| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Осень, поздняя осень унылое время года... настроение такое, что домой бы назад в Россию податься, а нет не отпустили. 13-й егерский обречен теперь подчищать всю накопившуюся за время последней войны грязь. Их послали в провинцию ловить дезертиров, мародеров и прочих "вольных стрелков". После Фридланда вся приграничная округа просто кишела различными мелкими бандами, так местного губернатора, хотевшего было обревизировать свои владения, за первой же заставой остановили грабители. Все как положено — раздели и разули и попинали немного, хорошо хоть в живых оставили. После каждой войны такой бардак в начале 19-го века неизбежен, власти на удивление мягко относились тогда к "заблудшим", обычно пойманных вразумляли, иногда только словесно, иногда и с применением силы и возвращали обратно в полки дослуживать. Денисов напомнил в те дни Сашке афоризм Александра Васильевича Суворова, сравнивавшего дезертиров с заблудшими овечками, дескать побегают туда-сюда и все равно вернутся к родному стаду. Вот только, по наблюдениям Александра, отнюдь не все бывшие нижние чины российской армии жаждали вернутся к "своим", нередко попытка "вразумления" перерастала из словесной перепалки в жестокую стычку с убитыми и ранеными, у некоторых "овечек" зубы были как у матерых волков...
-Стой сволочи!!! Присягу забыли? А ну бросай ружье и слазь живо! -геройствует на проселочной дороге во главе небольшого отряда из десятка солдат поручик Яковлев. Обычно попадались ему пешие, а эти верхом следуют, но судя по обшарпанному виду — обычные грабители. Острие шпаги упирается в бок того, кого офицер счел старшим у "бандитов", предложение недвусмысленное, сейчас последует ответ: или будет бой или они сдадутся пикету, разве что конные могут попробовать убежать, пешком их не догонишь.
Александр вместе с остальными укрылся до времени в кустах, если что, то он должен метким выстрелом свалить предводителя банды и подстраховать командира. Затем последует залп и егеря докончат начатое дело штыками. Так они и ходили ловить "разбойничков" прочесывая окрестности полуротами и изредка взводами, начальство посчитало, что такого количества "штыков" достаточно для разбирательства с группами мародеров, редко превышавшими 20-30 человек.
-Ты что поручик своих, российских не признаешь? На подполковника накинулся? -один из всадников рывком скинул с плеч старый, забрызганный дорожной грязью плащ.
Из утреннего тумана между тем продолжали прибывать верховые и скоро поручик со своими десятью егерями оказался в окружении, теперь не понятно кто кого поймал. Сашка вовремя разглядел потускневшие погоны старшего офицера, а то еще немного и этого кавалериста выбила бы из седла его пуля. Не иначе егеря в этот раз нарвались на крупную часть вышедшую с того берега Немана к на соединение к своим, другого объяснения быть не могло, это точно не мародеры.
Стрелять в этот раз не придется, условный свист и поручик машет рукой, подзывает подчиненных из засады, можно вылезать из кустов без опаски.
-Выходи братцы, это наши казаки!
Все же хорошо, что в этот раз обошлось, стрелять и колоть своих занятие не и приятных. Егеря смешались с "донилычами", пошли разговоры о том о сем, делились табачком и новостями. Выяснилось, что пришельцы не знают ничего толком ни о Фридланде, ни о том что война уж месяц как закончилась — ну да "А мы все еще под откос поезда пускаем". На проселке судьба столкнула Сашку и его сослуживцев с одним из полков отряда полковника Сысоева переправившимся через реку южнее Юрбурга, о них уже давно забыли в главной квартире и считали безвозвратно утерянными или пропавшими без вести... А казаки оказывается вполне успешно прошлись рейдом по дальним тылам противника, набрали массу трофеев и пленных. Теперь придется всех взятых французов отпустить домой, тащить их далее с собой далее — до зимних квартир, нет ни малейшего смысла. Да и не враги теперь французы, а как бы не союзниками ли вдруг стали.
-Ваше благородие, разрешите с ними и "наших" отправить? Все равно их отпустят, не здесь, так в главной квартире. -с трудом пробился к своему командиру Сашка.
-Да пожалуй, отведи... -рассеяно махнул рукой Леонид, на него насели с вопросами казачьи офицеры, что да как и почему проиграли... приходится поручику разъяснять и оправдываться за главнокомандующего российской армией, немало "накосячившего" за последний год.
Александр взяв для помощи Федьку отправился за "пленными", еще вчера они отобрали у местных мужиков парочку французов-мародеров, крестьяне не могли решить, как правильно следует казнить бродяг, но Яковлев вмешался и забрал пойманных "воинов-грабителей" к себе. Обычно французы добывали бранзулетки по ту сторону Немана, но изредка попадались и на российской территории наряду с остальными "заблудшими овечками".
К моменту, когда Сашка с помощником и "хранцузиками" добрался до той части колонны, где вели пленных, там было уже заметное оживление.
-Скидай сапоги антихристы! -распорядился старший, бородатый казак в летах, возглавлявший конвой, -Хранция чай недалече, так добежите!
