Тот важно кивнул. Но тут я удивлённо выпучил глаза от таких вольностей: насколько я помню, в "лекции" звучали совсем другие цифры! Но Пашка похлопал меня по руке: мол всё верно, слушай молча, потом узнаешь.
Я послушно притух в своём скепсисе, а Вовка продолжал донимать Тристана:
— Значит, по приблизительным прикидкам со времени катастрофы и до наших дней прошло... Грубо говоря, если брать, например, по два поколения в столетие... За девять тысяч лет прожило 180 поколений. Так? То есть, мы являемся тем самым, последним на данный момент, 180-м поколением. Так?
— Допустим... — обронил Тристан.
— Во-от... Теперь рассмотрим вариант, как если бы катастрофы не было. Что получается? Люди, ускоренные, как и на других планетах, всего лишь в два раза, а не в десять, как было в нашей экстремальной истории, жили бы по пятьсот лет. Ну, это грубо, — опять забарахтался он в допущениях. — Тогда выходит, что с тех пор прошло бы всего 18 поколений! Это что ж получается? В наше теперешнее время нас бы ещё и в планах не было? Поскольку ни мамы, ни папы, ни бабушки и даже ни прадедушки наши ещё бы и родиться не успели?!! Ну них-них-ничего себе! Это что? Билет в один конец?! Полетели в прошлое, изменили там чего надо и сразу же нас — тю-тю? Просто не стало? То есть, очередь наша ещё не пришла?!
Все сразу возбуждённо загалдели, каждый на свой лад осмысливая Вовкину мысль.
Но Тристан с терпеливой улыбкой переждал, пока мы угомонимся и сказал:
— Владимир... вас кажется, так зовут?
Тот ядовито его передразнил:
— Допустим...
— Так вот, Владимир, какая-то часть правды в ваших рассуждениях есть. Но только — часть! В том смысле, что в период девять тысяч лет уложится меньше поколений, чем при теперешнем положении дел. Да, тут вы правы, но только отчасти. Неужто вы думаете, что, живи вы тысячу лет, вам только единожды предоставится возможность обзавестись потомством? Сильно сомневаюсь. В качестве иллюстрации почитайте ту же Библию. До какого возраста ветхозаветные патриархи не теряли способности пополнять население планеты? Я уверен, что об этой стороне их жизни до сих пор у вас ходят легенды? — При этом Другов небрежно фыркнул, а Вовка неопределённо повёл плечами. — Однако, вы неправы и в другом, самом болезненном для вас вопросе. В том самом "тю-тю". — Тристан широко улыбнулся, видимо посчитав свою шутку удачной. — Не будет никакого "тю-тю". По одной простой причине: если вы, как команда, соглашаетесь на наше предложение, то вы автоматически выпадаете из данного временного потока. Вас просто помещают в особый, так называемый, вневременной карман вместе с вашим штабом, — при этом Тристан широким жестом обвёл гостиную. — Если не ошибаюсь, то с лёгкой руки одного из ваших товарищей, — мимолётный взгляд в сторону мрачно жующего очередную спичку Игоря, — вы его теперь называете "Тадж-Махальчиком"?
"Блин! — поразился я. — И откуда такие сведения?!"
— Ещё лучше! — вырвалось у Пашки в овет на пояснения пришельца. Остальные сочувственно с ним переглянулись.
— Да, — продолжал вещать инопланетный вербовщик, не обращая внимания на то, что мы не загорелись его идеями "с пол-дрынка". — К той цивилизации, что сейчас доживает на Земле последние годы, вы уже не вернётесь. После вашего вмешательства история на планете будет складываться несколько иначе. Не с таким накалом страстей. Но! — предупредительно поднял он указательный палец. — Самое важное, что у земной цивилизации появится будущее. Она сможет развиваться полноценно, и над нею не будет висеть тот дамоклов меч, что сейчас угрожает на неё обрушиться, не смотря на прилагаемые титанические усилия специалистов разных миров.
