| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
До ужина они с Тау не виделись. На это время она отказалась от его общества, мотивировав это наличием дел, не терпящих отлагательств. Дедо сидел за столом в душной трапезной, угрюмо поглядывая на воркующих Вальтера и Джеттарию. Говорили они, разумеется, о составе 4-ой эскадрильи, но с плохо скрываемым подтекстом. " Как все у них просто! Да, ты обманул меня тогда, 19-ти летнюю девочку, вскружил голову и бросил " в положении" , вернулся спустя 18 лет, но равно, добро пожаловать в мою постель! Ах, зачем нам скрывать свои эмоции, по ночам. Пускай, прислуга слушает, захлебываясь слюной и другими телесными жидкостями! Тьфу!"
Чем сильней становилось чувство итальянца к Тау, тем противнее и омерзительнее ему казались разговоры командира с королевой. Но вот пасмурное настроение Дедо развеялось в один миг ,как облако в ветреный день, в трапезную впорхнула Тау в легком белом платьице выше колен, волосы собраны высоко на затылке, открывая жадному взору итальянца ее шею. Она уселась по левую руку от него. От фобосянки повеяло прохладой, видимо она, только что принимала душ. Дедо боковым зрением внимательно следил за ней. Удачный момент, он мог бы положить руку на ее очаровательное округлое колено, и этого никто бы не заметил, разве что, она сама не поддержала бы его игры. Выждав несколько секунд, он так и сделал. Его горячая ладонь коснулась прохладной кожи девушки. Тау вздрогнула от неожиданности, но против ничего не предприняла. Условия игры были приняты. Минуло еще секунд сорок, и как раз, перед тем, как Дедо решил предпринять еще один шаг, маленькая ладошка Тау скользнула в его руку, тем самым говоря : "Игра есть игра, мой ход таков".
-Почему ты не ешь? -спросила Джеттария у Дедо с такой интонацией, словно это она два часа корпела над мерзкого вида овощным супчиком.
-У меня жуткая аллергия на бобовые, — мило улыбнулся Дедо, — К тому же, я не голоден. Кстати, сегодня Тау наконец-то довелось опробовать подарочный крейсер, так сказать, в деле.
"У меня внутри все горит. Пылает. Синим ли пламенем, это я не знаю, но огонек этот точно родом из преисподней", — подумал он в этот момент.
-Это было что-то — поддержала беседу Тау. Однако вскоре она заметила, что ни матери, ни отцу нет дела до ее слов. Она бросила на итальянца страдальческий взгляд, тем не менее, упрочивший его надежды. Дедо сильней сжал ее руку, давая понять, что ему она будет интересна всегда.
После ужина Дедо с наслаждением засунулся под холодный душ. После общих душевых на корабле, это показалось ему кусочком Рая. Правда, потом комната словно стала еще более душной и жаркой. Не дойдя до шкафа с бельем, он бросил случайный взгляд на постель и увидел в ней мирно дремлющую Тау, лежащую на боку, подложив под голову правую руку. Она была едва накрыта простыней, исполняющей обязанности одеяла по случаю жары, на ней была надета решительно не имеющая смысла белая маечка, не скрывающая категорически ничего — ни мягких округлостей груди, ни пары вишенок сосков.
Дедо тряхнул головой, чтобы убедиться, что это не плод его больного воображения. Нет, это была именно Тау, из плоти и крови, с присущим ей легким ароматом лайма. Недолго думая, он скользнул в постель.
В этот раз итальянцу может, и было бы позволено гораздо больше, чем обычно и весьма эмоциональные и горячие реакции на его грубоватые ласки, Но Дедо просто не посмел тревожить ее сон. Он вздохнул и, прислонившись лицом к шее фобосянки, закрыл глаза. От смешавшихся в нем чувств, он был готов разрыдаться, совершенно не понимая, что с ним происходит.
