Летопись Великой войны - шесть шагов в бездну.

Адмирал вновь обратился к своим записям и, перевернув лист, начал читать:

— Над морем, прилипая к встрепанным волнам, тянулись полосы дыма и мглы. Под напором ветра эти полосы разрывались в клочья, и тогда на сером фоне неба смутно обозначались неприятельские корабли. Держась кильватерного строя, они шли друг за другом и, как разъяренные фантастические чудовища, выдыхали в нашу сторону молнии. Тем же отвечали им и наши броненосцы. Вновь, во второй раз за прошедшую неделю сошлись в поединке главные силы империй в попытке решить исход дальневосточной войны. От орудийных выстрелов, то далеких, то совсем близких, стоял такой грохот, как будто небо превратилось в железный свод, по которому били стопудовые молоты. Сотни снарядов, которых не видишь, но полет которых ощущаешь всем своим существом, с вибрирующим гулом пронизывали воздух, описывая траектории встречными-курсами. Вокруг наших судов, в особенности передних, падал тяжеловесный град металла. Металось, вскипая, море, и над его поверхностью на мгновение с ревом вырастали грандиозные фонтаны, смешанные с черно-бурым дымом и красным пламенем. Некогда было опомниться в этом сплошном сотрясении воздуха, корабля, человеческих нервов. Предсмертные вопли, крики людей, искалеченных и обезумевших от ужаса, мешались с грохотом взрывов, завыванием огня и лязгом рвущегося железа.

Перевернув листок, Черкасов продолжил:

— Так как "Асахи" засыпали снарядами, то вскоре артиллерийские офицеры утратили возможность различать разрывы и огонь стал переноситься на другие японские корабли. Огонь японских кораблей в свою очередь оказался достаточно точным и более сосредоточенным, так как вновь под ударом оказались русские флагманы. Ежеминутно противники обрушивали друг на друга сотни снарядов. Море кипело вокруг. Огромные столбы воды при попаданиях у борта вздымались вровень с трубами и затем обрушивались на борт, заливая верхнюю палубу и казематы. Пара попаданий в "Цесаревич" вызвали кратковременные пожары. Попадания в русские корабли были хорошо заметны со стороны, там как после каждого попадания взлетала куча обломков, появлялось пламя и облака густого черного дыма. Так же интенсивно обстреливался и "Ослябя", несколько снарядов взорвались на спардеке, обрушив кормовую трубу. Примерно в 16 ч. 50 мин. "Ослябя" получил в носу попадание большим снарядом ниже ватерлинии и через большую пробоину принял очень много воды. Другой снаряд пробил броню в средней части корабля и проник в угольную яму, что привело к серьезным затоплениям. Корабль получил большой крен на левый борт и осел носом, контрзатопление и попытки заделать пробоины оказались безуспешными. Вода хлынула внутрь корабля, разливаясь по бронепалубе и попадая в орудийные погреба. Носовая башня попаданием тяжелого снаряда была выведена из строя, броненосец огрызался из немногих уцелевших орудий. В 17 ч. 10 мин. "Ослябя" выкатился из строя влево и почти в это же время получил попадания в носовую часть у ватерлинии двумя большими снарядами, один из которых проделал вторую огромную пробоину рядом с первой. Спустя несколько минут, сильно зарываясь носом, но, сумев справится с повреждениями, броненосец вернулся в строй, пристроившись за "Победой". Однако долго удержаться в строю броненосцу не удалось, слишком сильны были затопления в носовой части, которые усугублялись, тем, что корабль следовал носом к волне. Вскоре "Ослябя" стал отставать, и через 15-20 минут был от "Победы" уже на 2-2,5 мили. Еще немногим позднее распространение воды по носовой части привело к тому, что броненосец сидел в воде по носовую башню, оголились кормовые винты. С этого момента трагедия стала неизбежной. Рейценштейн, внимательно следивший за происходящим с мостика "Аскольда", принял решение идти на помощь и крейсера последовательно повернули влево, ложась на обратный курс. Но было уже поздно, вода стремительно распространялась по кораблю, с шумом врываясь в отсеки. Команда покинуть корабль запоздала, и матросы стали самостоятельно покидать боевые посты. Хуже всего пришлось машинно-котельной команде. Карабкавшихся по отвесным трапам людей сбивали с ног и калечили врывающиеся потоки соленой воды. Лейтенант Нидермиллер, поднявшийся в этот момент в боевую рубку, вспоминал впоследствии, что командир броненосца, выйдя на левое крыло мостика и вглядевшись в приближающиеся крейсера, распорядился — "Спасайтесь братцы, помощь близка, если не поздно, — после чего закурил сигарету. В последний раз затянулся дымом и громко скомандовал, — Спасайтесь! За борт! Скорее за борт! Дальше от бортов отплывайте!"

