Вихрь

Эмиль хмуро поглядел на обратную дорогу, словно изучая, достаточно ли безопасно укрыться здесь.

— Не говори глупости. Нужно всего лишь уйти чуть дальше, — качнул головой он, наклонившись и попытавшись поднять своего подопечного на ноги. Боль снова прострелила левое плечо, и Мартин громко застонал.

— Нет, — пытаясь перевести дух, отозвался он, — нет, дальше я не смогу. Уходите без меня, Эмиль. Я постараюсь позаботиться о себе сам.

Беглец невесело усмехнулся.

— Мы оба знаем, что ты не сможешь. Ты умрешь здесь.

Слова Эмиля по-настоящему задели Мартина хотя бы потому, что запросто могли воплотиться в жизнь. Со сломанной рукой он не сумеет дать отпор даже одному человеку, что говорить о группе бандитов! Страх смерти провел по спине Мартина ледяной рукой, заставив его содрогнуться. Мужчина шумно втянул воздух и попытался улыбнуться, но улыбка вышла натянутой и обреченной.

— Может, и так. Но обузой для вас я быть больше не намерен. Вы и без того сделали для меня много.

Несколько секунд Морган изучающе смотрел на лежащего на земле мужчину. В его глазах читалось нечто среднее между ликованием и разочарованием, если подобная смесь вообще возможна. Затем беглец-одиночка по-птичьи склонил голову, на лице заиграла кривая ухмылка.

— Знаешь, я все пытаюсь понять, почему Вихрь выбирает таких, как ты, — бесцветно произнес он, обращаясь словно в пустоту, — и не могу.

Мартин задержал дыхание. Его сердце забилось чаще в тревожном предвкушении чего-то недоброго.

— О чем вы?..

Черные глаза Эмиля больше ничего не выражали, в их глубине застыла зияющая пустота, словно беглец-одиночка смотрел на мир мертвым взглядом.

— Ты сам выбрал свою судьбу. А мог бы прожить чуть дольше.

Все произошло в мгновение ока. Движение Моргана были столь точны, быстры и выверены, что Мартин не успел даже осознать, что происходит. Он видел лишь мелькнувшее в темноте лезвие, и тут же ощутил резкий укол в груди. Боль, вопреки его ожиданиям, не разлилась по телу, а поутихла на короткое мгновение, стоило лезвию проникнуть глубже.

Мартин застыл, с удивлением и недоверием глядя на правую руку Моргана, сжимающую рукоять ножа — единственную часть оружия, все еще остающуюся на поверхности. В груди нарастало давление. Осознание произошедшего приходило медленно, но с каждой секундой все сильнее накатывала боль. Тело Мартина задрожало, из груди вырвался сдавленный неясный звук. Мужчина попытался вдохнуть, но, казалось, в легкие вливают раскаленный жидкий металл. Мартин закашлялся, на губах выступила кровь.

Эмиль тяжело дышал, смотря в глаза своей жертве.

— Прости, — покачав головой, произнес он, — но я не мог иначе. У тебя есть то, что мне нужно, и я не могу забрать это, сохранив тебе жизнь. Скажу одно: там, на платформе, тебя могли убивать медленнее, а я сделал это быстро.

С этими словами беглец-одиночка резко дернул рукоять ножа и вырвал оружие из груди Мартина. Кровь потоком хлынула на ладони убийцы, и он приложил руки к ране, будто пытался зажать ее. Рот Мартина раскрылся в немом крике. Он с ужасом осознал, что не может издать даже стон. Его руки потянулись к ране, но наткнулись на ладони Эмиля. Все они были залиты кровью, вид которой испугал Мартина меньше, чем ее количество.

Так много крови… разве может быть столько крови?..

Глаза Мартина расширились. Казалось, холодная смерть уже обнимает его и ждет лишь, когда и он распахнет ей свои объятия.

Мартин смотрел на Моргана, пытаясь понять, за что беглец так поступил с ним. Если он хотел его смерти, то зачем спас? Что же такое ему могло быть нужно, раз это можно отнять, только забрав жизнь?

