Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Следующий час показался высотнику и вечностью, и мгновением одновременно. Время растягивала мерзкой патокой монотонщина вокруг, замешанная на столь же однообразных мыслях, но стоило обстоятельствам чуть измениться, как прошедшие минуты обернулись ничего не значащей пустотой. Хотя радости перемены не принесли нисколько.
— Идём вверх, — после короткой паузы произнёс "внешний", задумчиво глядя в сторону от небольшого холма. Там камней было куда больше, и ни у кого не вызвал удивления тот факт, что Джей предпочёл идти в гору.
Однако вершина преподнесла свой сюрприз.
Стоило небольшому отряду преодолеть плавный подъём в несколько десятков метров, как вновь открылась панорама утопающей в песчаной пыли долины. Спуск вниз был длиннее и круче. А ровно на его середине, в каких-то ста шагах впереди, сидел человек, вцепившись в флагшток.
Вернее — скелет.
Терзаемое ветром чёрное полотнище вызывало совершенно естественное желание держаться от него как можно дальше. Будто обуглившиеся кости при практически целой одежде пустили марш ледяных мурашек по душе и телу. Скарп даже и представить не мог, что могло сделать с человеком... подобное. А вгляд неумолимо притягивало нечто такое же чёрное, торчащее из песка чуть в стороне.
Рука, кажется.
Джош заскулил и попятился.
Но механик почему-то стоял не двигаясь, вглядываясь в останки безымянного бедолаги. Даже очки свои поднял и теперь несколько щурился от дующего в лицо ветра.
— Арахнид! — тем временем с показавшейся дикой радостью ударил кулаком в раскрытую ладонь Винсент, будто вспомнил верный ответ на эказмене. — Его яд медленно растворяет внутренности, а затем и кости! Когда жертва полностью выпита, от неё остаётся лишь обугленный скелет, который так же истлевает за двое-трое суток. Цвет — первейший признак, по которому можно определить существ этого класса! Луи Гарвей во второй редакции первого тома так же говорил, что к останкам жертвы подходить нельзя — хищник часто использует их как приманку и выжидает в засаде.
— Да, — издевательски произнёс вольный, дослушав короткую справку. — "Отл" по теории себя оправдывает. А главное, это просто необходимо знать и без того обоссавшимся городским.
Курсант прикусил язык, наконец услышав подвывание Грида и почувствовав направленные на него тяжёлые взгляды.
— Но вы ведь его не заткнули, — тихо заметил Ник. — И уходить явно не торопитесь.
— Не заткнул. Драпать быстрее будут. Спускайтесь вниз.
— А вы?
— Нашивка ещё цела. Командование на тебе, Николас.
С этими словами Джей небрежно перекинул мешок с источниками ультразвука, отсыпав себе в карман какую-то горсточку.
— Ждёте полчаса и возвращаетесь на базу. Кости будут тут ещё около суток: едва начали тлеть, даже не деформировались пока. Обхода в полтора километра хватит с лихвой. Не прижимайтесь слишком к стенам — и пройдёте.
— Понял.
Ник коротко кивнул. Фрэд без вопросов последовал за ним. Джош только рад был уползти подальше. Курсанта щит при первой же попытке остаться просто взял за шкирку.
Но Скарп не сделал ни шагу. Не позволил себя уволочь силой. Стоял, как вкопанный, глядя на проклятого вольного, и не верил, что тот так просто перепоручил всё население города человеку явно куда менее опытному. А сейчас и вовсе спокойно скинул на землю сумку, проверяя обувь.
— Эта тварь опасна, верно? — с трудом держа себя в руках, прорычал высотник. Чёртова соседа хотелось поднять и хорошенько тряхнуть за шкирку.
— Да. Чёрный. Пятёрка или тройка, не меньше.
— За тобой всё население города идёт.
— Ник с Бабаем проведут. Медленнее будет, и только. Иди за ними.
— Ни хера.
— Сдохнешь.
— Будет на твоей совести.
"Внешний" наконец выпрямился и хмуро посмотрел в глаза неподвижно замершему назло всем высотнику. Скарп не мог сейчас объяснить, зачем это делает. Почему не ушёл с отрядом, который не стал его ждать. Геройство в Пустоши не в чести явно — приказы центрового выше.
