Товарищ «т» и его Опг

Время бежит неумолимо и пиратская эскадра состоящая из двух кораблей тронулась в путь. Постепенно ремонт был закончен, во всяком случае нас перестали гонять на разбор, уборку и прочее, а жаль, мой хомяк скооперировавшись с моей же жабой только стали входить во вкус и прикидывать, что же такого ценного и необходимого можно ещё прихватизировать у этих раздолбаев. Впрочем, не у меня одного были такие мысли, уж больно нам понравилось заполнять свои карманы халявными вещами, с опаской естественно, чтобы охранники не увидели.

Но время шло, паёк был мизерным, да и давали его не регулярно, водить на работы не водили, в общем скукота зелёная. В нашей каюте пошли по пятьдесят пятому разу анекдоты, разговоры про жизнь и стенания, что же с нами сделают и «куды» мы попадём. Всё это до такой степени обрыдло, что не то что разговаривать, жить уже не хотелось. Путешествие, если это можно так назвать, проходило достаточно спокойно за мелкими исключениями.

Как на грех в нашу каюту затесался «либерал — демократ — правосек и вообче — обчечеловек». Меня такие всегда поражали. Нет, я тоже не чужд либерализму, оптимизму, демократизму, и даже плюраризму, если это осуществимо не во вред и приносит какие либо дивиденты, только ведь надо и меру знать. Этот же берегов не видел и ничего не понимал. У меня даже сложилось впечатление, что он живёт в придуманном им мире где он самый крутой, знающий и вообще, «ампиратор голактики» каждое слово которого является истиной в последней инстанции. Вот из-за этого чмыря у всех остальных и возникали постоянно проблемы.

Мало того, что он всех нас задолбал своим нытьём, претензиями, либерально-демократическими страшилками и причитаниями, его, видите ли, никто не понимает, за ним не убирает, его никто не поддерживает и его ценные указания не выполняет, так ведь он и охранникам всё это высказывал, и доспехи, это он скафы так обзывал, у них не такие, и одеты неправильно, и живут они не правильно, и вообще он не может находиться в такой обстановке... Как результат — прилетало всем и не хило так прилетало. Что мы только не делали, и объясняли, и уговаривали, и морду били, не понимает, что из-за его трындежа нам всем приходится как минимум раз в сутки в соплях валяться после применения охранниками станеров.

Только чуть отойдёт и опять начинает по новой. Вот тогда я и поверил, что есть, есть такая болезнь, — либерализм называется, и является эта болезнь пострашнее рака, спида, шизофрении, олегофрении и прочих вместе взятых потому как не лечится и лечится никогда не будет, не сумеют учёные придумать от него лекарства.

Второй излюбленной темой у этого, с позволения сказать, «люда», человеком назвать как то язык не поворачивается, тем более разумным, как он всех учить будет по прилёту в крайнюю систему, как правильно надо жить и как правильно в туалет ходить, хотя сам не мог даже этого, последнего, после его посещения общественного места духан был… были бы мухи с комарами померли. Понятно, это не он, это его коммунисты не научили за собой смывать, убирать и жо…, пардон, подтирать, но нам то каково его амбре нюхать, тем более пару раз, пока ему кое-что не отбили, пытался вообще в судки гадить, вставать ему, падле, было лень.

Хотя, вспоминая знакомых мне либералов, демократов, правосеков и прочих подобных общечеловеков вынужден признать — и дома, на Земле, они не более чистоплотны чем «это» тут, физически — может быть и даже наверняка, а вот морально… однозначно нет, такие же.

Однажды, не выдержав очередного словесного поноса, сцепился с данным деятелем. Вопрос то был тьфу, когда нас освободят, а этих нехороших людей, то бишь пиратов накажут, сразу по прилёту в крайнюю систему или сначала выслушают его притензии и только потом… Задал ему всего на всего простой вопрос: кто нас освободит по прилёте в крайнюю систему, а тем более будет слушать? Ведь ясно сказано, нас захватили чтобы продать, мы товар. Как же взвился этот индивид, то что я неуч, солдафон, некультурный человек и прочая, прочая, прочая это была только присказка, как мне не хотелось ему врезать, сдерживался, а вот когда он перешёл на личности и стал поливать грязью моих родителей, каюсь, не сдержался, так уж получилось, что покалечил чутка, хотя бил не сильно и не я один. И так двадцать восемь раз...

Расплата пришла практически сразу, сначала сработали ошейники, ну да это понятно, искин засёк порчу имущества и наказал виновных, потом пришла охрана. Что интересно, нас попинали, так, слегка, для порядка, а вот нашему штатному демократу, либералу, правосеку и обчечеловеку прилетело значительно больше. Видимо даже у быдла на него образовалась стойкая аллергия. Но как бы там не было в карцер всё-таки отправили нас. Не скажу, что это приятно стоять сутками в клетушке размерами 0,7 на 0,7 и высотой 1,7 метра, однако терпели. Вот так и продолжалось наше путешествие, то либерала бьём, то в карцере сидим, больше развлечений не было.

