— С кого начать?
— Можете по порядку, легче запомню. Или с любого, кто вам по нраву.
— Сам не опираюсь на такой ненадежный критерий, как нравиться или нет. И вам не рекомендую.
— Знаю-знаю. Полезность превыше всего.
— Совершенно точно. Предоставляйте подданным возможность проявить таланты. Подогревайте их честолюбие, занять более высокое положение, нежели то, которое отведено. Обозначьте перспективы. Простые и наглядные. Ведь сейчас, у тех, кто в зале, они одинаковы — место подле вас. Первая и важная ступенька в карьере.
— А как они расценят, отошли я всех чистить навоз в конюшне, чесать лошадям хвосты и заплетать ленты в гривы?
— Можно попробовать, но ваш отец останется недоволен вашим решением. И моим попустительством. А через некоторое время и вы сами выскажите мне претензию, почему я вас не переубедил.
— И почему?
— Короля играет свита. Зачем вам свита из уборщиков навоза, конюхов и грумов?
Сатеник дернула канцлера за рукав, сигнализируя — начинайте уже!
— Предпочту с женской линии, — выразил намерения Латгард.
Есть чему удивляться? Поговаривали, наставник западал на молоденьких. Платонически. Похаживал в общественные мыльни, подглядывать. С поличным не попался, и слух оставался не подтвержденным.
— А я с мужской, — тут же возразила Сатеник. Своеволие, одна из прерогатив высокородных особ. Не так ли?
— Дорет аф Тисаг, баронет Гаткси из Анхальта. Их род исправно служит на границе со степью. Обладатели привилегии носить оружие в присутствие короля и в королевских домах.
— А я-то гадаю, почему у него не отобрали железку?
— Обратите внимание, на малиновую перчатку у него за поясом. Получил на поле битвы за доблесть от самого Керка аф Цесса! Хотя, скорей всего, отсиживался в обозе или шатре отца. Старый мошенник Гаткси хочет выделить младшенького. Визуальная рекомендация, вам. Рядом с вами воин.
— Уж не его ли братца прочат мне в мужья? А он здесь присмотреться к будущей невестке? А потом обо всем папеньке отписать?
— Найдется что?
— Если постараться.
— Вот вам и возможность повлиять на перо борзописца. В отличие от вас, баронету в Анхальте делать нечего.
— А мне? Женщины не правят.
ˮОни нигде не правят,ˮ — попридержал сарказм Латгард. Вместо нее обнадеживающая расплывчатость.
— Так говориться. Но что мешает попробовать?
— Согласитесь, Гаткси не тягаться с королевским домом Суэкса. Если пробовать, как вы советуете.
— У саин Моффета свое виденье ситуации, — уклонился Латгард от обсуждения несостоявшегося династического союза.
ˮПохоже, отец окончательно отказал Ратгарду,ˮ — расстроилась Сатеник и пожелала экс-суженому. — ˮХорошая возможность подтвердить репутацию упертого. И момент подходящий.ˮ
ˮДевочка, поменьше веры бардам и сказкам. Из-за пи*ды никто ссориться и воевать не полезет, как ты мечтаешь,ˮ — таков мысленный ответ Латгарда, на обиженную гримасу девушки.
— Сеон аф Лизас, виконт Куфф из Шлюсса...
— Довольно мил. И единственный кто одет подобающе. Его уже не спутаешь со слугой, — не сдержалась съязвить Сатеник.
— Обучен манерам и танцам. Если вам понадобится партнер вести куранту, лучше не сыскать. Посредственный мечник, но отличный наездник. При выездах, будет смотреться эффектно. Изъясняется галантно. Обходителен.
— Готовый любовник.
— Важнее, воин ли он?
— Вас бы нисколько не поддержала эсм Лисэль, — решила позлить наставника Сатеник.
— Не следует принимать сказанное вашей родственницей за истину последней инстанции.
— А сказанное вами?
— Никем. За исключением, пожалуй, фрей Арлем. Следующий Гиозо аф Бакар, виконт Гюри из Тургу.
— Он чем-то напоминает рыбу. Осетра, — Сатеник показала вытянутую форму. — Его нос.
