Народ расходился, судача о процессе. Приговор всех в принципе устроил, со смертной казнью — это они сгоряча, сами потом сказали. Конвой отвёл пленных в новые камеры под водокачкой. Не пленные, заключённые уже, орали да грозились карами всякими, но на них только что не плевали, следствие хорошо вскрыло всю их сущность. Перед водокачкой их сфотографировали, добавили новые материалы в дела уголовные и в архив. Там уже были фотографии — мы побои корабелов зафиксировали, не пожалели ресурсов. Все четыре дела были объединены в одно производство, том был чуть не на триста листов. Теперь задача — перевести на словенскую письменность и дать Вольге, чтобы тот передал всё Рюрику.
С осуждёнными сплошная морока. На работы им "невместно", парашу за собой выносить— "невместно", прямо принцессы собрались. Вывели их под конвоем на отработку пайки — пришлось опять применять спецсредства. А как тогда штрафы они платить будут да на хлеб себе зарабатывать? Никак. Вот и сидят, долг растёт, хмырь орет, получает штрафы за нарушение режима да урезание стола. Ещё и новые долги делает. Нары сломал — в счёт включили, парашу разбил — туда же, из ведра того конвоира окатил — плюс моральный и материальный ущерб в сумму долга. Мыли их шлангом, не шли они на сотрудничество, трудозатраты на это тоже аккуратно вписывали в ущерб Москве. Попытка объяснить их положение не увенчалась успехом — слушать не хотят, про честь задетую всё орут. Я-то человек мягкий, даже добрый. А вот местные — не очень. Когда окончательно достали они наше ГБ, Влас собрал своих бойцов, нарядился в доспехи специально под них сделанные, и после очередного "косяка" устроил им "шмон". После гранаты чесночной побили палками гибкими, связали, да отправили в штрафной изолятор. Помещение без окон, вместо решётки — дверь железная, пайка — хлеб да вода, вместо постели на нарах — доски, там они неделю провели. После чего их вывели, помыли из шланга, врачи дали заключение о здоровье, перевязали раны да гнойники, что появились в ШИЗО, да и отправили обратно в камеру. Услуги врача, отмывку камеры, постели перестилку — все в долг включили, ибо нечего сидеть на шее у трудового народа. Притихли чуть, сидят, зыркают, злобу копят. Мне это до звезды — сами идиоты.
С корабелами и Вольгой с остатками всадников дело иметь было куда приятней. Правда, работяги долго входили в ритм, так сказать. Их никто особо не удерживал в лазарете, начали чуть выходить на ногах своих пораненных. Одного встретил, когда тот в одних бинтах и тапках на ногах, в рубахе больничной, отбивая поклоны, чуть не каждому трактористу, пытался что-то узнать у людей. Ему показали на меня, мужик весь съёжился, шапку в руках мнёт, приблизился, чуть на колени не упал:
— Позволь надёжа князь, горемычному слуге твому, обратиться. Не гневись тока, не за ради... — блин, вот до чего общение с упырями людей довести может!
— Ты, мужик, того, с земли-то встань, чай не лето, да и вообще — чего бухаешься? Коленки тоже не казённые. Да и чувствую я, не пойдёт у нас разговор, — я показал рукой в разъярённую Смеяну, выбежавшую из лазарета.
— Больной! Больной! Леший тебя задери! Куда!? В тапках! По грязи! Полы у меня мыть до скончания века будешь! — мелкая не на шутку раздухарилась.
— Нам бы лапти, а то обувку сносили, — больной быстро заговорил, не забывая отбивать поклоны, — а мы тебе отработаем...
— Ты давай иди лечись, я чуть позже подойду, разберёмся с обувкой и прочим, — под белые руки Смеяна, ругаясь на чем свет стоит, потащила мужика обратно, — как зовут-то тебя?
— Силантием! — только и успел крикнуть мужик, скрываясь в двери.
