Он резво схватил меня за грудки и зашвырнул в фиолетовое марево, прежде чем я успел запротестовать. Я довольно-таки болезненно шмякнулся боком об металлический бортик. Портал закрылся, до того, как я опомнился.

Импульсивный незнакомец забросил меня в узкий коридор, покрытый гладким блестящим материалом. Сев на колени я обомлел: справа вместо стены шло одно сплошное стекло, а за ним находилось черное бесконечное пространство, усеянное миллиардами звёздных огоньков.

Громкий шорох с противоположной стороны невольно отцепил взгляд от столь прекрасного зрелища. В нескольких шагах слева в стене образовался проход, из которого вышла самая настоящая двуногая ящёрица, тёмно-зелёного цвета, напоминающая помесь человека с игуаной. Ящерка имела широкие жёлтые глазища с вертикальным зрачком посередине и носила облегающую чёрную форму, оставляющую открытыми исключительно голову и ладони.

Её явно человеческие руки держали странный серебряный цилиндр, не замедливший выпасть при виде вторженца. Я машинально схватил его, ибо изумление и страх полностью поглотили моё внимание.

Явно инопланетная рептилия согнулась и зашипела. На её макушке оттопырился ужасающий гребень. "Кра-ка-ка-ка"! — противно запищало оно. Однако я не спешил задерживаться и дать растерзать себя, а ловко юркнул ей под лапы. Ноги мои оживлённо пустились со всей прыти улепетывать, куда глаза глядят...

Глава 3

Жутчайшая головная боль от удара мощным электрическим разрядом никоим образом не походила на похмелье. Голова оставалась ясной, при этом простреливаясь миллионом иголок изнутри. Веки неохотно разлепились, но вновь обретённое сознание не внесло ясности в текущую ситуацию.

Я лежала на полу в задрипаном пыльном подвале. Единственная лампочка освещала стены, покрытые невообразимой вязью рун. В дальнем углу помещения под потолком висел телевизор с подключённым к нему видеомагнитофоном.

Встать не получилось, так как я оказалась прикованной к женщине в доспехах необычного фасона. Эта особа валялась рядышком, тоже в бессознательном состоянии. Она назвала себя чародеем, прежде чем угостила меня шаровой молнией.

Теперь-то я знала, что она не маг. Во-первых: сгенерированное ей электричество не являлось магическим, так как рунная защита никак не среагировала на удар током. Во-вторых: в ней совершенно не было праны, никакой. В магическом плане она ощущалась чёрной дырой. И это пугало меня.

Присмотревшись внимательнее к крепким кандалам, я поняла, что, несмотря на все мои познания, не сумею снять их. Всю свободную площадь поверхности металла покрывала невообразимая вязь рун, сплетающаяся в невероятный узор.

Телевизор в другом конце подвала включился, и я так и не закончила обмозговывать своё текущее положение.

На тёмном экране появилось изображение человека, нет, человеком его бы никто не назвал, почти заставившее меня взвыть от осознания безысходности собственного бытия. К сожалению, я какое-то время была с ним знакома и чётко понимала, что те, кто подобным образом привлекал его внимание, чаще всего погибали мучительной и весьма болезненной смертью, если не хуже.

На записи он незатейливо восседал на шикарном кожаном кресле. Проседь в его бороде и волосах добавляла некоторой солидности, идеально гармонируя с серой мантией. Красные глаза с детским любопытством взирали в объектив камеры.

— Аозаки Токо, — Маршал Волшебник Зелретч сделал театральную паузу, — я хочу сыграть с тобой в очень интересную игру. Слушай внимательно, сейчас я расскажу тебе её правила...

Я непроизвольно сглотнула, а в голове пронёсся вихрь воспоминаний, приведших к увиденной мною трагедии. Нет, вернее — катастрофы...

