Могндоэфрийская ваза

— Ссскотина... — с чувством процедила Шени.

Поскольку ограбления как такового не было — только взлом, проникновение в чужую квартиру и порча относительно недорогого имущества — полиция вряд ли сразу кинется искать злоумышленника. Обычно, если им есть чем заняться, такие дела спускают на тормозах. Шени все-таки оставила на сайте заявление, приложив фото и снятые с замка данные, а потом полетела в студию. Если понадобится, ее вызовут. До визита оперативника прибираться нельзя — об этом говорилось в памятке, которую ей прислали вместе с регистрационным номером заявления, а ночевать в разоренной квартире не хотелось.

Сидя в аэрокаре, плывущем сквозь закат над старыми пыльными крышами Элакуанкоса, она набрала номер Лаури: отменить завтрашний урок, а то вдруг вызовут именно в это время.

Занято. Телефон сообщил, что Королева вампиров графиня Лаури общается с другими абонентами в режиме "Конференция" и приглашает всех желающих присоединиться. Тема конференции — "Праздник для Мар", подробности в дневнике в верхнем посте.

Шени зашла в дневник — подзамочный, но у нее был доступ, Лаури там выкладывала свои фанфики и рисунки.

"Ребята у меня такая зашибенная замечательная новость: Рыжика в больнице отключили от системы!!!!!"

В комментариях грустные и возмущенные стикеры, "чему радуешься??!", "а я-то думала, ты ее подруга!", "ну ничего себе дружба!"

Ответная запись Лаури: "Да вы не поняли, ее отключили от системы В ХОРОШЕМ СМЫСЛЕ!!!! Это была не система жизнеобеспечения к которой в реанимации подключают, а внешняя искусственная кровеносная система без которой Мар больше не могла. У нее же был хронический врожденный токсикоз если кто не знает, организм сам вырабатывал токсины и раньше ей раз в месяц делали полную очистку крови, для этого перегоняли всю кровь через такую систему, а полгода назад сказали надо постоянно иначе нельзя, и Мар из-за этого жила в больнице. Потому что система такой шкаф, который повсюду за ней ездил, а она была с ним связана бионическими сосудами. Жуть да. А теперь Мар выздоровела и ее от этой системы отключили потому что больше не надо. Ее в больнице пока держат и наблюдают, каждый день берут всякие анализы, но уже сказали что выздоровела, ее организм эти токсины перестал вырабатывать, только выводит что накопилось и начал восстанавливаться. Врачи говорят это похоже на полное выздоровление, не то что временные улучшения как было иногда раньше, и если так и окажется Мар будет жить как мы все без лекарств и диеты! Только непонятно почему ее так долго не могли вылечить, а сейчас она вдруг быстро вылечилась. Сказали что наверно от стресса. Эти токсины перестали вырабатываться после того как ее папа к ней в больницу приходил, он ее часто навещает, а в тот раз пришел с разбитым лицом потому что у них на работе какие-то мониторы на людей упали. Наверно она за него испугалась. И вот сразу после этого она стала поправляться. Я предлагаю всем вместе устроить для нее праздник когда ее выпишут, а выпишут уже скоро!! Давайте?!!"

Улыбающиеся смайлы и сердечки. "Ты вначале непонятно сказала про систему, поэтому мы не так поняли, ну бывает".

"Да я привыкла что меня не так понимают. Давала Эдвину брату почитать фанфик по "Концу Лиргисо", тот который с энцой и совсем-совсем подзамочный. Он не хотел читать мои фанфики, но когда я сказала что это по тому фильму все-таки прочел. Потом встал, открыл молча бар, достал бутылку коньяка и за раз выпил до половины, и говорит: теперь я точно знаю, что воздаяние за прошлые грехи существует. А я же не про это писала, не про грехи там и воздаяние, а про всякую энцу..... Я попросила чтобы он мне тоже коньяка чуть-чуть налил только маме не говорил, а он сказал что я еще маленькая и ушел с таким видом как будто его по голове треснули, и коньяк остаток унес с собой. Я так и не поняла чего это он. Кто-нибудь еще думает что у меня в этом фанфике что-то есть про грехи?! Я опрос повесила, голосуйте!"

