Часть 2. Душою по лезвию.

А чего стоили водители, с их обалделыми донельзя физиономиями! Девочка едва снова не расхохоталась от души, припомнив в подробностях её с Носферату игру под "рабочим" названием: "Переверни машинку без рук". Идея была, собственно, проста до дебилизма, но им с оборотнем на тот момент ничего сложного и заумного выдумывать не хотелось. А тут тебе и забавно, и не трудно, и заводит, опять же, подстегивая атмосферой соревнования. Аля, в который раз, не удержалась от хихиканья, восстанавливая в уме картинку....

Нагнав очередной, летящий на всех парах джип, она непринужденно перевешивается со спины почти беззвучно мчащегося бок о бок с автомобилем итрана и, манерно растягивая слова, спрашивает в открытое окно:

— Скажите, а какая скорость у вашей машинки?.. Вам не кажется — вас слегка надули с этой моделью, очень уж она тихоходная. Не находите?

И, поскольку обратившийся в соляной столп, владелец авто ничего ей не отвечает, сидя за рулем неподвижной статуей, девочка фыркает смешком и состраивает ему недовольную гримаску.

— Фу! Как это некрасиво и не по-мужски. И не отвечать, когда с тобой так вежливо общаются. И не пропускать женщину вперед.... Впрочем, последнее я и без вас смогу. Прощайте. Движок проверьте — не тянет совсем!

Расхохотавшись, она сжимает коленями бока единорога. Морфей прибавляет ход. В секунду авто остается далеко позади. Краем глаза Аля отмечает: джип слетел с трассы и прыгает теперь по полю подбитым кузнечиком.

— Семь — пять!!! — Орет девочка в визифон так, что у Носферату на том конце связи, наверно, уши закладывает. — Я тебя опережаю! Понял?!

— Ничего подобного! — Отзывается он. — Вруша! У меня фура с прицепом и пьяным водителем за три штуки считается.

— Фура медленно ездит! — Протестует Аля, одновременно указывая Морфею на следующую, возникшую на горизонте, скоростную иномарку.

— Зато её перевернуть трудно! — находится оборотень. — Так что не расслабляйся!

— Ты мухлюешь! — Со смехом вопит Аля.

— Неправда! — Слышно, что у Носферату настроение просто отличное, — он сам свернул, мы его не трогали.

— Ладно. — Бурчит девочка. — Э-эх, поднажмем!

Морфей наводит на нее смеющийся глаз и, нагнав машину, легко перепрыгивает через нее на скаку, приземлившись метрах в десяти впереди. Несчастный автомобиль тут же закруживает. И он, потеряв управление, слетает с дороги в кювет. Отследив его передвижение, Аля кричит:

— Порядок! Человек не пострадал! Очко!

И умопомрачительная гонка продолжается....

В итоге, их с Носферату усилия свелись к ничьей. Оборотень еще заметил ещё тогда, что это, дескать, весьма символично. Аля была не против. Ничья так ничья, победила дружба. И солнце! И ветер! И бьющий в голову нещадно адреналин. И назови её сейчас кто-нибудь жестокой, она восприняла бы это только как комплимент. Ну что поделать — не жаль ей водителей, конкретно этих не жаль совсем. К тому же, она никого не убила и не изувечила. Да и авто их не сильно пострадали. Разве что гордости да самоуверенности поубавилось. А это, быть может, и не плохо вовсе. Впредь осторожнее водить станут. Шокотерапия!

Так-то оно так, да только вскорости, похоже, шокотерапия ожидает саму Алю. Вторую часть сегодняшнего её "балета" никто не отменял. После недолгого комплексного отдыха-обеда, Зэер дал ей подробные инструкции на счет внешнего вида, и вот они готовы отправляться. Пунктом назначения выбран один из крупнейших городов. Зэер рассчитывает посетить не одну, а несколько дискотек за вечер. Девочка прекрасно понимает — он намерен еще и поохотиться там в свое удовольствие. Что ж, его право. Становиться в позу и корчить из себя ханжу она не собирается. Ей бы с собою разобраться и в грязь лицом не загреметь. Ой, мамочки, страшноватенько, все-таки!

