Анимаги

— Конечно.

— Вам, наверное, некогда...

— Не волнуйся. На своего сына я найду время всегда.

Сына... вот оно как. Хм. Ладно. Если ему хочется так думать, пусть.

— Что произошло на тракте, когда мы вчера с Игорем ехали сюда? — врубил я прямо, надеясь разом разметать его железобетонную уверенность.

— Это были серпенты.

У меня отвалилась челюсть.

— Се... кто?

— Серпенты. Люди-змеи. Змеелюди, если тебе так привычнее.

— И зачем они устроили нам засаду?

— Им нужен ты. — Казанцев заявил это с той же легкостью, с какой мог бы рассуждать о погоде.

Я помолчал.

— Зачем? Убить?

— Нет. Трое серпентов собирались захватить тебя, но Игорь им помешал, а затем подо-спела подмога. Настя и ее команда в который уже раз показали себя с самой лучшей стороны.

Все это было очень здорово... Слишком здорово... Настя — это та девушка, которая на меня постоянно фыркала, а потом усыпила? Теперь буду знать.

В моем животе запорхали бабочки, тошнота подползла к горлу.

— Зачем я серпентам?

— Они тоже чужаки в этом мире. Однако, если мы, анимаги, живем тут вынужденно, серпенты выполняют определенную миссию. Те, которых ты видел, не более чем солдаты, ря-довые посланцы. Им дали приказ, они сделали... точнее попытались. И не рассчитали соб-ственных сил. Поняв, что могут попасть к нам в плен, серпенты сбежали.

— Куда?

Мой мочевой пузырь внезапно отреагировал острым позывом, но я остался на месте.

— Может быть, на одну из своих баз в здешней реальности, а может, обратно...

— Куда? — повторил я хрипло.

Казанцев, очевидно, заметил, что цвет моего лица стал каким-то нездоровым. Поведя рукой над столом, он вы достал из воздуха маленькую бутылку воды. Нет, от воды я не отка-зался, несмотря на сильнейшее желание отлить. Поймав ее налету, я отвинтил крышку и стал глотать.

— Сегодня день неприятных открытий, да? — спросил мой новый родитель, не удер-жавшись от сарказма.

Я кивнул.

— Так есть другой мир? По-настоящему? Без дураков?

— Без дураков. Мы называем его Бестиарий. Это наша родина, откуда нас изгнали после большой и долгой войны.

Я мигнул.

"Валяйте, уважаемый олигарх, добейте меня еще каким-нибудь бредом!" — подумал я в панике.

А сам изобразил бодрую улыбочку.

— Нас?

— Анимагов. Собственно, серпенты тоже жители Бестиария, тоже анимаги, но они служат Огненному Змею. Он наш враг. Твой и мой.

Казанцев дал мне время на размышление.

— И... вы, Феликс Николаевич, не будете утверждать, что вы сумасшедший?

— Не буду. Я нормальный. Нормальнее и быть не может, — хмыкнул он. — Ты мне не веришь, Ким?

Я надулся. Сделал еще несколько глотков, мысленно проклиная свой мочевой пузырь. А заодно и свою жадность. Зачем так набил брюхо? Сейчас сидишь, краснеешь и потеешь, как последний дурак, как ботан в кресле стоматолога.

Казанцев не сводил с меня глаз. На миг мне почудилось, его незримая рука шарит в мо-ей голове. А что — это вполне возможно. Он ведь буквально минуту назад достал из воздуха бутылку с водой.

Я решил призвать на помощь рассудительность. Пока доказательств обратного у меня нет, будем считать, Казанцев не врет.

— Выходит, я тоже анимаг?

— Ты. И в моей семье, в нашем анклаве ты оказался далеко не случайно...

— Я уже понял.

Казанцев откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.

— Вот скажи мне. С тобой в последнее время происходило нечто странное? Даже страшное?

— Происходило.

— А именно? Расскажи все, без утайки.

Я решил, что терять мне все равно нечего, и выложил всю правду о странных словах в голове, возможности слышать запахи и звуки. Обо всем, в том числе о нашей душевной беседе с Корнеем позади сарая.

Когда я закончил, Казанцев удовлетворенно закивал. Видели бы вы, каким он был до-вольным, он сиял, его распирало от осознания собственной правоты.