Пленники, поняв наконец, что от них требуют возмущенно загалдели — уже осень и босиком ходить по холодной земле не очень приятно. Но казаки на этот очевидный факт внимания обратить не пожелали и в ход для вразумления недовольных кое-где уже пошли нагайки.
-Грицко, ищо порты сыми вон с энтого енерала, сукно больно ладное и лампасы поди золотые! -продолжал распоряжаться бородатый урядник, по хозяйски прикидывая, что бы еще приобрести с "полону" полезного для хозяйства.
-Постой! Нельзя же так! Война кончилась! -попытался урезонить станичников Сашка, происходящее вокруг все больше и больше смахивало на обыкновенный грабеж средь бела дня.
-Не лезь ундер, ты обычаев наших не розумеешь! -отмахнулся от него казак, как от надоедливой мухи.
Пока они ругались и спорили Федор незаметно ускользнул и вскоре вернулся уже с одним из офицеров. "Экспроприацию" пришлось немедленно прекратить, и даже пострадавшим "хранцузикам" кое-что вернули обратно, так пленному "енералу" вместо отобранного мундира пришлось удовольствоваться старой солдатской шинелью. Казаки искренне негодовали, грозили Александру расправой, как мол так — пленных и не ободрать?
-Передайте привет маршалу Нею! -на прощание сказал унтер-офицер тогда пожилому французу, тому самому "енералу", а если быть точным — полковнику, попытавшемуся поблагодарить Сашку за заступничество на ломаном русском.
Было еще несколько эпизодов этой осенью, то трагических, то смешных, но в памяти Сашки они как-то не запечатлелись. Месили егеря грязь сапогами на проселках, выискивая по кустам, амбарам и сараям беглецов, однажды поймали и "своего" фурлейта-обозника из 13-го егерского, пропавшего еще в походе. В полку это был единственный дезертир в кампанию 1807. Позднее — осенью, когда егерей сильно разбавили новобранцами, появились и другие беглецы, но совсем немного их было, двое кажется. Все "заблудшие овечки" удрали из полка или до начала боевых действий или уже после Тильзита, а раз уж их изловили свои и наказали "домашним порядком", то в отчеты эта цифра не пошла. К холодам охота на дезертиров — тягостное занятие закончилось, весь полк собрали на зимних квартирах в Вилькишкене, там и встретили они новый 1808 год.
Глава 41. Пока без названия.
В тут зиму случилось событие, определившее весь дальнейший путь полка и отчасти и Александра. Егеря неожиданно разбогатели, пришлось даже второй нештатный денежный ящик завести, а раньше и в первом постоянно ветер гулял. Об этом стоит рассказать подробнее, история интересная, но на войне отнюдь не невероятная. В Пруссии многие из солдат пристрастились к табаку, благо его в изобилии находили среди трофеев в ранцах французов и неожиданно возник большой спрос на курительные трубки. Григория, приятеля Сашки просто замучили, мало того, что он ложками народ снабжал, так теперь еще и курильщики насели на столяра-ложника.
-В бумагу табак заворачивай! -порекомендовал однажды Александр очередному настырному "любителю" и продемонстрировал как надо сворачивать "козью ножку". Долго его потом за это "ноу-хау" материли отцы-командиры вплоть до генералов включительно. Егерям понравилось и "дурная привычка" мало того, что прижилась у них, так вскоре перекинулась и на другие части расквартированные по соседству. За 1807-1809 годы среди нижних чинов самокрутки практически вытеснили из употребления прежние трубки-носогрейки, разве что немногочисленные старики-ветераны остались верны старому курительному 'прибору'. Начальство всерьез обеспокоилось судьбой бумажных патронов, как бы и их солдаты-курильщики не извели на самокрутки. Опасаясь за целость запасов казенной бумаги, предназначенной для производства патронов, командир 13-го егерского распорядился закупить для своих "табашников" какой-нибудь макулатуры подешевле.
-Во глянь, какая бумага ладная, и нарезана ровно! -Федька продемонстрировал своему унтер-офицеру целую пачку перевязанную ленточкой, -Матвей хвалился, два воза у казаков купил по полтине.
-А ну дай посмотреть! -у Александра появились некоторые подозрения, что-то эта "бросовая макулатура" ему отдаленно напоминала. Что-то такое неуловимое из той порядком уже забытой за семь лет прошлой жизни в ХХ веке. Так что же это за бумажка такая хитрая, жаль надписи на немецком, но немного разобрать все же можно.
-Е-мое... Федька, да это же деньги!!! Купюры или ассигнации, вот белая в пять гульденов австрийская, а эта зеленая десять талеров вроде прусская, совсем новенькая еще не затертая.
Отобрав у Федора всю пачку Сашка сразу же кинулся к фельдфебелю, тот только руками разводит, велели мол купить бумаги, а тут казаки по дешевке товар предложили. Они видать еще весной 1807 года разжились этим добром, когда взяли обоз корпуса маршала Нея. "Бранзулетки" и металлические монеты сразу же разошлись по рукам и по седельным сумам, а непонятную "бумагу" за деньги станичники не посчитали, вот и пролетели. Ассигнации тогда и в России еще были не сильно распространены, а уж с иностранной валютой простой народ и вовсе в жизни не сталкивался.