Может, парень просто хотел доказать ублюдку соседу, что тоже чего-то стоит, что и у него тоже есть стержень.
Хотя и понимал: момент неподходящий.
Но было кое-что ещё. Скарп просто не мог отпустить на верную смерть того, от кого зависит жизнь его родного привычного города. Ведь правильно сказал Хизар: город — это люди.
— Ради чего ты ставишь на кон несколько сотен жизней, мразь?
— Нашивка ещё цела, — спокойно повторил вольный, будто идиоту. — Здесь стоит флаг. Только потому мы живы, — короткий кивок в сторону кажущегося игрушечным скелета. — Здесь долго никто не пройдёт. Я не оставлю нашивку — возможно, кому-то однажды придётся так же добывать мою. Возвращайся к отряду. Кроты нечувствительны; пока близко не подойдёшь — не заметит. А после отправится вверх — вы успеете обойти.
— И бросить тебя?
— А что ты можешь?
И Скарп заткнулся, не зная, что ответить. Очевидно, Джей чётко осознавал, на что идёт. Даже лучше самого парня. Шаг механика стал хищным, пружинящим. Будто в странном танце "внешний" подбирался к цели, в любой момент готовый дёрнуться в сторону.
А высотник смотрел и понимал, что тот идёт за глупым и никому не нужным клочком ткани.
Рискует всем. Из-за чёртовой херни.
И никто остановить его не вправе.
Десять шагов.
Джей замер, ожидая атаки. Чутьё твердило — тварь никуда не ушла. Выжидает. Кроты способны обходиться без пищи месяцами, но коль случается наткнуться на добычу, держат её как приманку до последнего.
Однако — всё тихо.
Спит? Или просто слишком слеп, чтобы учуять даже сейчас?
Рассел криво усмехнулся, вспоминая глаза мальчишки-высотника. О да, этого городской точно не поймёт. Истину, которую чётко знает каждый "внешний", будь то имперский или вольный:
В этом мире нет места для могил.
Городских ждёт специальная церемония прощания и запись в "вечном списке". Их родственников предупредят, позволят произнести слова прощания.
Тех же, кто отдал жизнь Пустоши, не ждёт ничего. Они исчезают — остаются лишь ученики и нашивки. Единственная память. Единственный реальный след, кроме бесконечных закрытых архивов военной базы Системы.
А перед Джеем сейчас останки того, кто совершил подвиг. Не зная даже, какой в итоге окажется его истинная цена. Не зная, заметят ли его вообще. И где-то там, за энергетической гранью купола, возможно, есть кто-то, кто ждёт его домой. Вот так вот.
Просто.
Потому в этом проклятом мире нельзя бросать нашивки. Пока есть шанс. Хоть какой-то.
И Джей Рассел единственный, у кого таковой реально был.
Пять шагов.
Пустошь молчит, будто вся долина притаилась в засаде. Два. На расстоянии вытянутой руки. Короткое движение, срывающее прямоугольный клочок ткани с держащей его липучки. Цель достинута. Осталось вернуться с добычей живым.
Шаг ещё осторожнее, движения плавно-хищные, привычные — учитель вбивал их с кровью в вечных тренировках. И плевать, как это смотрится со стороны: сейчас лучше быть живым клоуном, чем мёртвым идиотом.
Но тварь так себя и не проявила.
Отойдя шагов на двадцать, Рассел нормально выпрямился и развернулся спиной к останкам, глядя на мальчишку — так и не ушёл. Идиот.
Дважды идиот.
Скелет за спиной осыпался с сухим прощальным треском. Песок вздулся лёгким горбиком — и опал: крот засёк добычу, теперь подбирался ближе.
— Не двигаться. Не кричать. Не атаковать, — коротко скомандовал Джей, глядя на стремительно бледнеющего высотника. Лишь бы в обморок не хлопнулся. Городской.
А в следующий момент на глупого мальчишку уже наплевать. Тот, кто не подчинился приказу центра, сам в ответе за свою жизнь. Хотя крота куда больше интересует клюнувшая на приманку добыча. Скарпа он не увидит, пока тот не заявит о себе открыто.