Никто из двадцати семи участников мнения Эдвина не разделял, и только двое нажали на "Сомневаюсь".

Мне бы ваши заботы, дебилы малолетние, подумала Шени, выбираясь из аэрокара на окутанной сумраком "этажерке".

По дороге купила еды. Солнце скрылось за домами, западный бок видневшегося вдали Элака все еще розовел в его последних лучах.

Дверь съемной квартиры открылась не сразу — замок не в порядке?.. И не только замок: пол залит чем-то темным, густым и липким, в студии кавардак, облезлая хозяйская тумба лежит на боку, а потайная дыра в стене стала в полтора раза больше, и под ней белеет крошево штукатурки.

"И здесь тоже?.."

Что за желе чавкает под ногами, Шени поняла, увидев ошметки распоротой оболочки гелевого матраса. И кто здесь побывал, тоже ясно: подельники Джаспера ищут вазу! Хорошо, что отвезла ее в университет и оставила в сейф-камере.

Заперев дверь, она тихонько спустилась по лестнице и вышла на улицу, в духоту тропического вечера. Было противно. Ну и мрази. Понятно, что они роются везде, где Джаспер, по их мнению, мог припрятать краденое, и насчет студии не то чтобы сильно ошиблись, но искать-то можно по-разному. Портить вещи, которые кому-то нужны, и топтать чужие рисунки — вот это уже полное дерьмо! Она едва ли не шипела от ярости, стремительно шагая вдоль темного канала, и никак не могла успокоиться.

Судя по характерному запаху, вода Сайвак-блочау цвела, но в сумерках не разглядеть сизых, ржаво-рыжеватых и темно-зеленых пятен, сотканных из микроскопических листочков. Вдобавок пахло нагревшимся за день тротуарным покрытием и — еле уловимо — вездесущими специями Элакуанкоса.

Когда из потемок выступили две фигуры, Шени все еще была злая. Только это ее и спасло. Если б успела вернуться в свое обычное миролюбивое состояние, перетрусила бы, как тогда в "Снежном привете", но желание порвать в клочья тех, кто напакостил у нее дома и в студии, до сих пор ее не покинуло.

— Стой, курва! Это же у тебя в гостях Джаспер концы откинул?

— И что?

— Где то, что у него с собой было и ты заныкала?

— Все полиция забрала, — огрызнулась Шени, жалея о том, что не умеет убивать взглядом. — Там спрашивайте.

Земляне ей не поверили. И почувствовали ее злость. Один врезал ей кулаком по уху — не сильно, скорее чтоб запугать, но вряд ли он ожидал, что в ответ ему под ребра вонзится, проткнув ткань пропотевшей футболки, остро заточенный карандаш.

Лежал в кармане курортных штанов: вдруг пригодится. И пригодился. Сдвинув пластиковый колпачок, Шени выхватила оружие художника и всадила бандиту в область селезенки. Насколько глубоко — непонятно. Оттолкнув второго, бросилась к ближайшей подворотне. У них могут быть парализаторы, поэтому надо петлять, чтобы не смогли прицелиться. Если догонят, ей конец.

Окрестности она изучила до последнего закоулка, пока бродила тут и рисовала. Анфилада проходных дворов — и дальше выход на улицу Рье-Бакёро. Позади топот, впереди, за аркой, сияние разноцветных огней. Вылетев в сутолоку оживленной улицы, она с разгона чуть не сбила с ног прохожего, но тот успел перехватить ее и вместе с ней крутанулся, как в танце, гася энергию движения.

— О, это ты?.. Добрый вечер!

Эдвин Мангериани собственной крашеной персоной.

— Добрый, — выпалила Шени, задыхаясь. — Пусти, я тороплюсь!

— Да я тоже тороплюсь, — весело подмигнув ей, он нырнул во тьму арки, из которой она только что выскочила.

Ему-то что понадобилось в здешних дворах?