Время шло и с каждым часом приближало «Беременный черепах» с транспортом к границам фронтира ССЛДС, с ними к этим границам и новой жизни приближались и мы. Скорее всего нас бы продали как скот рабовладельцам и кем бы мы стали неизвестно. Можно только предполагать. Но вот однажды по транспорту раздались звуки тревоги. До ближайших систем оставалась пара прыжков, а сейчас мы находились в неизвестном космосе…

Глава 5.

Вот и пришёл черёд нашего освобождения. Не надо думать, что освобождали именно нас, рабов. Ни в коей мере. Корабли флота освобождал или точнее, захватывал транспортник попавшийся ему на пути и заодно уничтожал пиратов, мы как бесплатное приложение к этому от которого у командования просто появилась лишняя головная боль. Кому нужны ничего не знающие, ничего не умеющие делать разумные, пусть и с большим ИКОР, да никому не нужны. Что делали в неизвестных системах флотские корабли неизвестно, может маневры проводили, а может специальную миссию выполняли, нам это было абсолютно по барабану. Главное освободили и обратно не продали, да не уничтожили.

Сначала мы обрадовались. Ну как же, нас освободили. Многие горячие головы выпали в эйфорию и предрекали, что освободившие нас корабли сейчас всё бросят и отвезут домой на Землю или «высоко оральная» звёздная цивилизация предоставит нам, прям счаз, немедленно все блага. Ага. Три раза. Нет, отношение к нам изменилось к лучшему, больше никого не запирали в клетках или там каютах, разрешили ходить по палубам, правда только по тем, где разместили бывших рабов, питание стало не одноразовым как в последние пару месяцев, а трёхразовым, стало возможным общаться с большим количеством народа. Тех кто находился в клетках на сто человек перевели в каюты, пусть восьми-десятиместные, но всё же. Все это так. Правда и на работы гонять перестали, так что прибрать к рукам кроме того, что уже успели ничего не получалось.

Вот только есть один маленький нюанс, если с бывшими гражданами стран входящих в ССЛДС всё было просто, их высадят на транзитной станции, а дальше они уже сами будут добираться куда им заблагорассудится, понятно, что после соответствующей проверки СБ. То нам была прямая дорога в лагерь беженцев. Лично мне всё это обрисовал один парнишка из абордажников, мы с ним, как то так получилось, познакомились, сошлись характерами, интересами, да и по возрасту примерно совпадали. Вот он мне всё и разложил по полочкам, и рассказал, и подсказал, и помог.

Сам он также был с дикого мира, попал к работорговцам, продали его её правители небесным людям за «стеклянные бусы и ножи из дрянного металла». Как нам, ему не повезло, нас то не замораживали, а его поместили в криокамеру. Нас захватил пират на борту которого если и были криокамеры, то спасательные, как последний шанс выживания для экипажа, рабы для него — это так, левый приработок, а не основной вид деятельности и дохода. Его же продали именно работорговцу, у тех всё по-взрослому, и корабли побольше, и криокамеры для рабов на тысячу разумных установлены, да и маршруты со сроками заранее определены.

Остановлюсь немного для пояснения о криокамерах и заморозке. Вещь это дорогая и многофункциональная. По своей сути криокамера предназначена для спасения жизни разумного в самых неблагоприятных условиях в течении длительного времени или, на заре расселения по галактике, для длительных космических перелётах. Современная криокамера представляет собой достаточно продвинутую и навороченную индивидуальную спасательную капсулу с защитой от негативных последствий открытого космоса и сроком непрерывного действия в неблагоприятной среде не менее ста лет. Практически криокамера это маленький космический корабль с установленной внутри специализированной медкапсулой, снабжённый всем необходимым для выживания человека и имеющий двигатели для внутрисистемных перелётов с возможностью посадки на планеты, а самые продвинутые имеют и гипердвигатель со всем необходимым обвесом. Стоимость самых продвинутых криокамер приближается, а зачастую и превосходит стоимость корвета, а то и фрегата. Рабская криокамера не имеет персональных медкапсул, она их вообще никаких не имеет, только боксы для удобства погрузочно-разгрузочных работ, аппарат заморозки-разморозки, компьютер или слабенький искин с подключёнными к нему датчиками состояния боксов и всё. Соответственно, если с разумным что-то происходит, то никто не заморачивается оказанием ему какой-либо помощи. Если в индивидуальной криокамера смертность помещённого в него объекта составляет тысячные доли процента за весь срок её эксплуатации, и, то в основном по независимым от камеры причинам, то рабские криокамеры имеют смертность от трёх до десяти процентов за рейс. Вот где-то так.

Сколько он в замороженном состоянии пробыл, неизвестно, да и неинтересно это, важно то, что его из неё достали «доблестные» военные империи Орторан и он оказался здоров. После разморозки поместили в лагерь беженцев и там ему пришлось выживать. Вот об этом всём он и поведал. А помог он тем, что через него я реализовал один из имеющихся у меня наручных искинов, не самый навороченный и крутой, однако грошей от его реализации, по подсчётам, мне должно было хватить не только для получения гражданства, покупки и установки простейшей нейросети, но и для перелёта на какую-либо планету класса Дi или В, проживания на ней некоторое время для изучения БД и поиска нормальной работы.

