— Вот и подтверждается, что я вам безразлична. Так отправьте меня побыстрей в эльфийский дворец! Там остались личные вещи, которые я должна забрать. Они мне необходимы в путешествиях, да и Ананэль хотела со мной пообщаться, — запальчиво проговорила я, стараясь не показывать, как сильно ранили и глубоко задели мою душу его слова по поводу того, что он охладел ко мне. И снова этот тон голоса, подчеркивающий, что я просто очередная игрушка. А игрушка должна молчать.
— Есть единственный вариант возврата во дворец, но боюсь, ты на это не пойдешь, — сказал все тем же тоном лиинарец. В его синих глазах что-то сверкнуло, а мое сердце подпрыгнуло и заколотилось от непонятного ощущения тревоги и волнения.
— Зачем Вы говорите загадками? Я не понимаю, что хотите этим сказать! И почему единственный вариант? — голос, дрогнув, осекся. Не представляя о чем идет речь, я смутилась и повернулась к нему спиной, чтобы скрыть эмоции, которые в тот наверняка момент отразились на лице. Я не знала, что делать. Коро подошел сзади и, наклонившись к моему уху, промурлыкал, обжигая кожу на виске своим дыханием:
— Мы должны отдаться друг другу. В это время появится магия, которая будет действовать с течение одного кирта. Она — то и поможет перенести нас во дворец эльфийской королевы. Милая моя, ты же не ребенок, а взрослая женщина. Сама понимаешь, — я молчала и не верила своим ушам.
"Конечно, я не маленькая девочка и даже не подросток и намек поняла. Ну, наглец! Он предлагает переспать с ним? Да сколько можно уже издеваться надо мной?" — Волна негодования захлестнула меня с головой".
И перестав себя контролировать, повернувшись к нему лицом, гневно сверкая глазами, выпалила на одном дыхании.
— Да что вы себе позволяете? За кого меня принимаете? За шлюху? У вас уже одна есть. Вам одной недостаточно? Я запрещаю пялиться на меня так, как делаете Вы — нагло и беспардонно! Не прикасайтесь ко мне! Что вы удивляетесь? Думаете, я так и растаю, как прошлогодний снег? — мое возмущение не имело границ, и выплеснулось на него гневным водопадом неприязни. Во мне все кипело и бурлило, я злилась и распалялась еще больше, видя, что он смотрит на меня, скрестив руки на груди и улыбаясь самым наглым образом. Сапфировые глаза раздевали меня, скользя по моей фигуре, останавливаясь, где им хотелось. Я закипала и не знала, как выпустить пар, норовящий снести окончательно мой мозг.
"Ну, почему он меня дразнит? — вот тут не выдержав, подбежала к двери, чтобы выскочить и умчаться вниз по лестнице в свою комнату и спрятаться от этого чужого мира. Но Коро оказался быстрее меня, молниеносно очутившись за спиной, схватил за плечи и развернул лицом к себе, страстно шепча.
— Ты просто огонь, Лэрини! — и, наклонившись к моему лицу, страстно впился губами в мои, уверенно раздвигая их своим языком, чтобы проникнуть вовнутрь. Правая рука скользнула с плеча к талии, а другая на мою ягодицу. Он прижал меня к себе с таким пылом, что я задрожала от непонятных чувств, вспыхнувших во мне нестерпимым огнем. Мои попытки сопротивления были пресечены страстными поцелуями.
О, как он целовал! Виртуозно, нежно, мягко, переходя на более быстрый темп, включая в искусный танец страсти язык, доводя меня до вершин неизвестного ранее блаженства. Меня охватила сладкая истома.
"Змей-искуситель", — промелькнула шальная мысль, и умчалась догонять остальных. Возможно, они куда-то спешили. Неожиданно она вернулась, подбадривая меня, не давая упасть в пучину страстного забытья.
"Держись, Лэрини! Будь достойным противником!"
Голова кружилась, ноги подкашивались, но я упорно не отвечала на его страстные поцелуи, даже пыталась избежать их, вертя головой. Хотя мне было нелегко держать оборону против такого опытного и уверенного в себе противника — я держалась. Правда, из последних сил, но все же не поддавалась его магнетизму.
