Прыжок "Лунного оленя"

Рано утром Сэм облачился в извлеченный из шкафа туристический комбинезон, оснащенный экзоскелетом и автономной энергоустановкой на десять киловатт. А также портативным медблоком первой помощи и терморегулятором. Качественный комбинезон Сэм приобрел недавно, доплатив немалую сумму, поэтому все эти устройства были выполнены настолько компактно, что почти не выделялись на фоне обтягивающего костюма. Кроме чуть более заметного "горбика" радиатора батареи, выпиравшего из ударопрочной панели, защищавшей позвоночник от травм при падении.

К этой килограммовой пластине он и подключился сейчас через персонального помощника, чтобы проверить выдаваемые параметры. Природная дотошность и большой опыт турпоходов заставляли его контролировать критические системы лично. Термоядерные батареи деградировали относительно медленно — около пяти процентов мощности в год, и это без учета резервных сабблоков, включавшихся по мере радиационного поражения основных. Но потребительские модели часто страдали не самым высоким качеством исполнения и производственного контроля. И темпы деградации могли быть выше, и гелий-три мог утечь. Поэтому, при нечастом использовании лучше проверять заранее.

Батарея оказалась в норме. Сэм минуту поколебался, не заказать ли ему такси-мультикоптер, но время не поджимало и он решил ограничиться обычным наземным. Расценки на него тоже особой умеренностью не отличались, но с летающим все равно не сравнить. Сейчас люди не так уж часто пользовались транспортом, что сказывалось на цене. Зато позволяло обеспечить любого при надобности персональным средством передвижения, не засоряя наземное и воздушное пространство тучами машин.

Он послал через мнемоинтерфейс заказ и спустился на улицу. Смешная кабинка на колесах как раз вывернула из соседнего переулка и подъехала прямо к нему. Удобно устроившись на маленьком, но комфортабельном диванчике, он с полчаса, пока автомат катил к месту назначения, задумчиво рассматривал сквозь почти полностью прозрачную кабинку малолюдные "горбатые" улицы своего холмистого города, затем живописные пейзажи залитых мягким утренним светом окрестностей. Сэм с детства, в отличие от многих, имел привычку во время поездок пялиться в окно вместо возни в дополненной реальности. Почему-то движение мешало ему сосредотачиваться.

Майк уже ждал его у входа в национальный парк, где они традиционно устраивали прогулки. Крепкая фигура старого друга, с которым его связывали как совместные вечеринки, так и спортивные увлечения контрастировала яркой кричащей раскраской туристического комбинезона с хмурым зеленым фоном рощи огромных секвой. Общительный и всегда веселый и активный Майк любил выделяться, в отличие от более скромного и спокойного Сэма. Не зря его кличка в университете была "Попугай". Впрочем, его товарищ прицепившееся еще в "незапамятные" времена первого курса прозвище недолюбливал, и Сэм всегда называл его исключительно по имени.

— Экономишь? — друг приветствовал его традиционной подколкой, кивая на удаляющееся наземное такси. — А как же роскошный контракт? Неужто на мультикоптер не хватило?

— Вот когда оплату получу, тогда и буду шиковать! А ты что, по воздуху прибыл?

— И прибыл, и отбуду! Мне еще сегодня на работу попасть надо.

— Что, так хорошо платят?

— Не жалуюсь.

— Где ж это так? Может, и меня возьмут? — усмехнулся Сэм.

— Не возьмут! Нафига нам историки? Мы все больше текущими проблемами занимаемся.

— Интересно, чего это ты так скрываешь подробности места работы? — удивился его собеседник.

— По той же причине, по которой ты скрываешь подробности будущей поездки. Контракт такой.

— Ну и хрен с ней, с работой! Попрыгаем?

— Вперед! Эх, давненько не разминались! — Майк возбужденно раздул ноздри.