Он оглядел наши унылые физиономии, вздохнул и продолжил:
— У этой проблемы имеется ещё одна сторона. Как вам уже известно из данной книги, — он ладонью накрыл "гроссбух", — в ближайшей перспективе человечеству предстоит пережить Суд. Он должен состояться ещё до катастрофы. Так вот. По приблизительным прикидкам кандидатами на строящийся ускоренными темпами Реклостер являются девяносто шесть процентов населения Земли! Представляете? Девяносто шесть! Эта цифра просто непостижима! Считай, всё человечество пойдёт в утиль. Эксперимент по созданию ускоренной в десять раз цивилизации потерпел полную неудачу. Это надо признать. Техническое развитие вашего мира намного опережает развитие духовное! А так ни в коем случае быть не должно! Вы — единственная такая цивилизация в Галактике. С непомерно раздутым, воинственным, агрессивным потенциалом. Духовная составляющая вашего мира находится на том же уровне, каким она была ещё до катастрофы!
— Ну уж, вы скажете! — возмутился Санька. — А как же Чайковский? Пушкин? Моцарт? Рафаэль? Менделеев? Да мало ли?.. Они что? Тоже на уровне библейских пастухов? Или я что-то не понимаю?
— Но вы же не станете спорить, что это — всего лишь единицы. Яркие? Да! Заметные? Да! Но — единицы. По сравнению с общей массой — это жалкая кучка! На других мирах, где духовное развитие идёт вровень с техническим, такого перекоса не существует. Там каждый второй или третий — если не гений, то непременно талант.
— Вах-вах-вах! — не выдержал Пашка. — Какие мы каки!
— Да, не скрою, — не среагировал Тристан на ядовитое замечание, — войны бывают и у них. Но не в таких же масштабах, как на Земле! Здесь идёт нескончаемое и изощрённое истребление себе подобных! Весь интеллектуальный потенциал направлен на создание всё новых видов вооружений! Вообще, кто дал такое право — отнимать жизнь у другого человека?! Кем она дана? Только Создатель имеет такое право! И то — после всестороннего рассмотрения деяний каждого индивидуума. То есть — после Суда. А у вас даже эта тема стала чем-то вроде анекдота.
— С этим Судом вообще получается какая-то фигня, — презрительно цвиркнул зубом Игорь. — При том — фигня непоследовательная.
— Но почему же? — поразился инопланетный лектор.
— А потому. Вот смотрите, что получается. Допустим, Суд прошёл. Так? Население поделили на праведников и сволочей. Правильно?
Тристан аккуратно кивнул, не зная, с какой стороны ждать подвоха.
— Теперь что? Сволочей, значит, отправляют на этот самый... как там его?
— Реклостер, — подсказал Пашка.
— Вот-вот. И, заметьте, над тем Реклостером никакой там дамоклов меч не висит. Сволочи там обосновываются и живут себе припеваючи на совершенно новой, только что испечённой, планетке. А что — праведники? Они, как я слышал, наследуют Землю? Ту самую, у которой нет будущего? И которая зас... гм-гм!.. Ну, загажена, в общем. По самое нельзя. Где же она, справедливость-то? Я что-то не втыкаюсь.
— А эт' презентик такой, — съехидничал Пашка, глубокомысленно вскидывая брови и хлюпая носом. — За хорошее поведение. "На тебе, Боже, что мене не гоже".
— Ещё вопрос можно? — поднял руку Санька.
Тристан, внимательно выслушавший тираду Игоря, опять молча кивнул.
— А что это за карман такой, куда нас положить собираются после возвращения?
— Нагрудный, — не утерпел Пашка. — Надо — извлекли. Использовали — опять в карман. Как сопливчик.
Тристан добродушно рассмеялся и похлопал стоящего рядом Пашку по плечу:
— Нравится мне ваша команда! Чувство юмора, как всегда, на высоте!
Пашка брезгливо отстранился и, отряхивая плечо, пробурчал:
— Особенно, когда нас тут в баранку гнут... Тогда оно так и прёт. Прям со всех отверстиев!
— Неправда ваша, Павел, — улыбнулся гость. — Вас никто ни к чему не принуждает. Я сразу оговорил условие, что вы можете отказаться.
