. Так что твоя благодарность преждевременна, — покачал он головой.
Девушка шагнула к нему и склонившись положила мешочек у его ног, после чего отступила:
— Ты пришел, и тратишь на меня свое время. Я благодарна тебе вне зависимости от того сумеешь ты мне помочь или нет.
— Кто ты?
— Урты называют меня Лай-он-на, — распевно произнесла она.
— Как? — от столь дорогого его сердцу созвучия у него перехватило дыхание.
— На их языке: капля росы, отражающая мир, — немного застенчиво пояснила девушка. — Так ты примешь мой дар?
Поняв, что это лишь близкий по звучанию набор слов, Норлан глубоко вздохнул и холодно проронил:
— Да, приму.
После чего повел рукой, и мешочек исчез в одном из его хранилищ.
— Говори, что хотела, — он пристально посмотрел на нее.
— Я потеряла память, — она потупилась под его взглядом и стала нервно вертеть в руках пряжку от своей расшитой бисером душегрейки.
— И что?
— Может, ты поможешь мне вспомнить, где те, кого я любила?
Она подняла на него свои глаза, и он утонул в бездне тоски, которой был полон ее взгляд.
— Понимаешь, — не сводя с него взгляда, продолжила она, — я чувствую, что у меня была семья, любимый, но я не могу вспомнить, кто они и где мне их искать.
— Дел-то... — губы Норлана тронула легкая улыбка, и он вытянул вперед правую руку, сканируя сознание девушки. Однако его импульс будто завязнув в мутном тумане, не вернул почти никакой информации. Удивленный Норлан усилил воздействие, но результат не изменился. Он применил энергетику четырнадцатой сферы, но и это оказалось бесплодно.
— Ничего не понимаю... — он опустил руку, — ты не ставишь блок, я чувствую, что могу считать информацию о последнем периоде твоей жизни, но тебе это вряд ли нужно. Ты и сама это помнишь. А вот дальше мутная масса, явно поглотившая информацию и полностью растворившая ее, — он раздраженно повел плечом. — Причем я не знаю ни одного способа сотворить такое, ну и соответственно как противодействовать такому не знаю тоже.
— Хочешь сказать, мое прошлое безвозвратно потеряно? — в ее взгляде мелькнуло отчаяние.
— Подожди, не надо скоропалительных выводов. Есть другие способы. Дай мне руку.
Она доверчиво протянула ее, и он легко сжал ее пальцы. Это прикосновение неожиданно вызвало в нем давно забытый трепет и прилив желания, но он мощным усилием воли отогнал их, и вскинул свободную руку к небу. Стояли так они очень долго. А звезды тем временем плясали бесконечным хороводом, не желая дать однозначный ответ.
— Вот сколько живу, первый раз такое вижу, — он опустил поднятую вверх руку, потом разжал другую.
— Что говорят звезды? — с надеждой в голосе спросила она.
— Они говорят, что ты та, кем пожелаешь стать.
— Это правда. Урты меня поэтому так и называли, я могу принять любой облик, — девушка грустно улыбнулась. — А о прошлом они тебе ничего не сказали?
— Нет, я не смог найти твоей звезды, все проекции твоей судьбы выходят из мглы черной дыры.
— Грустно, но что поделать. Я вот тоже своей звезды не отыскала. Думала, у тебя получится. Что ж, видимо, придется с этим смириться. Ты был моей последней надеждой.
— Мне жаль, что я разочаровал тебя. Ты позволишь мне вернуть твое подношение? — он вновь осторожно коснулся ее руки. Ему было искренне жаль расстроенную девушку, которой он не сумел помочь.
— Нет! Нет! Что ты! — отшатнулась она. — Я ведь уже сказала, это благодарность не за результат, а за потраченное на меня время. Еще раз здравствовать тебе в веках и прощай, — она чуть склонила голову, а потом стремительно развернулась и направилась к узкой горной тропинке, ведущей к склону горы.
— Постой, — окликнул ее Норлан. — Уже поздно, а путь тебе предстоит неблизкий, может, согласишься воспользоваться моим гостеприимством, коли ничем другим помочь я тебе не смог?