Спустя несколько минут броненосец с грохотом завалился на правый борт, погружаясь носом в воду, и опрокинулся, накрывая своим корпусом людей, плававших на поверхности. Несколько минут корма корабля чудовищной башней возвышалась над поверхностью, а затем с шумом навечно погрузилась в пучину. На воде остались сотни людей, судорожно цеплявшихся за койки, спасательные круги и иные подручные предметы. Спустя 20 минут к месту гибели подошли русские крейсера и приступили к спасению людей. "Аскольд", спустив несколько уцелевших шлюпок, осторожно двигался в каше человеческих голов, которые непрерывно взывали о помощи. Спустили шлюпки и с остальных крейсеров. Тем временем из пелены дождя вынырнули крейсера Дева, шедшие полным ходом и спустя несколько минут открыли огонь по русским. Несмотря на огонь, крейсера, стоявшие на месте, продолжали подбирать людей, одновременно открыв ответную стрельбу. Вскоре "Аскольд" дал ход, продолжая интенсивно отстреливаться. На корме крейсера в толпе спасенных разорвался снаряд. Крейсера бросили шлюпки, рассчитывая, что они хоть немногим облегчат участь команды броненосца. В кратчайший срок русские подобрали 270 человек с воды, еще 235 человек, в том числе и контр-адмирала Ухтомского, поднятого на борт вспомогательного судна "Мияко-мару", через несколько часов спасли японцы. Капитана 1 ранга Владимира Иосифовича Бэра среди спасенных не было. Отстреливаясь, русские направились вслед за эскадрой и, следуя полным ходом, вскоре ее догнали, далее следуя в 2 милях от кильватерной колонны броненосцев.

Тем временем эскадренное сражение продолжалось на параллельных курсах на дистанции 25-30 каб. Несмотря ни на что, израненная русская эскадра продолжала огрызаться. Около 18 часов крупнокалиберный снаряд угодил в фок-мачту "Цесаревича" ниже боевого фор-марса и сдетонировал при ударе. При этом заведенные крепежи и тросы лопнули, и мачта обрушилась за борт, попутно полностью разрушив штурманскую рубку и заклинив левую переднюю шестидюймовую башню. К счастью, несмотря на полученные повреждения, "Цесаревич" сохранил ход и управление. Флагман был весь окутан дымом и всполохами пожаров. Море вокруг него кипело от всплесков — настолько активно японцы обстреливали корабль. Он горел, невзирая на дождь, шквалами обрушивающийся на эскадру, на нем постоянно возникали взрывы, казалось, что ничто живое не способно выжить в этом аду. Однако несмотря ни на что броненосец шел вперед, вел эскадру и продолжал вести огонь по врагу. А около 18 часов, наблюдая, что "Ниссин", по которому стрелял мой "Пересвет" не просматривается в клубах дыма стелящегося из дымовых труб, я приказал командирам башен и плутонгов перенести огонь на "Фудзи", который просматривался отчетливее всех остальных. Спустя несколько минут очередной наш залп накрыл "Фудзи". Первый снаряд разорвался у борта в кормовой части, второй видимо попал в кормовую башню. Сначала из башни появилось ослепительно яркое пламя, затем, спустя мгновения, броненосец исчез в чудовищном столбе воды, пара и дыма. Когда дым слегка рассеялся, на поверхности плавали только обломки.