Я и не заметила, как мы оказались у стены недалеко от окна. Пресекая всяческие попытки к сопротивлению, лиинарец прижал меня спиной к прохладной поверхности, разведя руки в стороны и прижимаясь ко мне всем телом. Я была похожа на бабочку с расправленными крыльями, которую пришпилили к деревянной поверхности. Когда он наклонился к моему лицу, чтобы поцеловать, только и могла, что вертеть головой, и то он пресекал мои усилия увернуться от его страстных губ. Мое тело ощущало кубики пресса сквозь ткань его рубашки. Мне некуда было отступать. Его власть надо мной не имела границ. Внезапно он резко отступил назад и освободил из своего захвата мои запястья, но по-прежнему расстояние между нами было маленьким. Я, тяжело дыша, не успела вовремя отреагировать, чтобы воспользоваться моментом и ринуться вон из кабинета как лиинарец, тут же подхватив меня на руки, отнес к ближайшему креслу. Когда он сел, то посадил меня на себя лицом к нему, обхватив руками мое ослабевшее от его ласк и поцелуев тело и начал целовать лицо, уверенно продвигаясь дальше к намеченной цели. Его твердая мужественность упиралась в низ живота, вызывая сильное возбуждение, в мгновение ока переросшее в безудержное желание отдаться ему, а после... все равно, что будет. Но верная мысль была как никогда упряма.
"Пропадешь же, Лэрини! И что тогда? Кто тебя спасет? Ананэль?"
Губы красавца скользнули к плечу, оголив его, горячо покрывая поцелуями, переместились к шее и ниже к ямочке, и там задержались, потом двинулись вниз к вырезу платья, к ложбинке между грудями и там остановились. Оторвавшись от поцелуев, он поднял меня, держа горячими ладонями под ягодицы. Мое лицо оказалось напротив страстных губ лиинарца. Он уже был готов ринуться с головой в пучину страсти.
Вот тут у меня не выдержали нервы, и я, попытавшись вырваться из сильных рук страстного лиинарца, дрожащим от волнения голосом заговорила.
— Прошу, Вас не надо! Коро, отпустите меня! — но он не обращал внимания на мою просьбу и на попытки освободиться из его страстных объятий. Он был настойчив и уверен в себе, но мое упрямство держало сильную оборону и мысль, что сейчас может произойти непоправимое, помогало мне не пропасть в пучине страсти. Он немного ослабил объятия, а я, воспользовавшись этим, с усилием освободила руку, находящуюся на груди любимого мужчины и зажатую в тесное кольцо между нашими телами, и в отчаяние влепила ему пощечину, раздавшуюся эхом в кабинете лиинарца и зазвеневшую в моих ушах. И при этом, повысив голос сказала:
— Вы же не будете брать меня силой? Вы не получите от этого удовольствия! Пожалуйста, отпустите меня! Дайте мне возможность уехать отсюда! — не могла понять, что с ним происходит.
"Почему он, то совершенно равнодушен, то пылает страстью?"
Когда я ударила Коро по лицу, он разжал руки, я освободилась из объятий страстного мужчины, и некоторое время стояла, пошатываясь и дрожа всем телом. С трудом придя в себя и не глядя на него, нашла силы метнуться к дверям и выскочить из комнаты, как будто за мной гналась огромная стая голодных волков. Сильное возбуждение овладело мной, и вообще, состояние, в котором я находилась после поцелуев и объятий Коро, перепугало меня не на шутку. Я неслась как угорелая в свою комнату, с мыслью скорей запереться и не выходить из нее, даже если начнется пожар или землетрясение.
Но если бы Лэрини видела выражение синих глаз, то... Как говорится: слово не воробей...
Глава 7
Я с бешено колотившимся сердцем примчалась к своей комнате. Чуть не сломав ручку, рванула дверь на себя и, смерчем ворвавшись внутрь, захлопнула дверь за собой. От возбуждения меня лихорадило: губы дрожали, ощущая сладость поцелуев страстного лиинарца, тело взволнованно трепетало, ноги подгибались в коленках. Ослабев, я прислонилась спиной к дверям, чтобы не упасть, но чуть позже, с усилием отлепив тело от деревянной поверхности, сделала пару шагов вперед. С трудом доплелась до кровати и как подкошенная рухнула на аккуратно расправленное покрывало, спрятав лицо в подушку, словно пытаясь отгородиться от только что произошедшей бурной сцены. Меня била крупная дрожь. Чтобы не разреветься в немом бессилии закусила губы. Я страдала оттого, что лиинарцу поддавалась не только моя недоверчивая душа — предпринять решительные меры и воспротивиться его любовным играм не давало и тело. Оно невыносимо горело, сердце стучало так громко, что его биение напоминало глухие удары набата. Неожиданно пришло понимание того, что в следующий раз не получится удержаться и не ответить на его поцелуи. Поражение лиинарцу сделает меня слабой и во всем зависимой от него. Я была уверена, что через месяц, ну, два он охладеет ко мне. Что со мной будет, если он бросит меня? Тогда... я умру без него. Вздрогнув от пришедших в голову мыслей, внутренне содрогнулась, и мне захотелось спрятаться, уподобясь трусливому зайцу, да так, чтобы Коро меня не нашел.