Я же хмуро теребил шнурок кроссовки. На самом деле, в моих приключениях не было ничего забавного. Сколько раз незримая рука судьбы подталкивала меня к самому краю? Над этим стоило подумать.

— Как видишь, я прав, — заявил Казанцев.

— Ничего не вижу! Скорее, у меня чердак съехал.

— Ничего похожего. Ты меняешься, как все анимаги, у тебя такой возраст.

Я посмотрел на него угрюмо.

— Мы похожи на обитателей этого мира, во многом похожи, но все-таки другие. У анимага есть нечто, чего нет у человека. Бестия.

— Бестия, значит, ну-ну...

— Бестия — дух внутри нас, наше второе "я". Зверь, в которого мы можем обращаться. И у каждой бестии есть свое имя, заклинание. Ты уже слышал его, да?

— Слышал, — подумав, кивнул я. — Странное слово, которое какой-то голос произнес у меня в голове. Но я его не помню. Оно забывается очень быстро.

— Не волнуйся. После того, как ты пройдешь Посвящение, имя твоей бестии тебе не за-быть никогда.

— И что мне с ним делать?

— При помощи заклинания ты можешь контролировать бестию. Вызывать ее, оборачи-ваться, или возвращать себе обычный облик.

— Обычный? Человеческий?

— Да. Наша внешняя оболочка... — Казанцев показал свои руки, похлопал себя по предплечьям, животу, щекам, — как у людей, не владеющих искусством истинной магии. Мы вынуждены скрывать, кто мы, скрывать свои способности, приспосабливаться. И заботиться друг о друге, защищать, помогать. Как я и говорил, ты не случайно оказался здесь. Мы тебя нашли и сделали все, чтобы ты попал к своим.

— Как?

— Боюсь, у меня нет времени вдаваться в детали, Ким, — покачал головой Феликс Ни-колаевич.

— Ага... Признайтесь, вы что-то наколдовали, чтобы меня побыстрее оформили и отда-ли вам. Признайтесь!

— Ты прав. Виновен! Мы нередко делаем так, когда требуется обойти бюрократические препоны, ускорить процесс, внушить особо медлительным чиновникам, что надо работать быстрее. Однако все законно, тут не подкопаешься. Бумаги на сто процентов настоящие. Ни-кто, уверяю тебя Ким, не придется завтра сюда, чтобы забрать тебя обратно в интернат. С тем ужасным местом покончено.

— Не таким оно было ужасным, — ответил я. Почему-то мне стало грустно, хоть плач. — Там остались мои друзья.

— Мне жаль, Ким. Ты не можешь вернуться. И видеться ни с кем из них.

Не хватало еще разнюниться перед ним в первый же день.

Не хочу! Не хочу быть слабым!

В носу у меня защипало, но я справился. Я знал, что Казанцев участливо наблюдает за мной, и от стыда и злости хотелось завопить. Как-нибудь обозвать этого человека, отнявшегося у меня надежду? Может, полегчает.

На что надежду? Вновь вернуться в казенный дом и продолжить дрейфовать в сторону неясного будущего без перспектив?

Казанцев преподнес мне на блюдечке целый мир, фантастический мир... а я испугался его.

— А что за Посвящение?

— Его проходят все анимаги твоего возраста. Оно призвано окончательно пробудить твою бестию и показать ее истинный облик, — сказал мой новый родитель.

— Не пойму, как это выглядит на практике.

— Хочешь посмотреть?

— А можно?

Казанцев встал из-за стола и отошел немного в сторону от него. Я внимательно наблю-дал за всеми, что он делает.

— Не боишься? — спросил он, ехидно улыбаясь.

— Нет, — соврал я.

На одно мгновенье Казанцев закрыл глаза, и уже в следующее на том самом месте вме-сто человека стоял громадный королевский олень с большими ветвистыми рогами.

Он повернул ко мне голову, ударил копытом в паркет, точно спрашивая: "Как тебе та-кое, Ким Столетов?"

Трудно сказать, почему я не надул в штаны, но я не надул. Просто сидел, тараща глаза, и не мог сделать ни движения.

А затем... на месте оленя снова стоял мой новый папаша.

— Это моя бестия, вот такой мой звериный облик, — сказал Казанцев, подойдя к моему креслу.