Антрацитовая лапа вспорола песок чёрной вспышкой. За ней — другая, в стороне, купившись на впившийся в землю выстрел. Всего лап восемь. Необыкновенно подвижных и столь же быстрых. В бою нет мысли, только чутьё и скорость. Тварь или собственные ноги — один точно одержит победу в этом поединке. Прыжок — перекат — в сторону. Бежать, стреляя куда придётся вокруг себя. Беспорядок сбивает тварь с толку, мешает прицелиться. Даёт шанс выжить.
Песок лезет в горло, но не в глаза, спасибо очкам. А россыпь валунов ниже по склону всё ближе. И Рассел точно знал: настоящих камней там нет вовсе.
Бабай как-то отшутился, что долгожители Пустоши просто прекрасно умеют бегать. Скарп был совсем маленьким, но фраза уже тогда показалась столь глупой, что врезалась в память отголосками смеха.
Сейчас подавившийся вдохом парень ясно осознал — в тех словах каждый слог был серьёзен как никогда. Высотник вообще впервые видел, чтобы человек двигался с такой скоростью. Этот бой выходил за пределы его понимания. Бой ли? Парень поначалу думал, что Джей стреляет в тварь, но вспомнив фокус с песчанником, отказался от этой мысли. Рассел явно не принимал дуэли, предпочитая бегство. Везение механика, уже не раз и не два ушедшего в сторону в последний момент, и вовсе поражало воображение. Да и "везением" это было, видимо, таким же, как абсолютное чутьё на местных слизняков.
Кстати о них.
Смысл хаотичного движения по склону послушно замерший столбом Скарп понял лишь тогда, когда ближайший к Джею "камень" полупрозрачным росчерком кинулся... на в очередной раз появившуюся из песка мерзкую лапу. Тонкую, разделённую на сегменты круглыми суставами. Так Джей просто хочет их стравить? Идея по сути своей хороша — ложные явно не уступали в скорости твари.
Но задумка перестала казаться удачной, когда серебристый росчерк с мерзким хляпом накинулся на ногу "внешнего".
И отпустил.
Так этот гад ещё и солгал, так явно преувеличив опасность?!
Скарп зажал себе рот рукой, приглушив сорвавшееся-таки с губ ругательство, и уже со злостью наблюдал, как заносчивый коротышка отпрыгнул прочь от образовавшейся свалки тварей, спокойно направившись в сторону парня.
Дойдут до каравана — надо обязательно избавить Джея от парочки зубов.
— Эта штука... довольно интересное создание, — тем временем как ни в чём не бывало зазвучал в наушнике голос "внешнего", чуть сбитый тяжёлым дыханием. — На физические атаки ей плевать... на энергетическое оружие — тоже, а вон те, смотри-ка, справляются... В общем... — сосед хлопнул опешившего от такой смены обстановки Скарпа по плечу и договорил: — Если увидел такое и понял, что стал приманкой, беги к другим тварям. Стравить два вида — чуть ли не единственный способ выжить.
— Ты всегда был таким разговорчивым? — мрачно отозвался высотник, отмечая про себя, что у соседа, похоже, нервы отнюдь не железные. Ответа само собой не получил.
Только ещё раз оглянулся на нереальную битву позади и поспешил за Джеем, невольно наблюдая за тем, как дымится пострадавшая от атаки ложного штанина.
Спросить насчёт столь откровенного вранья парень не успел: раздался отчётливый механический звук, и из прорехи над ботинком вольного выпала... гайка.
Скарп моргнул.
Джей оступился и, выругавшись сквозь зубы, опустился на песок, закатывая штанину. Взгляд, которым он одарил провинившийся протез, опустил бы и не на шутку рассерженного Хизара. Но у высотника опять что-то не складывалось в голове. Только что он видел, как этот человек прекрасно бегал от агрессивно настроенной твари, явно не страдающей от плохой реакции. А теперь оказывается, что вся эта манёвренность доступна Джею, несмотря на тяжёлую и, теоретически, неповоротливую стальную ногу. Хотя, признаться, протез такого качества Скарп никогда ещё не видел.