"Надо срочно принимать меры, причем решительные, чтобы раз и навсегда вырвать из сердца неожиданно возникшую любовь к нему. Но у меня нет выхода из этой ситуации", — в очередной раз думая так, я лежала на кровати и не заметила, как провалилась в тяжелое забытье.
Неожиданно в дверь кто-то громко постучал. Мягко сказано, колотили так, что в испуге я с бьющимся в груди сердцем, готовым в любую минуту выскочить из груди, подскочила с кровати.
"Что-то случилось?" — Лихорадочно пригладив волосы и платье, подошла к дверям и с трудом, дрожащими руками, открыла замок. На пороге стоял хозяин дома. Его горящие гневом глаза и ухмылка на красивом, но злом лице не сулили ничего хорошего. Меня захлестнула паника, заставляя в ужасе пятиться назад, а весь его облик говорило о том, что он на краю срыва и вот-вот слетит с тормозов в пучину неконтролируемого гнева. Это был первый раз, когда я увидела его в таком состоянии. Даже тогда, когда я наговорила ему неприятных вещей, он не был таким. Коро шагнул вперед и неожиданно ледяным голосом произнес:
— Никто не смеет бить меня по лицу. Запомни это раз и навсегда! — его тон слегка повысился, стал эмоциональней — только и всего. — Я проучу тебя! — он мгновенно оказался около меня и, подхватив на руки, пошел к кровати. Мое отчаянное сопротивление не возымело на него никакого действия. Я пыталась что-то сказать, но слова застревали в горле. Он, кинув меня на кровать, лег на меня и прижался всем телом, чем сразу вызвал бурю из чувств и желаний, а потом его руки начали неистовый танец. Он не целовал меня, а только ласкал, так умело и страстно. Его рука скользнула в вырез платья и легла на грудь, а пальцы нашли сосок и начали нежно поглаживать его. У меня захватило дух, и я, вздрогнув, неожиданно беззвучно заплакала от бессилия перед ним. Жгучие слезы стыда лились из закрытых глаз. Увидев мою реакцию на его ласки, Коро остановился и жестко спросил:
— Ты теперь тоже испытала унижение? И как ощущения? Понравилось? Мой тебе совет, прежде чем кого-то унизить, подумай о том, что с тобой сейчас произошло, — на мгновение он смолк, но потом коротко сказал, — И разобраться тебе не мешало бы... — и, отстранившись от моего горящего тела, резко сел на кровати. Я, кусая губы, повернулась на бок, не желая с ним разговаривать, да и стыд от унижений казался смертельней яда. Если бы он знал, что я его невольно ударила, и вовсе не хотела унизить. Мне стало очень страшно. Ведь переспи я с ним... "Что было бы со мной? — мысли в отчаянии метались в голове, добавляя растерянности. — Ну как он не понимает этого?" — лихорадка не отступала, лишая последних сил. Находясь на грани срыва, я молчала, но так хотелось, чтобы он ушел и не видел моих мучений.
"И как я могла забыть, что ему были подвластны мои мысли?" — он коснулся моих волос, и я, невольно вздрогнув, сжалась в комок.
— И не надо так переживать! Можно подумать, что до тебя не дотрагивались мужчины! — и снова этот насмешливый голос, доводящий меня чуть ли не до исступления.
— Если вы сейчас не уйдете то... — мой голос прервался от обиды и переживаний.
— То что? — равнодушным голосом спросил он.
Я, кусая от бессилия губы и пытаясь не паниковать, дрожащим голосом ответила:
— Мне самой придется уйти. И меня никто и ничто не остановит. Даже если и пешком — я все равно уйду, — поймав себя на мысли, что мои слова звучат по-детски забавно и обиженно для такой взрослой девушки как я и прочтя в глазах Коро насмешку, прикусила щеку.
