Воин. Стихии зовут

— Я Дарилион, как ты уже понял эльф.

— Шурик, можно Карин, — ответил я.

— До меня дошли слухи...

— Я знаю, какие до вас дошли слухи, — перебил его самым некультурным образом, — я все слышал. И зачем, интересно было бы узнать, я вам понадобился?

Эльф ни капли не удивился моей наглой выходке. Наверное, он знал, какими способностями я наделен. А мне стало интересно, откуда все знали обо мне, когда я сам понятия не имею, кто я такой? И кто первый вякнул о том, что я воин стихий? Я слышал, что вроде бы существовало какое-то предсказание, в нем говорилось обо мне, где оно сейчас никто не знает, да и не помнит его полного содержания. Туманное дело, как не крути, без бутылки и не разберешься.

— Нам нужна твоя помощь, — проговорил Дарилион.

— Ближе к делу. Всем в наше неспокойное время нужна помощь. За последний год я не услышал ничего оригинального.

Он сощурился:

— Ты наполовину воин стихий и нам необходимо твое чутье. Думаю, ты знаешь, что за чутье. Мы заплатим за твои услуги, можешь не сомневаться. Эльфы держат свое слово. Мы собираемся отправиться в пещеру в горах и хотим, чтобы ты сопровождал нас. До нее меньше дня пути верхом.

— Какое у вас задание? Зачем вам в пещеру? Типа шаманить будете, хама-яма бум?

— В ней хранится древний артефакт, — я его не перебивал, было очень интересно, что он скажет. — Посох, содержащий в себе огромные силы.

— И зачем вам эта палка? Вам что, своих зубочисток не хватает? Надо еще и эту приватизировать?

— Его хотят захватить повелители тьмы, — ответил эльф, — поэтому мы отправляемся туда, чтобы уничтожить посох. Он опасен!

Эльф что-то явно не договаривал, по глазам видел, что-то было тут не так. Пока я не мог понять, что именно мне не нравилось во взгляде белобрысого эльфа, который как бы мне того не хотелось, внушал симпатию. Вдаваться в подробности он, разумеется, не собирался.

Кстати о птичках, в мире, где я прожил целый год, эльфов недолюбливали, как светлых, так и темных. Правительство буквально слюной плевалось от негодования и призывало общественность дать "яростный отпор ушастым негодяям". Но многим местным жителям вообще было до фени кто их соседи. "Нас не чапают, нам хорошо". А причина недовольства богатых людей и властей понятна — эльфы на своей территории не позволяли вырубать ценные породы леса. Браконьеров ждала стрела в зад — это в лучшем случае. Короче, расизм процветал с так называемым гуманизмом людей: "Бей лопатой других, чтобы себе лучше было!". Только в отличие от тех же негритянских рас эльфы могли дать сдачу, засветив стрелой в глаз. На них мало кто рисковал нападать, себе дороже. Поэтому люди затаили на них злобу и пытались хоть чем-то унизить, иначе бы эльфы не носили капюшоны, чтобы скрыть собственное происхождение, когда вынуждены были появляться в людских городах.

— А вы уверены, что его нужно уничтожить, может, он пригодился бы свету? — продолжил я разговор с эльфом. — И откуда ты знаешь, что он принадлежит злу, где факты подтверждающие это? — поднял бровь.

— Мы не знаем ответа, Карин, — ответила за него Левитана.

Из тени вышла женщина с рыцарем. Она сняла капюшон. Если бы не увидел сам, то бы не поверил, что подобная красота может существовать! Блондинка, красивая, глаза подобно двум изумрудам. Больше я ничего не могу сказать, это как пытаться рассказать о каждой грани замершей воды. Долго, утомительно и впечатление пропадает. Но Милина все равно лучше... блин, вырвалось!

— Но ты нам поможешь определить его суть, — закончила эльфийка начатую фразу.

— А если я откажусь?

— Ты не откажешься, — пощупал черные казачьи усы рыцарь, — Ты же хочешь испытать себя в настоящем деле? Не всегда же тебе спасать деревеньки от лютого нашествия саранчи? Ведь бурлит и кипит же кровь воинственных предков в жилах, по глазам вижу.

