Цветок и камень - 2

— Потерянные слегка. Недоверчивые.

— Все?

Ли помотал головой.

— Ты нет, а ведь тебя такой считают.

— Может я потерянная, просто не хочу показывать — неожиданно серьезно произнесла я.

— Нет, ты не потерянная — уверенно произнес санитар — Но ты определенно хочешь от чего-то сбежать. Наверное, поэтому ты здесь.

Я не стала спорить. Время обеда приблизилось и я нехотя пошла за широкой спиной Ли, в тошнотворное тепло кремовых тонов.

Он торопливо указал мне на последние неисследованные двери комнаты отдыха и унесся по своим делам. Я развернулась и пошла в столовую. Как только я оказалась внутри, в нос мне ударил запах жареного лука. А я и не заметила, как проголодалась. Я взяла поднос и тарелку и пошла вдоль ряда с едой. Вокруг меня сновали туда-сюда пациенты в обтрепанных халатах. Некоторые любопытно разглядывали, но большинство даже не замечали моего присутствия. Одна женщина прошла мне по ногам, и я вскрикнула от неожиданности. Женщина не отреагировала и пошла прочь. Я несколько мгновений смотрела ей вслед, а потом вернула внимание к еде. Суп-пюре из грибов, цветная капуста и кусок мяса приземлились мне на тарелку с щедрой руки какого-то коренастого мужчины. Я благодарно кивнула ему и взяла пакетик яблочного сока.

Оказывается, тут было подобно иерархии в школе. Часть столов сразу же были заняты какими-то людьми, а дальние круглые столики около зарешеченных окон оставались почти свободными.

Тут у меня в груди что-то екнуло, и я чуть не бегом припустила к одному из таких.

Лютер пытался подцепить вилкой кусочек моркови, а тот упрямо убегал от него по тарелке.

— Здравствуйте — почтительно, стараясь ни в коем случае не напугать его, произнесла я.

Он дернул головой, и его обесцвеченные волосы покачнулись над едой.

— Я где-то вас видел.

Соврать или нет?

— Возможно — вполне подходящий нейтральный ответ.

— Новенькая?

Я кивнула, и он указал на стул напротив.

— Лютер — представился он, протягивая руку.

— Ден... Денис. Но можете звать меня Денни.

Я пожала его скрюченные исцарапанные пальцы. О том, что тут меня знают под другим именем я и не вспомнила. Узнай, об этом Фрея, она бы меня по головке не погладила. Он удовлетворенно кивнул, и мы молча начали есть. Цветная капуста была жутко пересоленная, и я поморщилась. Лютер развеселился и хохотнул.

— В первый день я тоже ее взял, чуть не помер. Готовить не умеют совершенно.

— А давно вы здесь?

— Три дня.

Ответ меня слегка позабавил, так как Лютер говорил как знаток всего что происходит.

— За что вас?

— Мания преследования, приступы тревоги и длинный список всякой ерунды. Меня и в столовую то пускают с конвоем — он кивнул в сторону двух санитаров у входа — Траляля и Труляля, так я их называю.

Я улыбнулась.

— Похоже, они вам успели надоесть.

— Это верно. Терпеть их не могу. Хочу домой к своим собакам.

Я отправила кусочек мяса на вилке в рот.

— У вас есть собаки?

— Да — задумчиво произнес он — Волшебные собаки, поверишь?

— Мы же в сумасшедшем доме.

Лютер сузил глаза и рассмеялся.

— И то верно.

Траляля и Труляля напряглись и выжидающе посмотрели на хохочущего Лютера.

— Ой, уморила — он вытер слезы и хлебнул сока, судя по цвету капельки оставшейся у него на нижней губе, апельсинового.

— Вы расскажете про собак? — неожиданно вернулась к теме я.

Мне показалось это хорошим ходом. Он любит собак. А значит это и есть точка соприкосновения.

— У них по три головы. Они воют, когда чуют демонов, а еще они ужасно милые.

Я улыбнулась.

— Хочу еще.