— Да, несколько невзрачный тип. Но поверьте, внешность обманчива. Сказывают, он отлично владеет оружием, удачливый охотник и заядлый дуэлянт.
— И многих он убедил в своем мастерстве фехтовать?
Латгард нарочито потянулся к запискам в кармане, намекнуть воспитаннице, завести привычку знать о людях больше.
Записи не достал.
— Ни одного.
— Ни одного?
— Порой слава весьма причудливо затеняет и извращает истинные достоинства человека. Хвалебная часть о виконте на совести моего посыльного в Тургу. Но другой посыльный доложил, за верные сведения первый получил десять штиверов серебром. Неплохо заработал шельмец, не находите?
— И что намерены предпринять?
— Ничего. Достаточно не забывать об обмане. Бедняге не повезло родиться седьмым мальчиком. Нельзя обвинять отца за желание пристроить отпрыска на хлебное место. В свою очередь никто не запрещает вам отшить проходимца.
— Я воспользуюсь советом. Но не так, как вам видится.
— Хотя бы поставите меня о том в известность?
— Я бы сказала, будете тому свидетелем очень скоро, но вы опять броситесь рассуждать о скоропалительности моих суждений.
— Дрэго аф Гарай, баронет Кунди из Оша.
— Где это?
— Медвежий угол королевства. Ош, выражаясь языком политики и финансов, дыра. А Кунди дыра в самом Оше.
— И что за тип, этот ваш Дрэго? Странное имечко.
— В переводе со староэгльского дракон.
Сатеник присвистнула. Не громко. Латгард, сокрушаясь, покачал головой. Девице сие не пристало. А уж выражать свои эмоции подобным образом не пристало никому.
— Наш дракон потеснил прочих претендентов. Выиграл турнир в вашу честь.
— Красавчик, — Сатеник сделала вид, захлопает в ладоши. — Рождественский подарок, а не баронет!
Латгард знал воспитанницу достаточно хорошо. Так она демонстрировала высшую степень сомнения. А слова? Что слова? Пустое сотрясение воздуха.
— Я его хочу!
ˮДвусмысленность в духе Лисэль. Шлюха дурно влияет на девчонкуˮ — остался недоволен шуткой Латгард. Но сколько бы того недовольства он не испытывал, ничего поделать не мог. Камер-юнгфер являлась королевской родственницей и удалить её от гранды он мог только с дозволения короля. Моффет дозволения не давал.
— С бабой не можешь справиться? — гневался король на его доклады.
Гневаться Моффет мог сколько угодно, но связываться с Лисэль аф Кирх и сам не решался.
ˮМне-то тогда к чему,ˮ — рассудил Латгард, ограничившись жалобами. При дворе лишних конфликтов лучше избегать.
— В Оше сочли справедливым не ущемлять права достойных молодых людей и организовали турнир проявить себя, — рассказывал канцлер без особого интереса. — Наш воитель оказался первым в мечном бою, в метании копья и в схватке на топорах.
— Его хотя бы помыли после турнира? Сосед морщит нос.
— Дрэго второй в плавании.
— С такими талантами ему дорога в коронные мечники. Что он будет делать во дворце? Валить деревья в парке. Их и так негусто. Отправлю к отцу, в армию.
— Потребуются рекомендации.
Сатеник от досады прикусила губу. Она уже слышала поучения канцлера: ˮРекомендовать надо только людей хорошо знакомых и проверенных. Иначе это не рекомендация, а отписка с непредсказуемыми последствиями.ˮ
— Или зачислить в скары*, — вариант ничуть не лучше первого и столь же осуждаем Лисом.
— Решать вам. Вы определяете место, какое ему занять подле вас. Ничего не помешает отправить его вашим велением проявить доблесть в армии, неся вашу перчатку приколотой к левому плечу.
— Добротные перчатки стоят два нобля!
— Не носите дорогих нарядов, — отпустил колкость Латгард.
— Не я. Гранда, — ответила Сатеник тем же, давая понять, положение обязывает впечатлять подданных.
— Элек аф Харц, виконт Чусс из Ковильяка. Родины чудесного фияно.
— Так он пьяница?
— В Ковильяке все пьяницы с младых ногтей.