Обычный будний день в конторе начался с привычной жалобы Кокуто на извечные клубы сигаретного дыма, постоянно закрытое окно и отсутствие вентиляции вкупе с общим захламлением помещения. Даже его воодушевляющая речь насчёт проблем со здоровьем никак не решала дилемму.

Кокуто не был магом, а потому не понимал трудностей бытия людей, приговоренных к печати, вынужденных либо скрываться, либо гнить заживо в буквальном смысле этого слова.

Тонкое зачарованное стекло в закрытом окне могло выдержать попадание из ручного гранатомёта или боевое заклинание длительностью в три строфы.

Общая задымлённость офиса мешала обзору снаружи. Часто зажжённая сигарета являлась отличным инструментом для начертания рун прямо в воздухе. Включённые старые ламповые телевизоры превосходно реагировали на духов. А замусоренный рабочий стол и разбросанные повсюду части кукол приходились вишенкой в части укреплённой обороны.

Если маг умирал от проблем со здоровьем, то, скорее всего, его пичкали сильнодействующим ядом, насылали порчу или отсроченное проклятие. Неприятностей с никотином мне стоило опасаться меньше всего.

Будучи первоклассным кукольником, я с легкостью могла заменить себе почти любую часть тела на искусственную поделку, отличимую от оригинала, только если заранее знать, что искать. К сожалению, для полной смены тела или перемещения мозга требовался квалифицированный помощник.

Целостность мясного костюмчика не имела приоритетного значения. Главное было сохранить неповреждёнными магические цепи и заранее подготовить ловушку для души, дабы сразу не отправиться на перерождение. Всё, кроме ассистента, имелось в наличии.

Смена внешности тут бы особо не помогла, ведь это не что-то запредельное для магов. Посему пришлось отказаться от плана по инсценировке собственной смерти, отбросив мысли о пожертвовании части магических цепей для пущей убедительности перед глазами отряда карателей.

Из-за всего этого я и осела в тихом и мирном японском городке, где не происходило почти никаких сверхъестественных явлений, способных привлечь внимание "Похоронного бюро" или "Часовой Башни", строго наказывающих тех, кто пользовался магией публично и нарушал положение о секретности.

Все возникающие сверхъестественные события я устраняла сама или платила Шики, как надёжному боевику. В качестве прикрытия использовалось детективное агентство "Граница пустоты". Вокруг офиса я установила сложный защитный круг рун, так что простые смертные не беспокоили нас своей суетой.

Кстати, на сей раз Шики сильно задерживалась, что вообще не входило в её повседневные привычки. Только в 12-45 дверь офиса с грохотом распахнулась и в комнату ввалилась запыхавшаяся девушка, на ходу скидывая свою приметную красную куртку на диван, занятый Кокуто.

— Нашла ещё двоих... — едкий дым и общая усталость заставили её закашляться.

— Кого? — переспросил Кокуто, чопорно поправляя очки в роговой оправе.

— Я не вижу их линий смерти, — отдышавшись, Шики вновь успокоилась, войдя в своё привычное состояние легкого безразличия.

Всё это было довольно-таки плохо, ибо Шики обладала одним из самых неприятных для магов сюрпризов — мистическими глазами восприятия смерти. "Мир хрупок" — это выражение идеально описывало её дар.

Ничто не совершенно, ничто не идеально, всё можно убить, всё способно умереть. Молодая девушка с короткими чёрными волосами, одетая в кимоно, красную куртку и армейские берцы, видела эти несовершенства в виде чёрных линий и точек, покрывающих всё вокруг.

Более того, дотрагиваясь до них, она нарушала связь между частями и объект навсегда умирал. Именно умирал, а не разрушался. Так как повреждения ничем невозможно было восстановить. К счастью, я вовремя нашла Шики и научила её пользоваться своими весьма разрушительными способностями.