Лютер тепло улыбнулся и стал опасливо озираться.

— Встретимся через пару часов в комнате отдыха.

Он подмигнул мне и пошел из столовой. Я приободрилась и как только доела, вернулась к себе в палату. Там меня уже ждал Ли с таблетками.

— Надо выпить, прости — кажется, ему действительно было передо мной стыдно.

Я взяла белый кругляш из его руки и сделала вид, что выпила.

— Ага, а теперь отдай таблетку мне.

Я вопросительно подняла брови.

— Знаю я, что ты их не пьешь, но меня уволят, если их найдет уборщица тут на полу или еще где.

Я вытащила из под десны таблетку и Ли спрятал ее в кармане.

— Не болтай об этом, хорошо?

Я улыбнулась и закивала. Ли ушел. Будет жаль, если он окажется бугименом.

Следующие пару часов я провела в полудреме, стараясь думать о том, что почти выяснила, то, зачем меня сюда отправили. Как только время подобралось к пяти, я выбралась из кровати и припустила к комнате отдыха.

Открыв дверь, я оказалась в просторном двойном зале с красивыми умиротворяющими картинами по стенам. Тут даже стояло старое пианино, на котором сейчас неумело перебирала клавиши какая-то девушка лет тридцати.

Уютные маленькие столики, мягкие диванчики, стулья контрастировали с яростными криками больных. Кто-то, подражая обезьяне, пытался допрыгнуть до флуоресцентной лампы на потолке и этого кого-то тут же скрутили. Меня передернуло, и я отошла к стене, дав санитарам увести баламута. Мне снова стало страшно, как ночью. Как будто эта атмосфера безумия меня затягивала за собой.

С дальнего конца зала мне помахал Лютер, и я широкими шагами мимо безумных людей направилась к нему.

— Я решил, что не придешь — заговорщически прошептал он.

— Мне очень интересно узнать про трехголовых собак.

Лютер оценивающе посмотрел на меня, но я осталась серьезной. Это его удовлетворило, и он заговорил.

За полтора часа его общества я выяснила о церберах много нового. Например, о том, что изредка рождаются двухголовые псы, я даже и не знала. Не знала я, также, что французские собаководы вывели карликовых церберов в прошлом году. Их пока всего штук тридцать, но представьте себе, трехголовые болонки с замогильным воем. Впечатляет, надо сказать.

Он рассказал про Симпатягу. Оказывается, он попал к нему еще щенком и всю жизнь Лютер был ему вместо мамы. Рассказал о целом выводке адских борзых, родившихся в прошлом месяце. А еще бедняга постоянно сокрушался, что очень скучает по своим собакам.

Когда наш разговор достиг пика своей расслабленности, я решила, наконец, спросить.

— Вы упомянули о демонах, они, правда, существуют?

Лютер затих, и я уже побоялась, что ответа не услышу.

— Я попал сюда из-за одного из них.

Я округлила глаза, дабы показать свое удивление и заинтересованность.

— Ужасные существа — продолжил старик — Мои церберы их чуют и видят. Бедняги всегда знают, где эти твари находятся. Могут жить на земле, могут вселяться в людей, а могут залезать в мысли и контролировать поступки. Самые настоящие чудовища, мои церберы цыплята неразумные по сравнению с ними.

Не спрашивать про нападение, одно из условий, но...

— Как это произошло? Кто-то напал на вас?

Лютер обронил слезу, и я была готова к тому, что разговор вот-вот закончится.

— Бугимен. Демон страха. Показывает самые худшие кошмары.

— Разве это не детская сказка?

Лютер помотал головой.

— Нет. Собаководам, работающим на псарнях церберов, им часто приходится сталкиваться с разной информацией, про демонов. Одни из них бугимены — воплощения идеальных человеческих страхов. Страх неконтролируем, ты не можешь решить испытывать его или нет. Твои сны, то о чем ты думаешь, оставшись сама с собой наедине, бугимен знает об этом. Он знает, чего ты ожидаешь, заглядывая под кровать или глядя в темный угол. Он знает, твои секреты, которые ты боишься показывать людям. Знает, как именно ты боишься умереть.