Я не мог с ним не согласиться. Он был прав, десять раз прав! Я действительно хотел отправиться и ощутить настоящий бой с настоящим противником. Минотавр не считается...

Я посмотрел на них искоса, особенно на улыбающегося рыцаря. С этим точно найду общий язык. С эльфами я не уверен, что смогу договориться. Они не люди, у них совершенно чужая культура и другой менталитет. Мне не приходилось с ними встречаться ранее. Я только на картинке их видел, а из сплетен много не почерпнешь. Люди боялись остроухих долгожителей, поэтому придумывали разные небылицы, чтобы себя постращать и других напугать. Еще недавно я, вообще, думал, что эльфы — выдумка шизофреника, ан, нет, сказки и легенды брались не из пальца.

— Точные координаты, хмырь усатый, или мы идем на кудыкину гору?

Казак хмыкнул, он уловил сарказм в моем голосе... что ж повеселимся...

* * *

Они рассказали мне то, что посчитали нужным. Главным образом поведали о том, чем опасен посох, с чем нам придется столкнуться и что от меня требуется, как от эксперта. Смешно аж становится, я эксперт! Чувствительность к злой энергетике, оказывается, тоже может приносить деньги, а сейчас мне деньги позарез нужны. Я был почти на мели, а платить за норку и за еду надо. К тому же другой перспективы заработать пару звонких монет я не видел, не полы же мне мыть. И требовалось от меня немного, всего лишь "нюхнуть" посох и сказать, какой энергетикой он пропитан, а затем эльфы его кокнут.

Моя кровь кипела от одной мысли о сражениях, как давно у меня кулаки чесались кому-нибудь зад надрать. Элинор и тот рвался из ножен, ловя мое настроение. Надеюсь, мне не придется отбиваться от рехнувшихся призраков, потому что призраков я не люблю. Какое удовольствие заниматься изгнанием чмошников, когда можно настоящего монстра порубить в капусту?

Заплатить эльфы собирались неплохо, уже половина меня впечатлила. Хотя, несмотря на деньги, душу мою все равно точил червячок, ведь посох-то, остроухие хотели уничтожить, а он мог бы пригодиться в хозяйстве. Но... долго спорить с ними я не стал, меня лично посох не впечатлял и магом в ближайшее время не собирался становиться. Магия для меня, как для жителя каменного города, вообще сродни к чуду. Ни бельмеса в ней не понимаю, поэтому в грандиозном восторге. Посох не представлял для меня никакой ценности, вот если бы в пещерке лежал щит (под стать одноручному длинному мечу), тогда бы я еще подумал, а не прикарманить ли его себе? А посох... да ну его, буду горе магом, еще чего взорву. Дедушкой Хатабычем мне точно не стать.

Об основной задаче молчали, гады остроухие. Они мне не доверяли. Ну и ладно, мы не из обидчивых, переживем и без доверия остроухих.

— Теперь ты понимаешь, Карин, как это важно? — спросила эльфийка после длительных объяснений.

— Примерно, — ответил я и тяжко вздохнул, разглядывая блондинку.

Женщина она была очень красивая, на нее приятно смотреть. Формы ее тела, черты лица, обрамленные желтыми локонами волос — мои бесстыжие глаза радовали неимоверно. Но на осмотре все и ограничивалось. Называется, посмотреть можно, а потрогать нельзя, как бы ни хотелось. А причина проста до банальности — Левитана замужем за Дарилионом. Замужние женщины для меня табу, которое я не нарушаю даже, если барышня сама на меня вешается с поцелуями. Исключение составляло, когда я под кайфом был, тогда мне все по барабану становилось, но сейчас же я дрянь всякую не принимаю, поэтому табу в силе. У меня перед глазами сразу вставал образ разозленного рогатого муженька с ружьем (в этом плане мне жутко не везло: то охотник, то военный попадался). Убегать же с голым задом от оскорбленного мужика не так-то просто, имелся омерзительный опыт побега через колючие кусты. Но мне тогда только стукнуло шестнадцать, а какие мозги в шестнадцать-то лет? Главное пригнуть в постель, а там уж как карта ляжет. Сейчас же я не мальчик, чтобы по замужним бабам шататься, когда хватало и без них с кем провести нескучный вечерок. Да и не отделался бы я легким испугом, столкнувшись с разгневанным эльфом. Эльфы не промахиваются как пьяные человеческие самцы, пришлось бы мне туго и то, если бы эльфийка сама меня не убила.