Втроём, я, Кнут и Лис пошли к корабелам. Там разборки — за нарушение правил распорядка Смеяна грозится многолитровыми питательными клизмами, мужики под одеялами прячутся от малолетней фурии, только глаза печальные наружу торчат. Начали говорить с работягами о княжеском заказе. Их послали опробовать лодки и дать своё заключение об их качестве. Гребцов сказали с собой взять, но хмырь этот аспект проигнорировал, мол, на месте пусть выделят, в Москве. Идиот — где я ему возьму у нас людей на вёсла? С экспертной оценкой лодок проблемы, точнее — проблемы с экспертами. Они в рванине, босые, сносили всё да хмырь ещё помог, кнутом. Оформили их как представителей Заказчика, выписали им одежду, обувь, мужики клянутся отработать, иначе княжеское поручение не исполнить. Успокоили, всё на хмыря и его подельников в качестве долга висит. По словам врачей, им дня три ещё надо полежать, потом можно браться за работу.
Пришлось внутрь крепости пустить Вольгу. С корабелами они наблюдали за процессом заполнения канала. Ребята в лёгкой панике — цеха у нас крытые железной крышей, с окнами большими, длинные. Вся верфь состоит из нескольких участков, соединённых короткими рельсами. На них, на специальном постаменте передвижном, на первом участке крепят киль, балки к нему, потом передвигают и обшивают досками, смолят, потом — установка мачты и прочего внутреннего оборудования, затем — спуск на воду, и краном догружают остальное. Вдоль верфи, отдельным помещением с рельсами сделаны все производственные мощности. Распилка, сушка, металлообработка, канатный цех, парусный, весельный. Получается нечто вроде конвейера — одновременно собирать можно четыре лодки сразу, последовательно. Таких верфей тут не делали. Все под крышей, все оснащено пневмоинструментом, окна и большие скипидарные светильники позволяют чуть не до ночи работать. Цеха литые, из нашего бетона, с отоплением.
Мужики стоят, охреневают, один даже крестится! Опа! Ещё один христианин! Одна у нас есть, из воспитанниц, мы ей малую часовенку сделали на Перуновом поле, как и мини-синагогу, для другой девицы. Трактор с насосом подъехал к перегородке, коробу из брёвен, отделяющим канал от озера, и начал работу откачивать воду. Наблюдая за реакцией представителей заказчика, решил их сводить на Перуново поле, пусть помолятся. А то опять нас за колдунов принимают, я по глазам вижу.
Трактор насосом убирал воду до уровня встроенных в короб труб. Потом открыли их — потекла в канал вода. Она заполняла канал, дошла до трёх метров, перегородка стала всплывать, вода пошла снизу. Канал заполнили за три часа, после чего притопленная перегородка чуть не уплыла в озеро, хорошо, что привязана была. Вечером отметили заполнение канал салютом, чем тоже немало удивили прибывших, и праздничным ужином. Вольга и корабелы с нами, оставшиеся всадники — у себя в лагере, им тоже вынесли праздничной еды.
Работяги со Свири потерялись. Кому в этой толпе кланяться? Перед кем шапку снимать? Все нарядные, наши артели постарались, один государь в камуфляже типовом гарцует. А тут ещё Держислав с хором своих девок, с хитом этого дня "Я пью до дна, за тех кто в море", единственная песня про моряков, что я вспомнил. Ходят кучкой корабелы, потерянные, в такой же как у меня камуфляж наряжены, только нашивка на груди — "Представитель Заказчика". Вольга тот посвободнее себя чувствует, рыжую нашу воспитанницу всё обхаживает. У той не инструкция, а так, пожелание, от меня и Власа. Если понравиться парень — рассказать про жизнь нашу с самой приятной стороны, да про выгоды сотрудничества. Воспитанницы у нас теперь гордые, деловые, к ним на хромой козе не подъедешь. Очухались девки, привыкли к дисциплине, да и Лада им про гордость гражданина России на мозг капает. Корабелы сначала к Вольге, прильнули, тот их отправил, и пошёл за рыжей ухлёстывать. Те ко мне, опять шапки ломят. Да что ты будешь делать!