Любое могущественное бессмертное существо, сталкиваясь с глазами восприятия смерти, неприятно удивлялось никогда незаживающим ранам, невосстанавливающимся конечностям или легко разрушенным заклинаниям. Шики же с легкостью разрушала всё, что попадало в поле её зрения и радиус атаки. А видела она гораздо больше обычных людей. Однако она не страдала от излишнего зазнайства. Если враг заранее выяснил, что его ждёт...

Прошлый опыт с магом Арайей, поставившим на себя мощный иллюзорный барьер, мешавший мозгу Шики воспринимать его линии смерти, быстро показал ей её место в местной пищевой цепочке.

Ко всему прочему, девушка, как и подавляющее количество магов, оказывалась практически бессильной против снайперской стрельбы или подрыва заранее заложенной бомбы. Эти смертоносные вещи наскоро расправлялись с целью. Жертва просто не осознавала своё положение перед охотником, если вообще успевала что-либо заподозрить.

— Ясно, — я затушила и тут же зажгла очередную сигарету, затягиваясь дымом.

— Что?! — не вытерпел Кокуто.

— Возможно, что Арайя имел запасной план на случай провала. Вероятно, он заранее заготовил послание неким третьим лицам и сейчас они прочёсывают город в поисках Шики. Мало кто откажется заполучить её глаза. И, вряд ли они из ассоциации. Так что проведём разведку...

— Не лучше ли отсидеться где-нибудь в тишине, дав им понять, что искомый человек покинул город? — Кокуто старался быть осторожным, но он абсолютно не вникал в магические методы поиска.

— Нет, — коротко отрезала я. — Шики, лучше опиши мне их внешность, окружал ли их какой-либо барьер, имелись ли руны на одежде, кольца или драгоценности?

— Да, насчёт этого... — она слегка замялась. — Я случайно увидела отражения позади себя в витрине магазина, а так для меня они словно пустое место, будто и нет их.

— Хм... Странно, ты сумеешь показать, где видела их в последний раз?

— Да, с легкостью, — на этом Шики подхватила красную куртку и направилась к выходу.

Я же, наскоро выдвинув ящик стола, распихивала по карманам камни с заранее выгравированными защитными рунами, заодно прихватив внушительный чемодан со своей куклой фамилиаром. Собрав волосы в пучок, я шустро вышла следом за Шики.

Если я всё правильно просчитала, то необходимо срочно разобраться с этим. И чем скорее, тем лучше. Не страшно потерять руку, ногу, да всё, кроме мозга, чем позволить поднять лишний шум и привлечь к своему убежищу излишнее внимание магического сообщества.

Спустившись со второго этажа, мы быстрым прогулочным шагом устремились к центру города. Благо идти было недалеко.

Судя по дёрганым движениям Шики, та изрядно волновалась. Ведь она чётко предвидела все возможные трудности борьбы с "невидимым" противником. Наверняка, они задумали взять её измором, не показываясь ей на глаза. Ведь она не сумеет гарантированно уничтожить то, что не видит. Вот тут-то я и вклинюсь, как в случае с Арайей.

Поблуждав по центру города с полчаса, мы остановились у дверей довольно-таки приличного и дорогого кафе. Пронизывая зашторенное окно, взор Шики проник внутрь, надолго задержавшись в одной точке, а её лицо отражало легкое нетерпение, смешанное с желанием покончить с неизвестностью.

— Они сидят в дальнем правом углу за столиком, — девушка повернулась ко мне.

— Сколько внутри посетителей помимо них?

— Больше половины мест занято, — спокойно сказала Шики.

— Это хорошо, — я оглянулась, рассматривая близлежащие улицы,— нам повезло, что в центре всегда оживлённо, вряд ли они нападут прилюдно. Войдём и сядем поближе к ним.

Деревянная входная дверца мягко звякнула колокольчиком, известившим всех присутствующих о новых клиентах.

Цены в данном кафе завышали вовсе не из-за эксклюзивности предлагаемой продукции, а из-за его близости к центру и тесного соседства с крупными офисными конторами, работники которых могли позволить себе посетить это заведение.