За разговором они оказались глубоко внутри вечно сырой и влажной рощи и приготовились заняться любимым развлечением юности, заключавшемся в том, чтобы коснуться рукой как можно выше, прыгая вверх, вдоль стволов гигантских секвой. Приятели активировали экзоскелеты, выставив максимальную силовую отдачу, и надвинули на лицо прозрачные щитки шлемов. Иначе можно было остаться и без глаз.

Силовые возможности экзоскелетов позволяли тренированному человеку прыгнуть вверх метров на восемь и, что более важно, погасить скорость при приземлении. Без этого первый же прыжок окончился бы переломом обеих ног. Минут десять товарищи весело резвились в роще, будто вернувшись в беззаботные, как им сейчас казалось, университетские годы. Совсем безопасным, даже несмотря на специальный комбинезон, это занятие не являлось. Неудачно зацепившись за ветки, изредка, но встречавшиеся на голом внизу стволе секвойи, можно было приземлиться совсем не на ноги. Костюм, конечно, смягчит удар, но не полностью. Сэм знал пару ребят, долго лечивших многочисленные переломы после неловкого падения.

Однако они с Майком были опытными "попрыгунами", кроме того, они использовали надежные костюмы со встроенной гироскопической стабилизацией. Полной гарантии не давали и они, но шансы обойтись без серьезных травм повышали сильно. Доп-реальность услужливо сообщала во время прыжка скорость и высоту, а также рисовала в пространстве рассчитанную после толчка траекторию, давая время приготовиться к возможному столкновению.

Утомившись (экзоскелет в таком режиме не снимал нагрузок, а только увеличивал силу), они вновь перешли к медленной прогулке в тени огромных деревьев, с удовольствием вдыхая чистый прохладный воздух.

— Видел твой голо-ролик с соревнований в Канаде, — начал Сэм, отдышавшись. — Исполнил мечту таки! И продержался довольно долго!

— Да куда там долго! — хмуро не согласился Майк. — Пятнадцать секунд всего!

— Большинство и десяти не выдерживает!

— Попробуй выдержи, когда на тебя гора отборных мышц наваливается! А эти уроды из общества защиты животных ограничили усиление экзоскелета тремястами фунтами! Да он моего сопротивления вообще не чувствует!

Майк давно мечтал принять участие в вошедших в моду лет пятнадцать назад соревнованиях: кто сможет дольше удержаться на ногах в борьбе с медведем гризли. Разумеется, участники были облачены в специальный костюм, оберегавший их от когтей, зубов и чудовищного веса хищника. А того, соответственно, защищало ограничение на силу экзоскелета и скорость удара конечностями. Толкнуть животное было можно, а вот резко ударить — нет. Поэтому медведь всегда выходил победителем, вопрос был только во времени, которое участник оставался на ногах. Кроме того, аренда навороченного костюма, напоминавшего миланский доспех, только выполненный из современных материалов и оснащенный силовым экзоскелетом, стоила немало. А кандидат в медведеборцы сначала должен был пройти придирчивый отбор. В студенческие годы Майку было не до этого, но теперь он, судя по выложенному на личной страничке голо-ролику, нашел, видимо, время и деньги.

— Ну, ты знал обо всем заранее, Майк!

— Да, но когда реально чувствуешь полную беспомощность перед этой вонючей зубастой массой, все воспринимаешь иначе!

— Больше не поедешь?

— Туда — точно нет! Вот в Китае и России, говорят, есть подобные же развлечения, только без дурацких ограничений! И не только против медведей, но и против тигров. А то и еще дьявол знает кого! Они там в закрытых биоцентрах кого только не наклонировали! Особенно в Китае, там все эти дурацкие "общества защиты" давно приструнили.

— Что, и убить животное можно? — изумился Сэм, у которого подобные занятия не вызывали положительных эмоций. Впрочем, чувства эти относительны, несколько однокурсниц перестали с ним общаться, когда узнали, что сын рыбака до сих пор временами лично ловит и разделывает рыб. Живых рыб ножом! Эта неслыханная в наше время жестокость немедленно отвратила убежденных вегетарианок от волею случая оказавшегося рядом с ними маньяка и убийцы. Хорошо хоть жалобу в комиссию по этике не подали!