— А у этого еще и вид, будто за щекой держит кружок лимона. Видеть его кислую рожу каждое утро, испортить день.
— Очень образован. Очень. У него прекрасные отзывы от...
— ... Не смотря на прекрасные отзывы, его таланты останутся невостребованными. Что подумают камер-юнгфер, камер-медхин и не о нем. Обо мне!
— А они что-то подумают?
— Несомненно.
— Им позволительно думать?
Вопрос с подвохом. Но где нельзя действовать соблюдая осторожность дипломата, можно проявить характер.
— Он скушен. Ни какой ум не компенсирует это. Прочь его. Прочь! Прочь! Прочь!
ˮХорошо что не Ату его! Ату!ˮ
— Эсм, вы опрометчивы. Пока Харц никоим образом не выказал...
— Пусть только попробует....
— ...НЕ выказал к вам неуважения и не нанес обиду действием и словом. А вот вы необдуманно поспешны. Ландграф Харц возглавлял королевский авангард, и во многом его решительность определяла успех в начале войны.
— И что?
— Отлучение сына от двора, заденет самолюбие Харца. Сам он не пойдет, но вашему отцу доложат. Король прикажет саина Элека ввести в Серебряный Двор. В данном случае у вас не останется выбора. Очень плохо, допущенные просчеты исправлять не самой, а под нажимом.... обстоятельств.
— А почему не пристроит его к Даану?
— Со временем, каждый займет подобающее ему место.
— Вот именно. Я ландграфу ничем не обязана, — непреклонна гранда к судьбе придворного.
— Вы упускаете немало важную деталь, которую мы только что рассмотрели. За Харца похлопочет король. О саине Моффете, вашем отце, вы не сможете утверждать, что ничем ему не обязаны.
— Прикажите терпеть?
— Вам часто придется сталкиваться с невозможностью принятия очевидных решений. Потому как очевидные решения на поверку не самые правильные. Что же по поводу вашего терпения. Смотрите на это несколько иначе. Никто не скажет, какая вещь пригодиться завтра. Это как зонт. Когда дождь его обычно нет с собой. Упрятан в шкафу. Но он есть. Вопрос в предусмотрительности.
— Лучше я вымокну.
Обмен взглядами. Быстрый, но понятный.
ˮОткуда знаешь, что для тебя лучше?ˮ
ˮВы взялись определять за меня?ˮ
— Риммон аф Мойн, виконт Бюи из Орийака.
— Звучит грозно. Надеюсь, деревенщина оправдывает свое имя.
— В полной мере. Здесь он в качестве наказания.
— Даже так. Любопытно. Что же он натворил? Лишил невинности служанку? Двух? Трех???
— За это не наказывают. Подал повод к двухмесячной войне. Оскорбил на ярмарке в Брисау одного из наследников маркграфа Клисса.
— Героя Кэдагана?
— Его самого. Выходка молодца обошлась его отцу в крупную сумму денег и потерей небольшой части владений. Тем не менее, извинений парень не принес. Извинялся отец. Так что у Риммона оставалось только два пути. Умереть запоротым на конюшне...
Взгляд Сатеник красноречив и насмешлив. Видите, какое замечательно место конюшня.
— ....либо отправиться в Карлайр, в свиту некой гранды, — проговорила девушка фразу канцлера. — И как вижу он не в восторге от радужных перспектив карьеры придворного.
— Ему неплохо жилось дома. Но советую за ним приглядывать. Сомнительно, что ему вправили мозги, усердствуя над спиной розгами. Такие люди трудно умнеют. Он может послужить источником беспокойства и неприятностей.
— У меня есть Дрэго аф Гарай! — заявила Сатеник, посматривая на канцлера. Оценит ли её находчивость? Оценил.
— Может получиться любопытно, — согласился Латгард.
— Вы одобряете?
— Нет.... Кэй аф Ур, баронет Сабод из Вьенна.
— Не интересно.
— Отчего же?
— Еще даже не Рождество, а он выглядит новогодней елкой.
— Встречают по одежке...
— ...провожают по уму. Где вы видели такое сочетание цветов в одежде? А крой? И этот пояс? Как он бедняжка дышит, передавив себе талию?