Утро подожгло занавесы на окнах. Было тихо. Тау не помнила, как она задремала, так и не дождавшись итальянца. Сейчас она чувствовала, как по ее телу разлилась такая сладкая расслабленность, что ей не хотелось не то, что вставать, даже просто открыть глаза, хотелось только урчать и мурлыкать, как кошка. Какое-то время девушка вслушивалась в тишину, пытаясь понять, спит Дедо или нет, но щелчок зажигалки убедил ее в обратном. Да и итальянец успел заметить, что его приятельница проснулась. Он приобнял Тау за плечи и легонько поцеловал ее в губы, в знак приветствия. Тау улыбнулась, трогательно наморщив носик. От итальянца пахло табаком, причем довольно сильно, но фобосянка давно уже перестала считать этот запах неприятным. Запах табака, запах его тела, не парфюм, а именно настоящий его запах, действовал на Тау, как успокоительное, пробуждая в ней чувство умиротворения и покоя. За последнее время, Тау поняла, что почти 24 часа в сутки ей необходимо, чтобы Дедо был рядом, обнимал ее, разговаривал с ней или просто сидел в соседнем кресле.
-Biongiorno, caro, — прошептала Тау. Дедо улыбнулся, но ответил на тайси.
-Откуда такие познания?
-Из достоверных источников. И потом, может быть я... Vorrei imparare italiano. Чтобы ты был моим ... Come si dice ... -Тау пощелкала пальцами, пытаясь вспомнить слово, — Maestro!
-Почту за честь, — кивнул итальянец. Он, было, склонил голову, чтобы прильнуть к губам фобосянки, когда та, буквально краем уха уловила звук приближающихся шагов, успела вырваться из его объятий, и с головой юркнуть под одеяло, тем самым спрятавшись за секунду до того, как Вальтер хозяйским жестом, а точнее пинком открыл дверь.
"Ну, вашу мать?! — именно так хотелось начать фразу, но Дедо сделал над собой усилие и произнес лишь ее окончание, — Что вам от меня нужно?
Вальтер бесцеремонно плюхнулся на кровать в ногах у итальянца.
-Ты как с командиром разговариваешь?!
-Вы мне сами сказали, что здесь мы гражданские, — вяло, ответил Дедо.
-Ну да... Вобщем, собирайся, пошли на корабль. Буду политинформацию проводить — я сам себе командир части, я сам себе замполит. Даю тебе пятнадцать минут.
"Верно, говорят, часть без замполита, как деревня без дурака." — подумал Дедо.
-Пусть будет политинформация, а я за коим хреном нужен?
-Как это за коим хреном? Как это, собрание, и без моей правой руки? И потом, хватит тут мне материться, как дите малое. Твои пятнадцать минут пошли.
Еще оглушительнее хлопнув дверью, Вальтер удалился. Тихо выругавшись в его адрес, Дедо всунул голову под одеяло к Тау.
-Ты жива?
Тау фыркнула. Она вылезла из своего укрытия, усевшись, прислонясь спиной к боку итальянца.
-Вот так у нас каждый день, хотя я, признаться, думала, что это будет Осия. Вальтер на вид был приличней.
Подвинув фобосянку, Дедо встал с постели и поплелся в ванную. Тау последовала за ним, и, усевшись на краешек ванны, наблюдала, как итальянец бреется.
-Да, у вас тут никакой личной жизни , — заметил он . Тау закинула ногу на ногу.
-Вот, а ты допускаешь мысли о различных интимных забавах. Только соберешься, обязательно забежит какой-нибудь Вальтер. И чего? И ничего.
-Угу, разве что... Вобщем, я что-нибудь придумаю.
С лицом героя, как минимум Вселенной, Вальтер прошел в зал, где собралось уже прилично солдат-срочников в голубовато — серой камуфляжной форме и несколько человек офицеров. Дедо шел следом за ним, обеими руками держась за ремень. Он вновь чувствовал призывником: фуражка, ремень и сапоги вместо объятий любимой девушки. Итальянец уселся в первом ряду по левую руку от лейтенанта Ленгуловой, высокой — они были почти одного роста — пышнотелой блондинкой, в кителе, накинутом поверх футболки с надписью "Space belongs to Russians", с красивым славянским именем Лада и повадками сапожника из приличной семьи. Внешне Ленгулова вполне соответствовала своему возрасту и была весьма хороша собой, все шедевры Боттичелли меркли по сравнению с ней.
