12 городов. Тенеуст

Король Теодор с искренним огорчением покачал головой.

— Ах, если бы я знал, где недоглядел, я бы тотчас же все исправил! Но я, право, не представляю, что смогло заставить наши сны измениться.

— Город нужно держать в ежовых рукавицах, — едко сказал канцлер, — чтобы никто не посмел нарушать порядок. А с вашим попустительством, дядюшка, совсем не удивительно, что в конце концов даже сны от рук отбились.

Король Теодор со страдальческим выражением на лице посмотрел на племянника, но, вместо того чтобы ответить, лишь тяжело вздохнул.

— Что ж, господа стражи, — с удовлетворенным видом перевел взгляд со своего дяди на гостей канцлер, — мы рассчитываем на вашу помощь, раз уж вы здесь.

Ростик только покачал головой — канцлер говорил таким тоном, будто делал ордену одолжение, разрешая помочь мардолцам в их проблеме.

"Не будь я стражем Ордена Двенадцати Камней, — подумал мальчик, — я бы как пить дать стукнул его чем-нибудь тяжелым".

* * *

Во время прогулки по городу Ростику довелось самолично убедиться в том, что приезд в Мардол рок-группы, которой так восхищалась Дрю, для горожан было событием нерядовым.

Все столбы на улицах города были обклеены огромными афишами, которые сообщали, что через два дня на главной площади Мардола состоится концерт знаменитой рок-группы "Грёзы Орфея". Кроме того, на каждой афише было изображено пятеро молодых ребят, которые что-то пели и играли на гитарах. Ростик не слышал с изображений ни звука, зато, встречая одинаковые афиши буквально на каждом шагу, не мог не подойти к одной из них и не рассмотреть хорошенько, что собой представляют эти "Грёзы Орфея".

На лица всех участников группы был нанесен броский макияж. Особенно выделялись глаза: густо подведенные черной краской, они делали своих обладателей похожими на гостей с того света. Костюмы музыкантов кому угодно в мире Двенадцати городов могли показаться оригинальными, но только не Ростику, который видел отнюдь не первую рок-группу: кожаные брюки, протертые на коленях джинсы, цепи. Рокерский образ, как положено, дополняли многочисленные татуировки и пирсинг.

"Н-да, — подумал Ростик, — рокеры во всех мирах — рокеры. И эти от наших совсем не отличаются".

Так как над головами музыкантов периодически высвечивались имена в виде плавающих надписей, то Ростик довольно быстро разобрался, кто есть кто.

Барабанщика с ярко-рыжим ирокезом на голове и двумя массивными кольцами в обеих ноздрях звали Арий. Одного из гитаристов с таким же точно ирокезом, только черным, и пирсингом — по три маленьких кольца на каждую бровь — звали Патрик. Бас-гитариста группы: брюнета с длинной копной вьющихся волос, демоническим взглядом зеленых глаз и улыбкой змея-искусителя — звали Тит. У этого Тита и татуировка была соответствующая его образу: длинная змея, обвивающая всю правую руку от плеча до кисти. Другого гитариста, который, судя по наличию перед ним стойки с микрофоном, был еще и бэк-вокалистом, звали Иво. Длинноволосый, сероглазый блондин, Иво отличался редкой улыбчивостью и все время лукаво поглядывал с афиши, как будто над кем-то посмеивался.

Ростик не совсем понял, что ему там с его афиши показалось таким забавным, поэтому переключил свое внимание на того парня, который стоял в центре группы, наклоняя к себе стойку с микрофоном и держа ее при этом обеими руками. Прямые, до плеч, черные волосы, тонкое овальное лицо, большие голубые глаза с потусторонним взглядом — Ури, как звали вокалиста, чем-то неуловимо отличался от остальных участников группы. В его взгляде был какой-то затягивающий магнетизм и легкая отстраненность. На каждой руке от плеча до кисти у него был вытатуирован ангел. Только это были вовсе не веселые румяные ангелочки, как на старых картинах. На руках Ури, казалось, жили своей собственной жизнью два печальных ангела с опущенными крыльями и глазами, из которых текли тонкими струйками слезы.