— Так, хватит тут причёски проветривать! У нас шапку ломят, когда в помещение заходят. Ну или когда за девушкой ухаживают. Я что — баба вам, что ли?
Мужики замялись, чуть не прошения просят.
— Вы сегодня просто посмотрите по сторонам, вот вам Влас, он вам все покажет, со своими людьми, — зря я это сказал, Власа корабелы опасались, — не бойтесь, пока Закон не нарушите — ничего он вам не сделает. Влас, проводи людей, пусть поедят да чуть освоятся.
Пасынок познакомился с корабелами, поговорил, те вроде расслабились чуть. Провёл их к столу, а то всё стеснялись, потом к Кнуту, потом к другим мужикам, уже нашим будущим судостроителям. Работяги попали в знакомую более-менее среду, начали живее общаться, спрашивать, интересоваться. И то хлеб.
На утро опять мужиков удивили. Заставили каски строительные одеть и весь мозг вынесли техникой безопасности. Кнут за них отвечает, он их и застращал. После кар обещанных, если они за линии, нарисованные на полу зайдут, пошли на открытие завода судостроительного. Небольшой митинг, деловой, потом перспективы, потом — опять хор Держислава с девками, потом ленточку перерезали, паровой двигатель, один из тех, что были на производстве, дал гудок, и первая смена наших корабелов пошла делать свой первый корабль.
Представители заказчика внутри потерялись ещё больше. Там и краны, и станки, и прочее, все гудит, парит, свистит, вращается. Линиями на полу отмечены места проноса и провоза грузов, там нельзя ходить, мужики столпились возле Кнута и ни на шаг не отходят.
На тележку подали киль, брус, высушенный и на пару согнутый. Краном начали подавать поперечные балки, мужики с пневмоинструментом начали собирать на большущих деревянных болтах, каркас первого судна. Треть балок — в брак, не соблюдены размеры. От такого корабелы ещё больше охренели. Дельную древесину — в отходы?! Как так? Подали ещё, часть опять отбросили, чуть больше половины поставили. Лодка получается очень маленькая, Вольга недоволен, но виду не подал.
— Это буксир, на озеро судно выводить, — я тоже в процессе принимал участие, Вольгу сопровождал.
— А весла где? А как выводить? — посыпались вопросы.
— Сегодня, — я посмотрел на кучу бракованных изделий, — или через пару дней сам всё увидишь.
Будущий буксир уже на облицовке, в поданных досках брака меньше, опять деревянные болты, за пару часов толпа народу нарастила борт. В строительстве буксира участвовали все строители крепости — потом будут решать, кто останется на заводе, а кто дальше по строительной части пойдёт. Откатили дальше — самая сложная операция, двигатель. Два длинных, от "Бычка", агрегата на буксир пойдёт, поочереди их ставят, под недоуменные взгляды корабелов. Мол, зачем столько железа на лодку. Потом — винты, тоже достаточно большие, затем дальше. Группа механиков ставит и проверяет контрольное оборудование, трансмиссию, ругается на криворуких сборщиков. Увели пока гостей, пусть очухаются, да и нечего пялиться на секретное производство.
Отправили их на Перуново поле. Мужики увидели знакомое, заулыбались. Мы с ними требы принесли богам, христианин-корабел в часовенку маленькую, два на два метра, зашёл, удивился, кстати, её наличию, но расстроился из-за отсутствия необходимой атрибутики. Ну, мы люди в этом плане тёмные, нам простительно, со слов тринадцателетней девочки, всё-таки строили, плюс мои воспоминания из будущего. После проведения обрядов, опять на завод пошли.