— Понял, не дурак.

Олень! Ну а там, на тракте, был серпент, наполовину змей, наполовину человек. Или мне лишь показалось? То чудовище, в любом случае, выглядело по-другому.

Я помотал головой, желая проснуться, но это был не сон. Казанцев как ни в чем ни бы-вало сунул руки в карманы.

— Тогда кто же я...

— Кто-то из хищников, полагаю. Собака, волк, может быть, и семейства кошачьих. По-священие даст тебе ключ к пониманию самого себя, Ким.

"Волк! — подумал я. — Уверен, что волк. Я почему-то часто думаю о них, они мне снятся. Наверное, это неспроста... Выходит, Корней видел мою бестию, когда она случайно показалась ему за сараем".

Тут уже ни в чем нельзя быть уверенным.

— А те люди, которые меня сюда привезли, которые сражались с монстрами на доро-ге...

— Конечно, анимаги. Специально обученные искусству боя, чтобы защищать других. В каждом нашем анклаве есть такие.

— А Сима и Клык. И Оля... они...

— Они пройдут Посвящение вместе с тобой и другими подростками. Мы не знаем, ка-кие у них бестии. И чтобы избежать спонтанных трансформаций, они носят такие вот брасле-ты. — Казанцев протянул мне уже знакомую металлическую штуковину. — Прошу, надень и носи. Таковы правила, Ким. Подростку в период перехода трудно бывает контролировать зверя внутри себя.

Я взял браслет и надел на правое запястье.

"Волк получил ошейник, — подумалось мне. — Или я все-таки овчарка?"

Казанцев остался доволен тем, как я себя веду.

Покладистый Ким Столетов. Вообще, довольно редкое явление.

— Зачем я нужен был змеелюдям?

— Им нужны все подростки-анимаги, — объяснил Казанцев. — Пока они не сформиро-вались, пока не осознали свою бестию, их легко подчинить себе, заставить служить, порабо-тить. Мы делаем все, чтобы не дать серпентам брать в плен юных анимагов, но не всегда полу-чается. Наш враг хитер и умеет ждать. Мы нашли тебя раньше, чем они, так что тебе повезло.

— И в конце концов, они бы меня прикончили?

— Возможно. Или твоя участь была бы куда хуже смерти. — Казанцев отвернулся, по-дошел к столу и посмотрел на часы. — Что ж, Ким. Боюсь, я должен прервать нашу встречу. Ты ведь подружился с Симой, да?

— Ага.

— Теперь ей можно отвечать на твои вопросы. Обратись к ней. Она умная девочка, мно-гое знает. Однако не расстраивайся, Ким, мы продолжим наш разговор позже, как только пред-ставится возможность. Хорошо?

Я не возражал. Сейчас все мои мысли были только о туалете. Мои глаза уже лезли на лоб.

— Только один вопрос! — выпалил я из чистого упрямства.

— Да?

— Когда Посвящение?

— Через несколько дней.

— Ясно.

Я пулей вылетел из кабинета.

Глава 10

Суровая реальность напомнила о себе буквально на следующее утро. Наступил поне-дельник — и нужно было приступать к занятиям. Все дети в анклаве анимагов учились, не вы-езжая за его пределы, а учителей привозили прямо на дом. При этом ни один из них, как мне объяснила Сима, не знал, кто мы такие по-настоящему.

— Мы для них обычные отпрыски богатых родителей с причудами, — сказала девчонка.

Признаться, я меньше всего думал об уроках, задачах, зачетах, тестах и контрольных. После разговора с Казанцевым, голова моя до сих пор не пришла в порядок. Позже, вечером мы еще некоторое время болтали с Симой, и она кое-что добавила к рассказу папаши. Я спро-сил у нее, что такое анклавы на самом деле. Кто-нибудь знает о них в реальном мире?

Сима, сидевшая на диванчике в моей комнате, посмотрела на меня, прищурив один глаз.

— Если бы простик взглянул на него со стороны, то увидел бы обычный поселок в три десятка домов. Вокруг поселка забор, охрана, скрытые камеры наблюдения, но ничего такого, чего не бывает в реальности.

— Простик? — спросил я.

— Обычный человек, не анимаг, — пояснила Сима, разворачивая красочный географи-ческий атлас. — Простой человек.