Почему-то Ури вызвал у мальчика странное беспокойство — как будто, глядя на него, Ростик непременно должен был что-то понять об этом голосе "Грёз Орфея", но никак не мог. Возможно, он поймет, когда услышит этот голос через два дня на концерте?

— Ты на Ури смотришь? Правда, он очень... необычный? — раздался за спиной Ростика елейный голосок.

Обернувшись, Ростик увидел Дрю, которая каким-то глуповатым взглядом пялилась на афишу. Да и вообще, она выглядела так, будто была немного не в себе.

Ростик взволнованно нахмурился.

— Э-э-э... Дрю, ты себя хорошо чувствуешь?

— Что? — вздрогнула девочка, подняв на него взгляд.

— Я спрашиваю, ты в порядке?

Настала очередь нахмуриться Дрю.

— Да. А почему я должна быть не в порядке?

Ростик немного растерялся.

— Ну, не знаю... У тебя взгляд сейчас такой был...

— Какой "такой" взгляд?

— Ну...

Ростик подумал, что Дрю пару секунд назад выглядела как человек, которому на голову упало что-то тяжелое, и он в одночасье сделался идиотом. Однако мальчик тут же решил, что этого говорить, пожалуй, не стоит.

— Проехали, — покачал головой он.

Дрю раздраженно пожала плечами.

— Так что ты там говорила? — пытаясь припомнить начало разговора, спросил Ростик.

Дрю со вздохом посмотрела на афишу и, не глядя на Ростика, отрешенным голосом протянула:

— Проехали.

Компанию в прогулке по городу Ростику и Дрю составили Санька и Решка. Вчетвером они бродили по улицам, глазея по сторонам, как туристы. По большому счету, не кем иным Ростик себя и не ощущал. Отправляя их в город, Мольфар сказал, что для начала, чтобы разобраться в том, что происходит со снами мардолцев, нужно провести расследование. Но Ростик плохо представлял, как его проводить. Глядя на лица Дрю и Саньки, он сделал вывод, что они знают об этом не больше него. Решка же вообще всю дорогу только и делал, что зевал.

На деньги, оставшиеся с тех, что дал им Арни, ребята накупили мороженого и других сладостей, после чего устроились на каменном бордюре фонтана. Пока Дрю кормила голубей, рассыпая вокруг себя кукурузные хлопья, Решка продолжал зевать, а Санька сосредоточенно лопал тающее на солнце мороженое. Ростик же, лениво бросая в рот хрустящие сладкие палочки, смотрел по сторонам, не зная, чем еще себя занять.

На углу одного из многочисленных магазинов он заметил чистильщика обуви. В этот самый момент его клиент — похожий на угря худосочный господин с длинными и скользкими на вид волосами — поднял трость и, размахнувшись, ударил ею чистильщика обуви. Тот вжал голову в плечи и испуганно уставился на своего клиента снизу вверх.

— И это, по-твоему, называется "натереть обувь до блеска"?! — кричал на всю улицу "угорь". — Вот за эту халтуру я должен платить тебе деньги, бездельник?!

— Но господин, — попробовал замолвить за себя слово чистильщик обуви.

— Ты еще и спорить со мной надумал?! — взорвался "угорь". — Да ты просто наглец, гарпия тебя разорви!

Чистильщик обуви горестно вздохнул, очевидно, как и Ростик, догадавшись, что его работа останется без оплаты.

"Угорь" тем временем, с недовольным ворчанием рассматривая свои ботинки, повернулся спиной к чистильщику обуви, отошел в сторону и чуть не налетел на один из столбов, где красовалась точно такая же афиша "Грёз Орфея", какую совсем недавно рассматривал Ростик.

Охнув от неожиданности, "угорь" тут же раздраженно нахмурился, и довольно громко с негодованием в голосе произнес:

— Какой черт несет этих бездельников в наш город, когда у нас и своих хватает?! — Он презрительно оглядел всех, кто был изображен на плакате. — И до чего же непозволительный у них внешний вид, стаю гарпий на их головы!