— Карин, это серьезно, а вы меня не слушаете, — напомнила о себе Левитана, нахмурив черные бровки. Все-таки интересно, почему у эльфов черные брови и ресницы?

— Я понял, как это важно. Но не сходится у меня логическая цепь, — я откинулся на спинку скрипучего стула, — Как я понимаю, эта крутая палочка, называемая посохом, хранится в ледяной пещере не первый год, тогда почему она до сих пор на месте? Неужели не нашлось желающих посох умыкнуть? Что, мало на свете искателей приключений, которые смогли бы его использовать или же просто продать?

Она согласно кивнула на мое рассуждение.

— Хранилище в пещере запечатал кто-то из древних, кто именно мы не знаем, — проговорила эльфийка, сжав руку мужа, — сила древних была настолько велика, что не каждый искатель сокровищ посмеет нарушить границу и осквернить сокровищницу. Даже чудовища, обитающие в пещере, не стражи, а всего лишь зло, привлеченное силой посоха. Никто не знает, какими силами защищен посох. В вас, Карин, течет древняя кровь, возможно, вас пропустят внутрь.

— Возможно, или пропустят? Вы сами ни в чем не уверены! Идете уничтожать артефакт, дабы им не завладели какие-то хмыри, а сами не уверены в том, что древняя сила позволит вам просто войти в пещеру. Полный отстой!

— Карин, что вам известно о ведьме Ере?

Я чуть со стула не упал.

— Немного, в основном слухи, — не стал распространяться я. Я даже представить не мог, как они отреагируют, если я скажу, что являюсь ведьме зятем. Снова воспоминания о Милине заполнили сознание, отдававшиеся тупой болью в груди. Ее запах и гладкая нежная кожа...

— Карин, вы снова меня не слушаете! — стукнула по столу эльфийка, угрожающе насупившись. — Посох разыскивают прислужники Еры, мы должны опередить их! Дорога каждая секунда, а вы летаете в облаках! Я не думала, что вы такой легкомысленный!

Не могу я думать о серьезных вещах, когда передо мной сидит красивая женщина, которую нельзя потискать!

"Жизнь моя жестянка" как бы сказал водяной. Пусть эльфийка и не дотягивала до Милины ни фигурой, ни лицом, но никто же не станет отрицать, что Левитана женщина, вызывающая нехилый аппетит. Больше всего раздражало, что в этот момент всплывали воспоминания о Милине, но я себя утешал, что и запах колбасы не сразу забывается и еще долго хочется покушать вновь.

— А откуда вы знаете, что они должны посетить именно эту пещеру, а не какую-нибудь другую? — хмуро спрашиваю, стараясь не смотреть на остроухую блондинку.

— Мы уверены в информацию, а вот откуда мы знаем, вас это не касается, — отрезал эльф, прям, как скальпелем резанул. — И для наемника вы слишком много вопросов задаете. Вам платят, вы выполняете работу и уходите на все четыре стороны.

— Я могу и развернуться, раз такой расклад.

— Мы вас не держим. Мы найдем пещеру с вами или без вас, вы же лишитесь возможности заработать.

— Дарилион, остынь, — повернулся к эльфу Лотос, погладив усы. — Петушиные бои будете устраивать потом, когда мы разберемся с посохом. Карин, — поворот ко мне, — мы действительно торопимся и счеты с Ерой очень личное, поэтому вам бы лучше помолчать о том, о чем вы не знаете. Вашу задачу мы пояснили, если вы не передумали, мы отправляемся завтра утром. И прошу без опозданий, буду ждать вас возле памятника. Он тут в единственном экземпляре, не заблудитесь.