— Да я и не про вас, вообще-то... — поморщился Пашка. — Тут и без того хватает... разных там... Повелителей...
— "Никто не принуждает"! — фыркнул Игорь. — А это как прикажете понимать? — он указал на экран, где в ожидании недвусмысленно застыла грозная флотилия. — А вот эти дамы с пушками? Это тоже скажете: "не принуждение"? Да на их лица только посмотришь и сразу хочется бежать куда-нибудь сдаваться.
Тристан произнёс что-то вроде удивлённого "Хм!", и вся декорация, напрягавшая нас, мгновенно изменилась. "Дамы" исчезли вместе с экраном, перегораживавшим гостиную.
Мои соратники облегчённо вздохнули, а я с недоумением уставился на своё запястье: что за дела? Браслет был на месте, но никакой команды я не давал...
— Такой вариант беседы вас устроит? — гость хитро оглядел присутствующих и остановил взгляд на мне: — Надеюсь, вы простите мне моё самоуправство?
Я неопределённо скривился, отметив про себя, что надо бы проверить работоспособность моего Сезама после вмешательства столь "умелого" гостя. Ну, хотя бы по мелочи... И привычным посылом сотворил себе чашку чая.
Она послушно появилась и мне стало чуть-чуть спокойнее.
Мои манипуляции, конечно же, не остались незамеченными, но вслух Тристан ничего не сказал.
— Мне тоже изобрази, — просопел Пашка у меня над ухом. — А то в зобу что-то перехватило от этих... блястящих перспектив...
— А ты-то чего напрягаешься? — так же тихо ответил я ему. — Сказали же: в любой момент можешь отказаться.
Пашка крякнул. То ли с досады, то ли обжёгся об чашку, возникшую в его руке. Но только буркнул:
— Дураком надо быть, чтоб отказаться от такого!
Я с благодарностью посмотрел на него.
— Вы так и не ответили на мой вопрос, — напомнил о себе Санька.
— На мой, кстати, — тоже! — с вызовом проскрипел Игорь.
— Давайте по порядку, — гость как бы в раздумье пригладил и без того идеально лежавшие волосы и посмотрел на Другова. — Что касается вашего вопроса, то я несколько в замешательстве: ну как можно ещё проще объяснить данную технологию? Скажем так: вы не будете отныне прикреплены к несущему вас временному потоку. Теперь вы не привязаны ни к какой точке на оси истории вашей планеты. Подчёркиваю: "вашей". Что касается остальных миров, то там для вас время идёт обычным образом.
— Короче говоря, — невесело подытожил Санька, — сидя на Земле, мы оказываемся в ловушке. Без права выхода, как говорится, на поверхность. И принять участие в строительстве того же пресловутого коммунизма, увы, уже не сможем. Какая шикарная перспектива! — саркастически фыркнул он, разводя руками.
Тристан терпеливо улыбнулся:
— Александр, вы опять меня неправильно поняли. Я имел в виду совершенно обратное: у вас появляется возможность выхода в реал в любой точке истории вашей планеты!
— Вау! — выпучил глаза Пашка и толкнул меня в бок. — Нехило!
Я отмахнулся:
— Рано радуешься, Иван-царевич. Здесь опять зарыта какая-нибудь собака, которая нам всю малину изгадит. Вот увидишь!
— Уверяю вас, — обернулся Тристан ко мне. — Ваши сомнения не имеют под собой никакого основания. Кажется, так у вас говорят?
— У нас по всякому говорят, — уклончиво хехекнул Пашка. — И даже, бывает, нецензурно выражаются.
— А ещё у нас говорят, — мрачно проскрипел Игорь, — что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Если оно всё так сумасойтительно-офигительно, то почему вы туда посылаете именно нас? Могли бы и сами подсуетиться...
— В том-то и дело, что не могли. Потому и пришлось к вам обращаться. Да и, в конце концов, кому естественнее этим делом заниматься? Чужому дяде, которому, по большому счёту, до фонаря, что с вами будет? Или вам, аборигенам?
— Словечко-то какое... — поморщился Пашка.
— Какое?
— У нас так обычно дикарей называют...