— Ясно.

— Но наш поселок нелегко найти. Большую часть времени он закрыт, заперт в про-странственном кармане, который создан при помощи волшебства. А волшебство генерируют и поддерживают особые пилоны, замаскированные под самые простые фонарные столбы. Это нужно, чтобы защищать нас от вторжения серпентов. Они ведь не сидят сложа руки и постоян-но прощупывают нашу оборону. В общем, так.

— А если кто-то случайно свернет с тракта и окажется на дороге, ведущей сюда через лес?

— Не окажется. Этого поворота ни один простик не заметит, — сказала Сима. — Даже анимаг способен проявить его только с помощью заклинания и кольца.

— Ясно, — опять кивнул я, стараясь показать, что меня уже ничем не удивить. — А что им вообще нужно, змеелюдям?

— Война между анимагами не закончена. Мы живем в этом мире уже пять столетий, и все это время Огненный Змей не прекращает попыток нас уничтожить.

— И много существует таких анклавов?

— Много. Они раскиданы по всему миру. Анклавы объединены в Ложи согласно гео-графическому расположению. Мы, например, часть Уральской Ложи. Если хочешь знать боль-ше, спроси у папы.

— Пять веков... Но... — Я ничего не помнил о своем раннем детстве — как и большин-ство людей. Меня подкинули к воротам детского дома, а дальше... Дальше я стал один из тысяч сирот, поступивших под государственную опеку. — Мои родители, выходит, тоже анимаги?

Сима внимательно посмотрела на меня, а затем почесала нос.

— Не могу сказать.

— Почему?

— Не знаю. Но мама рассказывала, что после того, как беженцы из Бестиария пересекли Мост, соединяющий миры, часть их решила идти своим путем. Точнее, разойтись кто куда. Они были в отчаянии. Они думали, что спасутся, если растворятся среди простиков...

Я понял.

— Выходит, наследие анимагов проявляется теперь у обычных людей?

— Ага. Анимаги создавали семьи с простиками, заводили детей. Спустя поколения ста-ли рождаться новые анимаги. Может быть, ты один из них. Или я. А папа и другие главы анклавов разыскивают таких детей и помогают воссоединиться с остальными.

— Или эти дети становятся добычей серпентов, — подытожил я.

Все большей частей мозаики занимали свое положенное место.

Сима согласно кивнула.

— Может быть, твои родители — простики. А может, анимаги, живущие сами по себе. Не всем под душе сидеть в анклаве, знаешь ли. Некоторые просто уходят, как раньше уходили беженцы.

— И с ними что-то случается, — проворчал я, — и остаются дети вроде меня.

— Ага, — кивнула Сима и вытащила телефон, с которым принялась играться. Я некото-рое время смотрел за тем, что она делает. Точнее, думал о своем, просто мой взгляд был устремлен на нее.

— Поняла, — протянула девчонка, смешно щуря глаз. — Слушай, я совсем забыла. Папа сказал, чтобы ты составил список.

— Какой?

— Ну, тебе же нужно всякое барахлишко. Телефон... — Она показала свой. — Шмотки, не знаю, обувь, скейт, ролики, ну ты понимаешь. Короче, все, что пожелаешь, у тебя будет.

— Да ну! — скривился я.

— Ну да! Легко. Вон компьютер есть. Хочешь, тут будет большой телек с консолькой. PS4 или Xbox One. Игр пара вагончиков.

Я задумался. У меня даже щеки разгорелись. Иногда мне снилось, что из ниоткуда ко мне вдруг вваливается волшебник с обещанием исполнить все мои капризы и желания. "Зага-дывай — получишь!" — говорит он и смотрит на меня немигающими глазами. Ах, какие это были сладостные, какие реальные сны! И как тяжко и грустно было просыпаться! Осознавать, что лежишь на казенной койке с казенным, проштампованным постельным бельем и смотришь в голую стену. Я ненавидел такие моменты. Я приходил в отчаяние. Впрочем, не мне одному так доставалось. Каждый сирота, наверное, испытывал похожее, видел во сне своих богатых родителей, которые вдруг чудом нашли его после стольких лет. И вот они входят, обнимают его и всеми силами стремятся загладить свою вину, одаривают подарками. И забирают из ин-терната, усадив в крутую тачку.