С этими словами он выпрямил плечи и с видом, исполненным достоинства, направился прочь, важно постукивая тростью о булыжную мостовую.

— Какой напыщенный, — глядя ему вслед, неодобрительно нахмурилась Дрю.

Ростик бросил на нее косой взгляд:

"Чья бы корова мычала... Ты себя-то хоть раз в зеркале видела?"

Но вслух, конечно же, ничего не сказал.

— Это королевский казначей, — вдруг сказал Решка.

"По-нашему, министр финансов, значит", — подумал про себя Ростик.

— Откуда знаешь? — спросил его Санька.

— Видел его сегодня во дворце, — ответил Решка. — Совершенно случайно услышал, как слуги шептались у него за спиной, что, мол, казначей приворовывает из казны, а король, наивный человек, ничего не замечает.

— Случайно слышал, да? — подозрительно зыркнула на него Дрю.

— Шпионил, — уверенно заявил Санька.

— Разведывал, — поправил его Решка, нахмурившись с оскорбленным видом. — Мольфар сказал, надо расследовать — вот я и расследую. Это вы без толку по городу шатаетесь. Бесполезные люди.

— Эй, это кто тут бесполезный?! — разъярился Санька.

В другой раз Ростик бы поддержал приятеля, но сейчас спорить на эту тему ему было неохота. Всю дорогу из Фаталунии в Мардол он думал о словах, которые сказал ему Мольфар.

"Ты — тенеуст, Ростик. Иначе говоря — Заклинатель Теней. Это значит, что ты можешь повелевать тенями. А одна из возможностей этого дара — открывать коридор теней между мирами".

Пока что он не знал, радоваться этому известию или нет. Конечно, хорошо, что он может в любой момент открыть коридор теней между мирами и благодаря этому свободно путешествовать из своего мира в мир Двенадцати городов. Однако эта способность полезна только для него самого.

Вот, к примеру, сейчас: сны Мардола оживали и, со слов короля Теодора, могли представлять опасность для жителей города. Его величество попросил стражей помочь, но что конкретно он, Ростик, способен сделать? Как он может применить свой внезапно открывшийся дар тенеуста, чтобы помочь мардолцам?

Ростик не находил ответа, поэтому чувствовал себя именно так, как сказал Решка — бесполезным человеком. Ведь он, по большому счету, оставался все тем же несведущим в магии мальчишкой, который пришел в мир Двенадцати городов впервые несколько месяцев назад. Ростик до сих пор владел только одним заклинанием — призывающим огонь. Больше он ничему так и не научился.

— Эй, Ростька! — услышал он Санькин окрик и моментально вышел из задумчивости.

Ребята стояли в нескольких шагах от него — он даже не заметил, когда они поднялись с бордюра фонтана.

— Ты чего в облаках витаешь? — спросил Санька. — Возвращаемся во дворец. Толку от этой прогулки никакого. Идешь?

Ростик кивнул, встал и последовал за друзьями. На углу, где пересекались две улицы, мальчик остановился и обернулся вслед проходящему мимо мужчине, который вел за руку маленького ребенка. Малыш канючил, и отец, чтобы успокоить сына, подхватил его под руки и усадил себе на плечи. Ребенок тут же перестал ныть и рассмеялся.

Эта сцена вынудила Ростика вспомнить о собственном отце. В прошлый раз, когда Ростик находился в мире Двенадцати городов, отец был в командировке, поэтому так и не узнал, что сын не появлялся дома целую неделю. Но сейчас никакой командировки не было, и отец, конечно, уже должен быть заметить, что его сын пропал. Хотя Ростик и не был уверен в том, сколько времени сейчас прошло в мире За-Гранью-Теней после его перехода в мир Двенадцати городов, но предполагал, что, как минимум, одна ночь наверняка миновала. Переживает ли его отец из-за того, что Ростик не ночевал дома?