В горле у меня пересохло, а Лютер продолжал говорить, уставившись в одну точку.

— В Греции был бог Фобос, по легенде они его дети. Считалось, что он породил большое количество ужасных существ, ночных кошмаров, которые набирали силу и росли. Они оформились и получились бугимены. Люди в склонной им манере превратили их в медиа-персонажей своими фильмами и книгами, но человеческий вымысел никогда не сможет победить природного страха. Обычно они не убивают без причин, но ураган сдерживать невозможно и дай им повод, дай им хоть малейший повод, они сделают твою жизнь адом. Они станут бесчинствовать, ибо играть с ними в игры нельзя.

Я глубоко вздохнула и отвернулась к окну. Лютеру пора было уходить и, я быстро спросила.

— Как он выглядел?

— Как моя первая жена, она скончалась под колесами экспресса. Как самый большой кошмар моей жизни.

С этими словами старик ушел, оставив меня со своими мыслями. За окном собирался дождь. А девушку за пианино сменил какой-то парень. Длинными музыкальными пальцами он перескакивал с одной клавиши на другую, и из-под них лилась божественно-красивая музыка. Все вокруг замолкли, вслушиваясь с эти ноты, а я пыталась собраться с мыслями.

На ужин я не пошла, аппетит пропал. Ли проводил меня до палаты, и мы проболтали с ним до отбоя.

— Почему ты ко мне так добр? — спросила напоследок я.

— Потому, что ты не кажешься безнадежной сумасшедшей, потому что тебе не терапевты нужны, а понимание.

Странная фраза под стать месту. Таблетку на этот раз он мне не дал, а просто ушел, как только я начала засыпать. Когда широкая спина Ли скрылась за дверью, я потянулась к телефону.

— Ну, наконец, то — Крис ответил так быстро, что я от неожиданности не знала, что сказать — Ты там в порядке?

— Да, вполне.

— С Лютером поговорила?

— Да это был очень странный разговор.

— Я заберу тебя.

— Не стоит. Не рушь прикрытие.

Крис умолк.

— Кто такой Ли? — наконец, спросил он.

Я чуть не рассмеялась.

— Копался в моей голове?

— Немного.

— Ли — санитар. А мне спать пора, скоро увидимся.

Я повесила трубку, почувствовав, как Крис начинает беситься там далеко от меня, лежа в своей кровати.

Я прикрыла глаза.

В спальню ворвался сквозняк, я резко вскочила.

— И вот чего тебе надо здесь?

Голос был почти детским. Горячее дыхание полное смрада тысячи разлагающихся трупов обожгло мне шею.

— Покажись — дрожащим голосом попросила я.

— Зачем тебе?

Определенно говорила девочка. Лет не больше четырнадцати.

— Не люблю говорить со стенками.

— Дрянь!

В бока мне вошли длинные пальцы, и я закричала. Они ковырялись у меня в кишках, и в глазах появилась пелена.

— Дрянь, дрянь!

Уши как будто тоже резали. Я с ужасом поняла, что по плечам у меня капает кровь.

— Ладно, малютка Денни.

Голос стал грубым. Пальцы из под ребер вышли. Кровать стал бесшумными шагами обходить мужчина. Я знала кто это. Даже если бы я захотела забыть, я бы не смогла.

— Скучала, сладенькая?

Перед лицом возникла эта небритая физиономия из моего кошмара. Паук! Я хотела кричать, но крик выходил лишь бурым потоком крови изо рта.

В памяти всплыло то утро. То самое утро на стоянке. Моя голова на чьем-то трупе, я пытаюсь обороняться куском ребра из тела какого-то бедняги. Смрад гниения и почти физически ощутимый страх. Страх, который поглощает. Страх, который сводит с ума.

Из глаз брызнули слезы и я дернулась.

От соприкосновения с полом я проснулась. Дыхание было прерывистым, и тут я поняла, что меня кто-то обнимает. Я дернулась от этих рук, но услышала взволнованный голос.