— И куда ты пойдешь? Тут нет дорог. Ближайшее жилище от моего дома в десяти киртах ходьбы по непроходимым дебрям. Даже и не думай! Да я тебя и не отпущу! Мне Ананэль голову оторвет, если узнает, что ты решила сделать марш-бросок по бездорожью. Я ей обещал, — лиинарец говорил равнодушно, как будто для проформы подчеркивая голосом полное безразличие. Я поняла: он делал видимость, что он что-то делает.
"Какая показуха! — с горечью подумала я. — Зачем он мне это говорит? Да я и без него знаю, что для него пустое место. Но я не буду раскисать! Не дождется!" — погрозила мысленно кулаком. Я села на кровати и резко спросила.
— Что вы ей обещали! — Вдруг страшная догадка посетила мою голову, заставив ужаснуться чудовищной правде.
"Не может быть! Коро и Ананэль в сговоре? — вздрогнула я от посетивших меня мыслей. — Как больно, когда твоя подруга предает тебя! Неужели наша дружба лишь фарс и насмешка надо мной?" — Чувство одиночества нахлынуло неожиданно, опустошив меня и выкачав из организма последние силы. Мой голос зазвучал безжизненно и тихо.
— И что за сговор у Вас? Вы решили надо мной посмеяться... и унизить? — Коро как-то странно посмотрел на меня и жестко сказал:
— И не нужно быть такой подозрительной! Ты и мизинца Ананэль не стоишь.
— Вы ничего нового для меня не открыли, и это не является неожиданной новостью. Я давно об этом знала. Уходите, пожалуйста. Сделайте доброе дело без Ваших колкостей и ехидства. Уж поверьте, Ваше общество мне не интересно. Я хочу побыть одна, — гордо отвернулась к окну, смотря невидящими от подступившим к ним слезам глазами на прекрасный пейзаж и на далекий горизонт, за которым скрывалась такая долгожданная для меня свобода.
Он молча встал с кровати и, не оборачиваясь, вышел из комнаты, а я осталась одна зализывать свои раны. Я больше его не интересовала. Как больно в груди и трудно дышать от комка, подступившего к горлу. Отчего пульс в висках стучит похоронным набатом? Тоска давила сердце тяжелым камнем. Я никогда не обращала внимания на мужскую грубость и жестокость, но то, что сделал Коро, его грубость и равнодушие... Я не хотела это принимать близко к сердцу.
"Как мне больно и одиноко в этом мире!" — в очередной раз и с новой силой тоска принялась терзать мою душу, не давая ей успокоиться. Воспоминание о моем мире, о доме и родных выворачивали мою душу наизнанку.
Я уже пять рил ищу путь назад, в мой мир, откуда меня выбросило случайное столкновение с прохожим, произошедшее в неосвещенном месте. Однажды вечером, возвращаясь домой после работы, я нечаянно налетела на проходящего мимо человека с какой-то объемной сумкой в руках. Этот случай молниеносно изменил всю мою жизнь, я даже не успела опомниться, как переместилась в другое измерение. Чужой, чуждый мир... Мне не хотелось вспоминать первое знакомство с ним и то, как я была напугана, думая по началу, что у меня галлюцинации. Но постепенно я пришла к уверенности, что это реальность, такая же, как и та, откуда я родом. А потом захлестнувшее мой разум отчаяние погнало меня с того места, где я оказалась, в неизвестном направлении. Хорошо еще сообразила, что надо скрываться и молчать, но в первое время приходилось очень нелегко. Я была вынуждена украсть одежду из сумки у зазевавшегося при купании барда и носить ее, ибо моя могла вызывать лишние вопросы, а также пришлось прикинуться глухонемой дурочкой. Незнание языка могло навести на подозрения, привлечь ненужное внимание, и к чему это приведет неизвестно. В то время интуиция подсказывала правильные действия, чтобы остаться в живых. Позже узнала, какая именно смерть мне грозила, если бы поняли кто я на самом деле. Вот так, постепенно, я осваивалась в непривычном для меня мире. И теперь постоянно в дороге, ищу метод или средство как вернуться домой. Ощущение полного одиночества в чужом мире постоянно вызывало тоску и безысходность. За пять лет я вынуждена была приспособиться к этому миру, учить человеческий и эльфийский языки. Стать хладнокровной и сдержанной натурой, не реагировать на мужскую грубость и достойно отвечать на чье-либо хамство. А здесь его тоже хватало.