Спустя несколько минут по курсу эскадры из пелены дождя показались силуэты владивостокских крейсеров... Броненосные крейсера "Россия" и "Громобой" пересекли курс русской эскадры и, описав циркуляцию со стороны нестреляющего борта эскадры, вступили спустя минут двадцать в кильватер "Победы". Крейсерам, видимо, тоже сильно досталось. В бортах зияли пробоины, часть орудийных стволов замерла в самых причудливых направлениях, бросались в глаза разрушенные мостики и избитые осколками шлюпки, оборванный такелаж — сплошная вакханалия, остающаяся после тяжелого боя.

Вскоре японская эскадра повернула вправо на 8 румбов и минут через 15 вышла из-под обстрела русских орудий. Смолк грохот орудий. Русские, в свою очередь, повернули на NNW. "Цесаревич" убавил ход до 8 узлов. Трюмные дивизионы работали в бешеном темпе, отвоевывая у забортной воды отсек, за отсеком восстанавливая плавучесть броненосца. Около 19 часов с флагмана передали шлюпочным прожектором (других на корабле просто не осталось, впрочем, как и ни одного исправного компаса, и ни одной целой карты) распоряжение на "Аскольд" Рейценштейну — перейти вместе с "Авророй" в голову колонны, чтобы прикрывать эскадру от минных атак и лидировать дальнейшее плаванье флота. Эскадра вырвалась из теснин восточного прохода Цусимского пролива на простор Японского моря. Но еще ничего не было закончено. Была сыграна только первая часть спектакля, хотя участвующие актеры еще этого не осознавали. На сцене вот-вот должны были появиться новые актеры этой пьесы.

На кораблях сыграли "Отражение минных атак" — и это, пожалуй, оказалось вовремя. Атаки миноносцев начались лишь спустя минут 30-40. В течение нескольких часов наши доблестные моряки успешно отражали минные атаки. Несколько миноносцев неприятеля получили попадания, а миноносцы "N34" и "N35" были потоплены артиллерией русских кораблей.

Адмирал обвел взглядом слушателей.

— Что ж, господа, кто-то скажет мне, отчего на крейсерах оказались такие дыры?

Черкасов, мягко улыбаясь, обвел взглядом аудиторию. Игнорируя большинство вытянутых вверх рук, он вновь благосклонно и слегка насмешливо кивнул одному из кадетов:

— Кадет Вирен, прошу Вас.

— Господин адмирал, мне сложно судить самому, я могу лишь пересказать то, что мне известно по учебнику...

Юный кадет зарделся — ему явно было неуютно не только от того, что его выделили из общей массы (хотя и это в военной среде вовсе не приветствуется), но скорее от осознания того, что ЭТОТ человек участвовал в ТОМ бою — а он, кадет, должен рассказывать ветерану, герою... Хорошо, что не Желтое море...

— Говорите. — Адмирал разве что не подмигнул.

— Господин адмирал, я позволю себе вернуться к утру 4 августа и припомнить описание действий Владивостокского отряда. В полдень крейсера контр-адмирала Иессена вступили в бой с отрядом Каммимуры. Вскоре после начала сражения "Рюрик" был сильно поврежден, в том числе был заклинен руль. "Россия" и "Громобой", действуя в рамках поставленной задачи, прорвались с боем в пролив и после жаркого сражения соединились с кораблями Матусевича. Что касается отставших крейсеров, то искалеченный "Рюрик" при поддержке "Богатыря" продолжал отважно сражаться почти до 18.00. В течение двухчасовой свалки в "Богатырь" попало не менее 12-15 снарядов, нанесших ему сильные повреждения. К концу боя на крейсере бездействовала треть артиллерии. Обе выпущенных торпеды не попали в цель, что не удивительно. Но все же попадания японских снарядов не вызвали серьезных затоплений и не нанесли ущерба котлам и машинам, рулевое управление также сохранилось. В итоге Стемман, все это время сражавшийся в одиночку против трех, пусть и меньших, японских крейсеров, вынужден был отступить, так как с запада показался еще один крейсер. Отогнав отважного защитника, малые японские крейсера стали расстреливать "Рюрик". С каждым попаданием прибавлялось убитых и покалеченных. Корабль сел кормой практически по жилую палубу. Ввиду невозможности дальнейшего сопротивления лейтенант Иванов, в этот момент, командовавший крейсером — все старшие офицеры к этому моменту выбыли, решил уничтожить корабль. По его приказанию были открыты кингстоны.