Глава 16

Роскошный алый Ламборджини резко тормозит у парадного входа престижного ночного клуба. Багровые отсветы перекатываются по полированным бокам. Все хромированные детали сверкают до рези в глазах. Охрана у входа вытягивается не хуже парадного караула на Красной площади. Дверцы автомобильного чуда одновременно распахиваются. Явившие себя восторженным взглядам случайных зевак пассажиры выглядят, будто киногерои какой-нибудь романтической саги последнего веяния. Потому что в реальной среде одновременное присутствие даже двух таких красавцев однозначно нарушает все правила и нормы житейского равновесия и душевного баланса рядовой человеческой массы. На их фоне остальные уже как бы и не имеют особых прав на существование!

Оба молоды. Оба не просто привлекательны, а потрясающе, откровенно красивы. Высоченные, мускулистые, идеальных пропорций. Словно две половины — день и ночь — они идеально дополняют друг друга. Один из них — блондин с картинно породистым лицом утонченного эстета. Изысканность манер, словно у потомственного аристократа, подчеркивается воздушными линиями и складками белоснежного костюма. Льняные мягкие брюки, белые лаковые туфли, тонкая шелковая рубашка распахнута до середины груди. Массивная цепочка белого золота красиво оттеняет смуглую гладкую кожу. Алмазные запонки брызжут в рассеянном свете фонарей радужными отблесками. Длинные волосы стянуты на затылке кожаным плетеным ремешком. Свободно свисающие концы его увенчиваются шариками-бриллиантами. Угольно-черные брови ровными дугами уплывают к вискам. Большие, удлиненные глаза, в обрамлении густых-густых ресниц кажутся подведенными, будто у египетских фараонов. Капризный, чувственный рот, идеально четкая линия подбородка. Его спутник может быть не столь утончен, но тоже великолепен, по-своему. Настоящее олицетворение мужественности и силы. Таким, наверное, любой режиссер военно-эпической драмы желал бы видеть своего главного героя. Жгучий брюнет. Черная стрейчевая футболка плотно облегает великолепный торс. Узкие кожаные брюки, узконосые туфли на широком, обитом металлом, каблуке. На мощной шее: матово черный медальон-полумесяц. На запястьях — широкие, испещренные объемным узором рун, браслеты. Очень густые короткие волосы зачесаны назад. В ушах — серьги, маленькими платиновыми колечками. Бицепс правой руки опоясывает причудливая вязь татуировки. Серые глаза смотрят прямо и твердо. В лице нет слащавости блондина. Это настоящий боец. Его можно назвать эталоном этакого бога войны, Арэя, вдруг покинувшего ненароком свой призрачный мир и почтившего присутствием бренную землю.

Блондин обходит авто. Помогает выбраться девушке. У присутствующих дар речи пропадает окончательно. Она нереально красива. Золотисто-каштановые кудри блестящими завитками стекают на покатые обнаженные плечи. Алебастровой белизны кожа светится нежным румянцем. Огромные, бездонные, изумрудно-зеленые глаза, тонкие линии черт одухотворенно-юного лица. Пухлые розовые, зовущие желанием губы и невинная чистота открытого, доброго взгляда. Огненно-красное, короткое приталенное платье идеально подчеркивает манящие изгибы точеного тела. Совершенной формы высокая грудь будто рвется из низкого, усыпанного звездною лентою алмазной пыли, кружевного выреза. Тоненькая талия, округлая линия бедер. Длинные стройные ножки, в алых атласных туфельках на высоченной шпильке, выглядят просто бесконечными. И у всех представителей мужского пола без вариантов вызывают однозначное торможение и почти охотничью стойку. Из украшений на юной прелестнице только одно, но оно затмило бы, скорей всего, и разнообразие целой витрины презентабельной ювелирной лавки. Цветок водяной лилии, потрясающей, фантастической красоты, уникально тонкой работы. Он словно, жив по-настоящему и источает какую-то странную, прямо таки магическую силу.