— Нет, как я слышал, удары там тоже приторможены. Но сила реакции уравнена с силой и массой животного. Так что все честно — решает ловкость и напористость, а не как у нас!

— Ну, тогда нормально! Поедешь?

— Если будет время, работы много. Составишь компанию, если решусь?

— Я же уезжаю!

— Ну, не прямо сейчас, позже. Ты же не надолго? Куда, кстати, уезжаешь?

— Вообще-то, это конфиденциальная информация.., — нерешительно пробормотал Сэм, вспомнив контракт.

— Да что ты как чужой, прямо! Хоть кто-то должен знать, где ты пропадаешь? Кто же, если не я?

— Да, действительно, — как то так получилось, что у него не осталось людей, настолько же близких как Майк. — Где-то на греческих островах. Лечу в Афины, там должны встретить. Личные коммуникаторы, видимо, отберут.

— Серьезный подход! Что он там придумал, как считаешь?

— Понятия не имею! — искренне ответил Сэм. В контракте действительно никаких подробностей не упоминалось, по понятным причинам. — Мало ли что может быть? Например, придумали, как неинвазивно контролировать торможение орбитофронтальной коры мозга, чтобы мы вопринимали игровой процесс как реальность. Точно как происходит во сне. Слышал, такие исследования ведутся.

— Да, это, конечно, повысит реалистичность погружения до небывалого уровня! — согласился Майк. — Но если это опасно? Ты хорошо подумал?

— В контракте ничего не было про опасность. Видимо, биологически и технически все уже проверено, осталось настроить. Иначе зачем был бы нужен профессиональный тестировщик, вроде меня?

— Может быть, может быть..., — задумчиво протянул его друг. — Но ты там смотри! Если вдруг что заподозришь — сообщай!

— Тебе? — удивился Сэм.

— Ну а кому ты еще нужен? — захихикал Майк.

Космодром "Восточный", июль 2042 года.

Размеренные хлопки тормозных импульсов всех шести штатных движков "Оленя", передававшиеся на корпус в виде легкой вибрации через "растопыренные" несущие штанги, внезапно прекратились. Тут же завыл датчик вертикальной скорости, зарегистрировавший превышение скорости снижения над допустимой на данной высоте, а линия лунного горизонта в широком прямоугольном иллюминаторе переднего обзора, динамически затеняемом в местах проявления рабочего интерфейса, резко начала "съезжать" набок.

— Сбой системы автоматической стабилизации! — традиционный, испокон веков, для автопилотов мелодичный женский голос пояснил ситуацию, хотя для Алексея все было и так очевидно.

— Перехожу на ручное! — спокойно скомандовал он, напевая про себя припев древней песенки: " Крепче за баранку держись, шофер!". Следуя песенному совету, он сжал тут же, в ответ на голосовой приказ, обретшие упругость ручки управления, до того безжизненно свисавшие в ожидании своего часа, служившие альтернативой не слишком надежным в космосе сенсорным панелям и мнемоинтерфейсу.

Стабилизировать громоздкий лунный "грузовик" без помощи отказавших двигателей ориентации было бы непростой задачей, но центральный компьютер автопилота к счастью, продолжал работать штатно. Видимо, неожиданный сбой случился в других блоках системы управления. Возможно, в гироскопах... Лениво размышляя об этом и пытаясь вспомнить полузабытый куплет все той же песенки, пилот выровнял корабль, резкими движениями ручки перебрасывая тягу основных движков с одного борта на другой, после чего возложил поддержание ориентации на комп. Скорость снижения стабилизировалась, закрутки по курсу удалось избежать. Даже если бы не удалось, он знал, как и с этим справиться. Сейчас, в принципе, автопилот способен завершить посадку самостоятельно, но лучше подстраховать...