Все столики отделялись друг от друга невысокими перегородками, достаточными для закрытия обзора, если человек находился в сидячем положении. А на фоне этой безмятежности играла умиротворяющая музыка.

Всё вместе это создавало неплохую иллюзию исключительности для вновь зашедшего посетителя, позволяя ему в спокойной обстановке провести время, не отвлекаясь на возможные взгляды со стороны.

Однако в данный момент рукотворная гармония злостно нарушалась.

Моё внимание задержалось в правом углу и сразу же вцепилось в весьма колоритную личность. В голове непроизвольно возник стереотипный образ ковбоя из западных вестернов пятидесятых годов, только что вышедшего из недельного запоя: огромные синяки под раскрасневшимися блуждающими глазами, растрёпанные немытые волосы и коричневые зубы, с громким чавканьем перемалывающие жевательный табак.

Картина была бы простой карикатурой, если бы сидящий за столиком человек был сорокалетним белым мужчиной с легкой щетиной. Но это оказалась маленькая японская девочка с чёрными всклокоченными волосами.

— Дерьмо! — громко выругалась она, при этом смачно сплюнув на пол, пачкая чистую поверхность вязкой вонючей жижей.

— Заткнись! Как же ты мне осточертела, сумасшедшая девчонка! — грубо по-английски ответила ей собеседница, расположившаяся ко мне спиной.

Все что я смогла разглядеть, так это её густые рыжие волосы и чёрную накидку, скрывающую что-то.

— Я не сумасшедшая!! — заорала девочка своим писклявым голосочком, да так, что все окружающие невольно подёрнулись, а кто-то разбил чашку.

Скользящей походкой пройдя мимо, я молниеносно устроилась за соседним столиком, жестом велев Шики порасторопнее садиться рядом, дабы не упустить превосходный момент подобраться вплотную, пока внимание остальных приковано к источнику шума.

Мимо с раздражённым видом прошла официантка, очевидно направляющаяся сделать замечание слишком шумным клиентам, мешающим остальным и портящим имидж столь респектабельного заведения.

Я же резко переменила своё мнение о текущих событиях. Кем бы ни были эти двое, Шики явно не их цель. Вряд ли они вообще догадываются о её существовании, впрочем, как и о моём.

Прощупав магические цепи в собственном теле, я выставила незнакомцам один балл к опасности. От них не исходило никаких эманаций или возмущений, не чувствовалось даже остаточных следов каких-либо ритуалов. Так же они не поглощали магию. Вокруг них всё выглядело более чем естественно. Все же их цели тонули в тумане неопределённости.

— Прошу прощения, но... — официантку дерзко прервали.

— Нет, не прощаю, — словно ножом отрезала девочка. — Где моя жратва?! Чёрт побери! Мне срочно нужен крепкий кофе, я уже три дня ни в одном глазу!

— Я вынуждена попросить вас покинуть наше кафе, — надменно продолжила официантка, — вы нарушаете общественный порядок и мусорите...

Её назидательная тирада внезапно оборвалась.

Шики с неподдельным интересом вытаращилась на официантку, будто та начала раздеваться, хотя она лишь стояла с раскрытым ртом и хлопала ресницами. Нужели глаза Шики увидели что-то? Потому что я не чувствовала никакого воздействия на кого-нибудь.

— Слушай сюда, человек, — последнее слово девочка презрительно выделила, — я уже семьдесят два часа бодрствую и мне безразличны окружающие. Но! Если ты не принесёшь мне этот грёбаный кофе, я оторву тебе твою тупую башку, а затем всём, кто тут находится. Это не я мешаю им, а они мне! Ясно?!

— Д-да.

Казалось, отмершая официантка готова разрыдаться, но первобытный ужас, проступивший на её лице, с лихвой перевешивал подступившие слёзы.