Зэер обводит Алю вокруг модуля. С другой стороны к ним подходит Носферату. Аля благодарно улыбается. Берет обоих под руки. Втроем они поднимаются по ступеням к уже заранее распахнувшимся навстречу дверям. Минуя привратников, рагезт незаметно толкает девочку локтем. Она, как учили, поворачивает к охране голову, ласково и призывно улыбается, чуть подмигивает. С удивлением и удовольствием отмечает: и точно, подействовало. Взгляд у бодигардов сделался одинаковым — восхищенным до обмирания и застывшим. Она понимает: помани их сейчас, и они рванут следом в единственном желании — угодить, чем только можно. Але становится смешно. Ощущение неловкости и неуверенности, преследовавшее от начала поездки, улетучивается безвозвратно. Вот теперь она готова, действительно, ощутить свою власть над этими неуклюжими марионетками. Уверенность в собственной силе пьянит не хуже крепкого коктейля. Глядя на её светящееся удовольствием лицо, Зэер улыбается. Многозначительно кивает Нэттэ. Тот понимающе склоняет голову.

Широкий, устланный ковром коридор с зеркальными стенами, гардероб. Они неспешно проходят. Зэер, молча, кладет на стойку администратора несколько купюр. Аля наблюдает знакомый эффект "волшебной палочки". Вторые двери открываются. Огромное помещение зала. Данспол. Вокруг — столики с веселыми компаниями и воркующими парочками. Цветные блики на стенах, лазерные картинки в воздухе, бухающие аккорды. Аля телом ощущает направленные на них со всех сторон взгляды. Масса самых разнообразных эмоций и чувств оплетает её, точно коконом. Восторг, удивление, зависть, обожание, воодушевление, злость. И, перебивающее все и вся, желание. Первобытное, животное, неугасимое. Оно одинаково направлено и на её великолепных спутников, и на нее саму. Кажется, все мужчины здесь готовы порешить друг дружку за обладание ею. А все женщины — заранее выцарапали бы потенциальным соперницам глаза за любого из её сопровождающих.

Зэер с Носферату переглядываются. Оборотень покидает их и направляется к диджейскому пульту в углу на возвышении. Подходит, недолго разговаривает с ведущим. Аля опять видит перешедшие из рук в руки банкноты. Ди-джей оставляет пульт. Его место занимает Носферату. Снимает визифон с пояса, подсоединяет к аппаратуре. Рукою посылает Зэеру сигнал.

Рагезт берет Алю за руку, подмигнув заговорщицки, ведет за собою в центр. В этот момент музыка обрывается. Наступает временная тишина. Танцующие расходятся, освобождая пространство.

— Ну что, Алира, поиграем с ними? — трансформер задорно глядит на нее. Аля смеется. Отпускает его руку. Они расходятся. Останавливаются в нескольких метрах, посреди опустевшего данспола. На секунду свет в зале полностью гаснет. А затем включается — лишь над ними двумя. Аля и Зэер — в ярко освещенном кругу, остальное тонет во мраке.

— Не боишься? — слышит девочка мысленный посыл.

— Ничуть! — отвечает браво и легко. — Это так классно, оказывается!

— Ну, тогда — нет их для тебя! — Командует он. — Только ты, я и огонь!

— Огонь! — откликается она.

Его глаза вспыхивают алыми искрами. Повернувшись боком, он медленно, приглашающим жестом, протягивает к ней раскрытую ладонь. Она вскидывает над головой вытянутые руки, склоняется в изящном поклоне реверанса. Делает шаг навстречу. И.... На них обрушивается музыка. Дикая, горячая, будто закипающая от страсти кровь, она бросает их в объятия друг друга, кружит и несет над гладью данспола. Фигуры и па меняются то плавно, то с умопомрачительной быстротой, точно и впрямь пляшущие в костре языки пламени. И наполняют этим огненным буйством и безумием пространство и время. Аля видит: все, без исключения, присутствующие полностью заворожены их действом. Люди в настоящем трансе. Они не отводят от нее и Зэера глаз. Движения заторможены и неуверенны. И это еще больше распаляет!