— Паш, уймись, — цыкнул Игорь. — Можно подумать, что мы — не дикари. Дикари и есть. Только и забот, как бы половчее соседу башку проломить, да бабу его трахнуть.
— Брэк! Брэк! — осадил говорунов Санька. — Давайте по делу. А то что-то вас занесло. Не время и не место.
— Игорёк истину глаголит, — хехекнул Вовка. — Разве то не наш портрет?
— Наш, — нетерпеливо отмахнулся Другов. — Только я спросить хотел. Почему вы сами не могли? Ну, помимо той причины, что в своём хозяйстве, мол, мы сами должны порядок наводить? Есть более веская причина?
— Есть, — вздохнул Тристан. — Самая банальная: структура Пространства Еретиков.
— Эт' ещё что за хрень? — подозрительно насупился Игорь.
— Наша Вселенная так у Юрика обзывается, — пояснил Пашка. — Талмуд читал? — кивнул он на книгу.
Тот презрительно фыркнул:
— Читал! Спроси, что я там понял?
— Как всё запущено... — с притворным сочувствием поцокал Пашка языком, смиренно складывая сплетённые пальцы на животе. — Ученье, батенька, — свет!
— Не учи учёного...
— Исходя из того, что вы сказали, — Санька с трудом пробился сквозь бестолковый трёп, — надо полагать, что вы — гость в нашей Вселенной?
Тристан кивнул.
— И перемещение в нашем времени вам идёт во вред?
— Не совсем так. "Наше", "ваше" — без разницы. Структура времени едина во всех семи Пространствах. Она является постоянной величиной в любом из них. Просто перемещение меня одного против потока времени во много раз более энергетически затратно, чем, скажем, вас, Александр. Или любого из ваших друзей. Из-за различий в структуре наших пространств.
— Короче, экономически выгоднее перемещать в нашем пространстве именно нас, аборигенов?
— Ну, вам же неприятно это слово...
— Пустое! — отмахнулся Санька. — Зато оно в полной мере отражает суть.
— А как же вы тогда здесь и сейчас находитесь? — ехидно встрял Вовка. — Между нами? Ведь сейчас в нашем пространстве тоже время идёт? И оно так же денег стоит?
— Ну, во-первых, денег у нас нет, — отстранился ладонью Тристан. — Это изобретение вашего мира. Вернее, Асефа Сатаны. Но сейчас — не об этом... Во-вторых, в данный момент мы движемся по течению времени, а не против него. Поэтому требуется намного меньше энергии на то, чтобы вы имели удовольствие со мною общаться.
— Не понял! — вскинул Пашка брови и даже чашку с чаем поставил на стол. — Это что? Мы здесь хохмочки строим, а где-то там у вас киловатты капают?
— Гигаватты, — с улыбкой поправил Тристан. — Поддержание стабильности моей голограммы требует постоянной энергетической подпитки. И немалой.
— Голограммы? — недоверчиво покосился тот на него.
— Ну них-них-ничего себе! — вскинулся Вовка. — А если там у вас, не дай Бог, батарейки сядут, пока мы тут словоблудием занимаемся? А мы ни к чему так и не придём? Давайте уж тогда конкретно, по деловому.
— Не всё так трагично, — улыбнулся Тристан. — Батарейки не сядут.
— Выходит, что? Здесь не вы сами, а только ваша голограмма? — ещё раз уточнил Пашка и осторожно коснулся гостя рукой. Он, видимо, ожидал, что она пройдёт насквозь, но этого не случилось. Комбинезон Тристана упруго сопротивлялся и под ним явно чувствовалась живая плоть мускулов. — Эт' чё? Шутка такая? — накуксился "исследователь".
— Вовсе нет, — гость в ответ провёл своей рукой сквозь Пашкину руку. При этом тот отшатнулся, но ничего, однако, не почувствовал. — Какие шутки? Всё на полном серьёзе!
Пашка тряхнул шевелюрой:
— Тогда я вообще ничего не понимаю... Тут играйте... тут не играйте... тут рыбу заворачивали... Фигня какая-то...
Тристан той же рукой похлопал его по плечу:
