Простая роль (фанфик).

Спокойно проанализировав свои чувства, Эл заметил, что кроме жажды и легкой головной боли ничего не чувствует... пожалуй еще небольшое желание посетить уборную.

— Хм-м-м, — старик медленно огладил бородку, всколыхнув своим движением дым, завертевшиеся в размытый хоровод перед ним. — Интересно, очень интересно. Я еще не встречал человека, на которого не действовал бы гашиш.

Помолчав еще немного, старик вновь затянулся, задумавшись и не сводя внимательного взгляда с пленника.

— Хорошо, мальчик мой, попробуем иначе. Ответь мне на один вопрос — сможешь ли ты управлять другим роботом, отличным от твоего?

Старик следил за ноль-ноль-первым внимательно, ловя цепким взглядом малейшее движение мимических мускулов, наверняка он был способен не только отличить ложь лучше полиграфа, но и определить недоговоренность. Однако же его способности спасовали перед тем, кто не только не ответил на прямой вопрос, в этом случае еще можно было бы получить ответ по непроизвольным реакциям, но и вообще ни как не прореагировал — лицо мальчишки ничего не выражало. Абсолютно! Словно он не человек. Старик, пожалуй, мог бы назвать выражение его лица безмятежным.

— Что же, малыш, я бы не хотел доводить до такого, но... — он мягко хлопнул ладонями, взбив на миг только успокоившийся дым.

Словно ожидая этого звука, каменная дверь распахнулась, явив взглядам присутствующих крепкого и гладко выбритого араба одетого в длинную рубаху белого цвета, с повязанным на голове белым платком, под которым виднелись очертания тюбетейки и сандалиях на босу ногу, автомат висевший на плече казался столь же неотделимой частью его одеяния как и короткий кривой клинок в украшенных золотым узором ножнах на поясе. Впрочем, не этот мужчина захватил внимание мальчишки, а ведомая им перед собой девушка в оборванной, местами прожженной и пропыленной камуфляжной форме.

"Помнишь, инструктор Бертью говорил, что от женщин одни проблемы?"

""Ага, еще он говорил, что ни в коем случае нельзя с ними связываться. Только использовать по назначению!""

"Хотелось бы знать, как это, по назначению? Инструкции к ним не прилагается, к сожалению"

""Я у него спрашивал, он сказал: подрастешь — поймешь"".

Ноль-ноль-первый же внимательно следил за Лаурой, на левой скуле которой расплывался синяк. Девушка, едва войдя в помещение и вдохнув таинственный дым, закашлялась, пару раз чихнула и... расплылась в широкой добродушной улыбке, повиснув на руках конвоира.

— Э-э-ля-а, я соскучи-ила-ась... зачем ты-ы меня-а бро-осил? — протянула она, скалясь во все тридцать два зуба, словно увидела лучших друзей.

Даже когда ее грубо поставили на колени, а араб прижал к шее свой кинжал, она продолжала улыбаться, явно пребывая где-то в иных реальностях. Увидев эту реакцию, старик удовлетворенно кивнул, явно ожидая что так и случится.

— Это твой напарник, не так ли? Навигатор? Второй пилот? Стрелок? — вновь перевел он взгляд на мальчика, — в имеющемся у нас образце нет места для второго пилота. Судя по тому, что ты рисковал жизнью ради ее спасения, она дорога тебе. Может ты следовал приказу? Отвечай или...

— Э-ля-а, почему э-этот стары-ый хры-ыч называе-ет меня-а та-ак стра-анно? — Лаура покачнулась, рискуя самостоятельно распороть себе горло о бритвенно острый нож, но конвоир был бдителен и вовремя придержал падающую девушку. — Убери-и эту-у шту-уку... щеко-отно... хи-хик.

Ноль-ноль-первый перевел взгляд на старика, позволив себе испытать некоторое сомнение в его здравомыслии, и отрицательно покачал головой.

— Пилот не я. Она.

Хасан, как в очередной раз поднесший трубку ко рту, удивленно хмыкнул, так что вместо затяжки вдул порцию воздуха, вызвав бульканье в приборе из которого тянул дым.

— Надо же, — быстро справившись с собой, он отложил трубку в сторону, вновь совершив ритуал поглаживания бороды. — Значит ныне воюют и девы, исполняя богом данные мужчинам обязанности. Что же, видимо мне дали неверные сведения.

В ответ на его требовательный взгляд араб склонил голову, потупив взгляд.

— Саййид-на, прости меня, мы видели лишь как из поверженного исполина выползли двое — мальчик и дева. — Произнес тот глубоким голосом, исполненным раскаяния. — Позволь мне искупить свою вину!