Несколько лет назад они с Дедо встречались. Причем так, что ходуном ходил весь корабль, но, несмотря на это расстались друзьями и достаточно спокойно. В отличие от других его женщин, Лада не смотрела на него собачьими глазами и не пыталась вернуть его дешевыми уловками и приставаниями на вечеринках. За это Дедо ее и уважал.
-О, Чертенок! Здорово! — она похлопала его по плечу. Ленгулова никогда не позволяла себе выглядеть слабее мужчин, находящихся рядом с ней. Дедо хотелось быть покровителем, сильным, защитником и вместе с тем опекуном своей девушки. Поэтому, собственно они и разбежались, — Чего дохлый такой, а?
— Да, — итальянец махнул рукой, — Куммерфельд, блин, всю личную жизнь загубил!
-Чего? Небось, из койки вытащил, он это умеет. Оно и видно. А чего он к тебе лезет? Завидки берут его что ли? Али, какие другие чувства? — Лада дружески, но довольно чувствительно, пихнула его в бок, и извлекла из кармана пакетик семечек, тут же принявшись их грызть. — Хочешь семок?
Дедо знал, что отказываться не имеет смысла, протянул ей раскрытую ладонь.
-Ага, даст он мне чем-то заниматься, это ж его дочь!
-У Вальтера есть дочь? — Лада изящно сплюнула семечковую шелуху прямо на пол сбоку от себя. Дедо сообразил, что ляпнул лишнего.
-Какая дочь? — он включил дурачка, — я говорю, не даст он мне спокойно ничем заняться, хоть день, хоть ночь.
Лада хохотнула.
-Хочешь, я тебе анекдот расскажу? Стучится, значит, лейтенант Нуволари в каюту к полковнику Куммерфельду.
-Разрешите войти?
-Входи. По какому вопросу?
-По личному. Разрешить не по уставу?
-Разрешаю.
-Как же ты меня заколебал, старый хрен! Разрешите идти?
-Господа лейтенанты, хорош, ржать как лошади Пржевальского! — остудил их Вальтер и начал свой монолог.
-Всем известно, что вчера ночью, когда никто не ожидал, хотя гарнизон должен был быть готов ко всему, был атакован деймосскими истребителями. Данное действие мы трактуем, как попытку запугать нас, правительство и получить столь долгожданный суверенитет. Однако мы не можем оный им предоставить.
-Ишь как он лихо вставляет "мы", будто и правда имеет отношение к правительству, — шепнула Лада.
— Ибо когда остальные доминионы начнут требовать независимости и себе, и в системе начнется полнейший бардак. И это выражаясь приличными словами! Нам нужны особые меры.
-Какие тут меры? Бомбить их надо, — подал голос Дедо. Солдаты поддержали его смешком с задних рядов. Они вообще Нуволари любили. Потому что он и сам от них недалеко ушел. Да и Дедо в своих подопечных души не чаял и учил их ругаться матом на семи языках.
-Товарищ младлей, помолчите, пожалуйста. Так вот, нам нужны особые меры. При этом надо быть предельно осторожными, ибо средства массовой информации имеют свой взгляд на ситуацию и премерзкий характер. Именно благодаря им большинство, почти максимум государств УС настроены против нас и открыто поддерживают Деймос, снабжая его техникой, оружием и даже наемниками. Так что нам просто необходимо действовать предельно осторожно, поскольку каждый наш шаг в сторону Деймоса может вызвать резонанс в УС. И мы должны...
— Ну, я и говорю, скинуть на них бомбу, чтобы — бабах! — нет планеты, нет проблемы, — вновь отозвался Дедо, потихоньку превращая распинания Вальтера в средневековый фарс или комедию дель арте, что итальянцу было ближе. Серьезность серьезностью, но слишком грузить бойцов тоже не следует.
-Нуволари, пожалуйста,... Мы должны тщательнейше спланировать наши действия так, чтобы как можно более взаимовыгодно разрешить ситуацию, возможно даже подавить восстание, но тем самым не навлечь на себя гнев общественности.