Увидев себя в зеркальной витрине, поскорей сдернула с головы серебристый парик: без него проще затеряться в толпе среди других незийцев. Даже если те двое потеряли ее, наверняка они позвонят своим сообщникам. Ее ход — позвонить в полицию. Вытащила телефон: не работает. Аккумулятор сел. Модель недорогая, без защиты, а бандиты, видимо, применили глушилку из тех, которые съедают заряд до нуля. С компом то же самое.

Над улицей роились мобильные фонари, туристы фотографировались на фоне обшарпанных мозаичных фасадов Рье-Бакёро — на гравиплатформах, которые прямо на месте сдавались в аренду. Торговцы знаменитыми пряными сладостями Элакуанкоса наперебой зазывали покупателей. Живописные попрошайки цеплялись к прохожим, главным образом к туристам, рассказывая о своих бедствиях: от падения метеорита, пробившего крышу и уничтожившего все семейные накопления (каким образом эта напасть миновала орбитальную противометеоритную защиту, страдалец не уточнял) до "потери необходимых для социального пособия биометрических данных после тяжелой болезни". Шени знала, что иногда таким образом подрабатывают студенты, гримируясь, чтоб не узнали, но это опасно, представители нищенствующих кланов гоняют чужаков со своих территорий.

Ухо с распухшей мочкой болело, и левый глаз, похоже, заплыл. Надо будет проверить, нет ли сотрясения, хотя, по ощущениям, ничего опасного: не тошнит, в глазах не двоится. Что дальше? Если сейчас в полицию — это будет похоже на явку с повинной, словно она и впрямь собиралась присвоить украденную вазу, а потом испугалась бандитов и пошла на попятную. Лучше сначала отдать вазу в лярнийское посольство и уже после этого объясняться с полицией. Надо продержаться до утра, добраться до университета, поговорить с профессором Тлемлелхом и попросить его связаться с безупречномудрым Крамлегеурглом. Когда попался справочный терминал, она посмотрела рейсы на Месхандру: ближайший утром.

Порой казалось, что за ней следят. Главное, держаться там, где народу погуще — тогда меньше риска, что попадут из парализатора, а если она упадет, кто-нибудь да вызовет "скорую помощь".

Около моста Хвадабат ей опять встретился Эдвин — улыбнулся и развел руками, словно хотел сказать "надо же, как мал этот город", а Шени насторожилась: вдруг он связан с "черными антикварами"? Пристроившись к группе туристов с Шиайта, перешла вместе с ними на ту сторону, потом украдкой огляделась, но его нигде не было видно.

На том берегу начинался парк Хвадо, освещенный старинными оранжевыми фонарями. За парком ухаживали, но выглядел он запущенным, как и все остальное в Элакуанкосе. Шени рассчитывала дойти до ворот вместе с шиайтианами, и те вначале двигались организованной гурьбой по главной аллее, но потом разбрелись кто куда, и она осталась без прикрытия.

Первая мысль — бегом рвануть вперед, к воротам. Спохватившись, оглянулась: позади смутно белеет мост и маячат какие-то люди. Парк большой, аллея длинная, фонари в виде бутонов пеллу развешаны на кованых арках через каждые десять шагов — здесь она будет отличной мишенью. Спина защищена рюкзаком, но могут попасть ниже или в голову, и даже если заряд парализатора заденет по касательной, этого хватит, чтоб она была не в состоянии убежать.

Шени юркнула в первую же боковую аллею, темную, с хрупающими под ногами шишками и задевающими голову ветками. Она невысокая, для нее в самый раз, а те, кто ломанулся вдогонку, производили достаточно шума, чтобы она похвалила себя за предусмотрительность: вовремя свернула.

— Стой, сука!

Так и есть — земляне.

— Куда же вы, меня подождите! — крикнул кто-то еще — видимо, отставший. Голос показался знакомым.

— А тебе чего надо?!

Если у них какие-то междусобойные разборки, тем лучше для нее.