— За… что… — с булькающим звуком произнес умирающий, вновь зайдясь в кровавым кашлем.

Эмиль неожиданно заботливо положил омытую кровью руку на щеку своей жертвы и заговорил мягким убаюкивающим голосом:

— Не разговаривай, Мартин. Успокойся и постарайся расслабиться. Скоро все закончится, и тебе больше не придется испытывать ужасы этого мира. В какой-то степени я даже делаю тебе одолжение. Не сопротивляйся смерти. Отпусти свой потенциал.

Мартин совершенно не понял последние слова Эмиля. Они звучали будто издалека. Вокруг убийцы словно начал роиться призрачный свет, и, похоже, Морган чувствовал это. Он прикрыл глаза, вбирая в себя это сияние.

Перед глазами Мартина темнело. Он чувствовал, что жизнь уходит из него. С каждой секундой оставалось все меньше боли. Мужчина закрыл глаза, устремляясь в ласковые объятия забвения.

* * *

Сабина вскочила, резко втянув воздух. Она едва успела вернуться в свое тело, когда поле доступа начало слабеть. Еще немного, и Поток поглотил бы ее без остатка.

Молодая женщина села на высокой кушетке, приложив руку ко лбу. Голова кружилась, во рту пересохло. Медиум посмотрела на время и с горечью поняла, что по графику пить сгущенную воду нужно только через полчаса.

Стараясь отвлечься от жажды, Сабина погрузилась в воспоминания о том, что увидела в Вихре. Несмотря на весьма непродолжительное время, в течение которого она наблюдала за прототипом Эмиля, молодая женщина развеяла свои сомнения: этот юноша действительно был путешественником. Притом сильным. Сабина не представляла себе, как это технически возможно, однако факт оставался фактом. И пусть полученная информация оставляла после себя множество вопросов, молодая женщина сумела для себя кое-что объяснить. Как минимум, то, почему этот юноша свободно перемещается в теле оригинала. Похоже, когда Эмиль совершает прыжок в реальность своего прототипа, в Вихре срабатывает некий механизм перемены мест, и путешественники находятся в равных условиях.

У Сабины не было ни одной мало-мальски правдоподобной теории, каким образом Моргану удалось сотворить себе подобную ячейку. Поначалу медиум была уверена, что Эмиль попросту подчинил себе чужой прототип, хотя технически молодая женщина не представляла себе, как это осуществить. Однако, поглядев на юношу, которого в той реальности называли «Макс», Сабина убедилась: у него с Эмилем прочная связь, напоминающая нити, протягивающиеся между путешественниками и медиумами во время сеанса, только во много крат прочнее. И при этом у Макса имелся огромный потенциал. Не оставалось сомнений: этот юноша от рождения с формальной точки зрения не был прототипом, он был полноправным путешественником, если даже не Мастером, однако при этом имел оригинал. Это сочетание казалось Сабине неправильным, даже противоестественным. Всю свою жизнь она привыкла делить людей в соответствии с теорией Вихря, который приписывал каждому определенную категорию: прототип, обыкновенный человек, медиум, путешественник, Мастер. Можно было сочетать в себе два варианта: к примеру, быть одновременно медиумом и путешественником. Но чтобы Мастером и прототипом одновременно…

Сабина покачала головой, одна мысль об этом казалась ей дикостью, и все же глупо было отрицать очевидное: юноша по имени Макс сочетал в себе две противоречащих друг другу категории. Как же он был создан? Неужели Эмилю каким-то образом удалось осуществить мифическое действие под названием «Акт Творения»? В Красном мире сохранились лишь призрачные упоминания об этой легенде, будто бы некое существо совершило Акт Творения и создало все живущее во вселенной. Сабина боялась вообразить, каким потенциалом должно было обладать это существо, что оно собой представляло и куда потом исчезло. Медиумы полагали, что обитаемые миры родились из энергетического всплеска внутри Потока, и никакого создателя у вселенной не было. Только Вихрь — бесконечный и всеобъемлющий — способен наделять живые существа потенциалом, а, значит, и жизнь родилась лишь посредством его.