-Нешто взаправду энти чего стоють? Айда в город к жидам! -Матвей хоть и не поверил сперва Сашке на слово, слишком уж невероятно все выглядело, но решил, что проверить обязательно надо.
Сунулись они было в лавку к меняле, местный эквивалент банка, но того не было на месте — 'банкир' ушел домой обедать, а оставшийся за хозяина мальчишка-помощник хоть и подтвердил, что такие ассигнации имеют хождение, но разменять им купюру самостоятельно не рискнул.
-Давай тады до шинка, и отметим за одно коли так! -решил тогда обрадованный фельдфебель.
Через час Александру пришлось волочь на себе Матвея обратно в полк, оказывается на пять австрийских гульденов можно очень неплохо напиться, пусть даже вороватый еврей-шинкарь и обсчитал их как минимум наполовину. Нечего и говорить, что последующую неделю весь полк до последнего обозника основательно "гудел", хоть до настоящего пьяного разгула дело тогда и не дошло. Мелкие купюры честно поделили в ротах между нижними чинами, все крупные сдали как положено начальству. Распределяли добычу "по-казачьи", так всю отпущенную на роту сумму разбивали на доли, простому рядовому полагалась одна, старому солдату полторы, унтер-офицеру в зависимости от чина от двух до трех. До казны однако, ни один честно сданный трофейный рубль не дошел — не те времена, в ходу старое доброе положение: "Что с бою взято — то свято!". Полковник, командир 13-го егерского полка, часть пожертвовал в благотворительный фонд помощи увечным воинам, был такой основанный вдовствующей императрицей — примерно половину, еще часть раздал своим офицерам, для компенсации различных затрат не возмещаемых военным ведомством — лошади и так далее, а то что осталось не мудрствуя особо записал в приход полковых сумм. В то время в каждой части имелся такой специальный фонд для различных нужд. Наполнять его предполагалось за счет добровольных пожертвований спонсоров, но как правило в этой роли выступали сами нижние чины — с них постоянно вычитали из жалованья или из средств полученных за счет "вольных работ". В 13-м егерском полковые суммы до этого дня постоянно стремились к нулю, поскольку командир из принципа не хотел ничего удерживать со своих подчиненных, а тут вдруг свалилось на голову такое богатство. Нельзя сказать, что бы верхи одобрили незаконные действия полковника, но рыльце в пушку было у многих, поэтому громкого скандала не вышло — поговорили, поругали за глаза и благополучно забыли. И все же эта находка Александра привела 13 егерский полк к гибели в 1812 году... Но пока на дворе только новый 1808 и радостные солдатики спешат отметить праздник, благо "дед мороз" им подкинул хороший подарок, отчего бы и не погулять?
.........................................................
Дожили они худо-бедно до весны и снова в путь, на сей раз дорога лежала на юг, двигались неспешно с длительными дневками и привалами. Пройдя немало верст по плохим дорогам, а говорят такие только в России — не верьте, полк обосновался в местечке близ стыка границ сразу трех государств: российской империи, Австрии и так называемого "герцогства Варшавского", созданного недавно Наполеоном. Когда в кармане у служивого бренчат монеты, даже дальнее путешествие кажется не столь тягостным и утомительным. Всегда можно снять "рюмкой чая" накопившуюся усталость в придорожном шинке или у вездесущих торгашей-маркитантов, а копченая колбаса, даже самая дешевая, на вкус намного приятнее казенных армейских сухарей. Сразу отпала вечная проблема с отставшими и больными, для них наняли дополнительные подводы. Крестьянские девицы из придорожных селений, на которых раньше только облизывались служивые, теперь оказались вполне досягаемы. Понятное дело "за так" солдату женщины дают только в России, да и то не везде, а здесь почитай почти Европа, поэтому за 'удовольствие' приходится платить звонкой монетой.
Спокойной жизни егерям новое место службы не обещало, была поставлена конкретная задача бороться с контрабандистами. Но с таким же успехом можно было "высечь море", как тот древний персидский царь поступил. Местное население, где преобладали два компонента — поляки и евреи совершенно не жаждало выполнять таможенные законы и постановления империи, скорее всего аборигены даже и не подозревало о существовании этих законодательных актов. Тут одно из двух: или массовые репрессии надо устраивать, выселяя всех подряд из приграничной зоны или обустраивать нормальную границу с заставами, собаками и контрольно-следовыми полосами. Власти в России как обычно выбрали третий вариант — выпустили грозное распоряжение и успокоились, полагая, что исполнитель там внизу как-нибудь сам извернется и все сделает. С другой стороны овчинка выделки явно не стоила, сведущий в математике штабс-капитан Денисов быстренько подсчитал, что обустройство "замка" для западной границы российской империи обойдется в сумму намного превышающую предполагаемые убытки казны от контрабанды.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