Шени более-менее знала Хвадо — здесь всегда найдется, что порисовать — и металась в потемках по зарослям, пытаясь держать курс на главные ворота. За ней гонялись трое или четверо, и, похоже, они разгадали ее маневры, потому что старались отрезать ее от выхода. Загнанная, измотанная, с сорванным дыханием, она в конце концов выскочила к пруду Задумчивых Камней. Наверняка ее тут поджидают...

На выгнутом мостике висел фонарь в виде бутона пеллу, и такой же смотрел на него из пруда сияющим оранжевым пятном. Смутно белели искрошенные ступеньки ведущей к воде лестницы. И никого, не считая двух крабов возле каменной глыбы. Когда появилась Шени, те засуетились, защелкали клешнями, словно не могли решить, напасть или убежать. Она никогда еще не видела таких крупных сибватов — каждый размером с ее рюкзак. Вдобавок агрессивные. Мутанты какие-то...

Попятилась от них — и уловила шорох позади. Надо бежать, но она совсем выбилась из сил, измученные легкие того и гляди порвутся.

Из зарослей донесся шум, словно там кто-то упал. Снова шорох кустарника: сюда идут, сейчас они будут здесь.

— Не бойся, это всего лишь крабы.

Опять Эдвин Мангериани. Улыбающийся, спокойный, как будто встретились не в темном парке после беготни, а на вернисаже.

Крабы заковыляли прочь, путаясь в собственных конечностях, налетая друг на друга, как сломанные роботы.

— Почему... ты... меня преследуешь?.. — она едва могла говорить.

— Шени, я тебя не преследую, с чего бы мне это понадобилось? Скажем так, тебя преследую не я. Или, если угодно, я преследую, но не тебя, — заморочив ей голову этими пояснениями, он участливо спросил: — Нужна помощь? Ты ударилась?

— На меня напали. А ты кого преследуешь?

— Мерзавцев, которые у меня кое-что украли. Хочу вернуть свое имущество.

Она прислушивалась, однако вокруг было тихо. Можно подумать, кроме них здесь ни души. Куда делись бандиты — затаились? Эдвин сумел дать отпор нанятым бабкой-графиней убийцам, так что, наверное, хорошо, что она его встретила.

— Они где-то рядом!

— В некотором смысле да... Но больше они тебя не побеспокоят.

С той стороны, откуда он пришел, донесся шорох, и девушка в панике дернулась, но из кустов вылез всего лишь краб — такой же здоровенный, как два его собрата.

Вспыхнул фонарик, и теперь она разглядела, что панцирь у этого переростка розовый в чернильно-фиолетовую крапинку, словно цветок сефмеи болотной.

— Оцени, какая красота, — сказал Эдвин с оттенком скромной гордости, как будто сам его раскрашивал.

— Разве так можно с животными?! — возмутилась Шени.

— Не подумай чего, это естественная окраска. Гм, если в данном случае уместно определение "естественный"... Где-то здесь еще два бегают, ты обратила внимание на их изысканную расцветку?

Шени устало помотала головой: она обратила внимание только на устрашающие размеры этих тварей.

— Идем отсюда. Предоставим крабов их нелегкой, но вполне заслуженной крабьей судьбе.

— Ты уверен, что в нас сейчас не целятся?

Его беспечность пугала.

— Уверен, — он шагнул в сторону, за камень в половину человеческого роста, что-то подобрал и повернулся к ней. — Так и быть, чтобы тебя успокоить...

В каждой руке — парализатор, и Шени напряглась, но он тут же забросил оружие обратно, где лежало.

— А... куда делись бандиты?..

— Расскажу — не поверишь, — ухмыльнулся Эдвин. — Идем.

Он взял ее за руку. Шени больше не протестовала. События как будто перетекли в пространство сна, где одно не связано с другим и на каждом шагу происходит что-нибудь странное. Можно подумать, убегая от бандитов, она в какой-то момент свернула не туда и очутилась в другой реальности. Хотя есть еще одно объяснение: ей дистанционно засадили капсулу с наркотиком, и на самом деле она сейчас валяется где-нибудь под кустом в отключке. Или все-таки бродит по парку Хвадо, но все равно видит глюки.