Много лет Сабина придерживалась этой теории, однако сейчас была готова уверовать в старую легенду, потому что наглядно видела: пусть, не в масштабах вселенной, но нечто подобное все же возможно.

Молодая женщина ужаснулась, подумав, какой же силой должен был обладать Морган. И сколько путешественников ему придется убить, чтобы восстановить ее.

Сабина сжала кулак и спрыгнула с кушетки на пол. Комната сделала оборот перед глазами и замерла. Молодая женщина устало потерла виски.

— У меня никогда в жизни не хватит сил остановить Эмиля, — сокрушенно произнесла она вслух и, вдохнув, добавила, — но, может у этого юноши хватит?

Мысль о том, на что придется пойти прототипу, если он согласится принять участие в этой истории, ужасала Сабину. Но медиум понимала, что выбора нет. Иначе последствия будут необратимыми не только для Красного мира, но и для всех других миров, связанных между собой Вихрем. Нельзя допустить, чтобы Эмиль осуществил свой безумный план по убийству путешественников и единоличному контролю Потока. Если только Макс способен понять масштабы катастрофы, он непременно попытается помочь, в этом у Сабины почему-то не было сомнений.

Молодая женщина сжала кулак, мысленно проклиная тот день, когда встретила Эмиля Моргана на своем пути. Вспоминала она и о юноше из другого мира, в глазах которого увидела столько силы и доброты, и почувствовала, как собственная совесть тяжело давит ей на плечи.

Я. Виновата. Во всем.

Эти мысли не давали медиуму покоя и никогда уже не дадут, но о покое собственной души мечтать было поздно. Настало время расплачиваться за совершенные ошибки. Сабина многое бы отдала, чтобы эта расплата легла лишь на нее одну, но, к сожалению, это не представлялось возможным. Чтобы остановить Эмиля, нужна помощь человека, способного сравниться с ним по силе. Помощь его прототипа.

Молодая женщина твердо убедилась, что должна поговорить с Максом снова. А такой шанс непременно представится, когда Эмиль явится на новый сеанс. Пожалуй, впервые Сабина была рада, что беглец-одиночка выполнит свою угрозу…

От раздумий медиума отвлек звонок в дверь. У самого входа появилось небольшое голографическое изображение лестничной клетки, на которой стоял Эмиль. Не вглядываясь в детали этого изображения, молодая женщина сорвалась с места и замерла лишь на пороге, стараясь унять бешеный стук сердца. Она боялась вновь смотреть ученику в глаза, причем не только потому, что чувства к этому человеку вновь захлестнут ее, но и потому, что в этот раз медиум не должна была выдать своих истинных намерений.

Собравшись с мыслями, Сабина вздохнула, открыла дверь и ужаснулась при виде Эмиля. Весь в крови, болезненно осунувшийся, с покрытым грязью и потом лицом, он являл собой совершенно жуткое зрелище. Сабина ахнула, отступая с порога.

— Эмиль, что… — она осеклась на полуслове. Морган пошатнулся и тяжело рухнул на колени у порога апартаментов медиума.

Молодая женщина затравленно посмотрела по сторонам, словно боялась, что кто-то увидит ее ученика в таком состоянии. Оцепенение быстро спало, и Сабина оказалась подле Эмиля, помогая ему подняться.

— Тише, милый, тише. Вставай. Вот так. Заходи, — полушепотом приговаривала она, заводя мужчину в коридор.

Морган не был похож на самого себя. Сейчас он больше напоминал податливую тряпичную куклу. Сабина прикоснулась к нему и даже через плащ почувствовала, что он весь пытает.

Поднырнув под плечо Эмиля, молодая женщина помогла ему добраться до стула и аккуратно опустила ученика на сидение.

— Ничего, ничего, — продолжала шептать она, успокаивая скорее себя, чем Моргана, — все будет хорошо. Я помогу тебе, потерпи. Куда тебя ранили? Я осмотрю.