— Он хотел вам понравиться.
— Тогда пусть избавится от брюха! Свисая, пряжку закрывает! — Сатеник жестом показала — все-все-все, дальше!
— Джергори аф Русудан, — постарался не ошибиться в произношении Латгард, — баронет Анк из Швица.
— Я сумею выучить его имя хотя бы за неделю?
— Вам это и не обязательно. Можете звать его Джори.
— Джори зовут мою таксу.
— Тогда у вас будет два пса.
— Не попутаю?
— Этот будет чаще клянчить подачки и реже лизать руку.
Сатеник фыркнула. Что-что, а канцлер умел точно ухватить в человеке главное. Пусть это главное вовсе не лучшее качество, но оно определяющее в поступках и решениях.
— Тамас аф Дорсет, виконт Рияр из Энтурии.
— И никаких пояснений с вашей стороны?
— Попробуйте сами.
— У меня нет посыльных, которым отваливают по десять штиверов и нет шпионов, которые за такими посыльными проследят, — пожаловалась Сатеник. ,,Прибеднятьсяˮ её научила Лисэль. Парень гранде не открылся.
— Что вам мешает их завести? Тамас аф Дорсет отлично справится с подобным поручением.
— Откуда такая уверенность?
— Не только в Тургу могут сорить деньгами.
— Я запомню.
— Маттео аф Юргис, баронет Марюс из Патрии.
— Такой красавчик. Боюсь мои служанки...
— Вам не стоит бояться за своих служанок.
— А..., — глаза Сатеник округлились, лицо приняло брезгливое выражение. Резко отдернула руки. Ей и портьер противно касаться.
— Не все так плохо. Просто одной служанкой у вас будет больше.
Тут же совершенно противоположная реакция. Как переменчивы и искренни женщины в своих чувствах! Гранда сузила глаза. Вот-вот зашипит!
ˮКошка и кошка,ˮ — подметил Латгард. Такой ему воспитанница нравилась. Властитель должен уподобляться хищнику. Крупному хищнику. Возможно ,,кошкаˮ еще вырастит. Будет ли ему благодарна? Скорее нет. Станет ею гордиться? Вряд ли доживет до столь счастливых времен.
— Я... должна... это... терпеть? — произнесла Сатеник, разделяя слова.
Латгард растянул губы в улыбку, настолько фальшивую, насколько возможно.
— Вы не должны верить всему услышанному.
— То есть и вам не верить?
Канцлер почтительно склонился. Так и есть, эсм.
— Гранда, отвыкайте уподоблять добродетели слонам, удерживающим мир на спине. Быть полезными вам предназначение ваших подданных, а не наоборот. И совсем не важно, каким местом он окажется полезен. Головой, руками или...
Сатеник представить не могла, где применить столь неординарный талант. Сказался недостаток опыта, знаний и порочности.
— Фактически вы владелица кукольного театра. Учитесь дергать за ниточки и не бойтесь ошибиться.... Кукол много. Вико аф Бенс, баронет Босси из Дьера. Лично я воспринимаю его шаром.
— А я слизью в банке. За все время он раз двадцать улыбнулся во все стороны. Его заискивания неприятно откровенны. Он слабак. Если не сказать хуже.
— Мне отрадно слушать ваши суждения, но и огорчительно. Чтобы вы сказали, объяви я его гением?
— Тоже самое. И не говорите, что должна с ним общаться.
— Поручите дело.
— Вот чего не сделаю, того не сделаю.
— Зеленая змейка в траве тоже не приметна. Но от яда человек гибнет в течение часа, а боевой конь за три. Улыбка баронета, конечно, не эталон очарования. Назову её неким орудием. Он пробует определить друзей и врагов. Ему с ними сосуществовать и соперничать. Поэтому уже сейчас он выявляет конкурентов. Я позволил себе наблюдать его. Очень обнадеживающий молодой человек. Он сошелся с некоторыми слугами, сделав им пустяковые подарки. Пытался разговаривать с охраной дворца. Успел побывать на кухне. Не побрезговал пообщаться с вашим псарем. Он не бездействовал. Инициатива великая вещь. Шару трудно не катиться. И еще. Чем больше шар, тем трудней его укусить.