Со вздохом мальчик отвел взгляд от счастливой картины и нахмурился. Почему он вообще об этом думает? После смерти мамы отец ему ни одного доброго слова не сказал, был холодным и равнодушным. Возможно, он даже обрадуется, если Ростик вообще никогда больше не вернется домой.

"Не буду об этом думать, — твердо сказал он себе. — Не хочу".

Он снова посмотрел вслед прохожему с ребенком и отстраненно подумал:

"Может быть, эти двое даже не настоящие живые люди, а чей-то сон. — И тут же задался вопросом: — Как вообще мардолцы распознают свои сновидения?".

Памятуя разговор двух женщин, который он услышал по приезде в Мардол, Ростик был уверен, что для жителей города узнавать свои сны, насколько бы настоящими они ни казались, — пустяковое дело.

Мальчик уже собирался догнать друзей, которые, не заметив его заминки, успели уйти далеко вперед, но вместо этого застыл на месте, словно его парализовало. В эту самую секунду прямо перед собой он увидел нечто совершенно неправдоподобное.

Из ближайшей к нему подворотни появилось странное существо. Оно передвигалось широким пружинистым шагом на длинных страусовых ногах. Однако перед мальчиком, вне всяких сомнений, была не птица — сморщенное тело и почти лысая, с пучками седых волос над ушами голова определенно принадлежали человеку. На старческом лице отсутствовал нос, и Ростик почему-то удивился этому сильнее, чем страусовым ногам. Если не считать коротенькой распахнутой безрукавки, существо было абсолютно голым.

Ростику не стоило большого труда догадаться, что перед ним сновидение. Время близилось к вечеру, а значит, некоторые горожане вполне могли уже лечь спать и видеть сны. Не успел Ростик подумать об этом, как произошло нечто такое, что заставило его задрожать мелкой дрожью, несмотря на летнюю жару.

Странное существо, не замедляя своего бега, внезапно повернуло голову, и с безносого лица прямо на Ростика глянули маленькие злобные глазки. Почувствовав, как на затылке зашевелились волосы, мальчик непроизвольно задержал дыхание. Старик со страусовыми ногами словно почувствовал, что Ростик смотрит на него, и ответил враждебным взглядом на внимание мальчика. Но разве сновидение может почувствовать, что на него смотрят?!

"Сны перестают быть только безобидными видениями. Они обретают что-то вроде плоти, и самое ужасное — они начинают интересоваться нами!", — живо вспомнились ему слова короля Теодора.

Ростик не мог пошевелиться. Все его тело словно налилось свинцом. Это существо с безносым лицом и крохотными бусинами глаз, из которых прямо на Ростика смотрела полная злобы тьма, не имело ничего общего с давешним сновидением — горожанином с собакой. Никаких сомнений: кому бы оно сейчас ни снилось, это был дурной сон.

Словно утратив интерес к любопытному ребенку, существо с безносым лицом отвернулось и пружинистым шагом продолжило свой путь по улице. Ростик хотел облегченно выдохнуть, но воздух как будто застрял в легких. Мальчик пристально смотрел вслед удаляющемуся сновидению и внезапно заметил странную вещь — спина и страусовые ноги существа странно подрагивали и расплывались, как...

"Как мираж!" — мысленно догадался Ростик.

Выходит, вот как мардолцы отличают порождения своих снов от реальности?! Стоит только присмотреться повнимательнее, как сразу же замечаешь — перед тобой не живое существо, а сновидение!

Как только эта мысль прозвучала в сознании Ростика, из его груди вырвался долгий и громкий выдох. От испытанного напряжения он едва не сел на землю.

— Жуткий старик с жутким взглядом, — прохрипел он вслух, пытаясь привести в порядок дыхание.

Мардол больше не казался Ростику похожим на солнечный и жизнерадостный Гелион. Словно бы кто-то одернул яркую ширму, а за ней вдруг обнаружилась темная подворотня, где в каждой тени таились злобные твари, только и ждущие момента, чтобы напасть на него и утащить в темноту.