— Очень хорошо! Благодарю Вас, подсказали старику. — Черкасов с улыбкой обвел взглядом аудиторию и, внезапно подмигнув-таки пунцовому Вирену, вновь перешел на лекторский тон.

— После окончания минных атак Матусевич некоторое время следовал к Корейскому побережью, затем лег на генеральный курс, следуя во Владивосток. К утру погода окончательно испортилась, разыгрался неслабый шторм. Броненосцы и крейсера зарывались в волны, которые захлестывали даже мостики. Весь дневной переход экипажи были заняты борьбой за живучесть, заделкой и подкреплением пластырей, заведенных на пробоины. Скорость эскадры периодически падала до 6 узлов. Впрочем, непогода тоже окончательно смешала и все планы японского командования, чьи корабли вынуждены были вместо поиска русской эскадры укрываться в портах Корейского залива. "Богатырь" объявился только к вечеру 5 августа и, после обмена телеграммами, присоединился к эскадре. Так закончилось сражение в Корейском проливе.

— Ну-с. Продолжим. Рассмотрим вкратце оборону Порт-Артура. 31 июля японцы предприняли штурм крепости, который продолжался несколько суток. Потери атакующие несли жутчайшие. В этой ситуации генерал Ноги приказал прервать штурм и закрепиться на занятых позициях (гора Угловая, редуты N1, N2, Панлушань), так как понял, что в текущих условиях взять крепость не сумеет. Порт-Артур нельзя было взять "с марша", без подготовки, без проведения инженерно-осадных работ, без сильной осадной артиллерии, а это означало, что осада города продлится еще, самое малое, несколько недель. Осадная 3-я японская армия в ходе первого штурма Порт-Артура оказалась по сути дела разбитой, потеряв треть своих войск — около 15 тысяч человек. За пять дней штурма некоторые пехотные полки 3-й армии фактически перестали существовать как боевые единицы. Флот оказывал посильное содействие гарнизону. Так, оба оставшихся крупных корабля неоднократно громили неприятеля перекидным огнем. Однако легкие силы вновь понесли потери. На минах 11 августа погибли "Разящий" и "Быстрый". В тот же день в осажденную крепость прибыла джонка, доставившая почту, среди которой была телеграмма наместника — из нее следовало, что капитан 1 ранга Вирен особым императорским указом произведен в контр-адмиралы и назначен начальником морских сил в Порт-Артуре.

В начале сентября в Порт-Артуре было проведено совещание, в котором участвовали старшие морские и сухопутные начальники. Виреном был изложен приказ наместника о прорыве в ближайшее время из Порт-Артура, следующими силами: "Баян", "Смоленск", "Ангара", "Амур", "Новик" и 6 истребителей. Начальником Особым отрядом утвержден контр-адмирал Вирен. В числе обсужденных вопросов было принято решение о вывозе на борту крейсеров-лайнеров женщин, детей, раненых и больных из осажденной крепости. С целью обеспечения прорыва вновь возобновили ежедневное траление фарватеров.

Тем временем японцы предприняли второй штурм Порт-Артура, который начался 6 сентября. Ярость битвы не уступала таковой во время первого штурма, но, нанеся большие потери атакующим японцам, героические защитники крепости отразили штурм. Тем временем Особый отряд выжидал ухудшения погоды. Как только установилась пасмурная погода, отряд вышел в море. Прорыв удался — долгая блокадная служба сильно измотала японцев. И до того момента, пока корабли не появились в Циндао, японцы не имели представления о том, что русские прорвались из осажденной крепости. А заходить пришлось по крайней необходимости, из-за большего количества раненных и больных на борту. Покинув Циндао, отряд Вирена растворился в океане. Обогнув Японию, к вечеру 30 сентября подошли по счислению к северной оконечности о. Итуруп. Из-за сильного тумана Вирен не рискнул идти на ощупь в пролив, а решил обождать мористее.. На следующий день погодные условия у о.Итуруп улучшились, видимость увеличилась до 4-5 миль. Воспользовавшись "окном", Вирен провел корабли через пролив и направился на северо-запад. Днем 3 октября отряд Вирена, обогнув Сахалин с севера, прибыл в Николаевск.