— Денни это я, это я Чарна.

Глаза подруги смотрели в упор на меня, и она выглядела более чем испуганной.

Я кинулась к ней на шею и зарылась в волосы. Плечи сотрясали рыдания, а сил говорить, просто не осталось.

Глава 8. Ночные кошмары.

Всегда было интересно, на что похожа истерика. Настоящая истерика, которая потом еще переходит в припадок с нелогичными движениями и криками. Проведя целый день в психушке я, конечно, стала невольным свидетелем чего-то подобного, но женщине с синими волосами тут же вкололи лекарство, и она заснула, еще до того, как санитары унесли ее в палату, а я и Лютер вернулись к разговору.

Сама я никогда ничего подобного не испытывала, испытывала что-то близкое к этому, но часто это перемешивалось с гневом, а вот сейчас...

Меня трясло, как будто я решила погулять под снегопадом в одной футболке. Я не могла контролировать свои рыдания, я даже не могла объяснить, что именно меня пугает. Просто я знала, что мне страшно, что мне страшно как зверьку в клетке или перед хищником. Я прерывисто дышала, и прижималась к Чарне, вдыхая ее цветочные духи с ноткой корицы. Запах, как ни странно, был таким родным и приятным, что потихоньку меня начали отпускать страхи.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я, утирая слезы.

— Пришла за тобой естественно — также шепотом ответила моя подруга.

Я была уверена, что шумом, который мы подняли, мы привлекли внимание персонала, однако, оставалось очень тихо.

— Крис тебя попросил?

— Нет, он даже не знает. Я намекнула Гану, он кажется, не против был. Тем более Крис позвонил, сказал, ты закончила с этим заданием.

— Это же было всего... а сколько сейчас времени?

Чарна хихикнула.

— Половина второго ночи. У меня была отработка в тире с Ганом. Крис позвонил, рассказал о тебе и Ган собирался завтра тебя забрать, но явилась эта Лола и сказала, что подозрительно так рано и бла-бла-бла. Суть в том, что ты моя подруга и если тебя вытащу я, то никому и в голову не придет, что у вас с Крисом...ну ты поняла.

— Ты уверена, что Ган не против?

— Уверена, если от кого и достанется, то от Фреи. Живее собирайся.

Я быстро покидала в чемодан свои скромные пожитки, пока Чарна беспокойно расхаживала по комнате, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора.

— Так что тебе Лютер рассказал?

— Переходную форму он не видел.

Чарна кивнула и взяла в руки мои вещи.

— Жди тут, я не могу тебя и чемодан одновременно отсюда вытащить.

Она рукой нащупала стену и ее кисть пропала за кирпичной кладкой. Ногой она нашарила в ночной темноте верхнюю ступеньку лестницы, с помощью которой забралась ко мне, и через мгновение пропала вся. Стена снова стала непроницаемой.

Невольно в голове промелькнула ее старое прозвище. Еще во времена тренировок с Хенриком, Чарну называли Призрак. Невидимость и бестелесность, потрясающе зрелищно и невероятно полезно.

Я опустилась на кровать, как вдруг услышала пронзительный вопль из коридора. Я вскочила на ноги и стала прислушиваться. В голове мысли смешались, и я никак не могла привести дыхание в норму.

Вопль повторился, было похоже, что кого-то избивают.

Я подбежала к двери, и она оказалась открытой. Странно, я была уверена, что Ли ее закрывал. Из-за мыслей о нем, мне на секунду стало стыдно, казалось, что своим побегом я предаю его или что-то в этом духе.

Еще один вопль полный боли и страдания отрезвил меня, и я вышла в коридор. Эхо от него гуляло между стенами и витало над полированным полом. Я вслушивалась, пытаясь понять, есть ли кто рядом, но стало снова тихо.

Я развернулась, чтобы вернуться в палату, но сильная рука дернула меня назад и я врезалась спиной в стену.

— Малютка Денни нарушает правила? — противный голос, а в ноздри ударил запах гниения.