— Да ты везунчик, — выдал он, от удивления позабыв весь пришедший в голову мат. — Последствия предыдущего невезения?
— Новички лажают, — хмыкнул "внешний", неуклюже пытаясь встать. — Лажают всегда. Я не был исключением.
Скарп нахмурился и зачем-то кивнул. Он не понимал мотивов этого риска. Хотя, раз Джей пошёл на такое, наверное, была необходимость. Зато кое-что парень видел — "внешний" без сомнений рисковал собой, был готов ко всем последствиям, но... не поставил под угрозу даже жизнь напрямую ослушавшегося приказа высотника.
И почему-то именно это осознание обрушило, сожгло напрочь все оставшиеся за спиной мосты. Даже их иллюзии. Высотник злился, прекрасно помня всё недавнее презрение и высокомерие, но открыто отрицать фактов больше не мог. И, ещё раз посмотрев на проклятого соседа, нет, центрального координатора их каравана, протянул руку, отказываясь окончательно от своей прошлой жизни. Коротко представился:
— Хаук.
Да. Именно Хаук. Потому что высотника с глупой кличкой "Скарп" больше нет. Он и его вечные шипы не выживут в Пустоши. Он и его вечная самоуверенность не признают кого-то сильнее и выше.
Джей с удивлением поднял голову, и парень, наконец, отметил для себя цвет его глаз — один неестественно яркий, зелёный. Второй — обычный, серо-стальной.
— Что же. Вот и познакомились, сосед.
Ответное рукопожатие оказалось удивительно сильным.
Глава 7
Всю дорогу с проклятого холма Хаук матерился то мысленно, то вслух. Причина проста: Джей вовсе не собирался отказываться от помощи, а разница в росте была слишком ощутимой, чтобы без напряга помочь практически одноногому человеку спуститься вниз по песку. И как, мать его, "внешний" телепал бы назад, не последуй Хаук своему вздорному желанию остаться?! Этот вопрос высотник в какой-то момент прорычал вслух, но Рассел отозвался удивительно спокойно:
— Сам бы допрыгал. Не впервой.
Однако на предложение прыгать таки самостоятельно послал Хаука по известному адресу. Не рационально ему, видите ли. Тьфу.
Встреча с остальным отрядом, ожидавшим их, согласно приказу, у подножия холма, оставила двоякое послевкусие.
— Арахнид так и не вылез, что ль? — скептически изогнув бровь, приветствовал их Ник. — Что с ногой?
— Ещё как вылез, — усмехнулся в ответ Джей. — Побегать пришлось, вот и нарвался.
На лице Винсента при этих словах зажёгся уже совсем неприличный восторг, на который кулаки Хаука в очередной раз отозвались недвусмысленным зудом:
— Вау! Офигеть! Вы вдвоём уделали арахнида?! Нет, этот вряд ли... Вы один уделал арахнида?!
— С ума сошёл, парень? И где твой хвалёный "отл"? — встрял Фрэд. — С этой тварью не каждая команда справится. А наши друзья просто счастливо унесли ноги, ну?
Вместо ответа Джей достал и продемонстрировал нашивку. У обоих "внешних" одинаково вытянулись морды, а высотник убедился, что в высокомерии он обвинял их центра совсем не зря. До чего довольная рожа, а? Всё же Рассел явно любил быть лучшим. С другой стороны — а кто не любит? Тем более, когда получается.
— Так ты что, — первым обрёл дар речи Ник, — действительно справился?
Рассел ухмыльнулся и пожал плечами, отдавая приказ о коротком отдыхе. Остальные вопросы по теме он игнорировал просто с завидным талантом, будто ничего не слышал. Нагло пользовался правом лидера, сволочь. Впрочем, Хаук получил от этого двойное удовольствие. Ему нравилось наблюдать, как остальные пытаются докопаться до истины, и понимать, что сам всё знает, но не скажет. Да и от чужой славы лучики перепали. Видимо, то, что "бесполезный городской" вернулся из авантюры невредимым, здорово подняло его в глазах остальных.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |