Живущий в тебе

Дреги молча слушали Марко, а когда он закончил говорить, ещё некоторое время молчали. Затем стали переговариваться, кто-то подошел и стал рассматривать принесённые Марко куски руды. Вскоре эти куски уже передавались из рук в руки, их ещё и ещё раз рассматривали, нюхали, даже пробовали на вкус. Затем начались вопросы. Марко спрашивали о руде, о лесном духе, о ваалах, вопросы сыпались всё чаще и, наконец, Марко сказал:

— Всё, хватит, пора собираться в дорогу. — Он развернулся и зашагал к своей хижине, по дороге отмахиваясь от слишком любопытных и тех, кому нужно было объяснять несколько раз одно и тоже.

По дороге его схватила за рукав Ярина, оттеснив всех других, кто желал пообщаться с Марко.

— Я пойду с тобой. Ты хорошо придумал, они скоро совсем одичают, будут как урги, нужно расшевелить это болото. У меня будет меч с блестящим отполированным лезвием, кольчуга и шлем! Я буду воином!

Какое-то время Марко молча шёл к своей хижине, а Ярина возбуждённо рассказывала, как давно она хотела стать воином, участвовать в сражениях, увидеть другие города и народы.

— Мне кажется, тебе следует подумать о Литте, — сказал Марко, когда они дошли до его хижины. — Она тебя любит и без тебя пропадёт. Ты представь, что Литта умирает с голоду, потому что дреги забыли наделить ей немного еды, а её дочь в это время любуется блестящим мечом.

Ярина тут же вспыхнула: — Так ты не хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Я хочу, — почти не соврал Марко, — но сначала представь такое, а потом решай.

Следующие два дня Марко отдыхал, изучал себя, тренировался вместе с Влахом и другими своими учениками, готовил оружие и свои нехитрые пожитки к походу. В хижине Марко стали непрерывно появляться гости, разговор с которыми сводился в основном к одному и тому же: они просили Марко принести им топор, или наконечник копья или ещё что-то из этих вещей. Марко всем обещал и спешил выставить непрошенных гостей за порог. Заявилась Литта, по-видимому, тоже под впечатлением ораторского искусства Марко. Сильно накуренная, она исполнила пред хижиной танец, призывая духов на помощь, затем упала в бурьяны и проспала там довольно долго, пока её не забрала дочь. Так, во славе и почёте, в разговорах с соплеменниками, для Марко прошло два дня.

На рассвете третьего дня, когда Марко, полностью готовый в дорогу, вышел к воротам посёлка, там стояло человека четыре. Ещё не было ни Килина, ни Влаха, и Марко присел возле своих спутников, ожидая прибытия остальных. Стали подходить остальные, пришёл Килин с большим свёртком шкур, годных для изготовления мехов. Всего собралось двенадцать человек. Больше всего Марко удивился, когда к месту сбора подошли Фран и Граб, его недавние противники. Фран, ещё больше, чем обычно, насупившись, произнёс:

— Ну, ты, это, не обижайся, мы тоже с тобой пойдём.

Марко ничего не сказал, только махнул рукой — давай, присоединяйся.

Самым старшим среди собравшихся был Килин, да ещё один лысоватый мужичок, которого звали Тангат. Кроме них и четверых учеников Марко ( Туид оставался в посёлке, так как на охоте его помял вепрь), Франа и Граба, к походу присоединились ещё двое братьев, Слан и Варад, которые вечно блуждали в окружающих лесах, испытывая очередную придуманную ловушку для белок или снасть для ловли рыбы.

Пришла Ярина. Посмотрев на неё, Марко сразу понял, что она с ними не пойдёт. Слишком поникший был у неё вид. Ярина подошла к Марко и когда она заговорила, её голос дрожал, где-то под самым верхом прятались слёзы.

— Я не хотела приходить. Я так мечтала пойти с вами! Но Литта умрёт без меня. Буду готовить еду и собирать грибы...

— В твоей жизни, Ярина, ещё будут походы и много всего. А сейчас пожелай нам удачи, — произнёс Марко и дотронулся рукой до волос девушки.

Поняв, что больше никого не будет, Марко закинул на плечо свой дорожный мешок.

— Пусть нам помогут духи, — произнёс он и двенадцать путников отправились на поиски нового и неизведанного.

Глава 2.Новая земля

7.Лагерь на болотах.

Зверь был голоден. Уже несколько дней ему не везло на охоте, жертвы оказывались быстрее его. Ещё весной его, до этого безраздельно правящего хозяина леса, прогнал с привычных охотничьих угодий молодой и сильный самец. Пришлось долго зализывать глубокие рваные раны. Зверь ушел на болота, куда не заходил его противник. Здесь иногда удавалось убить добычу на водопое, или отбить падаль у луговых волков и стервятников. Но уже давно ничего не перепадало, он чувствовал, что силы покидают его почти полутонное тело, сейчас зверю была нужна еда.

Уже вечерело, и путники ускоряли шаг, чтобы выбраться на относительно сухую землю очередного островка для привала. Третий день они шли по болотистой равнине, отмахиваясь от комариных туч, обходя открытую воду, перепрыгивая с кочки на кочку, иногда перебираясь через очередное озерцо по пояс в воде. Сегодня прошли немало, решили идти без обеда, но пораньше стать для ночного привала. Варад, один из путешественников, по пути заметил большую рыбину, которая глупо запуталась в зарослях на мелководье, прижал её рогатиной, а затем все вместе её вытащили из воды. Теперь Варад нёс эту рыбину на плече, все надеялись на вкусный ужин. До островка осталось уже немного, они дошли до небольшой скалы, торчавшей перед островом, когда Крук, который шёл последним, вдруг окликнул Марко, и сказал:

— За нами кто-то идёт.

Все остановились и стали прислушиваться. Действительно, послышался шум в камышах, которые они недавно прошли, их кто-то догонял, и довольно большой.

-Это гишу. — сказал Килин, который поднялся на камень и увидел, как под напором крупного тела расходится камыш. От этих слов у всех стало жутко на душе. Гишу, огромный зверь, похожий на волка, мог убить десяток взрослых охотников. У этого трупоеда длинная, вытянутая пасть, клыки длиной в ладонь, а на лапах пальцы заканчиваются копытами. Однажды гишу повстречался охотникам и тогда в посёлок пришло на трёх человек меньше.

— Скорее на остров! Бросай рыбу! — крикнул Килин, все побежали вперёд. Добежав до островка, который представлял собой нагромождение скал, сразу заняли наиболее выгодную позицию для защиты. Особо спрятаться было негде, остановились между двух больших камней, так что с двух сторон оказались защищены.

— Влах, смотри назад! — приказал Марко. — Остальным выставить копья, держимся! Тангат, попробуй быстро развести огонь, если не успеешь — помогай копьём.

По-видимому, голодный зверь таки сначала занялся брошенной рыбиной, его ещё не было.

— Жрёт, гад, нашу рыбу. Сейчас появится. Тангат, что там с огнём? — все стояли, сжимая копья, слышно было, как Тангат лихорадочно раздувает огонёк. Зверя всё не было, у Тангата уже потянулся хороший дымок.

— Может, уйдёт? — спросил кто-то с надеждой. И тут он появился. Огромный уродливый зверь, покрытый грязной буроватой шерстью, вышел на берег, принюхиваясь к следам. Он остановился, по-видимому, учуяв непосредственную близость добычи, повернул голову, увидел людей и стал медленно приближаться. Даже опустив голову, зверь был выше самого высокого из их отряда. Стало видно, что он очень худой, на голове — гноящиеся глубокие раны, из открытой пасти стекала струёй зловонная слюна. Подойдя ближе, зверь присел, готовясь к атаке, оскалил огромные клыки. В этот момент почти непроизвольно у всех охотников вырвался крик, больше похожий на рычание, отчаянный боевой клич, в зверя полетели стрелы и камни. Несколько увесистых камней попали точно, гишу остановился, а затем сделал несколько шагов назад. Его озадачило такое сопротивление. Но вечный голод заставил зверя забыть всякую осторожность и он начал атаковать: хрипло зарычал и бросился на людей.

Два копья, которые держали Слан и Килин, упирая их в камни, сломались сразу, глубоко вонзившись обломками в грудь и шею зверя. Зверя задержали другие копья, которыми дреги все разом ударили в зверя, но гишу начал их отбрасывать, продираться вперёд, сбил с ног Слана, ударив его лапой. Руил попытался вонзить своё копьё в глаз зверя, но промахнулся. Килин перехватил вместо копья топор и нанёс хороший удар, разрубив хищнику лапу. Гишу совсем остервенился, прорвался сквозь копья и схватил Миху, который успел вонзить своё копьё в шею зверя. Огромная пасть захватила голову Михи, рывок — и тело отлетело в другую сторону, оросив всех горячей кровью. В это время Килин, оставшись сзади, нанёс ещё один точный удар топором, перерубив сухожилие на задней лапе. От этого удара гишу поднялся на дыбы, отвернул голову, пытаясь развернуть своё огромное тело назад в узком проходе между скал, но заскользил задними лапами, и тут же два копья глубоко вонзилось ему в брюхо. Гишу всё-таки развернулся и бросился на Килина. А Килин ударил ещё раз, на этот раз попав по шее, перерубил артерию. Кровь зверя ударила мощным фонтаном, смешавшись с кровью людей. Теперь наступали люди, нанося удары копьями, а когда гишу поворачивался, его по задним лапам рубил Килин.

Гишу всё-таки добили. Его окровавленная туша неподвижно растянулась возле скал, а охотники в изнеможении сели передохнуть после боя. Результат был плачевным: Миха погиб, сильно помят Слан, у Граба сломана рука. Да и остальные пострадали. Марко хоть и лез со своим копьём почти в пасть зверя, но отделался сравнительно легко, если не считать множественных ссадин и боли в груди, когда во время схватки гишу боком, всей своей тушей, вдавил Марко в скалу.

Я сейчас анализировал чувства Марко в этом побоище. Вначале, когда он осознал страшную опасность, послышалось слово "гишу", страх холодной волной рванулся из глубины его души, заставил замереть на мгновение в глубоком ступоре, перегородил завалом поток мыслей и чувств. Лишь усилием воли мне удалось заставить Марко передвигать ноги, разлепить сведённые судорогой челюсти и подавать команды своим товарищам. Но движение тела и души разбили, размыли страх, как размывает горный поток груду упавшей в него глины, накопившись у преграды, собравшись с силами и сокрушая даже скалы в своём стремительном движении вперёд. Самым тяжёлым было ожидание нападения. Потели ладони, сжимающие копьё, страх опять впился холодом в сердце и хлынул звенящей пустотой в голову. А когда противник пошёл в атаку, наступил взрыв ярости, бросил навстречу опасности и не отпускал до конца сражения. Убить! Убить, чтобы жить самому. И не было в бою других мыслей, не было чувств, только убить, попасть копьём точнее, сильнее, а если сломается копьё — грызть зубами, душить и рвать. Это говорил природный боевой дух, исток, инстинкт самосохранения.

Перевязав свои раны, похоронили Миху, насыпав небольшой холмик из гранитных валунов. Килин стал сдирать шкуру гишу, ему помогали все, кто мог передвигаться. С собой забрали кусок шкуры гишу и клыки.

Перейдя на соседний островок, чтобы не быть свидетелями пиршества зверья над телом гишу, заночевали. С рассветом опять вышли в путь. Слан смог идти, правда, шёл он медленно, пришлось часто останавливаться. Но страшное место схватки с гишу оставалось всё дальше, впереди лежал дальний путь к горным подножиям.

Через четыре дня подошли к островку, где Марко обнаружил выход руды. В западине соорудили шалаш, обгородились камнями от нападения зверья. По дороге Слану стало совсем плохо, часть дороги пришлось его нести.