Вскоре после захвата транспорта доблестными вояками нам снова пришлось проходить медицинское освидетельствование и не только его. Если с медициной было всё понятно и, даже в какой-то степени, привычно, то вот беседы с «молчи-молчи», местными СБшниками, это что-то. Вот здесь нам, диким, повезло больше чем местным, тех трясли как грушу и обдирали как липку. Если у нас всё ограничилось прохождением определения ИКОР, подтверждением медика, что нейросети или другое нейрооборудование нам никогда не устанавливалось и беседой — допросом с СБшником и представителем флотской контрразведки, по вопросам кто, что, откуда, то местных чуть ли не пропускали через ментосканер, марьяжили и прессовали очень долго.

Вот и первая остановка на нашем пути в Содружество, местным приказано собираться и сходить с корабля, они достигли достаточно безопасного места где могут дождаться корабля и лететь на все четыре стороны или связаться с посольством своей страны, больше флот за них ответственности не несёт (не отвечает). С нами всё проще и сложнее одновременно. Прежде всего нас переместили с транспортника на транспортник, только флотский и предназначенный для перевозки «мяса», то есть десанта или новобранцев. Естественно все палубы кроме палуб с казармами и столовой оказались закрыты для посещения. Во вторых, личных вещей у нас быть, по мнению командования, не должно. Мы же дикие, бывшие рабы, какие у нас могут быть личные вещи? Только то, что на нас надето, ну кроме пары запасного белья и зубной щётки.

Так что, что в карманах и за пазухой поместилось из особо ценного, то и смогли забрать без риска этого лишиться, хорошо хоть личный обыск не проводили, а карманы с пазухами у нас большие, могли и транспортник по винтикам разобрать и пронести, остальное поместилось в сидорах (вещмешках, рюкзаках), вот их шманали по полной, правда отбирали только оружие выше третьей категорииii и что особо сильно понравится проверяющему, впрочем, особо не наглели, всё подряд не вычищали.

Переходили мы с корабля на корабль внезапно сильно растолстевшими и с тощими сидорами в руках, это кто поумнее или более недоверчивый, остальные как были сбросив весь свой хабар в рюкзаки, а ведь их предупреждали знающие люди. Потом конечно стенать, что их обобрали, так думать надо было, голова ведь она не только для того чтобы шапку носить или есть в неё дана. В свой сидор я положил запасной яркооранжевый (рабский) и свой самый первый, серый, комбенезоны, мыльно-рыльное, ИРПСы, уведённые из медотсека в самом начале разбитый планшет со сканером, бельё, ну и так, по мелочи, чего можно относительно безболезненно лишиться, хотя и очень жалко. Всё остальное покоилось в карманах, самодельной разгрузке, патронташе и просто за пазухой. Хорошо хоть комбинезон позволял регулировать где ему ужаться, а где и отпустить, так что заполнил его по максимуму, аж стоять было тяжело.

Транспорт простоял под погрузкой ещё дня три, и мы отправились на встречу своей судьбе. Прыжка через три — четыре прибыли на место. Под нами простиралась планета Г класса на орбите которой висела старенькая флотская станция переданная общественному фонду «Милосердие к животным». Очень говорящее название однако. Вот на этой станции и располагался один из лагерей беженцев где нам предстояло найти свою судьбу. Всё просто, в ССЛДС нет центров иммиграции, натурализации, занятости населения и прочего подобного о чём так любят писать фантасты. Не выгодно иметь это, финансово не выгодно. Таких, как мы в Содружестве много, очень много и в большинстве случаев они никому не нужны, что уж говорить о нас.

Выгрузив живой груз транспорт убыл, а нас построив, партиями по сто человек повели на регистрацию. Много времени это не заняло и вот мы уже заселяемся в казармы рассчитанные на сотню разумных.

Ещё на транспортнике после освобождения у нас организовалась группа состоящая в основном из военных, хотя и гражданских хватало, большинство из бывшего Союза, было несколько болгар, венгров, корейцев с вьетнамцами и немцев, как я понял из их рассказов, из Восточной Германии, во всяком случае Франк точно оттуда, он родился и проживал в Котбусе. Ну как группа, с некоторыми познакомился ещё в рабстве, с другими сошёлся уже после освобождения, кто-то кого то привёл, кто-то сам прибился.

Не всем в этой группе я симпатизировал, впрочем, как и они мне. Только в нашей ситуации мы не могли позволить возобладать чувствам над разумом. Выжить мы могли только все вместе, по одиночке нас просто передушат. Это понимали не все, но многие, поэтому подобной нашей организовалось ещё несколько групп, были и одиночки, ну да каждый выживает как желает. Уверен, когда мы определимся в новой жизни, со многими расстанемся и поддерживать отношения не будем. Увы, но такова жизнь и от этого никуда не уйти. Друзей я не завёл, но хорошие знакомые были, даже очень хорошие, но не более того. Вот этой группой мы и заселились в отсек. Каждый из нас занялся тем, что считал для себя важнее, приоритетные, кто-то принялся обустраиваться на новом месте, кто-то пошёл в столовую или посмотреть, что, где, как, зачем и почему.