— Не заблужусь.

Они встали и ушли, оставив меня наедине со своими мыслями. Понятно одно, это ведьма так им насолила, что даже эльф не сдержался, хотя весь наш с Левитаной разговор тихонечко помалкивал, предоставляя переговоры жене. Но стоило затронуть тему про Еру, как у него мышцы лица заходили под кожей, и во взгляде появилась неприкрытая ненависть.

Эх, не доведет меня до добра любопытство. Надо идти в гостиницу и чего-нибудь куснуть перед сном, а то утомили меня эльфы.

На улице уже давно стемнело и заметно похолодало, снег хрустел под ногами. На выданный мне аванс я приобрел себе черную куртку с подкладкой меховой, а то ехать без теплой одежды в такую офигенную даль — чистое самоубийство, спать-то мы будем на земле.

— Карин, — позвал кто-то тихо на полпути к гостинице.

У меня по коже мороз прошелся, когда зов повторился, убеждая в реальности происходящего и что у меня не очередные глюки на нервной почве. Суеверный страх я засунул куда подальше. На крайний случай мечом отобьюсь, если не скопычусь раньше.

Я вышел за черту города и приблизился к замершему озеру. Как я понял, что это озеро? Возле кромки табличка для тупых висела: "Озеро". Но не озеро в данном случае меня заинтересовало, а то, что недалеко от берега кто-то стоял... точнее, черноволосая босая(!) женщина в одной белой сорочке. У меня в голове закрутился тупой вопрос: "Ей не холодно?"

Я вздрогнул, когда она повернулась ко мне и тихо запела. Никогда я еще не видел таких голубых и холодных глаз, какие были у нее. Ее прекрасное лицо и приятный мелодичный голос "царапнули" память. Где, когда я видел ее? И почему у меня в душе все переворачивалось, когда я слушал ее и смотрел на нее.

— Кто ты такая?! — закричал я, теряя самообладание.

Из ее голубых глаз потекли хрусталики слез, но она продолжала петь и улыбаться мне.

— Вернись, — слышал я едва слышный шепот. — Вернись.

Я хотел подойти к ней, но на первом же шагу меня обдало ветром вперемешку со снегом. Видение исчезло, но в моей голове все еще звучал ее голос. Нет, у меня все-таки глюки. Пора идти в гостиницу и хлебнуть чего-нибудь тепленького для крепкого сна, а то сегодня день перенасыщен событиями.

Как же приятно с холодной улицы зайти в теплое помещение и ощутить запах готовящейся пищи. Не скажу, что встретили меня с распростертыми объятиями, но мне не привыкать к негативу. Я не виноват, что у меня рожа смазливая и вызывает зуд в кулаках у представителей мужского пола. Иногда из-за внешности и длинных волос меня путали с "громозеком", и это обстоятельство бесило меня до скрипа в зубах.

Я подошел к хозяину заведение и сел недалеко от него. Громким кашлем заставил обратить его внимание на себя, отвлекая от разговора с посетителем.

— Чего тебе? — грубо спросил полный дядька, лет пятидесяти, осмотрев меня сверху донизу. Мой видок его не впечатлил — он и не таких ниндзя видел.

— Мне комнату на одну ночь и чего-нибудь пожрать, а то кишки свернулись в узелочки.

Хозяин ушел и вернулся с подносом. Вино, мясо, салат, хлеб и сыр. То, что надо для голодающего волка! Правда, вино я заменил соком, сославшись на язву. Ломку можно назвать язвой, тварь, одним словом. Мужик сделал такие умные глаза, словно что-то понял из того, что я сказал, но вякать не стал, мол, молчание золото.

— Вы из далека? — спросил он меня.

— Другой мир считается далеко? — откусив кусок сыра, с иронией поинтересовался я.

— Да, но, смотря, из какого вы мира, — улыбнулся он, облокотившись на руку.

— Лучше тебе не знать, приятель, — моя коронная отмазка. Я сам не знал, как мой мир назывался, поэтому предпочитал отвечать именно так.