Я исподволь наблюдал за своими спутниками и убеждался, что трудный путь, опасности выявляют в людях всё настоящее, хорошее и плохое. Как изменился Килин! Если на пастбище это был жалкий бродяга, которым помыкал малолетний шустряк Чела, то теперь Килин был на высоте. По-прежнему немногословный, он уверенно и мудро вёл вдвоём с Марко поход, часто помогая своим спокойствием и уверенной силой в трудную минуту. А вот Тангат так и остался сзади в схватке с гишу, спрятавшись за камни. По дороге Тангат всё причитал, что зря он ушёл из посёлка, ничего они не найдут и скоро станут добычей зверья, как Миха. Когда Марко сказал ему помочь нести раненого Слана, Тангат захныкал, что еле сам идёт, хотя он единственный, кто не получил в схватке ни царапины. Пришлось Марко опять браться за ношу, подменить Франа, который почти целый день до этого нёс носилки с раненым товарищем.

Возле шалаша, где лежал раненый Слан, остался Граб со своей сломанной рукой, Варад с Круком отправились на охоту, добывать еду, а Марко с остальными занялись подготовкой к изготовлению горна. Поначалу эта печь должна была использоваться для изготовления различных керамических изделий, литейных форм, посуды, в дальнейшем в нём будет раскаляться металл. Килин засел за шитьё, изготавливая из припасённых шкур кузнечные мехи. Марко, Тангат и Фран наносили глины, смочили её водой, замесили ногами, добавляя песок, и стали формовать кирпичи. Обычно кирпичи делают при помощи форм, но сейчас пришлось заняться формовкой голыми руками. Весь день, до темноты, и весь следующий день посвятили выделке кирпича. Сырые кирпичи укладывали рядами, так им следовало лежать, чтобы как следует высохнуть четыре-пять дней, а затем можно было приступить к обжигу. Пришли с охоты Крук и Варад, они очень удачно поохотились, принесли в лагерь много мяса и съедобных растений. Кроме принесённой еды им, недалеко от лагеря, удалось забить дикую корову, пришлось всем вместе сходить и перенести говядину в лагерь. На несколько недель колонисты решили проблему с едой.

Пока высыхали кирпичи, решили сходить за углём. Обнаруженные Марко во время первого похода залежи каменного угля находились на расстоянии около трёх километров от месторождения руды. Перетаскивать уголь к месту плавки было тяжело, уголь не во что было набрать. Приходилось рассчитывать только на свои руки, старшие дреги так и не дали рудоискателям урга, как Марко не просил. Но у Марко появилась хорошая идея. За несколько десятков метров от угольных залежей находилось небольшое мелководное озерцо, которое соединялось с другим и дальше был выход в нескончаемый лабиринт заводей между камышами. Колонисты быстро связали из сухого камыша плот, сплели из того же камыша на нём низкие бортики и засыпали угля. Плот осел в воду, но его можно было тащить даже по самому мелководью, если идти рядом. Целый день ушёл на то, чтобы довести свою "баржу" до лагеря, сотни раз приходилось возвращаться из тупиковых заводей и непроходимых камышей. Но, в конце концов, нашёлся путь и уголь прибыл к островку, где расположился лагерь.

На следующий день опять пошли за углём, было решено изготовить новый плот возле залежей, так как вчерашнее плавучее средство почти развалилось. Марко остался на островке, ещё с двумя помощниками стал готовить место для плавки, собирать руду, разбивать её на небольшие куски и очищать от грунта. На этот раз уголь прибыл гораздо быстрее, оставшуюся часть светлого дня решили посвятить расчистке водного пути до угольных залежей.

Через несколько дней на острове скопилось достаточно угля, была приготовлена руда. Килин закончил работу над мехами, изготовив из шкур три огромных мешка с узкой горловиной, способных дать сильную струю воздуха при нажимании. Чтобы начать плавку, не хватало огнеупорных труб, по которым воздух должен быть поступать из мехов в плавильную печь. Но подсохли кирпичи, их сложили клеткой, чтобы она представляла собой огромную печь, где обжиг производился бы сам собою. На земле уложили кругом вязанки хвороста, внутрь засыпали угля, а вокруг в несколько ярусов поставили друг на друга высохшие кирпичи, оставляя продушины. Внутрь куба для обжига положили так же специально изготовленные из особой глины трубы для кузнечных мехов. Работа заняла весь день, только к вечеру зажгли хворост.