— Ну-ка, Алира, — говорит ей Зэер, — покажи им себя!

И она пробует. Самую малость, только играючи. Та энергетика страсти, что до сих пор направлялась лишь на одного-единственного представителя мужского пола в её жизни, посылается залу. Аля просто представляет себе: она танцует для него и под его взглядом. Лучший стимулятор не стоит и придумывать. Реакцию окружающих мужчин она скорее ощущает, чем видит. А вот реакция самого Зэера налицо, и даже пугает немножко. Его глаза мгновенно меняются на светло-рубиновые. Зрачки вытягиваются. Дыхание учащается. Черты плывут и искажаются маскою похоти и жажды. На миг, он рывком приближает к Але голову, но сразу же отдергивается. Говорит глухим, севшим голосом:

— Да, Алира! Если б ты только знала!..

— Вижу и так. — Несколько опешившим тоном отвечает она. — А ты с собою точно справишься?

— После того, как понадкусываю все, что не смогу доесть! — Выразительно приподнимает он губу.

Аля закидывает голову, весело хохочет, продолжает танцевать. Потом смотрит на него влюбленными глазами. Шепчет насмешливо:

— Они будут рады закончить жизнь в объятиях такого совершенства.... По крайней мере, половина уже сейчас об этом мечтает!

— Да? — Он прислушивается. Растягивает рот в хищной улыбке. — Ну, тогда дадим сбыться мечтам!

Сбоку приближается знакомая рельефная фигура. Носферату сменят Зэера. Аля кладет ладони на размах широких плеч. Улыбается оборотню. Тот очень осторожно берет её за талию. Танец возобновляется. Почти сразу девочка разбирает: Носферату замечательный партнер, необычайно пластичный, внимательный, чуткий. Танцевать с ним — истинное наслаждение. Боковым зрением она видит, как Зэер быстро проходит по кругу, выдергивая из толпы одну пару за другой. Парни и девушки покорно подчиняются, и вскоре весь данспол заполняется изгибающимися в бешеном ритме, изнемогающими от переполняющих желаний плоти телами. У самого Зэера тоже появляется партнерша. Аля отмечает — девушка очень симпатичная, в самом соку. Хорошенькая, ничего не скажешь. Старается не задумываться о том, что последует. Переводит все внимание на партнера. Носферату, кажется, впервые полностью расслаблен. Как и Аля, он наслаждается музыкой и полетом ритма, и живет рожденным ими пламенем, как единственно настоящим и драгоценным.

— Ты замечательно танцуешь! — Говорит она ему в полном восторге.

Оборотень улыбается. В голове эхом отдается:

— Спасибо, девочка. Если я не плох, то ты просто вне конкуренции!

Аля смеется. Она счастлива.... Натанцевавшись чуть не до изнеможения, они с Носферату покидают данспол. Их провожают восхищенными, почти вакхическими, выкриками, аплодисментами, свистом. Аля и Нэттэ шутливо раскланиваются в ответ. Отходят. Садятся за крайний столик, недалеко от входа. Носферату заказывает коктейли и сок. Спрашивает Алю на счет еды. Та отрицательно мотает головой.

— Ни за что! Мне сейчас кусок не полезет. Дома поем.

— Ну и я тоже. — Соглашается он. — А то у них эта, с позволения сказать, еда для меня не особо съедобной выглядит.

— Вот кто у нас сегодня наелся! — Со смехом прерывает его Аля.

Опустившийся напротив в кресло, рагезт выглядит на удивление довольным и каким-то размякшим даже. Его одежда — в безукоризненном порядке. Но в движениях и взгляде — откровенная лень объевшейся отяжелевшей кошки. Поглядывая на девочку слегка затуманенными от пресыщения глазами, в которых и сейчас еще, временами, проскальзывают красные блики, он произносит с хитрецой:

— Часик потерплю, так и быть.... Нужно быстренько менять дислокацию. Я тут слегонца норму превысил.