Он и сам не понял, почему вдруг предложил это девушке. Это был минутный порыв, то ли нежелания отпускать ее, то ли желания хоть что-то для нее сделать.
Девушка обернулась, и губы ее тронула нежная улыбка:
— Благодарю тебя. Я не откажусь. Тем более что по большому счету идти мне все равно некуда.
— Что ж, тогда пошли, гостья дорогая.
Он провел ее через арку перемещений в свое убежище и, позвав Весту, попросил приготовить комнату для гостьи.
Проговорив: "Я подготовлю дальнюю комнату в левом крыле", — Веста быстро ушла.
А он провел свою гостью в гостиную и, усадив в мягкое кресло, взмахнул рукой. На низеньком столике рядом с ней тут же появились всевозможные яства, чайник с чаем и чашки.
— Пока Веста готовит комнату, предлагаю выпить чаю, — улыбнулся Норлан.
— Спасибо. Ты несказанно добр, — девушка мило улыбнулась и, налив в чашку чай, осторожно пригубила. Тут же ее улыбка стала еще шире.
— О, это именно то, что мне нравится. Чай с травами. С мелиссой, мятой и зверобоем. Ты угадал мои пристрастия. Хотя, что здесь странного, ты же сканировал мою память.
— Я не считывал информацию о тебе, — сев в кресло напротив нее, Норлан отрицательно качнул головой, — хотя, конечно, мог. Но у меня была другая задача. Я просто сам привык пить такой чай. Когда-то давно меня угостили таким, и с тех пор я пью только его.
— Значит, наши вкусы в этом совпадают. Это приятно, — проговорила девушка, отхлебывая чай маленькими глотками.
— Ты почему кроме чая ничего не берешь? — он придвинул к ней поближе блюдо с сухофруктами, конфетами и пирожными.
— Я не сластена, — качнула она головой.
— А может, ты проголодалась? Я что-то не догадался тебе ничего посущественнее предложить. Ты скажи, если хочешь, не стесняйся.
— Нет, есть не хочу. Да и время больно позднее для еды, — она допила чай и отставила чашку. — Благодарю.
— Можно я спрошу тебя?
— Конечно.
— Ты сказала, что можешь принять любой образ. Ты имела в виду, что личину набрасываешь?
— Нет, — девушка покачала головой, — я могу изменять сущность.
— Ты шутишь?
— Нет. Какой мне смысл так шутить? — она непонимающе посмотрела на него.
Не поверив, Норлан попытался сканировать ее сознание, но тут же наткнулся на профессиональный блок, идущий вплоть до четырнадцатого уровня.
— Ты мне не веришь? — глаза гостьи потемнели от гнева.
— Извини, — Норлан тут же убрал воздействие, — просто в такое верится с трудом. А ты, оказывается маг.
Он уже ругал себя за то, что посчитав ее кем-то вроде северной жрицы, владеющей лишь примитивной магией, недооценил с самого начала. И сожалел, что не воспользовался моментом подробно считать доступную информацию о ней.
— Может и маг. Только это ничего не меняет, — взгляд ее прояснился, и она равнодушно повела плечом.
— Можешь показать, как меняешь облик?
— Ты хочешь увидеть это сейчас?
— Да, ты права. Сейчас несколько поздновато для подобных демонстраций. Но пообещай, что завтра удовлетворишь мое любопытство.
— Хорошо, завтра покажу, — она согласно кивнула, явно ожидая слов благодарности в ответ. Но Норлан не поблагодарил, напротив, уперся в нее испытующим взглядом:
— Объяснить можешь, почему согласилась?
— Ты попросил. Мне несложно исполнить твою просьбу. Так почему не исполнить? -непонимающе пожала плечами она.
— Ты всегда выполняешь все просьбы?
— Если есть такая возможность, то — да. А что тебя так удивляет?
— Ты! Меня удивляешь ты! Я давным-давно не встречал таких магов.
— А каких магов ты встречал?
— Лживых, подлых и коварных.
— Тебе какие-то мерзкие маги попадались, — она брезгливо поморщилась.