Буксир за неделю только закончили. Уже и Вольга переживает, боится назад не успеть до морозов. Намучились со сборкой, бракованными изделиями, технологией производства. Но это было ожидаемо, тем более что буксир наш на паровом ходу, с очень маленьким запасом хода — ему только тут крутиться да на лесоповал за брёвнами иногда ходить придётся. Постепенно и состав рабочих на заводе устаканился, кто-то сам понял, что явно не его дело, кто-то наоборот — проникся, другие пока думали. Мы на часть работ, особенно по разметке досок другим лёгким операциям привлекли барышень, часть — отдали в артели малолетние, они нам теперь ещё и мелкий крепёж деревянный делают. Брака много, но ситуация выправляется. Особенно когда Леда, помимо прочего, встала на контроль изделий с группой девушек, там чуть до слез народ не доводили, но брак не пропускали.
Лодка первая для Рюрика пошла быстрее. Там только дерево, учитывая количество оборудования, кранов, технологических операций, новое изделие вышло опять же за неделю. Пришлось даже по часом работать, что Обеслав делал ради развлечения. Ими засекали узкие места в производстве да усиливали их, перегоняя рабочих на разные участки. Через пять дней лодка с мачтой и парусом вышла в сухой док. Его наполнили водой — и укомплектовывали уже на плаву, балансировали, устраняли недостатки. После этого вывели лодку на ходовые испытания, пока не сильно холодно. Собрали всех, кто когда-либо на вёслах сидел, включая корабелов, и вышли в неспокойно озеро. Там день махали вёслами, испытывали, потом — буксиром к заводу, устранить мелкие недочёты. Потом процесс, который представителей заказчика ввёл в ступор. Назывался он Приёмка изделия и ЗИПа.
Когда Кнут спроектировал лодку, мы, как ребята ответственные, первым делом задались вопросом. А как её использовать будут? Как менять деревянные и металлические элементы? Ремонт осуществлять? Обслуживание? Это ведь только кажется, что просто большая лодка, а на самом деле — высокотехнологическое изделие. Одни болты деревянные, кольца на брезенте, уключины хитрые чего стоят. По результату в лодку загрузили кучу всякой мелочёвки, инструмент для обслуживания, запасные паруса, из конопли, тяжёлые, зараза, канаты и прочее. Вишенка на торте — ящик с документацией. Причём первым томом идёт "Азбука" — документация на русском, букварь наш — на словенском и русском, чтобы разобраться можно было.
Корабелы от таких инноваций охренели. Приехали мужики на лодку глянуть, крепкая ли, и не течёт ли. А по итогу — пересчитывают крепёж запасной, весла, инструмент, паруса перемеряют да канаты. Робко только поинтересовались — это только одна такая будет или все? Кнут улыбнулся — не надейтесь, ребята, все такими будут. Мужики вздохнули. По договору с Олегом им принять надо пять лодок, это ж сколько работы и сколько ждать! Сели осваивать "Азбуку", прямо в цехах, чтобы и процесс своими глазами видеть, и документы понять. Народ тут пуганый — вдруг мы их обмануть пытаемся? Вот и пыхтят корабелы, а наши рабочие в обеденный перерыв, также не мало удививший пришлых работяг, помогают им с буквами по мере сил.
Поставили вторую лодку. Корабелы проявили интерес, смотрели за сборкой киля и балок. Наши справились быстро — опыт сказался. Перевезли дальше по цехам лодку — и поставили ещё одну собираться! Вот тут опять у наших гостей лица-то и перекосило. Нашёлся один умный, прикинул, что если мы так все участки сборки займём, то пять лодок будет чуть больше чем через неделю. Мужики повеселели — куковать половину зимы в незнакомом, да ещё и таком странном месте, им не хотелось. Но их ожидания не оправдались.
Сначала лёгкое волнение на озере переросло в настоящий шторм. Такие тут были, и не редко. Потом — ударил мороз, тонкой коркой льда покрыв канал и прибрежные воды. Потом — оттепель, и зарядил ливень со снегом. Готовых лодки было две, остальные, ещё четыре, стояли на сборочных площадках. Нам просто тупо некуда было их сгружать, на озере бы их разметало. Причём мои крепостные ухитрились лодки собрать почти полностью, все равно делать нечего. Процесс конвейерной сборки судов остановился из-за погоды.