— Достаточно! — голос Волынского, раздавшийся из наушников шлема, был привычно бесстрастным, но Алексей явственно ощущал нотки одобрения. Требовательный инструктор в кои-то веки, кажется, остался доволен! Ведь пилотирование в вакууме сильно отличается от атмосферного. Любой управляющий импульс у самолета компенсируется сопротивлением воздуха. Поэтому, достигнув нужного, к примеру, крена, пилоту достаточно отпустить ручку в нейтраль, и летательный аппарат останется в требуемом положении. В космосе же нейтрализовать вращательный момент нечему. И пилоту необходимо самому позаботиться о тормозном импульсе, причем точно такой же величины, как и начальный. Иначе закрутка пойдет уже в обратную сторону. И так по всем трем осям вращения одновременно!

Вообще-то автопилот "Оленя" может облегчить жизнь своему "наезднику", если тот включит полуавтоматический режим управления. Тогда компьютер перестраивает ручной ввод "по-самолетному", беря на себя функцию "тормоза". Но это когда все штатно. А если отказала система стабилизации, как в текущей тренировке, то будь добр взять полное управление на себя! Не каждый "конвенциональный" летчик быстро справится с подобной крутой сменой парадигмы пилотирования, но Алексей смог. Видать, помогло многолетнее увлечение "Мастером планетоидов". Поэтому одобрение инструктора являлось вполне заслуженным.

А симуляторы лунных кораблей у "Косморесурса" оказались роскошными! Даже тренажеры на базах ВКС, в которых каждый строевой пилот обязан был налетать не менее сорока часов в месяц, не шли ни в какое сравнение! Не говоря уже о "полетушках" в домашнем вирткостюме (особенно учитывая, что молодой летчик, мотаясь с базы на базу, собственного не имел и пользовался всегда только устаревшими, обычно, моделями, доступными на месте). Вот что значит частная фирма!

Тут все было "по-настоящему", без всякого Вирта. Ну как без всякого... Универсальный, то есть предназначенный как для работы в кабине, так и для выходов наружу, скафандр "твердого" типа сам представлял собой некое подобие вирткостюма. Внешний силовой скелет, системы жизнеобеспечения со встроенным массажем мышц, проекция дополненной реальности прямо в зрачки, позволяющая "видеть" не только окружающую обстановку, но и всю доступную как корабельным, так и "дружественным" сенсорам информацию, подача пищи и воды, автономная энергоустановка на полсотни киловатт. Мнемоуправление всевозможными интерфейсами, подсказки встроенной экспертной системы... Собственно, это конструкторы вирткостюмов "слизывали" технические решения с космических разработок, а не наоборот. Летные комбинезоны ВКС последнего поколения, в которых Алексей работал во время службы, тоже имели многое из вышеперечисленного, но не все и не настолько навороченное. Ведь земная пилотируемая авиация последние годы получала все меньше и меньше внимания, пока и вовсе сошла на нет...

Однако не скафандр являлся основной частью симулятора. Кабина "Лунного оленя" была воссоздана один к одному в "металле", с "рабочими" иллюминаторами, проецирующими неотличимую по качеству от реала картинку "снаружи" и всеми панелями управления, включая полностью ручное. А главное — она располагалась на центрифуге, шарнирно соединенной с вертикальным столбом высотой в пятьдесят метров, по которому ее двигали мощные электромагнитные приводы. Дорогущая конструкция позволяла натурально воссоздать почти весь спектр перегрузок, действующих на пилота. И обеспечить данными тот самый "дополнительный прибор", на летном сленге не очень-то деликатно именуемым "жопометром", которым пилот чувствует ускорения. Ощущения, испытываемые во время "полетов" на данном механизме, даже рядом не стояли с таковыми у вирткостюмов, включая самые современные, с магнитной стимуляцией вестибулярного аппарата, которые Алексею довелось опробовать у более продвинутых в отношении Вирта друзей. Насколько же труднее управлять машиной, подвергаясь действию настоящих перегрузок! Это чувство было знакомо ему и по службе в ВКС, но здесь ощущалось еще острее. Может быть потому, что аварии в Космосе оставляли пилоту несравнимо меньше шансов на спасение и любая, даже мелкая ошибка могла оказаться фатальной?