Молодая женщина схватила со стола бутылку сгущенной воды и смазала ею попавшееся под руку полотенце, облизнув пересохшие от жажды губы. Мягкими аккуратными движениями она принялась вытирать лицо ученика.

— Эмиль, мне нужно знать, куда тебя ранили, чтобы…

— Я не ранен, — хрипло произнес Морган. Рука Сабины замерла в нескольких сантиметрах от его лица. Молодой женщиной завладели противоречивые чувства, разобраться в которых она не сумела.

Сделав жадный глоток сгущенной воды и тем самым резко сократив вечернюю дозу, Сабина окинула Моргана ничего не выражающим взглядом и увидела ореол света вокруг него. Света, который ему не принадлежал. Украденный потенциал, похоже, усваивался с трудом: его было много, но по он был плохо совместим с биополем Эмиля. Вот, почему у Моргана жар — его тело пытается принять враждебный потенциал.

Медленно, не произнося ни слова, Сабина поднялась и вытянулась перед бывшим учеником во весь рост. Она с трудом сумела найти слова, чтобы заговорить после недолгой паузы.

— Ты с ног до головы покрыт чужой кровью, — констатировала молодая женщина, — ты насмехаешься надо мной, являясь в таком виде?

Ярость красной пеленой простерлась у Сабины перед глазами. Эмиль спокойно встретил ее взгляд и неспешно извлек небольшую бутылку, из внутреннего кармана плаща.

— Я ведь просто обещал, что приду, о моем внешнем виде уговора не было, — ухмыльнулся он, — вот, возьми.

Сабина неуверенно приняла протянутый предмет и изумленно уставилась на Эмиля. Ярость испарилась, словно ее и не было.

— Это…

— Вода, — кивнул Морган, — я знал, что ты можешь потратить свою на меня попусту. Потенциал усваивался плохо, и я вполне мог быть не в состоянии говорить с тобой. Поэтому принес компенсацию.

Молодая женщина бережно сжала бутылку в руках.

— Здесь… целая дневная норма. Где ты достал ее?

Морган небрежно махнул рукой.

— Неважно.

— Эмиль, — строго качнула головой Сабина. Морган закатил глаза, проведя рукой по грязному взмокшему лбу.

— Нашел на станции после налета бандитов. Похоже, ее кто-то выронил.

— Ты забрал потенциал кого-то из бандитов? — спросила молодая женщина, тут же отругав себя за звучащую в голосе надежду. Она ненавидела себя за то, что все еще ищет любой способ оправдать Моргана.

На лице мужчины заиграла довольная ухмылка.

— Я думал, тебя заботит лишь то, что мои жертвы — путешественники.

Сабина опустила глаза.

— Меня это, безусловно, заботит, если речь идет об охоте на путешественников. Но это не значит, что ты должен стоять, сложа руки, если на тебя нападает бандит. В этом случае не имеет значения, путешественник он, или нет, ты должен защищать себя.

Эмиль прищурился.

— В прошлый раз ты говорила иначе.

— В прошлый раз я тебе не поверила, — с вызовом вскинув голову, отозвалась медиум.

— А теперь, значит, веришь, — скорее утвердил, чем спросил Морган. Сабина тяжело вздохнула.

— Это имеет значение? — спросила она. Эмиль осклабился, поднимаясь со стула и возвышаясь над молодой женщиной.

— С точки зрения твоих правил, не имеет, — покачал головой он, — спасибо, что напомнила, зачем я здесь. Ты должна отправить меня в Вихрь.

Сабина сжала в руках бутылку с водой. Сердце ее застучало чаще в предвкушении беседы с прототипом ученика, но молодая женщина напомнила себе, что не должна выдавать своих намерений, а посему не должна соглашаться помогать Эмилю так легко.

— Ты хочешь проучить меня? Использовать против меня правила медиумов? — фыркнула она,— я ведь не нужна тебе для прыжка, ты способен перемещаться самостоятельно. И, насколько я знаю, это доставляет тебе куда большее удовольствие.