-А бомбочку на них? Хоть маленькую? — на этой реплике Вальтер не выдержал.
-Дедо, закрой рот, ради Бога! Сидит, как девка навыданье. Это тебе надо бомбочку в энное место засунуть, чтобы вел себя прилично! И вообще, что вы мне корабль в село превращаете?! Хватит семечки жрать. Вы бы еще закурили!
-Это мысль, — Дедо было полез за "Штурманом", но, заметив Китерию, со среднего ряда грозившую ему кулаком, вытащил руку из кармана.
-Я буду хорошим мальчиком, дядя Вальтер. Не кричите на меня больше.
Дедо уселся, сложив руки на коленях, как примерная первоклассница и просидел так до самого конца. Под который Вальтер и решил на нем отыграться.
-А вы, дон Нуволари, отправитесь на Марс, зайдете в консульство и получите документы, которые вы будете должны доставить сюда, всмысле мне. Вы просили увольнительную — я даю вам двое суток. Если останется время, можете в парк сходить, на карусели покататься, мороженого поесть.
Это самое задание не очень-то расстроило итальянца. То есть в начале он задумался, но потом вспомнил слова Тау, что им негде вдоволь побыть наедине и расценил эту "увольнительную", как лишнюю возможность. "Только вот надо с домом связаться".
Вопреки обыкновению на вызов вместо Евгении ответила Регина, с растрепанными, как обычно, рыжими волосами и забавным, не итальянским, курносым носиком.
-Привет, братишка! — весело отозвалась она, — Как жизнь молодая?
-Я на Фобосе. В хорошую погоду в бинокль видно огни городов на Марсе. Очень красиво. Еще тут Океан, Вобщем тоже ничего.
-Замечательно. У нас тоже все неплохо. Вчера с Джованниным муженьком и ней самой собирали вишню. Юкка рассказывал, что у них из вишни и клюквы готовят нечто вроде вина. Готова поспорить, ты непрочь попробовать.
-Ну, уж не знаю, я этому белобрысому гитарюге не очень-то доверяю.
-Евгения интересуется, когда ты сможешь к нам прилететь погостить. Ей не терпится показать тебе маленького Джанлуку.
-Регина, я никак не успею на крестины. Мне дают всего двое неполных суток, а к нам лететь четыре дня в один конец. Ну не дают мне нормального отпуска. И это не в моей власти, а этого стареющего самодура!
-Очень жаль. Но я пришлю тебе все фото и видео с праздника, -горячо пообещала итальянка.
-Послушай, а куда ты дела Джованну?
Лицо Регины стало заметно серьезнее.
-Мы собирались уходить, они уже вышли, а ты поймал меня практически на крыльце.
-И куда это вы собрались?
-Да к тете Сильване. Маманя к ней решила пойти, ну и мы за компанию.
-Передавайте привет Нуно. Я как раз хотел поговорить о том, чтобы его наконец-то перевели к нам.
Регина вздохнула.
-Не получится, Дедо... — она покачала головой, — Он погиб вместе с их кораблем,... а ведь сам на передовую рвался. Родину, говорил, защищать хочу...
-Нуно... — у Дедо потемнело в глазах, словно в его голове резко выключили лампочку. Нуно де Сильва, сын их соседки, его одногодок, и единственный по-настоящему верный товарищ его детства. Тот брат, которого у Дедо не было и больше никогда не будет. Простой улыбчивый парень, пусть и с бразильскими корнями, но в душе настоящий итальянец. Самым главным огорчением было то, что все-таки его не отправили на "Огненные Колеса". "А ведь договорился бы я раньше, он был бы жив". Горькая мысль мелькнула в голове у итальянца. Он не прощаясь отключился.
Тау беседовала с матерью, сидя прямо на лужайке с идеально ровной и зеленой травой перед особняком. Осия устроившаяся рядом с ними, упорно боролась со сном. Ночь, проведенная ею была начисто лишена отдыха.
-Надо тебя, Таухен, как в былые времена, по устоявшейся традиции выдать замуж за деймосянина, — рассуждала Джеттария, — В знак перемирия. Вот, например, сыну Анью в апреле будет пятнадцать...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