— Ты вновь поспешен, — мягко укорил его старик, — излишняя расторопность в делах и суждениях неугодна нашему делу.

Здоровый мужчина, способный сломать шею быку голыми руками, лишь угрюмо кивнул, словно маленький ребенок которому устроил выволочку дедушка. Однако на ум ноль-ноль-первому пришло сравнение с рядовым и командиром, разве что вместо громкого "Ты чего творишь, ослиные мозги?!" и стандартного армейского ответа "Сэр, виноват, сэр!!", он наблюдал мягкое пожуривание, более походившее на проповедь священника. Старик же вновь обратил свое внимание на Эйвана.

— Раз так, то мы продолжим нашу беседу когда твоя напарница придет в себя.

И вновь обратившись к вошедшему добавил:

— Отведи их в гостевые. Накорми и напои.

— Повинуюсь, Саййид-на! — склонился тот в глубоком поклоне, отняв перед тем клинок от горла девушки и аккуратно прислонив ее к стене.

Вызвав из коридора еще двоих, похожих на него словно близнецы, мужчин, он вывел споро отвязанного мальчика наружу, завязав ему перед тем глаза.

Эл шел по коридору, придерживаемый за плечо, мягко ступая по каменному полу считая повороты, не видя ничего вокруг, но прекрасно слыша негромкие переговоры окружающих на незнакомом языке, бряцание оружия, тихие шаги, и эхо, периодически гуляющее вокруг — судя по нему, они находились в большой, извилистой и протяженной пещере, приспособленной людьми для временных нужд. Временных, потому что иначе эхо было бы подавлено многочисленными, сопровождающими людей в их деятельности, предметами.

Когда с его головы сдернули повязку, он оказался в небольшой комнате со скудной обстановкой из двух крепко привинченных к полу кушеток, сколоченных из грубых досок с накинутыми поверх подобием одеял из мешковины, низеньким столиком у стены, столь же плотно к ней прикрепленным, и маленькой лампочки под потолком, дающей слабо мерцающий свет. Лауру, все еще пребывающую вне себя и разве что слюни не пускающую, уложили на одну из коек, после чего внесли поднос с едой и только после этого распустили путы на его руках. Пока ноль-ноль-первый растирал руки, находясь под прицелом двух автоматов, к нему обратился самый первый конвоир, очевидно бывший доверенным лицом местного главного:

— Не делай глупостей, маленький солдат. Тогда ни ты, ни твоя спутница не пострадают.

Сухо кивнув, он вышел, затворив за собой железную дверь с узкой смотровой прорезью в ней.

"Жрать!!"

""Еду!! Скорее!!!""

Мальчик действительно почувствовал себя неуютно, буквально слыша как его желудок бросается на ребра и нервно трясет грудную клетку, словно пойманный дикий зверь.

"Да не смотри ты на нее! Есть!"

""Да, растущему организму требуется еда! Скорее!""

Эл сверился со своими внутренними часами, никогда его не подводившими и пришел к выводу, что с недавнего скоротечного боя прошло едва ли шесть часов и он по умолчанию не мог проголодаться так, словно не ел несколько суток. Вспомнив внезапно о последовавшем за взрывом ударе в спину, тщательно изучил место ранения, но кроме синяка, выглядевшего уже заживающим, отливающим всеми оттенками желтого цвета, ничего не нашел.

— Очень странно. -Мягко упрекнув самого себя в столь быстрой регенерации, молча принялся за еду, отдав должное наваристой каше с мясом, каким-то мелким фруктам и прохладному напитку с легким ягодным вкусом.

"Черт! Я готов бывать "в гостях" каждый день, если нас будут так же сытно кормить!"

""Тебе лишь бы пожрать, проглот! Тот старик наверняка что-то хочет от нас, раз тратит свое время и ресурсы"".

— Уверен, что так и есть. Узнаем, когда очнется эта...

Упомянутая прервала его, наверняка готового одарить ее парой непечатных выражений услышанных еще во время учебы от сержантов, тихим стоном. Заметалась в кровати и свалилась бы на пол, если бы Эл не поддержал ее. Что бы не снилось девушке в этом, вызванном странным дымом бреду, но было оно крайне неприятно и болезненно. Эйван заметил пару скатившихся по ее щекам слезинок и неловко вытер их рукавом, сам не понимая зачем это делает. Усевшись на пол рядом с кроватью, он взял Лауру за руку и заснул чутким сном, утомленный странным допросом и плотной едой.